Время героев. Пасмурный день

      В обычных случаях расположенное почти что и в лесу (так, можно сказать – на ОЧЕНЬ крупной поляне, неподалёку от вовсе уж небольшой и тихой речки) село могло бы вызвать резонные подозрения. Чем живут, например? Уж точно не земледелием. Охота? Крупновато для артели охотников. Опять же, слишком уж вялотекущая и маленькая речка поблизости – давно бы изрядную часть воды выпили, а остальную загадили. Что-то с этим не так, определённо, но…       Но в мире шиноби эти соображения могли и не играть. Тут вам не вонючее средневековье с далёкой планеты Земля (впрочем, так же называли свою планету и те из местных обитателей, кто знали, что вообще-то живут не «здесь», а как раз на планете). Вполне можно заказать миссию шиноби – найдут подземные источники, пробьют до них удобные колодцы, обустроят так, что ещё сорок лет не сломается, особенно если подписать контракт на регулярное техобслуживание. За отдельную плату и водоснабжение к каждому дому подведут, и подобие мини-канализации организуют, но вот это уж точно с контрактом на обслуживание. Пользователи, знаете ли, даже если это очень продвинутые селяне (да и горожане), по сути своей не могут что-нибудь этакое, даже сверхнадёжное, не сломать.       Источники заработка? На то село и крупное, что оседлало торный тракт, идущий из Тии к Дегараши и далее уже к Хокутану, новому морскому порту страны Чая. Тракт откровенно второстепенный, через густой лес много не протащишь, но путники и коробейники, разные там мелкие торговцы и прочий люд объявляется регулярно. Столь же регулярно, правда, и теряется в лесу: конечно, это вам не Лес Смерти в Конохе, но разного недружелюбного зверья хватает. Опять-таки это вполне могло быть село ремесленников, и тут уж остаётся только самое разное вообразить. От особо умелой выделки шкур разного недружелюбного зверья до небольших ткацких станков в каждом доме. Или парочки крупных в специально для того сооружённом помещении. Неудобства транспортировки (тракт всё же очень уж второстепенный) можно компенсировать разовым наймом шиноби, умеющим запечатывать вещи в свитки. А дальше – вместе с нанимателем сбегать к нужному продавцу, подхватив означенного нанимателя на спину… да и в процессе торговли за достойную цену любой продукции команда шиноби за спиной является не самым последним доводом. Война, торговля и пиратство – три лика сущности одной. И ещё лет пятьдесят назад, до появления Великих Гакуре и становления больших и малых стран в нынешних границах, торговля вполне могла плавно перейти в грабёж, хоть со стороны покупателя, хоть со стороны продавца.       Будем честны: иногда такое случается и сейчас. Впрочем, некоторые утверждают, что иные торговцы вполне «честно», без привлечения насилия грабят так, что лучше уж разбойникам попасться в лапы.       Объяснимо в этом случае и то, что вместо обычного крепкого частокола тут имеют место вполне себе неплохо поставленные стены. Не ахти какие высокие, но с прыжка и шиноби-то с трудом перемахнёт, а уж обычной, «нормальной» банде придётся полноценно штурмовать. Оставим в стороне экспертов вроде Гая или Какаши, нечего им делать в такой глуши, да и талантливым генинам – впрочем, простите, уже чунинам – вроде того же Наруто Узумаки…       Сумерки сгустились именно так, как им и положено, без особого опоздания и постепенно, никакой внезапной тьмы. Это не тот же курорт Дегараши, где темнеет именно что вдруг. И до того, как сумерки стали полноценной тьмой, из леса вышел старик. Впрочем, при более пристальном взгляде достаточно зоркий наблюдатель сообразил бы, что он, в общем-то, и не старик – так, не совсем молодой мужик слегка экзотической для обычных людей внешности. Есть люди и повыше, а уж гораздо более мускулистых и