Время героев. Пасмурный день

– Именно. Вот поэтому мы и сидим здесь. А теперь, Наруто-кун, слушай очень внимательно, и не стесняйся задавать вопросы. – И первый вопрос, – разумеется, я и не думал стесняться! – Первый вопрос: какого хрена вообще? Я что, хоть в чём-то налажал? В чём меня обвиняют? – Само собой, никто против тебя обвинений выдвигать не будет, – наставительно заявил Хьюга и похлопал меня по плечу. – Это уж я тебе обещаю. И тем не менее, тем не менее. Видишь ли, когда ты даёшь слабину, когда позволяешь противнику уйти живым – ты в ответе за всех, кого враг потом убьёт. Много достойных шиноби и гражданских погибло во время вторжения Орочимару только потому, что в своё время у Сарутоби Хирузена не поднялась рука на дорогого ему человека. И, возможно, это же повторится в том случае, если в следующий раз ты не станешь сражаться с Саске Учиха в полную силу, не сдерживаясь, с намерением убить. – Глупо отпускать врага живым, – коротко бросил Данзо. А затем он как-то особо пристально на меня уставился. – Или ты не считаешь нукенинов врагами? Как ты смотришь сейчас на дезертира и Учиха Саске?       Я смотрел на этих двоих, и сжимал кулаки. – Вы не понимаете. Саске… мы его воспитывали. Мы его растили… если бы можно было – я бы сказал, что люблю его. Только вы не поймёте.       Хьюга пожал плечами и переглянулся с подонком, чей глаз был закрыт бинтом. – Ну почему же не поймём? Мы – люди старые, опытные. Понятно, что парень тебе близок. Но и ты должен понять.       Парень закурил, несмотря на явное недовольство старика… да и на моё тоже. Во-первых, не люблю ни курево, ни бухло, жутко злит, когда от Джи иногда воняет почище, чем от бочки с сакэ. А во-вторых, как бы этот белоглазый старый приём не повторил. Вдруг это у него – тот стимулятор, под которым он махался с седьмой командой перед миссией в Снег? Как бы он опять к драке не готовился, чисто на всякий случай. Потому что есть нехорошие подозрения, что бить в два рыла будут меня. Нет, конечно, я, если что, всегда свалю Хирайшином и сразу побегу к Джи… в теории, даттебайо! На практике, конечно, сначала вломлю. А ещё лучше – взять и уйти с мерзким стариком куда-нибудь на полигон и как следует его отмудохать. Если получится. Не получится – тогда, конечно, можно и свалить. В конце концов, Хьюга мне пока ничего плохого, кроме того, что вообще эту встречу устроил, не сделал, и бить его так-то неохота.       Кроме того, бьякуганистых парней и девушек ужасно непросто бить. Кстати, чего это он себя вдруг старым назвал? Не, понятно, в Эпоху Воюющих Кланов и девятилетние уже ветеранами были, но сейчас его 24 года – это, в целом, не особая и старость.       А Хьюга вдруг выдал могучую речугу, лёгким жестом попросив Данзо не вмешиваться. Всё страньше и страньше. – Видишь ли, Узумаки, самый страшный, самый непростительный грех нашего мира – это предательство. Нукенин – это всегда дезертир из рядов, где самая малая брешь может привести к смерти и тебя, и твоих товарищей. И твоих близких, если между ними и врагами стоишь только ты. У меня тоже были, хм, знакомые, которые оказывались по другую сторону куная, и никому в такой ситуации легко не бывает. Но ты должен быть готов бить насмерть, в полную силу. – Мне много раз доводилось оказываться в подобных ситуациях, – согласно и одобрительно кивнул забинтованный старик. – Знаете, Данзо-сама, это может говорить о том, что Вы паршиво выбираете друзей!       Скотина ничем не выдала, что я эту дрянь как-то достал. Он только чуть прищурил свободный от бинтов глаз. – Собственно, Наруто-кун, не вижу причин твоего гнева. Тебе нечего бояться. Если тебе нечего скрывать. Но ведь – нечего?       А вот тут я не то чтобы испугался, конечно, но слегка струхнул. Шиноби высшего ранга, ранга "S", по куче признаков могут просечь ложь. Вот скажу я, что скрывать-то мне и нечего, что я самый, ксо, лояльный шиноби в Конохе сразу после дедули, но перед самим корневиком. И второе-то будет правдой, а вот первое… – Наруто-кун, не хами Данзо-сама, – Хьюга наклонил голову и тоже прищурился. – Имей уважение к ветерану трёх мировых войн и уймы войнушек поменьше. Я обещал, что никто по ходу встречи не пострадает и с любыми последствиями за честно здесь сказанное иметь дела не будет, и я, ксо, собираюсь обещание сдержать, ясно? Так что повежливей! А Вы, почтенный Данзо-сама… – Хьюга вновь затянулся отставленной было самокруткой, выдохнул и продолжил, глядя на главный ужас всея Конохи без тени страха. – Вы, знаете ли, тоже постарайтесь с терпением отнестись к нашему юному собрату по протектору. Понятно, что любому шиноби, начиная так с ранга чунина, а то и раньше, есть что скрывать, особенно от контрразведки. Дело, в принципе, житейское.       А затем белоглазый ещё раз вернулся к старой песне «стоим плечом к плечу». И коротко, на пальцах, пояснил то, что мне так или иначе Джи, вообще-то, уже рассказывал, но – не проникся я всей печёнкой. Хотя, конечно, если вспомнить пару поганых мест, где уже довелось побывать… на их фоне Коноха – рай на земле. Правда, своих демонов тут тоже хватает. – Я вот тебе пару историй про Демонов Треугольник рассказывал, да и ты там по самому краешку и недолго, но был. Так вот что я тебе скажу: весь мир, ксо, до Хаширамы и Мадары был таким вот треугольником. А вот когда появились первые великие Селения, куда стянулось множество разнообразных кланов и бесклановых шиноби, где дети получили возможность аж до 12-13 лет кошкам хвосты крутить и ныть, что их в бой не ведут… тогда одно за другим всё и потянуло. Можно сказать, пять великих Селений – этакие центры кристаллизации нового, куда лучшего мира, который не только родился, но и уже почти устоялся. Первые, самые кровавые, но необходимые этапы уже пройдены. И по сути, так-то, мы все, какие бы сложности между Великой Пятёркой ни были, ведём свою войну против одного большого Демонова Треугольника, где эпоха войны каждого против каждого в самом разгаре. И мы, ксо, начинаем побеждать! И вот сейчас, когда решается, станет ли наш мир может и не одной большой Конохой, но неплохим таким местом для жизни, предательство недопустимо вдвойне! Потому что сейчас мы начинаем этот поганый треугольник подтачивать, каждый со своей из пяти сторон. Так что любой предатель…       Ксо, а ведь таким нормальным парнем когда-то казался. Но… – Да какой из Саске предатель! Вы ведь даже не попытались его понять!       