Pura et vera dilectio. Чистая и истинная любовь.

Pov Гарольда.       Закончились каникулы, и начались суровые будни школьников, что совсем скоро станут полностью студентами и выпускниками Хогвартса.       За всё пребывание в школе я, возможно, впервые осознал, как быстро летит время: кажется, совсем недавно мы вошли под величественные своды замка в поисках знаний. Первые уроки, зимние каникулы, мгновение, и мы вновь вливаемся в учёбу. Учителя беспрестанно напоминают, что пятикурсников и семикурсников ожидают экзамены уровня СОВ и ЖАБА, а мы должны стремиться к самым высшим оценкам. -«Жизнь за пределами школы ещё не однажды подтвердит необходимость знаний».       Мы, конечно же, кивали в согласии, но старались отыскать хотя бы полчаса на развлечения.       Удобно расположившись в широком тёмно-синем кресле с «ушками» и попивая чай, я вертел в пальцах магловскую ручку. Я закончил записывать воспоминания в дневнике и снова перебирал их в памяти. Для меня это своеобразная тренировка разума, плюс, это помогало понять, что я решил упустить сознательно, а что подзабыл, но вспомнил благодаря дневнику.       События начали разворачиваться в тот вечер, когда я, выйдя из библиотеки, встретил близнецов Уизли, из-за угла высматривающих Филча. Вспомнилась карта, которую я смог изменить и одним из создателей которой был мой отец Джеймс, как я узнал позже.       Я недовольно нахмурился, вспомнив, кто рассказал о моём «наследии». -Поттер, твой папаша со своими дружками-мародёрами создали хоть что-то стоящее, - как всегда Снейп кривился в попытке сдержать нелестные слова в адрес своего школьного врага. – Надеюсь, что ты унаследовал лишь таланты Поттера, а не его эгоизм.       Я, конечно же, мог бы возмутиться и потребовать у этого взрослого мужчины прекратить нападки на тех, кто умер и не в состоянии ответить, или попытаться доказать, что не все Поттеры так плохи. Но инстинкт артефактора твердил, что зельевару требуется помощь магистра-менталиста, а с претензиями можно обождать. Кроме того, я научился одному «фокусу»: если профессор заводил свою шарманку, то я копировал его мимику – приподнимал бровь, чуть кривил губы в саркастичной ухмылке, а мой взгляде выражал «и что это за ребячество?». Этого оказывалось достаточно, чтобы поток оскорблений «захлебнулся» и он пришел в сознание.       Вспомнился и первокурсник Колин Криви, постоянно бегавший по школе с колдокамерой и пострадавший от того же заклинания, что и кошка Филча. Мальчишка, выглядевший белокурым ангелочком, всё же имел замашки мисс Скитер, пока в малом объёме, но и это сходство многих нервировало.       Драко, как узнал о происшествии, высказался однозначно: -У меня такое ощущение, что кошка Филча и этот папарацци пострадали из-за собственной навязчивости и оказались не в то время и не в том месте. Представь, ты занят чем-то личным, скажем, тренируешь взмахи палочки в туалете, потому что не хочешь рассказать о своей проблеме нам, друзьям, или просто стесняешься. И тут влетает кошка, начинает громко мяукать. Я бы после такого долбанул бы её тем, что в то время изучал. А вот гриффиндурок пострадал бы, будь я в скверном настроении, или болит голова, а меня достают глупыми вопросами и вспышками камеры. А в обычное нападение я не верю. -Хорошо, что мы все всегда на виду и нас невозможно обвинить. - Невилл кивнул чему-то своему и, несмотря на переглядывания друзей, продолжил, - Гермиона, как ты думаешь, лунную фиалку нужно растереть или всё же засушить, когда зелье «Холодок» чуть остынет? -Невилл как всегда прав, - тихо добавил слизеринец. – Так что будем держаться толпы или ходить вместе.       Это решение не раз нас выручало, поскольку мы замечали, как легко можно было приписать некоторые события мне или Невиллу. Но у него на страже стояли Гермиона и Драко, а у меня - Энтони или, как ни странно, профессор Локонс, решивший взять меня под своё покровительство. Пришлось терпеть.       