атлетичных вполне хватает, но чтоб при этом имели раскрашенную рожу и белые волосы, заплетённые в косу почти до земли... Да и вёл он себя довольно шумно и громко, активно общаясь с куда более низким юношей, голубоглазым и светловолосым, что опять-таки не делало означенного юношу чем-то из ряда вон по внешности выбивающимся. Встречаются в мире и такие – не особенно часто, но встречаются. – Думаю, в этом твоя проблема, малыш, – громко, похлопывая по плечу, заявил беловолосый своему спутнику. – Слишком сильно себя загоняешь, не умеешь расслабиться в подходящий момент. Этак и сгореть недолго, или, наоборот, в один прекрасный момент на всё плюнуть и пуститься в суперзагул.       Его собеседник явно дружески залепил беловолосому локтем в бок. Дружески – потому, что любой человек, Вашим другом не являющийся и давно не привычный к подобному стилю общения, на подобное мог бы и полноценную драку устроить. Когда оклемался бы, конечно, и если бы, конечно, осмелился. Здоровяк же только хмыкнул. – Знаешь, сенсей, объясни мне одну вещь. Чтобы не сгореть нафиг и не пуститься в загул – ты предлагаешь периодически расслабляться. То есть, в твоём понимании, опять же пускаться в загул. В конечном итоге нужно лечиться загулом от угрозы загула. Не находишь изъяна в своей логике? – Ничуть, малыш, – двое говорили достаточно громко, но явно привычно, не нарочито. Неоткуда им было знать о том, что в этом селе на деревянных стенах были наблюдатели с очень чутким слухом. Предполагать-то могли, всякие таланты в таких вот заштатных уголках рождаются, но явно считали, что им нечего бояться и нечего скрывать. – Одно – когда ты, сделав важное и хорошее дело, добившись неплохого результата, позволяешь себе расслабиться и отпраздновать. Контролируемо отпраздновать и контролируемо праздновать закончив, – старик, который совсем не старик, выудил из поясной сумки блокнот и прямо на ходу что-то туда записал. – И совсем другое – когда в один прекрасный момент, не добившись с ходу всего подряд, чего всей душой желаешь, уходишь в отрыв и загул. С тем, чтобы вернуться из него строго тогда, когда захочется. Есть, знаешь ли, реальный шанс не вернуться: я вот тебе об одной моей знакомой не рассказывал…       Парень страдальчески закатил глаза. – И не расскажу о ней всего, – легко продолжил беловолосый, закончив с писаниной и вернув ручку с блокнотом в сумку. – А пока – вот она, крепость, лежащая перед нами. Она наверняка скрывает всё, что нужно настоящему путнику для вдохновения… – То есть бухло и баб? – почти срезал блондин. – Малыш, не сбивай меня. Так вот, здесь всё, что нужно настоящему страннику! И сейчас мы пойдём на штурм! – Что, правда? – оживился голубоглазый, начиная разминать левый кулак. От наблюдателей на стене не укрылась и эта мелкая деталь. Левша, значит? Ну-ну. – Ну, если… – Малыш, хамло ты агрессивное, остынь. Смотри, как это делают настоящие мастера!       Неспешно, держа руки на виду, здоровяк подошёл к воротам и легонько постучал в них. – Почтенные, пустите усталых путников, ибо ночь темна, а дорога никогда не кончается! Наша благодарность воистину не будет знать границ! – Что, насчёт благодарности правда? – лениво осведомились со стены. – В разумных пределах, конечно, – с улыбкой поправился беловолосый. – Ну, скажем, сотня рё за «всё включено». – Проваливай, – так же лениво ответил тот же голос. – А то тут у меня где-то и самострел валяется. – Давай попробую я, сенсей, – пока наставник вяло препирался у ворот, вроде бы застывший на месте ученик уже оказался рядом. И тоже постучал в ворота. И постучал он так, что вполне добротное, массивное по меркам захолустья сооружение ощутимо дрогнуло. – Почтенные, пустите доброго человека переночевать, а то он к хренам разломает эту вашу гнилушку вместе с забором! И да, этот старый хрен со мной!       