Белоглазый изобразил типичную челодлань. А Шимура Данзо чуть изменил расположение своей трости. Чисто теоретически: у него там, часом, скрытого лезвия нет? Что ж, будем на всякий случай готовы к тому, что – есть, причём из чакростали. – Слушай сюда, защитник прав Учиха. Предательство не может быть ничем оправдано. Между предательством и смертью шиноби обязан выбрать смерть. Между предательством и, скажем, жизнью близких или детей шиноби не имеет права выбирать предательство! И уж тем более, у нас есть подозрения, что дезертирство Саске-куна имеет крайне неприятный аспект. Что ты знаешь о событиях Ночи Демона?       Я пожал плечами. Знаю-то много, но один из источников знания дедуля запретил светить. – Неизвестный, в маске и бесформенном плаще, сражавшийся с моим отцом и контролировавший шаринганом Девятихвостого при этом. Кроме того, Лис в Коноху был перемещён через технику Призыва, что раньше удавалось только Учиха Мадаре. При этом неизвестный прошёл и барьер над Конохой, и барьер отца. Саске ведь перед экзаменом знакомили с делом Учиха, а там всё это было. – Хирузен стареет, – насмешливо заметил Шимура. Правда, никак больше не отреагировал. В отличие от Хьюга. Который смачно и долго сматюкнулся, потянувшись за новой самокруткой.       Интересно, невежливо сейчас будет пару порций рамена распечатать? Что-то я не очень наелся. – Что Хирузен ошибся – это да. Что засранец черноглазый гнусным шантажом и выгодным, в общем-то, обменом заставил себя познакомить с S-ранговым делом – ну, сама по себе удаль молодцу не в укор. Он хотя бы доступ честь по чести получил. Но вот трепаться о подобных секретах с вами, дорогие мои тогда ещё генины, он никакого права не имел. Это хорошо, что у тебя хватило ума о том помалкивать!       Ну не то чтобы у меня, но вот у Профессора, Сарутоби Хирузена, дедули ума точно хватило. Хотя вот конкретно этого я не понимал. – А что вообще мешает спокойно всей Конохе объяснить: у нас беда страшная случилась. У нас вот такой враг привёл к смерти Намикадзе Минато, Узумаки Кушину и ещё дикую толпень народа! А потом вместе с предателем Итачи вырезал клан основателей и верных защитников Конохи! Будем искать гада, пока не найдём и не начистим рыло! – Нельзя давать повод для паники.       Вообще-то, слова старика Шимуры звучали веско и значимо, словно он вековую мудрость излагал. Но по сути… – Да фигня это всё! Кто предупреждён – тот вооружён! – Не понимает, – обратился к белоглазому старик отнюдь не одноглазый. – Ну, мозги у парня не самая сильная сторона, – согласно кивнул Куро-кун. Хотя, должен заметить, многое случилось, раз он так спокойно на равных треплется с шиноби суперских умений. – Ты просто не понимаешь. Этот тип дрался с Жёлтой Молнией и в конечном итоге подвёл его под смерть. А Минато Намикадзе не пацан сопливый был! Тридцать девять миссий ранга "S", триста двадцать три ранга "А", почти в одиночку остановленная Третья Мировая! Я уже не говорю об этом трижды проклятом призыве Кьюби. Если мы допустим широкое распространение информации о существовании врага, способного в одиночку драться с Жёлтой Молнией, а с напарником вырезать сильнейший клан Листа… – Массовое дезертирство вполне вероятно, – закончил за него шиноби тьмы. – Ерунда. Вы недооцениваете Волю Огня! Коноханины не побегут, какой бы противник ни встал перед ними! Уж я так точно не побегу! – Далеко не все такие… – Хьюга замялся, подбирая слово, и Данзо охотно помог. – Глупые идеалисты. – Не все такие упёртые, – кивнул белоглазый. – Кроме того, при широком распространении информации с гарантией побегут из Селения гражданские. Хорошо ещё, если только из Селения. Нет, Узумаки, такой футбол нам не нужен. И вот тут мы плавно подходим к тому, почему для нас опасно дезертирство Учиха Саске. Увы, ему дали ознакомиться с делом о резне клана, и о том человеке, что в нём участвовал, парень тоже осведомлён. И, что самое паршивое: Итачи-кун был здесь, на финале экзамена. Кстати, ты его даже видел.       А вот это было уже охренеть как жутко. Итачи, сволочь такая, умеет незаметно проходить барьер Шодай? Разумеется, я очень громко спросил об этом вслух. Как и о том, где я этого подонка видел на экзамене. – Ну, когда твои клоны патрулировали Коноху, ты остановил одного типа и написал доклад, где указал его в числе подозрительных лиц. Тогда поверхностная проверка ничего не дала: приказчик себе и приказчик средней руки. А потом за дело, в соответствии с нашими договорённостями, взялись мы, Хьюга. Повозиться пришлось, но личность мы эту вскрыли. Барьер Шодай… в обычное время он работает «на вход». Иначе говоря, засекается и отслеживается шиноби, не соответствующий сигнатуре кого-то из Корпуса. При чрезвычайных ситуациях можно и в Селении наблюдать, но этого обычно не делают. Слишком велик расход чакры, слишком велико искушение проследить путь какого-нибудь насолившего тебе шиноби и уже из одного только списка мест, куда он шлялся, сделать выводы. Так вот: параметры сигнатуры этого Оогарасу-куна полностью соответствуют сигнатуре Итачи. То есть – сначала его убрали из списков допущенных к проходу, сразу после резни. А потом – включили. Под другим именем. Смекаешь, Наруто? – Диверсия? Или сам Итачи загендзючил барьерщиков?       Оба шиноби очень похоже снисходительно улыбнулись юному, типа, несмышлёнышу. – Нет, Наруто-кун, так это не работает. Постоянные перекрёстные проверки, регулярная выверка списков… кто-то внёс его в список имеющих полный доступ. Всё ещё не доходит? Ну вот тебе задачка попроще, из школьного курса. Как называется человек, который знает о серьёзной угрозе Селению, при этом работает на сдерживание этой угрозы, но в Селение не докладывает и непосредственно с ним не работает? – Знает об угрозе и молчит? Сволочь! – не замедлил я с ответом.       Ну, или Узумаки Наруто, ага. Тяжело было молчать после первой встречи с папой. Да и не нужно, как выяснилось, было молчать так долго. Будущего – нет… – Да, очень частый вариант, – признал Шимура Данзо. – Но всё же стандартный термин – "агент влияния". Что обычно неплохо сочетается.       