Вспомнился поход с Джорджем и Фредом в Поттер-мэнор через камин в кабинете зельевара.       Встречал нас эльф Олли, главный в мэноре. Лопоухое существо, вежливо поклонившись, сообщило, что мистер Фэнари и мистер Керсаче сейчас находятся в Светлой гостиной вместе с тремя гостями. -Японский маг-менталист, о котором вы предупреждали, приехал вчера в обед, по его словам, по вашему приглашению. Чета Фламель прибыла сегодня вечером, но их пригласили ваши учителя.       Поблагодарив, я вместе с любопытными рыжими отправился в нужном направлении, попутно поясняя, что после общего представления и знакомства на беседу с педагогами у них останется не более получаса. -Добрый вечер, мадам, господа. Я рад приветствовать вас в Моём Доме. – Я выделил интонацией последние слова, чтобы Людовик и Пабло осознали мое отношение к тому, что меня не проинформировали о прибытии моего гостя и четы Фламель. – Дозвольте вам представить, мистер Фрэд Уизли и мистер Джордж Уизли. Увы, время не терпит, поэтому мистеру Фэнари и Керсаче придётся нас на время покинуть.       Извинившись, Пабло и Людовик, подхватив близнецов под руки, ушли в другую комнату, я же переключился на гостей.       Ожидая возвращения близнецов и учителей, я узнал, что мистера Николаса Фламеля вчера вечером выкрали из больницы св. Мунго, оставив в палате голема, который должен был продержаться ровно год, выполняя обычные действия тела, лишённого разума. Мадам Фламель надеялась, что за это время её муж придёт в сознание, и они смогут покинуть враждебную Британию с её запретами и жестокими людьми.       Господину Укунаки Ли было сто лет, хотя он выглядел сорокалетним мужчиной с лёгкой сединой на висках, а в чёрных глазах светилась не только мудрость, но и живой интерес к жизни. В своей стране он имел титул магистра-менталиста и мастера-колдомедика, а так же разъезжал по миру, разыскивая для себя сложные задачи. Прибыв в мэнор инкогнито, как и сказал эльф, в обед, он посчитал, что мне известно об этом факте, но обстоятельства помешали нам встретиться.       Сам же магистр в ходе знакомства заверил меня, что причиной его согласия был не столько хороший гонорар, сколько заинтересованность в пациентах. -Жизнь бросает нашему разуму вызов, наследник Поттер. Если первый случай интересен самой возможностью влияния на мастера-оклюмента, что не так-то просто, то в случае господина Фламеля меня интересует само его состояние, а также маниакальная привязанность к своему детищу – Философскому Камню. Как я понял из результатов первой диагностики, положение этого господина, по большей мере, связано именно с указанным предметом, так что во время сеансов, увы, придется опираться на его страсть…. Кстати, наследник Поттер, у меня возникли некоторые соображения, что ваши учителя также подверглись этому влиянию. Необходимо провести обследование. -Я вас понял, господин Укунаки Ли, - вежливо кивнул, понимая, что на излечение как Фламеля, так и моих учителей, потребуется сначала полгода и потом год на полное восстановление. И если первый, понятно, не раз сорвётся и бросится к Чаше, то мои маги должны полностью избегать даже нахождения поблизости. Посмотрев на молчаливого и тихого алхимика, я продолжил, стараясь не повышать голоса, – Надеюсь, что всё будет хорошо…       Осунувшийся черноволосый мужчина казался мне древним стариком, который, не двигаясь, сидел и смотрел в одну точку, пребывая в своём мире и не замечая реальности. А его некогда живые синие глаза теперь казались пугающими кристаллами синего холода.       Алхимика было жаль. Полное расследование показало, что он был виноват лишь в частичном разгроме директорского кабинета, разрушении Зеркала и зависимости от своего Философского камня, который оказался Чашей, спрятанной моими учителями. -Простите, господин Укунаки Ли, а на вас эта вещь не влияет? Как-то не хочется возникновения «эпидемии Философского камня». -Что вы, - японец мягко улыбнулся на мои слова и страх, - заверяю, я жить долго не намерен. А насчёт эликсира жизни, то наши маги смогли создать его без всяких побочных эффектов, и для этого нам не понадобился знаменитый артефакт.       