После этого ленивый голос ощутимо поскучнел. – Слышь, дерзкий, а я ведь совершенно случайно самострел как раз и нашёл. Вот как пульну болтом… – А кто сказал, что я этот болт не поймаю? – угроза парня не напугала совсем, что само по себе о многом говорило. Разумный человек всё же не стал бы уж так откровенно плевать на арбалет, на болт и на стрелка. – И не засуну его тебе после этого туда, куда ты даже не догадываешься? – Ну что за люди, ходют и ходют, – охранник определённо переживал об одном: ну почему, почему именно в его смену? – А как насчёт сто рё и «всё включено»? Мы тут люди хоть и простые, но иные в Дегараши хаживали, цены знают.       Парень закатил глаза к небу, почти уже и скрытому сумраком. – Да шутки у деда дурацкие. Честь по чести оплатим постой и хавчик, если тут, конечно, готовить умеют. И если у вас самогон не совсем уж из говна и палок гонят – дед тут половину вашего запаса выпьет, а вторую купит. И цену хорошую даст, уж поверьте доброму человеку, то есть мне! – и парень снова легонько постучал в дрогнувшие ворота. Явственно намекая, что добрый, но достаточно сильный человек может при случае врезать ничуть не хуже злого. – Парень, – явственно скрипнул зубами собеседник на стене, – ну что ты, в самом деле? Таскал бы протектор открыто, как положено – слова бы никто не сказал. Шиноби мы завсегда рады. – А с чего ты взял, что мне протектор положен? – не особенно и удивился, но для вежливости всё же поинтересовался блондин. – На мне как бы и не написано, да и символа Селения нет. – Молодёжь, – ответила стена. – На лобешнике небось таскал? А снял-то и недавно? Вот потому у тебя лоб и бледнее, чем остальная рожа, – и, чуть вроде поправившись, невидимый охранник добавил, – так бледнее, что и сейчас-то, сквозь темень, видно. Это уж не говоря о том, что стучишь ты как-то громко и невежливо.       Вообще-то, эта игра была стара, как мир. За препирательствами скрывается то, что к кому надо – давно послана весть с описанием проблемы и философским вопросом «что делать?». И будет та беседа вяло тянуться, пока служивый (откуда он взялся-то такой, с ухватками неплохого наёмника-ветерана в откровенном захолустье?) не получит вполне ясный и чёткий ответ. Устраивающий служаку-охранника на воротах, а не такого же философа, то есть вполне ясный и конкретный. Со своей стороны путникам – если, конечно, эти путники сами не новички в таких играх, – может быть любопытно оценить скорость прохождения информации от ворот к имеющему право принимать решения, сколько будет решение приниматься и как быстро будет доведено обратно к воротам.       Получилось весьма даже быстро для столь немаленькой махины, как здоровенное село в лесной глуши. – Проходи уж, добрый человек, – протянул по-прежнему невидимый охранник, – да и деда своего прихватывай.       Ворота открылись вполне самостоятельно, показывая, что в селе имеется вполне себе передовой механизм, позволяющий их открывать из неизвестного места, запускающего сей передовой для этой страны и места процесс. Парень, ухмыльнувшись, подкинул на руке серебряную монетку и ловко запулил её… совсем не туда, откуда слышался голос. А как раз туда, куда мог бы тихо перебежать достаточно опытный стрелок. – Спасибо, служивый. Выпей потом за наше здоровье… чего-нибудь.       Короткий чуть болезненный хмык свидетельствовал, что парень и угадал с новой позицией стрелка, и попал по нему. Белобрысый одобрительно поднял большой палец, и оба двинулись по главной (ибо – единственной) улице, она же дорога, вперёд. В центре подобных сёл обычно располагался дом старосты, которому и полагалось определить на постой и ночлег гостей. Которые, разумеется, не услышали негромкое обещание охранника. – Выпью, выпью. Уж непременно – выпью.       