Не понял. Это он что, типа сейчас так пошутил? Данзо? То-то слегка оскалился. Это, надо думать, вместо улыбки. – Какого влияния? Кого на кого? – Нашего, Узумаки, нашего, Наруто-кун. Нашего влияния на нашего врага.       И Хьюга ещё раз пустился в рассуждения. Был у Конохи один могучий враг, способный контролировать Лиса шаринганом – и только сила Сенджу Хаширамы уберегла Лист от разрушения. В Ночь Демона появился ещё один (по всем признакам – не Мадара, никак не он) враг с шаринганом, контролирующим Лиса. Тогда нас спас Жёлтая Молния. Третьего врага с шаринганом, контролирующим Лиса, то есть Учиху Саске, мы себе позволить не можем. – Ещё раз спрашиваю: с чего вы оба взяли, что Саске – враг Конохи? Ну да, он вёл себя как засранец, когда уходил… – Как засранец, говоришь? – вот тут белоглазый ещё раз забил на общий образ невозмутимых глазастиков. – Да он над всеми вами не просто посмеялся. Говорю прямо и ещё раз: он вас предал. Сакуру, конечно, больше всего, но и всю вашу банду, и всех нас, в общем-то. И не надо тут выдумывать сказки, что он ищет способ от Орочимару избавиться! В Колизее, не приди он саннину на помощь, забили бы того Орочимару как пойманного толпой школьного стукача! И знаешь, почему он на самом деле ушёл? Да просто сообразил, что мы любыми способами не дадим этому мстителю хренову убрать нашего агента влияния от того типа, что всем нам чуть меньше четырнадцати лет назад устроил такую славную побудку. А вот Орочимару на эти соображения глубоко плевать, он-то нас ненавидит! И поднатаскает, и команду из своих лучших «змеек» даст, и сам под настроение сползает помахаться. – А мы – не дадим и не сползаем? Да я и сам бы с ним, даже сейчас, сходил бы вздуть его брата! И уж с Итачи точно не сдерживался бы! – Признание в любви, – Данзо фыркнул, – к нукенину. Готовность ему содействовать против ценного актива Конохи. И ты, Хьюга, всё ещё называешь это простой глупостью? – Наруто, – слова Данзо Хьюга пока что показательно проигнорировал, – пойми ты простую вещь. Нет у нас больше Жёлтой Молнии. На тебя мы возлагаем много надежд, но то в будущем. А человека в маске сейчас, по достоверному предположению, сдерживает только Итачи. Скорее всего, этот «подражатель» Мадары приходил не столько Коноху разрушить, это уж приятным бонусом было бы. Получилось так получилось, нет – так хоть ослабил бы. И главное – бросить тень на наших красноглазых. Учиха Мадара возненавидел Коноху, но в первую очередь – своих соклановцев. Это всё могло быть хитрой интригой против клана Учиха, растянутой на семь лет. Вырезал конкурентов… – Хьюга вздохнул. – Кто знает, не будь той ночи резни Учиха – у нас бы таких, как Саске, могло бы быть и пять человек, и десять.       По-моему, тут кто-то сам себе противоречит. Причём это на сей раз не я. – То ись Итачи – наш агент. Который помог нашему врагу уничтожить его… – я пощёлкал пальцами, вспоминая, как это называлось в нелюбимой мной биологии, – естественных и сильнейших потенциально врагов. И он всё ещё – наш агент. А может, вместо такого лучше бы была ещё парочка врагов? Глядишь, дешевле бы обошлось. – Судя по тому, что враг больше не проявлял активности у нас – своих целей он добился и перенёс внимание на… кхем, одну другую гакуре, – Хьюга пожал плечами, и потянулся было за третьей самокруткой, но потом только рукой махнул. – Опять же, каковы бы ни были цели Акацки, в ряды которых вступил старший Учиха – действовать им против Конохи он не позволит. Разумеется, тебя это не касается: ты, если не сможешь убежать, разделишь судьбу Фуу из Водопада. Видимо, эти цели организации старшего сына Фугаку устраивают. Слишком много «видимо» – но уж поверь, над этим всем умные люди размышляли и калькулировали. Так что, как видишь, желание глупого мстителя свершить эту никому не нужную месть угрожает тем, что человек в маске вернётся к своим планам по уничтожению нас. Возможно, используя самого Саске, если ему каким-то образом доведётся интерес саннина пережить. – Ты упускаешь Орочимару, Куро-кун. – Ещё и этот, – вздохнув, Куро с силой потёр подбородок. А потом всё же махнул рукой и потянулся за третьей самокруткой. – Видишь ли, мы хорошо повозились с исследованием джуина Змея. Сопоставив данные по более ранним работам ещё Сенджу-сама и тот подарок в виде Четвёрки Звука, что нам оставил Саске, можно сделать неутешительные выводы. Змей условно бессмертен. Каждой из этих печатей его дух похлеще любого гвоздя прибит к нашему миру. Проще всего было бы, конечно, убить его, возродить уже в подвале АНБУ из одного из Четвёрки и держать его под Печатями Подавления. Но подробности ритуала нам неизвестны, он наверняка непрост и заведомо переусложнён, чтобы его непросто было активировать, а просто убивать всех встреченных с джуином… всегда есть вероятность, что где-то есть неизвестное нам убежище с неизвестным нам носителем Печати и знатоком ритуала. Так что он – условно бессмертен. А вот Саске – просто трудноубиваем. Просто учти: самый простой способ не дать змею шаринган, способный контролировать биджу, – взять и убить Учиха Саске. Это же решит и проблему с местью Итачи. И очень многие неглупые люди из тех, кто имеет доступ ко всему раскладу, к этому решению и склоняются. – Это оптимальное решение. Другие слишком сложны либо опираются на крайне маловероятные события, – понимаете, кто сказал, да? – Я бы не назвал его совсем уж оптимальным, – заметил Хьюга. – Если бы Итачи хотел смерти Саске-куна – он убил бы его той ночью. Следовательно, либо он нужен Итачи для каких-то важных планов, либо братские чувства вполне себе сохранились. Во втором случае Итачи вывернет удачливых убийц мехом наружу… и, боюсь, нам придётся это стерпеть. – Не успеет, – я зло сощурил глаза и щедро обдал обоих Ки. Ну что его проигнорировал Данзо, понятно – товарищ такой, за семьдесят лет всякого повидал, но чтобы совсем молодой ещё Куро-кун даже не скривился бы? – Не успеет. Потому что удачливых убийц выверну мехом наружу я. И в таком виде сдам Сакуре на опыты! Да и – зря беспокоитесь. Я скажу вам, как всё будет. Сначала Саске разберётся с Орочимару. Затем он разберётся со своим братцем – наверняка пока не возвращаясь, чтоб вот вы же ему палки в колеса не ставили. А затем мы дружно втащим тому уроду, которого папа не добил! – Безнадёжен, – бросил Данзо.       