Чуть позднее я узнал подробности встречи близнецов Уизли с моими воспитателями.       Выяснилось, после проведения многочисленных тестов, родство с Блэками и Лестренджами.       Как получилось, что Фред и Джордж являлись детьми Беллатрис и Рудольфуса, как попали к Уизли, пока было неизвестно. Но парни загорелись узнать, что произошло с родителями по крови, а также предъявить свои права на Род Лестрендж.       Близнецы дали клятву помогать нашему обществу «завали Дамблдора» и пойти в ученичество к Фэнари и Керсаче. -Извини, малыш, но мы научили тебя всему, что в наших силах. Теперь тебе придётся действовать самостоятельно. Но мы так быстро тебя не покинем, ты всегда можешь рассчитывать на наши советы и поддержку.       Было грустно и обидно понимать, что всё так сложилось и мои наставники, ставшие мне друзьями, покидают меня ради новых учеников. Больше я не смогу, вернувшись в мэнор, крикнуть «Привет, я дома» и услышать в ответ живые голоса: «Добро пожаловать, малыш».       Позднее наблюдая, как излечивается от «Поттероненависти» профессор Снейп, как мои бывшие учителя все реже вспоминают о Чаше, и небольшие поначалу успехи мистера Фламеля, я постепенно успокаивался, чувствуя, как закрывалась дверь в детство и в то же время - открывалась новая во взрослую жизнь…       Время шло, я был занят учёбой, но вокруг творилось что-то странное.       Не раз я замечал, как ученики шушукаются за моей спиной, смотрят с опаской, стараются замереть у стены, пропуская меня. Даже некоторые мои знакомые постепенно проявляли признаки страха и отмахивались, когда я интересовался, всё ли в порядке.       Я начинал немного нервничать, но, не настаивая на откровенности, и в попытке не замечать странности, отвлекался учёбой и новыми знаниями о Чароплетении, что с удовольствием дарил декан Флитвик.       Я невольно улыбнулся, когда вспомнил, как Люциус Малфой вместе с Попечительским Советом с самого утра оккупировал директорский и больничный кабинет. Как лорд Малфой и миссис Гластонбери потребовали проведения проверки школы и учеников, починки артефактов, хотя мастера уверяли, что гарантия их бесперебойной работы десять лет без подзарядки и ремонта. Также, они затребовали, чтобы директор в их присутствии отправил заказ не только на услуги Проклятийника, способного расколдовать мальчика и животное, но и закупил Мандрогорово зелье на случай, если мастеру что-то не удастся.       Дамблдор долго юлил, намекал, что вот-вот вырастут мандрагоры в теплицах и не стоит закупать их на стороне. И у него есть свой Проклятийник, некий мистер Билл Уизли, до поры занятый в банке, но он обязательно прибудет по требованию.       Также старик заверял в собственной непричастности к событиям около женского туалета и артефактов, намекая на магию детей и их шалости. Совет не впечатлился такими ответами, и пришлось ему позволить действовать Совету и экспертам.       Прибывший проклятийник из Норвегии, мастер Норин Нейрос, белокурый гигант с пронзительными серыми глазами, заверил, что сможет возвратить мальчика и кошку к жизни, но, увы, имелись побочный эффекты – память двух дней будет стёрта безвозвратно, как и некая неуклюжесть в движениях. -Видите ли, заклятие было наложено неправильно и стихийно, что говорит о действиях подростка, который его накладывал. Вот из-за этого разум постепенно терял некоторые моменты памяти. Если бы вы дождались созревания своих мандрагор, то мальчик потерял бы не несколько дней, как сейчас, а год. Вот почему хорошо, что вы не ограничились моими услугами и закупили зелье. -Это и правда, хорошо, мастер Нейрос, - довольно