Гости села неторопливо, с обстоятельностью не первый день живущих на свете людей двинули себе вперёд по единственной улице села, по сторонам которой располагались дома жителей. Во всяком случае, единственной улице с той стороны, откуда они и вошли в ворота. В центре, уж как водится, должен был быть дом старосты, который их на постой и определит. В деревнях попроще, конечно, стукнулись бы насчёт постоя в первый же дом, но коли уж тут стена (явно позволяющая отбиться от немаленькой банды… что говорит о том, что в селе есть что пограбить, коли уж приходится так защищаться), охрана на ней – лучше всё же честь по чести представиться местному главному.       Жилище старосты, точнее – весьма милый и основательный такой трёхэтажный дом с флигелем нашёлся там, где и положено, в центре села. И на пороге гостей уже ждала премилая девушка лет так двадцати с хвостиком. Точнее, пожалуй, и не определишь: мало ли рано созревших, мало ли выглядящих моложе своего возраста? Милая фигурка, полагающаяся вполне и давно созревшей женщине, чёрные глаза и чёрные как смоль волосы. В одежде она отдалённо напоминала принцессу Фуун, но этакий халат с широкими рукавами не превращался в платье, оставляя «хвост» за спиной. Ножки же прикрывали охотничьи штаны, приталенные и по размеру подобранные так, чтобы не стеснять движений… а возможно – чтобы не особенно и скрывать, что ножки были вполне себе великолепные. Блондину даже пришлось выдать явно попытавшемуся уйти в себя спутнику ещё один тычок локтем в бок. – Моё почтение, староста-сама. Моё имя – Менма, а дед – он так, вообще со мной. Можем ли мы…       Подзатыльник, выданный блондину, совпал с приятным, бархатистым смехом. Голос у брюнетки оказался не то чтобы чарующим, но вполне приятным, под стать внешности. – Что вы, что вы, преждерождённые, я отнюдь не возглавляю наше село. Для этого нравы наших жителей уж слишком… устарели. Пройдёт ещё много времени прежде, чем главой в такой глуши сможет стать простая девушка. – Вы имеете в виду – милая, восхитительная и замечательная девушка! – громогласно объявил оставшийся неназванным мужик и едва не протанцевал на своих гэта с необычно высокими подставками. – Поверьте, ничего нет хорошего в том, чтобы столь несравненно прекрасные красавицы, как Вы, взваливали на себя бремя правления. Нервные перегрузки, морщины и… – Безусловно, Вы, как мужчина видный и опытный, – легко ушла от слов типа «старый» девушка, мило улыбнувшись, – знаете много таких историй. Отец пока отсутствует и вернётся ещё не скоро. Отчего бы Вам не остановиться у нас? Свободная, просторная комната, много историй, и для Вашего спутника найдётся отдельная… – Извини, красавица, но мы всё же расположимся в одной, – чарующе, как он думал, и очень пошло, как думали большинство девушек, ухмыльнулся беловолосый. – Привык я за этим балбесом приглядывать, бревно ведь бревном. Одно хорошо: и спит, как бревно, без храпа, и хоть труби ему над ухом – в жизни не проснётся, пока пинком не поднимешь! – Как пожелаете. Говорят, гость в дом – ками в дом! – поклонилась девушка. – Моё имя – ну-у… – девушка замялась, и оба гостя понимающе кивнули ей. Она только плечиками пожала: ох уж это захолустье… есть и такой обычай: настоящее имя первому встречному не называют, довольно и чего-нибудь попроще. Порчу наведут, духов злых призовут, распишут где-нибудь, что такая-то вот из такой деревни – сущая гулящая девка. – В детстве папа звал меня Усо-чан. Зовите меня Усоцуки, если вам угодно. – Всё, что пожелает такая красавица! – вновь прямо-таки провозгласил один из гостей, пока второй привычно скривился. Надо сказать, для своего возраста (блондину, в сущности, тоже можно было дать от семнадцати, если парень быстро рос, до двадцати, если чуть задержался) он как-то очень спокойно реагировал на девушку. И, казалось, целенаправленно что-то искал, чуть не вывернув себе шею, пока не получил ещё один щелбан. На чём впервые за весь разговор улыбнулся, качнул головой и врезал по лбу ладонью уже сам.       