По-моему, этот Хьюга уже и сам не рад, что согласился обеспечить всю эту бодягу и насилие над мозгами бедного джинчурики. Но он всё ещё не сдался. – Ну, тридцать три процента на то, что Орочимару поглотит Саске-куна и займётся своими исследованиями, забыв о Конохе. Ещё тридцать три процента – что вернётся в виде означенного Саске-куна со славой победителя Орочимару. Если он нам на блюдечке свою организацию преподнесёт – мы очень серьёзно будем думать о том, чтобы вернуть его на службу. Нет отбросов, есть кадры. Но думать будем долго: это всё же настолько не по Воле Огня… Разумеется, такой вариант ни в коем виде не примут Сенджу Цунаде и Джирайя, но мало ли… люди меняются, обстоятельства меняются, как знать, как знать. Ещё тридцать три процента на то, что Орочимару придёт за нами с каким-нибудь биджу под рукой. Акацки одного раздобыли, почему он не сможет? Вообще, этим выступлением на арене Саске сейчас здорово подпортил себе возможную судьбу. Просто задержать его будет очень сложно. А треть шансов из ста на то, что нас могут атаковать – всё же многовато. Ещё один процент оставим на победу Саске, просто статистической погрешности ради. Недостаточно, чтобы рисковать. – Э нет, – я торжествующе вскинул руку и чуть не показал обоим непристойный жест с локтем. – Уж это-то я знаю. Учиха Саске, нукенин Скрытого Листа, вознаграждение – двадцать миллионов рё за живого, ничего за мёртвого! Приказ брать строго живьём! – Конохе второй раз не повезло с крайне непрактичным правителем, – с лёгким сожалением заметил перебинтованный старик. – Решение спорное, да, – мерзкий предатель! – Но только ты, Наруто-кун, на этот приказ плюнь. Прямо слюной, как плевали в Эпоху Воюющих Кланов. Я тебе скажу, как такой приказ будет выполняться.       И вдруг – сигнал знаками. «Сворачиваемся. Не. Делай. Глупостей». Всё же так и не понял: за кого Куро-кун, за меня или за Данзо. – Так вот, ловить Саске-куна и искать убежища Орочимару никого из Конохи-12 не пошлют. Займутся этим опытные, битые жизнью бойцы, которым твой Учиха не сват, не брат и не воинский начальник. И эти опытные и битые прочтут досье и посмотрят его видеоматериал с экзамена. И увидев, как Саске футболит джинчурики, а потом с вашей помощью загоняет вырвавшегося биджу обратно в Гаару, эти самые битые и опытные при встрече с твоим приятелем будут бить на поражение, в полную силу. А особо впечатлительные – ещё и говном кидаться, благо оно как раз под рукой может оказаться. И всем будет плевать на вознаграждение: в ряде случаев наградой будет просто выживание. – А я уже сказал и ещё раз повторюсь. И если надо, повторю сколько угодно: я узнаю, если у кого-то вдруг получится его убить. После этого он, сука, жить будет плохо, но недолго! – Пойдёшь против своих товарищей? Возможно, встретив его на миссии с командой напарников – выступишь против напарников?       Вот что все к этому цепляются? В крайнем случае аккуратно вырублю напарников, и никто не пострадает! К сожалению, я сказал это вслух.       На этот раз Хьюга показал только 1 знак. «Дурак». Причём сделал этот так выразительно, что я бы сказал, что знак был «ОЙ ДУРА-А-А-А-А-А-АК!» – Что ж, у нас на руках – пока ещё не катастрофа, но – определённо кризис. Допустить предательство джинчурики мы не можем. Необходимо принять соответствующие меры. – Ну попробуйте, – вот как знал, ещё когда второй раз говорил с папой, что рано или поздно этим кончится. Разогнать чакру, переместиться к нему – и дальше разговаривать уже на полигоне, за барьером. Коноха – замечательное место, но по улицам всё ещё ходят разные сволочи, до которых не достучишься. Если сначала в печень не постучать и не уронить от души несколько раз.       Любопытно только, какой сейчас ранг у меня. Мало совместной с Бунтой техникой снести здание вроде Колизея: ты ещё этой техникой вот в такого перебинтованного дедушку попади. И не факт, что он не окажется прочнее капитального здания этажей на двадцать в высоту и фиг знает сколько в глубину.       Судя по тому, что в глазу Данзо появился лёгкий интерес – он и сам не дурак помахаться. Ну а кто бы сомневался-то.       Тяжело вздохнул Хьюга. Ещё раз тяжело вздохнул. После третьего парень упёр тяжёлый взгляд сперва в меня, потом в Данзо. – Нет.       Шимура хмыкнул. Я с интересом уточнил: – Что именно «нет»? – Всё – нет, Узумаки. Никаких безобразных драк на этой встрече. Говорил тебе уже: изволь, хамло ты безобразное, уважительнее относиться к заслуженным ветеранам. С другой стороны…       Белоглазый обернулся к почтенному нашему Шимура Данзо. – Вас, "контриков", вот за это и любят не больше ассенизаторов. Вы ж, сволочи, в каждом втором видите шпионов. А в каждом первом – слабаков, которых легко завербовать. В общем, если у кого-то есть слабости и недостатки – это будущие завербованные противником предатели. А если недостатков нет – перед нами давно завербованный шпион с идеальной легендой. Не надо давить, Данзо-сама. Задавайте вопросы, если ещё остались, да и разойдёмся себе. А то ведь мы, как я и говорил, обидимся. А у нас на Наруто-куна планы. И вы тут только потому, что на вас у нас тоже планы. Наруто, ну не дёргайся ты так. И ты, и Данзо-сама нам нужны. Не заставляй нас выбирать. – И тем не менее, можно считать доказанным… – Что Узумаки Наруто – дурак, – легко подхватил пакостник Хьюга. – Что, в целом, не новость. Классический «синдром боевика»: живёт в бою, на гражданской и мирной жизни сплошь лажает. Из всех фактов измены у нас на руках только необдуманные слова и привязанность к лучшему другу. Кроме того, упущенный Учиха Саске. Но последнее, как уже говорилось, вообще ни о чём. Если мы, конечно, не собрались «ограничивать» Сарутоби Хирузена за то, что Орочимару не убит и не пойман.       