ответил Люциус, когда всё было сделано и Колин с миссис Норис не только очнулись, но и покинули Больничное крыло. Блеснув сталью глаз, аристократ решил «добить» директора. – У меня, как представителя Совета, есть ещё одна просьба. По заверениям директора Дамблдора, на должность профессора ЗОТИ наложено проклятье. Каждый новый профессор удерживается лишь год. Не могли бы вы проверить эту страшную теорию? -Кто такую чушь придумал? – недоверчиво переспросил мастер, осматривая собравшихся. – На должность, то есть на название, нельзя ничего наложить. Будь это материальный объект, кабинет или кафедра профессора, то такое возможно. Но ДОЛЖНОСТЬ?! И если представить подобное (сам удивляюсь тому, что просто предполагаю это), то не лучше бы просто изменить наименование предмета и должности…? -Мы обязательно обдумаем ваши слова, а пока прошу, всё же проверьте вероятность. – И под скрип зубов Дамблдора, аристократ повёл норвежца в сторону нужного кабинета. Каюсь, я специально спрятался под мантией-невидимкой, чтобы посмотреть на проклятийника и последовать за процессией.       Найти кабинет было легко, потому что он находился на втором этаже, на двери позолоченными буквами было выгравировано: «Кабинет ЗОТИ. Профессор Златоуст Локонс».       Имя, как видно, не вызвало ассоциации со знаменитым автором книг, но когда лорд Малфой открыл двери и пропустил вперёд мистера Нейроса, то чуть не влетел в его широкую спину на пороге.       Проклятник ошеломлённо осматривал множество портретов, на которых белокурый мужчина в разных одеяниях, позах сверкал улыбкой всякий раз, когда кто-нибудь хоть на мгновение останавливал на нем взгляд. Также почти везде были расставлены разного размера зеркала, отражавшие эти портреты. Из-за всеобъемлющих «красоты» и блеска, норвежец не заметил ещё одного "живого" блондина, расположившегося у стола и так же ослепительно улыбавшегося гостям. -Э-э-э-э-э… – выдавил мистер Нейрос, поспешно отступая, почти сливаясь с телом Малфоя. – П-п—пр-р-рости-ти-тите, но с та-а-а-ким проклятием я ещё ни-и разу не встречался… Лучше пригласить ещё парочку моих коллег.       Произнеся это, он успел не только оттеснить аристократа в коридор, но и, захлопнув двери, наложить на них самые сильные чары.       Маг, утерев холодный пот со лба, перекрестился магловским способом, забыв что его покровитель Один, быстро попрощался, поспешив удалиться как можно дальше, а Люциус Малфой, довольно улыбнувшись и взмахнув палочкой над дверью, последовал за проклятийником, чтобы продолжить играть роль рачительного хозяина.       Я хихикал, слушая возмущённые вопли Локонса и чувствуя его слабые потуги открыть двери.       Дамблдору пришлось очень сильно постараться, чтобы выпустить истеричного писаку. Хотя по мне, с этим легко мог бы справиться любой эльф, только память у старичка оказалась дырявой… -Гарольд, что сидишь, как хомяк в своём уголке? – Энтони, символично стукнув один раз по двери, влетел в мою комнату, отрывая от воспоминаний. Следом за ним степенно вошёл Драко, чтобы так же спокойно усесться в одно из кресел. – Мы тут с Драко решили тебя расшевелить, да сплетни пересказать. Будешь слушать? -Если есть что-то интересное, то постараюсь выслушать. Что нового? -Всё, как всегда, если не считать Гермиону, заразилась идеей создать оборотное зелье, действующее хотя бы немного больше двух часов, а не какой-то час, и без болезненной трансформации, – начал слизеринец с лёгкой улыбкой и мечтательным взглядом. - Наш профессор Снейп решил помочь, но только после того, как она сдаст «Таблицу совместимости». Невилл и я также готов помогать Герми. -Ну, с влюблённым Драко и милой заучкой Герми, всё понятно, а что у тебя, Энтони? -Даже не знаю, что тебе сказать… – Голдстейн нервно передёрнул плечами, но, заметив мой ожидающий взгляд, выпалил, – Завтра вечером открывается дуэльный клуб, инициатор Локонс, которому