Комната и впрямь оказалась удобной, просторной, а у девушки мигом нашлось два футона. Свой парень, вновь поугрюмевший, отнёс в дальний конец комнаты, поближе к окну, решительно его распахнул и улёгся, накрывшись почти с головой. – Окно не закрывать: люблю свежий воздух. Ещё часов шесть считайте меня бревном: находился за сегодня, сил нет. – Что поделать, красавица Усоцуки, – только плечами пожал беловолосый, легко усаживаясь в кресло, приставленное к небольшому столику, и живо извлёк из своей сумки три бутылочки сакэ разом. – Пожалуй, мне тоже нужно передохнуть с дороги, но чуть позже, если старого, но отнюдь не ослабевшего путника такая красавица решит угостить чем-нибудь вкусным – не сомневайся, я отплачу интересной историей. И рассказать могу, и показать. – Будьте желанным гостем в моём доме, странник-сан, – ещё раз поклонилась девушка, отступая за порог, и чуточку, заметно только для опытного человека, подмигнула. – А если захотите иногда побыть хозяином…. – чуть склонить голову, с пониманием взглянуть на мужчину, дожидающегося, пока покрепче заснёт его спутник. – О да, – мигом отреагировал, тоже чуточку прищурившись, мужик с раскрашенной рожей, – рад буду побыть хозяином в этой комнате, как и мой дурной спутник! Впрочем, ему-то, кроме сна, ничего, дубине, и не нужно. Буду ждать, красавица! – и мигом закрывший себе обзор бутылочкой сакэ, опрокидываемой в горло без всякой закуски в ближайшей видимости… не увидел, как досадливо куснула губу девушка. Где-то и в чём-то она случайно, сказал бы сторонний наблюдатель, чуточку ошиблась – не настолько, чтобы прокусить губу до крови, но определённо ошиблась.       Впрочем, впереди очень длинная ночь. Для кого-то – очень длинная. И очень, очень приятная – опять-таки для кого-то.       Все три извлечённые из сумки бутылочки сакэ, под нехитрую и немногочисленную закуску, извлечённую оттуда же, закончились. В отличие от первой, с последующими беловолосый гость не торопился, и лишь через пару часов услышал вежливый стук. – Почтенный странник-сан, позволите ли Вы недостойной Усоцуки-чан войти? Вас ждёт свежайшая, с пылу с жару, курица в терияки, прохладный лимонад, жасминовый чай и… – Что ты, красавица! Твои слова и твой прекрасный облик для меня куда интересней, чем какая-то курица! – само собой, старший из гостей ещё не спал. – Я обещал тебе историю, так вот, послушай…       Девушка, открывшая дверь, казалось, застыла от восхищения, выслушивая историю мужчины с раскрашенным лицом, и ничуть ей не мешал полный еды и питья (в том числе и алкогольного) поднос в руках. Лёгкий взгляд в другой угол: как и обещалось, второй гость как дрых себе под одеялом без малейшего движения, так и дрых, дыхание – и то не слышно было. – Вот так всё и было, красавица, клянусь своей драгоценной косой! И когда-нибудь я обязательно сочиню об этом историю! – Это было чудесно, – девушка, казалось, потянулась похлопать, но вспомнила, что в её руках поднос. – Так я войду, странник-сама?       