Возрожденный

— Умоляю, спасите мое дитя! — Я… Я не уверен… что я справлюсь… но я сделаю все, что смогу. Обещаю… Из разговора седовласой женщины и неизвестного.

***

Лиам посмотрел вверх, словно ждал помощи свыше. Солнце нещадно палило и выжигало глаза. Одна пара грубых рук держала его, не давая вырваться, а второй помощник распутывал моток веревки. Священник отдал приказ какому-то мальчишке принести больше хвороста. Лиам опустил взгляд на толпу. Ну же, хоть кто-нибудь! — Прошу, — вырвался хрип. Люди разом шарахнулись, словно он вылил на них ушат кипятка. Лиам снова посмотрел наверх. Изнутри его распирал водоворот чувств. Казалось, что уже запахло гарью. Вдруг вспомнился запах горящего мяса. Лиаму стало плохо. Содержимое желудка просилось наружу, но он сдерживался. Увидеть бы, заглянуть в чьи-нибудь глаза и задать всего один вопрос: «Почему?» Веревки были распутаны и Лиама прижали к столбу. На глазах, вопреки воле, выступили слезы. «Нет! Нет! Не хочу умирать, не хочу!» — зажмурился он. Но ничего нельзя было исправить. Совсем скоро священник начнет читать, совсем скоро Лиама предадут всепожирающему огню. Это так нечестно! Он же не сделал ничего плохого! Он же пытался помочь! Так почему его сожгут? Почему? Почему? Вдруг, кто-то из толпы выкрикнул что-то священнику. Люди разом ахнули. Пит, все время держащий Лиама, резко повернул голову и принялся искать нарушителя взглядом. Так же поступил и второй – Стефан. Хватка немного ослабилась, и в голове Лиама щелкнуло. Бежать. Он призвал последние силы и ударил в живот. Пит вскрикнул и разжал руку. Лиам бросился в толпу. Люди с криками в панике кинулись бежать, кто-то пытался его ударить, но Лиам выгибался и мчал быстрей. Силы использовать нельзя – будет хуже. А над всем гомоном возвышался голос священника: — Лови колдуна! Оттолкнув кого-то, Лиам выскочил на дорогу. Всадник. Лиам споткнулся о собственные ноги и упал на землю. Послышалось резкое ржание. Черный конь встал на дыбы, и всадник крепко схватился за узду. Он не проронил ни слова. Совсем рядом с Лиамом ударили передние ноги коня. Поднялся клуб пыли. — Прошу, спасите! — прохрипел он. На дорогу выскочили Пит и Стефан. Лиам, щурясь от пыли, глянул на них. Их лица перекосило, и они упали на землю. Выбежал священник и, едва глянув на всадника, шлепнулся на колени. — Ваше превосходительство!.. — воскликнул он. Откашлявшись из-за пыли, Лиам взглянул на всадника, и сердце с тоской осознало, что он пропал. Охотник! Черная одежда с капюшоном, и эмблемой, суровое лицо с огромным шрамом и бездонно-ледяные глаза. Всадник перевел взгляд на Лиама. Он вздрогнул и зажмурился. — Что тут происходит? — пророкотал охотник. — Ваше превосходительство, этот мальчишка – колдун! И Всезнающий мудро решил предать его черную душу огню. — Всезнающий или ты? — всадник нахмурился и обернулся к священнику. — В чем же проявилось его черное колдовство? Священник, явно не ожидавший такого расклада, на миг замолчал, а потом выпалил: — Он покалечил двух людей. Он заставил предметы летать! И эти нити! Лиам лежал, не смея поднять взгляда. Его била крупная дрожь. — Ты, — холодно сказал охотник. — Мальчишка. Говори. — Я…я… — больше Лиам ничег не смог сказать, его вывернуло. — Видите?! — взвизгнул священник. — Всевышний закрыл ему рот, дабы лживая чернь не полилась из него. Мерзкий последователь языческого божка! Вы должны немедленно убить его! Охотник спрыгнул с коня. —Ты смеешь повышать на меня голос и приказывать?! — он схватился за висевшую на поясе рукоятку. Священник упал и затрясся: — П-простите, ваше с-святейшество, п-простите, убогого старика. — Знай свое место, — охотник отпустил рукоятку. — Пошли вон. Он круто развернулся и, подойдя к Лиаму, носком туфли перевернул его на спину. Священник сделал знак Питу и Сему, и они втроем уползли в кусты. Лиама трясло, и без того грязные рыжие волосы вымокли в собственном завтраке, а пыльная мешковатая рубаха была изодрана. Все тело трясло. — Мальчишка, — сказал охотник, наклонившись. — Ты и вправду колдун? Лиам боролся с новыми порывами рвоты и промямлил: — Н-нет… Это прозвучало так жалко и неправдоподобно, что его охватило отчаяние. — Еще раз соврешь – вернешься на столб, — предупредил охотник. — Почему напал на людей? Разве не знаешь, что последователи Всезнающего делают за колдовство? — Я защищал друга… — Бывшего друга, судя по всему, — заключил охотник и впился взглядом в лицо Лиама. Того затрясло еще больше, он почувствовал, как стучало сердце, словно по нему били кувалдой. Он повернул голову и закрыл глаза. — Вставай. Пойдешь со мной, — сухо сказал охотник, взбираясь на коня. Лиам не пошевелился. Зачем охотнику понадобился колдун? — Я дважды не повторяю. Лиам все же попытался поднятся, но тут же упал опять. И попытался снова, на этот раз встал, но все еще шатался. — Пошли. Охотник сидел верхом на коне и вел его медленно, а Лиам шел рядом. Спиной он чувствовал три ненавидящих взгляда, но ему было все равно.