должен ассистировать наш Ужас Подземелья Снейп… Не обижайся, Драко, но твоего крёстного только так и называют, хотя и за глаза… И по школе идёт слушок, что ты Змееуст, как Тот-Кого-Нельзя-Называть. Даже бытуют версии, что, ты, наверное, тоже тёмный маг и, значит, будешь творить свои страшные делишки. Кто-то даже уверял, что слышал от тебя парселтанг, то есть, шипение и видел рядом змею. -А я-то думал, что же это за эпидемия такая: боятся, страшатся, уходят с дороги, чтобы не попасться мне на пути. У кого такая развитая фантазия? Сначала мне приписывают убийство того самого тёмного мага, хотя считают, что это во благо всей страны. Теперь я, оказывается, панибратски общаюсь со змеями. Что же будет дальше? Кстати, это когда же я успел встретиться со змеями, чтобы не только поговорить, но и привлечь свидетелей? Что-то этих пресмыкающихся не видно в пределах школы, а в свободное время я только и делаю, что учусь, общаюсь с предками и гоблинами… -Ну, почему ты так твёрдо уверен, Поттер, что не разговаривал или не дружил со змеями, - хмыкнул блондинистый слизеринец, с удовольствием вгрызаясь в спелую грушу. Прожевав и дождавшись нетерпеливых взглядов, парень гордо выпрямился в кресле. - Вот я, например, буду белым удавом, следом идёт лазурная гадюка Панси Паркинсон, два питона Крэбб и Гойл, чем не вариант? Потом две кобры из семейства Гринграсс, и самым ядовитым из нас является Забини, он белчера. Да каждый, кто общается со Слизеринцами, автоматически являются змееустом. А свидетели…, да вот хоть Энтони… -Но лишь я являюсь самым страшным из вас, – я с недовольством стукнул кулаком по подлокотнику кресла. - Пора это исправлять. Не подыграете мне, парни? -С удовольствием, а что надо делать? -Сначала найти тех, у кого отсутствуют эти бредни в голове… Конец pov Гарольда.

***

      Общий зал наполнялся представителями факультетов и Попечительского Совета, аврорами, что вели патрулирование в коридорах. Присутствовала и мисс Скитер, прибывшая по приглашению некого анонима, хотя у неё было официальное приглашение на очередную лекцию Клуба, связанную с магическим миром.       Зеленоглазая блондинка цепко осматривала учеников, мысленно выискивая, кто же был тем таинственным нанимателем, решившим публично пригласить журналистов. Но, надо отдать должное, особых претензий у нее не было, потому что раньше сенсации приходилось добывать в анимагической форме.       Только вот в последнее время некоторые щиты перестали её пропускать. Но были те волшебники, кто готов помогать ей, например, тот белокурый мальчик Колин Криви, пострадавший недавно. Жаль, что сенсация сгорела, как и часть памяти мальчика, но аноним намекал, что если она будет придерживаться правды в своих статьях, то о самом интересном она узнает в первую очередь.       Вошёл величественно директор Дамблдор, и лишь самые «зрячие» и наблюдательные, заметили, как поджались в неудовольствии губы, а в голубых глазах сверкнули молнии тихой ярости. Но эмоции мелькнули лишь на мгновение и тут же сменились добродушной улыбкой и сладкими речами.       В течение получаса зал был полон звуками принятия еды и разговоров, которые вдруг смолкли.       В полной тишине со стороны стола Слизерина раздались восклицания то на французском, то на итальянском, то на испанском. К ним присоединились возгласы на хинди, староанглийском, норвежском, китайском, шотландских наречиях, но уже с других столов. Им вторили латинский, иврит, древнегреческий.       