Вообще-то вопрос был самый невинный и вежливый, и её собеседник просто рассмеялся. – Какая ты милая и стеснительная, Усоцуки-чан! Ты мне напомнила одну милую, добрую, но сильную девушку со стальной волей. Она никогда не сдавалась, и из слабой, глуповатой маленькой девчонки стала…       Рассказ странника, конечно, сильно отличался от реальных событий, но личность была вполне узнаваема, и эта самая личность, услышь она означенный рассказ, сломала бы что-нибудь очень прочное в пределах досягаемости. А с учётом одной техники, которой она владела, и силы, с которой могла пробить – пределы были очень, очень широкими. Судя по тому, что рассказ при этом отнял немало времени и так увлёк девушку с подносом, что она не нашла времени всё же зайти в комнату… определённо, в рассказчике была немалая искра таланта. – А теперь я расскажу о её свадьбе, – мечтательно глядел в потолок беловолосый громила, не замечая откровенно гневного взгляда девушки, прикидывавшей, как бы это так метнуть поднос с угощением через всю комнату, но…       Как известно, настоящий герой всегда приходит в последний момент, чтобы спасти тех, кто подвергается смертельной опасности. И одним своим появлением блондинистый парень спас своего наставника от близкого знакомства с посудой, наполненной как кипятком (впрочем, уже успевшим изрядно остыть), так и весьма вкусно приготовленной едой (которая успела остыть ещё раньше). Вот только появился парень не потянувшись, недовольно и сонно, а запрыгнув в окно, которое ещё перед сном потребовал не закрывать. Глядя в расширившиеся от удивления глаза девушки, он наподдал пинка по одеялу… которое на выделенном ему футоне закрывало только сунутый под него большой свиток. – Отлично, малыш, – мигом скинул с себя напускную мечтательность рассказчик, поднявшись из кресла. Всего пара шагов, и попутная работа дзюцу, избавляющего его от последствий выпитого алкоголя, и вроде лишь малость изменившаяся походка и моторика движений, и вроде всего лишь повязка с кандзи «Масло», повязанная на лоб. Но всего этого было достаточно, чтобы совершенно изменить внешний вид – при том, что сама по себе внешность не изменилась. Странник стал одним из Денсецу но Саннин, бесстрашным Джирайей. Оценивший метаморфозу парень поднял правый кулак и улыбнулся во все шестьдесят четыре зуба.       А вот девушка на пороге, слегка растерявшись, уронила таки поднос с едой и питьём и сделала шаг назад. Но растерялась она совсем ненадолго. Зашипев, она по-новому оглядела гостей. – Значит, Джирайя. Палач нашего Последнего Приюта. А это… что, нашёл себе нового пёсика и обучил тем же трюкам? Надо думать, Намикадзе Минато перестал тебя устраивать и ты отправил его вслед за моими братьями и сестрами? – Обожаю наглых, самоуверенных девушек, красавица, особенно если они при этом самоуверенны и наглы по делу, – Джирайя, не спеша, смахнул пылинку с рукава и хмыкнул. – Но к тебе, красавица, ничего из сказанного не относится. Ты нагла и самоуверенна очень не по делу. Ты – не девушка, в том смысле, что – не живой человек. Всего лишь наглая тварь, которая вдобавок посмела открыто назваться Обманщицей. Даже мой глупый ученик заметил, что в твоём доме нет ни одного зеркала, ну а проверка с этой твоей попыткой получить разрешение на вход… Ты, красавица, сделала большую ошибку, разрешив мне с Наруто – кстати, познакомься с моим учеником Узумаки Наруто, сыном Жёлтой Молнии, – объявить себя хозяевами в этой комнате. – А что, это правда, что такие вот не могут войти без разрешения? – поинтересовался парень, скидывая дорожный плащ и оставаясь в чёрно-оранжевом комбезе, от которого девушку передёрнуло. Слишком уж напоминало униформу примерно половины проклятых шугонинов! – Ты же говорил…       Как ни странно, пока что единственными жертвами явно намечавшегося столкновения стали разбитая посуда и явно пришедшая в негодность еда. Ну и ещё бедный валик, получивший совершенно незаслуженный пинок: в конце концов, он исправно отвлекал внимание, изображая своего хозяина, крепко спящего под одеялом. Спокойно себе дул лёгкий ветерок, проникая сквозь открытое окно, лунный свет освещал комнату, и ничто, в общем-то, не предвещало ничего уж особенно страшного. Так, переругиваются