Меня всё больше терзают смутные сомнения. Что ж такого случилось, что осторожный до паранойи Хьюга Куро-кун так обурел, что вот так запросто главному ужасу Листа только что не угрожает. Или у нас резко появился самый храбрый из повышенных только что токубецу джонинов, или, как говаривал Джи, одно из двух. – Наруто-кун, – Данзо, поднапрягшись, чуть ли не впервые обратился ко мне, и на сей раз короткой репликой не отделался, – правильно ли я понимаю: твои главные цели – стать очень сильным шиноби и вернуть твоего друга в Коноху? – Я хочу стать самым сильным шиноби на свете, – я несколько опрометчиво уставился ему с вызовом прямо глаза в глаза. – Всё для того, чтобы близким мне людям, моему Селению и моей стране никто не посмел угрожать. Чтобы у следующего Орочимару начинались ночные кошмары и мочеиспускание от одной идеи угрожать тому же Саске. Потому, что он – мой друг. И да, я хочу вернуть его в Селение. Ну как Вы не понимаете? Нам нужна его сила, если Вам так понятнее, не меньше нужна, чем какому-то Змею! – Достойные намерения, достойные слова, – почти совсем закрыл левый глаз Шимура Данзо. И вдруг резко встрепенулся Куро-кун. – И достойные цели. Учиха Саске повезло с таким другом и напарником, как ты. И я могу помочь тебе с обеими целями.       Всего от жизни ожидал, но тако-о-о-ое… – Помочь? Вы? Типа, как старому сослуживцу папы и всё такое? – В последнюю очередь из-за этого. Я не склонен к сентиментальности, у меня просто есть план, который позволит быстро сделать тебя сильнее, помочь справиться с силой Лиса. И вернуть домой Учиху Саске.       Челюсть только что чечётку об стол не выбила. Вот это ни… не, ну его, это полное нихуя себе, дорогие далёкие жители мира Доброго Призрака! Это вот просто эпическая жопа. Или на денёк воскрес Учиха Шисуи и переписал все подряд в мозгах нашего главного охранителя? Кстати, уже и не главного, вроде Цу-чан собиралась на Корень другого человека ставить. – Джирайя-сама, да и Какаши-сенсей говорили, что нельзя стать сильным действительно БЫСТРО, – но на самом деле я каким-то образом знал, что Данзо – не врёт. Не врёт? Есть способ быстро стать намного сильнее и получить ту же силу Лиса! Но как?       А потом подумалось: а так ли я хочу знать, КАК именно, если я стану кратно сильнее и Саске вернётся к нам? Может… – Данзо-сама, – Куро-кун, нахмурившись, глянул на мою восторженную рожу, – изложите парню подробности. – Все подробности он узнает только после согласия на миссию, это – стандартная практика, – отозвался старикан, и белоглазый, нехорошо прищурившись, кивнул. – Но в целом, повторюсь, шанс вернуть Саске-куна велик. Наруто же получит шаринган.       Я всё же широко ухмыльнулся. Да! Да-да-да! Если временно пересадить глаза Саске мне – он перестанет быть интересен проклятому Белому Змею! И Итачи… с Итачи я, малость потренировавшись, справлюсь и сам, с Вечным Мангекё Саске и моим резервом – фигня вопрос. В крайнем случае просто скакать вокруг него Хирайшином и тянуть время, даттебайо! Сам, сука, свалится. Пара запасных глаз на всякий случай тому же Какаши не помешают. А вот когда начнутся главные события, если только дедуля не придумает, как их отменить – я тупо верну Саске его глаза, до того походит с донорскими. Узнает, даттебайо, каково это, когда у тебя жульнических глазок нет!       И, надеюсь, верну я их эти глаза уже риннеганом. Это – просто офигенный план! А я-то ещё на этого старикана зло таил! Надо ж было помнить, что он – лучший друг дедули.       Я открыл рот, готовясь дать согласие и уточнять, что надо делать… И схлопотал удар Мягкого кулака в «солнышко». – Данзо-сама, – не заметил, когда Куро активировал бьякуган. – Немедленно прекратите атаку. Наруто мог бы согласиться на участие в Вашем плане и без гендзюцу. – С таким отношением к нукенину Учиха Саске? С готовностью ради него бить по своим? Нет, подобная вероятность крайне мала, а меня устраивает только положительный ответ. – Или Вы прекратите гендзюцу – или я Вас огорчу до невозможности. – Хм, – я всё ещё никак не мог сбросить ген. Я всё ещё готов был радостно сказать, что Хьюга перегибает, что я согласен… Но, к счастью, говорить-то и не мог. – Ты дерзок, токубецу джонин. Как думаешь, насколько безгранично терпение Корня? – Да-а-анзо-сама, – протянул парень, и теперь, склонив голову, он пялился на безопасника активированным додзюцу, с самой наглой лыбой, на которую только способен обладатель додзюцу. – Я же говорил: моими словами говорит клан Хьюга. Мы понимаем, что Корень в некотором роде незаменим для Конохи. А вот конкретно Вы – очень ценны, но вполне… заменимы. Остановите технику и не лезьте к Наруто. В противном случае все, имеющие уши, узнают об источнике Ваших поразительных умений в гендзюцу. Узумаки Наруто, я приношу извинения за этот… инцидент. Как гарант безопасности на этой встрече, я постараюсь загладить вину. Помни, что нападение на шиноби S-ранга с целью убийства повлечёт за собой смертную казнь. – Неспровоцированное нападение! – я поднимался из-за стола, и вот тут уже был полноценный покров Лиса. Ещё не хвост, я ещё не совсем отошёл от дзюцу, но и Данзо только потянулся к повязке на правом глазу. – А тут даже не я первый начал!       Я был страшно зол. Ну, насколько я вообще злиться умею. Ксо, как я на такую туфту купиться мог? Участвовать в плане Корня, отнимать у Саске его глаза… – Согласится ли Данзо-сама считать честный ответ на один вопрос приемлемой… компенсацией? – Давай попробуем, – Хьюга с интересом воспроизвел любимый жест Сенджу Цунаде: скрещенные руки, опущенный на них подбородок. Зрелище предвкушает, ксо. – В ходе этого плана Учиха Саске должен был остаться в живых или погибнуть?       Где-то минуту корневик просто смотрел на меня. Затем молча, не произнеся ни слова, поднялся и вышел из столовой.       Я оскалился и сбросил покров Лиса. И решил слегка повыё… живаться, (хорошего понемножку, матюки не должны стать привычкой). – Знак, показанный на входе тому шиноби, что на меня напал. «Я старше по званию». Такое уверенное поведение… да настоящий Куро, получив задание на такой разговор, совершенно случайно упал бы и сломал бы ногу. В двух местах, на всякий случай. Наконец, Вы упомянули о себе как о старом и об опытном. Один вопрос, Хьюга Хиаши-доно: а Куро-кун вообще существует или это Ваша личина на всякие разные случаи? – Разумеется, он существует, – мне ответил уже совсем другой голос, и, обернувшись, я увидел совсем другое лицо. – По большому счёту, он очень напоминает моего покойного брата, и мне несложно было копировать. А вот ты сегодня мог перестать существовать. Ты был очень близок к смерти, Наруто-кун.       Я всё же вернулся к столу и присел на своё место. – Вы имеете в виду: меня мог бы убить этот старик? Я всего ожидал, отмахался бы.       