Казалось, зал стал Вавилоном, чтобы на мгновение вновь замереть и в этом молчании разнёсся… парселтанг… Парвати Патил из Гриффиндора, ей с улыбкой ответила Падма, её сестра с Когтеврана. Забини так же решил блеснуть и что-то прошипел Чжоу Чанг, от которой послышался смешок, а затем она ответила на парселтанге, чтобы через несколько секунд произнести уже на английском: -Блейз у тебя хромает произношение, да и на «с-с-с-ш-ш-иш-сс-и» надо чуть мягче проговаривать второе «с». -Извини, Чжоу, я постараюсь исправить своё произношение. Но и ты не забудь, что у тебя с итальянским есть некоторые проблемы. -Ши-ш-ш-с-си с- ш-ши-см-им-а-аш-ш-шсс-с, - прошипел Поттер, отчего немногие вздрогнули, его друзья заливисто рассмеялись, а китаянка зарделась. -Поттер, ты, конечно, прав, что из Блейза и мисс Чанг получится отличная пара, - Драко сделал паузу, чтобы привлечь внимание, тем самым демонстрируя, что понял, что сказал Когтевранец. - Но матушка жениха, Катерина Забини, ещё не раз проверит крепость их чувств, чтобы её дитя было счастливо. -Посмотрим, посмотрим… -Мисс Падма, мисс Парвати, мисс Чанг, я могу узнать, откуда вы знаете змеиный язык? Считают ли в ваших странах змееустов тёмными магами, как в Англии? Журналистка тут же поняла, что такая сенсация пройдет на «ура». Прыткопищущее перо тут же что-то застрочило на пергаменте. -Хороший вопрос, мисс Скитер. В Индии есть змееусты, и неважно маг ты или магл. Некоторые семьи ведут свой род от великих предков нагов, коих осталось, увы, мало. -В Индии змееустов почитают, уважают, приглашают в дом, чтобы они смогли бы поговорить со змеями, которые живут рядом. Таким образом, создаётся гармония с "соседями". -И у нас, в Китае, почитают их. Считается, что почти каждый лекарь, герболог или драконолог просто обязан уметь говорить на парселтанге. -Но всё же в Англии этот язык является тёмным даром… - высказался Дамблдор, чувствуя, что эти детки портят его игру. – На нём говорил тёмный маг Волан-Де-Морт. И из-за него многие пострадали в той страшной войне. -В этом вы, наверное, правы, директор Дамблдор, но в реальном мире невозможно с первого взгляда точно определить, кто перед тобой - светлый или тёмный, если это, например, лекарь. – Гарольд понял, что это его возможность как главы Клуба продолжить дискуссию по этой странной для многих теме. Он почувствовал, как старик пытается запретить ему говорить, но упрямство подростка, плюс решение показать зубки, усилились. Заметив чуть заметный кивок Малфоя, Поттер, стряхнув подчиняющие нити, продолжил, - Давайте представим себе ситуацию, в которой белый маг исцеляет человека. Он сделал хорошо или плохо? Если отвечать, не задумываясь, то большинство скажет, что это хорошо, и такая магия будет окрашена в светлые тона. Но, если предположить, что человек, которого исцеляют, погубил не одну сотню людей, тогда можно сказать, что маг поступил плохо, вылечив убийцу, косвенно помогая насилию распространяться в этом мире. В таком случае магия приобретет темный оттенок. Но если мы взглянем на это же событие с третьей стороны и узнаем, что исцеляемый человек защищал родной край от военного вторжения и спас тысячи людей от страданий, тогда на ту же ситуацию взгляд вновь изменится. И так менять точку зрения можно очень долго, как и определять оттенки магии.       Добро и зло - очень относительные понятия и не могут быть критерием оценки: черный или белый*.       Так и таланты к магии или способности говорить на разных языках. И страх перед парселтангом идёт не только от так называемого Тёмного лорда или тёмного мага, а, как утверждают некоторые источники, от магловской религии. Ведь там злом считают облик змея, соблазнившего яблоком Еву, что позднее было отдано Адаму. Можно ли считать, что и Ева была змееустом, то есть тёмным магом?       Мир многогранен, талантлив, полон разными людьми, которые говорят, изъясняются на разных языках, жестами, и только мы можем сказать самим себе или окружающим "я иду по светлой стороне", "я иду по тёмной", "я иду по серой". Лишь дети видят в магии радугу. Может, мы хотя бы на миг вспомним, что в детстве мы видим правильный спектр магии.       А насчёт тёмного лорда... Как, по-вашему, директор Дамблдор, убив в младенчестве, как утверждают некоторые, Тёмного лорда, я сам не становлюсь тёмным магом?