Хьюга Хиаши, джонин то ли ранга "S", то ли очень сильная А-шка (этак где-то примерно вровень с Какаши-сенсеем), покачал головой. – Разумеется, нет. Если бы приняли его предложение – тебя прикрепили бы к группе АНБУ и устроили бы дополнительную психологическую обработку. Возможно, даже полезную. Главными бойцами того мира, что противостоит нам, являются нукенины. Они естественным образом занимают на рынке нишу тех миссий, от которых отказываемся мы. Что означает: со временем, причём очень быстро, они становятся способны на любую мерзость. Тебе, возможно, стоило бы и посмотреть на это. Чтобы понимать, почему твой друг очень сильно осложнил себе жизнь своим нахальством. Исчезни он просто и без объявления – его бы внесли в реестр пропавших без вести. Что уже совсем другой статус. Куда проще вернуться домой, при желании. – Думаете, Саске не желает обнять жену и детей?!       Хьюга, почесав переносицу, ещё раз огляделся вокруг бьякуганом и пояснил: – В общем-то, не имеет никакого значения, чего он хочет сейчас. Орочимару в своё время был ценен не только своими дзюцу. Многие шиноби стали частью нашего Корпуса – и отнюдь не худшей его частью! – после того, как с ними поработал Змей. Даже если у Саске и будет возможность одолеть Орочимару Мангекё шаринганом – к тому времени Саске уже наверняка будет уверен, что Коноха виновата во всех его бедах. Что будешь делать ты, если он решит обратить свою ненависть на Скрытый Лист? Действительно интересно, способен ли ты будешь на правильный выбор.       Ох мне, ох. Ну что ж они все, даттебайо, такие суровые и непреклонные? Всё б им выбирать, ксо! – Я абсолютно уверен, что этого не будет. Саске – не предатель. Но если вдруг тьма в его сердце победит… я встану на его пути, и пусть всю её без остатка он выплеснет на меня, а не на Селение. И я убью его в этом бою. И сам сдохну, потому что жить убийцей друга не собираюсь! – Пожалуй, я всерьёз сомневаюсь, любишь ли ты мою дочь и девушек вообще, – улыбнулся Хьюга, на сей раз совсем как Куро-кун, широко и заразительно. – Я ведь, признаться, еле удержался от удара по твоему сердцу с выбросом чакры. Хватило джонину Облака, скорее всего, хватило бы и тебе. Всё-таки заявить отцу, что имеешь право делать с его дочерью всё, описанное в творениях Джирайи… я бы, признаться, не рискнул.       Твою ж ма-а-а-а-а-а-ать… – Что ж, этот вопрос пока оставим, – от меня, от лица, скорее всего, можно прикуривать. – И раз уж я должен тебе компенсацию за поведение Данзо – отвечу тебе вместо него. В связи с особенностями печати Орочимару любой, на ком она есть, в конечном счёте подлежит уничтожению. Анализ печати допускает возможность наблюдения из неё. Так что его неуловимость на экзамене может объясняться тем, что он в любой момент мог смотреть глазами Митараши Анко, проктора второго этапа и нашего АНБУ. Поэтому Четвёрку Звука держат в полной изоляции. Учиху Саске, если он будет захвачен на миссии, скорее всего, не доведут до Листа. Или он умрёт в камере Отдела Пыток и Допросов. Виновные отделаются устным выговором. Слишком уж это фундаментально, нукенины не имеют права на жизнь. Поэтому… – Слушайте, Вы можете с этим что-то сделать? Саске для нас выиграл экзамен, поимел Шукаку, мы вместе дрались в стране Снега. Он остановил трёххвостого меня на Мьёбокузане, без него там все легли бы. Опять-таки – страна Волн, демон Идо… Это вообще уже ничего не значит?       Хиаши грустно о чём-то задумался, а потом так же грустно глянул на меня. – Возможно, если бы мы так же защищали своих товарищей, даже оступившихся, – мир давно был бы лучше. Без головорезов вроде Данзо не обойтись – но я бы предпочёл, чтобы однажды шляпу Хокаге надел бы кто-то вроде тебя. Возможно, и мой брат… – Хьюга осёкся и перешёл к другому. – Что ж, кое-что в этом Селении мы вполне можем. И говоря «мы» – я имею в виду не только Хьюга. Поразительно, что обычно союзы заключают взрослые, а дети ставятся перед фактом. В случае с Конохой-12 получилось скорее наоборот. Так что союз Ино-Шика-Чоу уже не тройственный, мда. Да и для некоторых других кланов и сильных одиночек мои слова имеют вес. Полагаю, по меньшей мере половина шиноби, занимающихся поисками Орочимару, ловить Саске-куна будет в строгом соответствии с приказом. – Э… а это как? – Запомни, юноша. Строгое, побуквенное исполнение приказов есть один из самых эффективных видов саботажа. «Забастовка клонов» ещё никогда не подводила. Считайте это моим вкладом в Ваше будущее правление. А теперь, пожалуй, ступай себе. И кстати, насчёт книг Джирайи… доля истины в этом есть. Меня не будет интересовать, чем там половозрелые чунины занимаются. Во всяком случае, я не хочу, чтобы их права объяснял мне Джирайя-сама. Ну а санкция на временный переезд Хинаты у Вас есть. Главное, когда вернётесь с ваших миссий – обсудите уже, наконец, всё серьёзно. И если решитесь прийти ко мне с просьбой её руки и сердца – что ж, мнение дочери для меня в этом приоритетно.       Я, конеш, слегка струхнул, как любой парень перед возможной свадьбой… но не с ним же это обсуждать? Вот с Хи и поговорим. Когда я вернусь с миссии по приручению Девятихвостого. Если я на ней угроблюсь – хрен с ним, пусть себе не успеет стать вдовой. Плюс, если я таки не справлюсь, а остановлюсь на полпути… джинчурики не так уж и редко съезжают с катушек и начинают рвать в куски всё вокруг себя. – Слушайте, перед уходом, может, скажете уже, что за план был у этого баки в бинтах? – В подробностях – не знаю, – чуть нахмурился Хьюга Хиаши. – Я бы сказал, максимально эффективный. И наверняка какой-нибудь аморальный – но мораль не распространяется на предателей. Например, мой племянник в Демоновом Треугольнике получил задание вытащить из плена двух наших людей, взятых в заложники. К месту заключения он с гарантией не успевал: одному мафиозному клану нужна была информация из их головы. Тогда племянник захватил четверых важных для клана людей и предложил их на обмен. Нам вернули одно тело без трёх конечностей и одного вполне целого парня. В ответ Куро рассчитал троих из бандитов – предупредив тем самым, что нас очень, очень опасно трогать и что жизнь одного нашего разведчика стоит три жизни высокопоставленных бандитов как минимум. Это весьма поспособствовало локальному снижению напряжённости в том районе, где работал племянник. А теперь иди.       Оставалось только скрипнуть зубами. Не, народ, мы наш, мы лучший мир построим, где как-то без всего этого будем обходиться. Но это будет ещё не скоро.       Уже у самой двери ко мне долетел голос. – Наруто-кун, наш разговор с Данзо секретен по определению. А вот то, о чём мы беседовали наедине, смело можете рассказать Сакуре-сан. Поздравляю, кстати, её с успешными родами.       Когда в дзюцу Хирайшина парень, рисуясь, исчез, глава ныне сильнейшего клана и сильнейший сенсор Листа активировал додзюцу и «переключил» его в дальний режим обнаружения. Привычно обнаружил одного из племянников, попавших в Колизее под гендзюцу, в Госпитале, Неджи с полицейской командой приближался к Листу, Ханаби, как ей и положено, прилежно тренировалась дома. Всё ещё не было Хинаты, но она и должна появиться только завтра.      Узумаки не знал, что Хьюга решил поддержать его и прикрыть от Корня не по причине такой уж сильной возникшей к нему симпатии. Парнишка всё ещё глуповат, пришлось несколько раз «проговариваться», чтобы до него дошла мысль о настоящей личности представителя клана на встрече. Просто за него просила дочь, для которой он так и не смог стать настоящим отцом, клан не смог стать настоящим домом. А со своей миссии, как, в принципе, и всякий чунин, переросший прополку огородов, не вернуться может каждый шиноби, и Хината – не исключение. Увы.       Прыгнул я не на ближайшую шику даже – на печать, намалёванную и аккуратно заныканную в одном из переулков, или, точнее, тупиков рядом с Администрацией. Ну не совсем уж рядом: сенсоры бдят, за несанкционированные шики на важных местах мне давно уши пообещали открутить, но так, чтоб ноги лишний раз не бить. И обнаружил, что в этом переулке я не один. Обнаружил, что тут, вообще-то, целуются. Любопытно!       Ага. Надо пресечь и не допустить. Совсем уж малые целовались. Лет по 14. – А ну! Стоять! – гаркнул я. Ну как гаркнул: сперва барьер поставил, чтоб снаружи не услышали. Одно дело – болванов отчитать, другое – на всю Коноху ославить. Девочка, ойкнув, свалила за спину парня. А вот парня с нашим протектором и без клановых нашивок уважаю. Мало что развернулся и грамотно прикрыл, кунаи перехватив, — так ещё и нагло уточнил: – Имя. Звание. Текущая миссия.       Тьфу. Только потом разглядел. Жилетка с чунинским расположением знаков Узумаки, тех самых "водоворотов". А непростой парень, раз уже чунин в своём возрасте. А у меня как раз – моя стандартная чёрно-оранжевая униформа от Джи. – Узумаки Наруто, меня можете помнить по экзамену. Чунин. Свободен от миссий, так что не в форме. Могу настучать, раз уж ты чунин, – сойдёт за доказательство того, что я не хуже? Кстати, имя, звание, текущая миссия… а, ну его. Имя без надобности, звание уже вижу, как и миссию, х-ха!       Парень двинул вперёд. Хм, никаких «мягких», стелющихся шагов, как любит иногда прописать в своих книжках Джи. Значит, такой же, как я: заточен сугубо под боёвку, без всяких там «стиль пьяного журавля, поднимающегося на вершину горы». Тут, главное, не покалечить его. А то потом опять начнётся: нукенина, видите ли, не поцарапал даже, а вот нашего же чунина потрепал. Не есть ли это злобное предательство и вредительство? Тьфу, как вспомню, так настроение в ноль…       Юный чунин был настроен продолжить выяснять, кто тут сегодня Хаширама, но девушка, выступив вперёд и встав плечом к плечу, его осадила и что-то на ухо прошептала. И парень шагнул назад. И я – тоже. А девушка, кстати, тоже ненавязчиво подняла кунаи и чуть шагнула в сторону. Явно как становясь на комфортную дистанцию, чтоб не толкаться с парнем локтями, если придётся «работать», так и ненавязчиво демонстрируя свою жилетку.       Тьфу ты. И она – чунин. Ну и куда я полез «пресекать и не допускать»? – Народ, не смею мешать. Если у вас сложится – пригласите на свадьбу. Не сложится – на ДВЕ свадьбы. И вообще, считайте, что я вам должен. Пока!       И с тем ушёл верхними путями. Чего людям мешать? Тем более, у обоих чунинские знаки различия. То есть мы, Коноха, считаем, что они достойны командовать подразделениями. Ну а уж целоваться… Фактически, будь там двое парней или две девушки в той же роли – я бы осадил. Джи это объяснял. Те, кто стоят с тобой в бою плечом к плечу, имеют право на иные мелочи, пока те не мешают стоять плечом к плечу. Так что – удачи обоим чунинам, вспомнить бы потом, как представились… а они и не представились, ксо, ну и ладно. У меня пока свои дела.       Для начала надо бы проведать Сакуру. Не, при ней четвёрка клонов, будь там что-то не то – я бы уже знал. И метка моего Хирайшина при ней тоже есть, так что пришёл бы и настучал в бубен всем подряд. В крайнем случае с ней и новорождёнными Учиха сбежал бы. Но всё равно… да и вообще – паршиво на душе после таких разговоров, как с нашей «контрой» и нашим главным (за отсутствием Учиха с шаринганами) глазастиком. Так что – прыжок в больничную палату.       Розоволоска, вместо того, чтобы отлёживаться, умостилась себе за стол и писала какое-то письмо. Но моему появлению обрадовалась. Хотя и как-то вымученно. То ли не отошла ещё, то ли неспроста вот так подкинулась и занялась делами: тут же не одно это письмо на столе (которого, вообще-то, не должно быть в палате для больных!). Тут и десятка два папок, и 8 томов явно не с порнографией Джи (которая, в комплекте, ещё и детектив, ещё и занимательная география, да и занимательная психология, и чуточку философии). Ну и ещё одно кресло рядом, на которое Сакура и указала.       Рабочее место капитана нашей полиции, ксо. – Присаживайся, напарник.       Я подошёл, и меня обняли. Хорошо так, с чувством, не так, как тогда, на горе Мьёбокузан. Как вспомню, так в дрожь бросает. – Что с тобой такое, Наруто? Если бы ты просто рад был меня видеть, – голос Сакуры звучал явно обеспокоенно. А затем она перешла на шёпот, практически в ухо, и добавила игривости, не хуже Ино, честное слово. – Или ты не ПРОСТО рад видеть?       Я покраснел. Второй раз за неполный час. Или третий? По-моему, с той парочкой обошлось. Ксо! – Всерьёз думаешь, что я не вижу, чего ты хочешь? Всерьёз думаешь, что я бы тебе все мозги не отбила, не нравься ты мне? – я, наверное, опять побордовел.       Я чуть не свихнулся. Сакура – она долбанутая. Как я. Шуточки у неё. – Э-э-э-э… – ничего умнее я не придумал. – Так. Пациент выведен из прежнего ступора. Ну-ка, пристраивайся.       И вот моя голова – у неё на коленях. Левой рукой меня гладят, правой – что-то пишут. Что тут скажешь после миссии у Некоматы? Мур-р-р-р-р! – А теперь – выкладывай, кто это тебя почти до истерики довёл. – Да ну его, – я прикрыл глаза. Кажется, действовало к лучшему… или Сакура чутка медчакры в ладонь добавила? Ну мало ли. – Представляешь, мы на миссии разоблачили туеву кучу мерзавцев высокопоставленных, вломили уйме нехорошего народа… кстати, я и Саске почти побил! За самой малостью Орочимару не схватили, зато добыли что-то вроде неизвестной джинчурики, которая теперь Узумаки, хотя она и не совсем Узумаки, но мне плевать, и тут – нас, победителей, обвиняют в хрен знает чём, только что не в предательстве! – Ну, это бывает, – как-то очень понимающе заметила напарница. – А подробности?       Я чуть не взвыл, но уж слишком приятно было, когда Сакура взъерошивает причёску. При этом она не прекращала одновременно выводить аккуратные иероглифы и думать о чём-то ещё. – Да чтоб я мог! Обещал молчать! Могу о миссии…       Я вдруг понял, что о миссии Сакура как раз хочет услышать. И о Саске уж тем более – в мельчайших подробностях. Ну а потискать симпатичного парня – так, релаксация для обоих, не более чем. И что не так уж я и смирился с тем, что вот так всё обернулось, и в принципе, если бы Саске как-нибудь так случайно не стало… Да ну нафиг. Я чужого не беру и рот не разеваю. Тем более, обижать Хи… в страшном сне не привидится.       И всё равно: вы не представляете, как приятно, когда голова твоя на коленях у Сакуры и тебя гладят по щеке. Но хорошего понемножку. Я было попробовал подняться, но мне не позволили. А потом Сакура перевела руку на горло – как я понял, сечь колебания пульса. – Ты беседовал с одним человеком? С тремя? Двое? Да, двое. О миссии, ты уже сказал. Обвинения? Да – и нет. Обвинял один, другой защищал? Да.       Сакура прекратила свои манипуляции с пером и отодвинула письмо. Где-то с минуту усиленно думала, и я заметил первую прорезавшуюся морщинку на лбу. Чувствую, скучать ей тут, пока я с Джи гулял по миру, не приходилось. – Если учесть, что на миссии показывался Саске – ну, тут даже не интересно. С тобой говорил кто-то из контрразведки и кто-то из обычных, регулярных сил Корпуса. Раз уж ты с Саске дрался, а он не пойман и не в Конохе – стало быть, он смог уйти. Тебя в пособничестве обвиняют или просто высказывали сомнения в безусловной лояльности Листу?       И вот тут-то меня и осенило. Как в том анекдоте про генинов, которых враги посадили в сарай без одной стены. И на третий день они таки догадались сбежать. – Так ведь с тобой – тоже… – Сразу после ухода Саске. ПОЧТИ сразу. Сначала дали уйти тебе и разослали по миссиям почти всех остальных, – хмыкнула Сакура, и я наконец поднялся и устроился в соседнем кресле поудобнее. Уф-ф-ф, отпустило, кажется. Но какая сука посмела и с Сакурой… – У-зу-ма-ки, – улыбаясь, покачала пальцем Сакура, и я живо обмяк. Да что ж такое, вроде свою злость я уничтожил давным-давно! А вот случаются непонятные взбрыки. – Естественно, со мной мягко пообщался один «контрик» и один регулярщик. Содержание разговора попросили не трепать, но личности не скрывали. Точнее, контрразведчик был под Хенге, а Хараши Тоори-сама, командир «регулярной» части Корпуса (то есть без АНБУ, Корня, Барьерного Корпуса), только рукой махнул. Мол, твою искренность, девочка, я подтвержу, ну а если кто-то выразит претензии мне – я уж как-нибудь разберусь. – А второй? – Хенге, говорю же, – как-то у моей напарницы вдруг внезапно начали бегать глазки. – Да, моё медицинское дзюцу его опознало. Но, – вдруг замялась Сакура, ткнув пальцы друг об друга, совсем как Хи, – знаешь, об этом лучше не надо. Никому не нужно знать, что этот человек сейчас в Корне. Кстати, о твоей миссии…       Я начал готовиться вдохновенно рассказывать, что наш Ке-кун жив, цел, орёл и вообще он всё ещё Ке-кун, а не Орочи под маскировкой… но Сакура ещё раз порвала шаблоны. – Не горит, – а видно, видно, что любопытно ей! – Через четыре дня соберётся вся Коноха-12 – там и расскажешь. Что-то ещё интересное. – Да! То есть нет! То есть да! Хьюга!       Сакура приподняла левую бровь. Насобачилась, понимаете ли, от своего мужа. Кстати, о собаках: надо бы спросить, где там Широмару бегает. Его ж вроде к седьмой команде прикрепили, да где сейчас та седьмая команда. Ну, или Саске отдали, но опять же – где он, последний Учиха (из тех, кого можно называть «Учиха», а не «ублюдок»)? А, тьфу. Уже и не последний. – Так вот…       Рассказ о том, что мне там втирал Хьюга, особенно про эффективные планы, Сакура выслушала уже без улыбки, но довольно спокойно. – С одной стороны, конечно, всё верно, – зеленоглазка вздохнула и как-то очень погрустнела. – А с другой… как аукнется – так и откликнется. Куро-кун молодец, что вытащил хотя бы одного нашего. Но лучше бы ему в той местности без маски больше не появляться. Да и в маске, в сущности, тоже.       Нет, это мне в конце концов надоело. Если ещё и Сакура начнёт обходиться как с грибом… в смысле – сами знаете, держать в темноте и кормить фиг знает чем… – Так, первое. Кого ты там узнала из «контриков»? И второе – что у тебя за заморочки такие, что ты на себя еле-еле похожа? И что это за письмо такое, что ты подскочила на первые же сутки после беременности, чтоб его написать?       Сакура с силой потёрла лоб, придвинула к себе небольшой чайник и разлила по пиалам чудный зелёный чай. Уж поверьте: в сортах «зелёнки» я толк знаю, это алкоголь – бухло себе и бухло, сколько бы рё ни стоило. Кстати, самый дорогой чай – тоже обычно туфта. Тут нужно много чего перепробовать, чтобы лучшее найти. Или – учиться у Джи. Да, он пьёт не только бухло. – Начнём с конца, – усмехнулась розовололоска, и сложила руки на груди. – Первая большая победа моей полиции. Ну а это вот письмо – как раз замечательная иллюстрация к старой присказке. Начинаем с большой победы. Потом – празднуем большую победу. Потом – осознаём результаты большой победы. И срочно начинаем искать виновного в большой победе!