девушка и двое мужчин – сколько таких переругиваний в разных сочетаниях повидали луна и ветер, не знают, наверное, и они сами. – Большинство выдумок о таких, как они, – выдумки и есть, – кивнул саннин, поводя шеей и легонько перешагивая с ноги на ногу. Маленькая разминка после добрых трёх часов отдавливания своей задницей кресла, да и алкоголь ещё не до конца уступил боевому трансу. – Но вот если они сами признают, что ты в каком-то доме – хозяин, то зайдут только после твоего разрешения. Особенности дзюцу, которым они владеют. Вытягивание чакры и жизненной силы через кровь, нечто обратное тому, что умеет твоя названная сестрёнка. А вот солнечного света они боятся не больше, чем ты – ночного, просто метаболизм слегка меняется, и им проще спать днём, а жить и действовать – ночью. – О да, – облизнулась девушка, на глазах немного меняя облик. Чуточку длиннее когти, чуточку изменился разрез зрачка, отброшен в сторону халат, за которым, вдобавок к охотничьим лосинам, оказалась прочная удобная охотничья рубашка. – О да. Мы – ночные воины, в отличие от вас, коровки. Жаль, твой учитель так и не позволил мне войти – вблизи его ждала бы только смерть. – Только смерть, красавица? И никакой горячей ночи перед этим? – поинтересовался парень и запоздало заметил беловолосому: – Кстати, Джи, насчёт глупого ученика – это было обидно! – Это было заслуженно, – усмехнулся саннин и чуть не решил привычно отвесить ученику подзатыльник. – Ну какая, ксо, горячая ночь? Мы ж для них, как ты слышал, пища. Коровы там или овцы. Тут чистая зоофилия получилось бы, с их точки зрения. И потом, они чисто технически, со всей этой выпитой кровью и жизнями, становятся трупами – с нашей точки зрения, так что ещё и сам понимаешь что, – ученик только что не позеленел, представив. – Думаешь, у нашей красавицы просто так в доме зеркал нет? Пустое, отлично они отражаются в зеркалах, и для нас ничем в них отличаться не будут. А вот они сами – о, они видят то, во что на самом деле превратились. Так что даже для маскировки наша неуважаемая нехозяйка не захотела использовать пару-тройку роскошных зеркал. Да и… – Ну, Джи, – нечисть поневоле купилась, глядя на забавный спектакль. Учитель и ученик, равно друг друга уважающие и равно друг над другом подтрунивающие, словно и забыли, где находятся. Ну, во-первых, не так уж много у девушки было в жизни забавных зрелищ, а во-вторых, время и она сама тянула, – ну, ты меня совсем уж обижаешь. Село, в котором нет собак и детей, даже в вечернюю-то пору – это какая-то заведомая лажа. Я такое ещё с Одноглазом однажды видел. – Нельзя остаться полным идиотом, когда рядом с тобой – великий и могучий Джирайя! – привычно начал своё предбоевое выступление один из Великой Тройки, проскакав на одной ноге влево, к самой стене. – Бесстрашный и великий, прекрасный и скромный, сильнейший из людей и лучший из писателей!       Эту манеру пришедшей в гости парочки Обманщица как раз уже поняла: громила отвлекает, парень действует. Поэтому жалкое создание, выхватив кунай (не серебряный, но из чакростали, такой же опасный для неё, как и для «коров») уже в стремительном рывке к ней, застыло. Проще простого было перехватить его руку с оружием правой и взять за горло левой. Ладно, ладно, это потребовало максимального напряжения и чуть не порвало сухожилия даже вампирше, но внешне выглядело очень просто и эффектно. И всё же какой быстрый юноша!       Не Жёлтая Молния, далеко не та тварь, что вместе с саннином уничтожал Последний Приют, но всё равно очень быстр. Возможно – настолько же глуп? Именно он тогда, купившись на заботу о пище, позволил ей, Дочери Ночи, уйти. Почему бы этот же трюк не попробовать. – Ма-а-а-альчик, – ладно, ладно, мальчик внешне привлекательный и уже большой. Сама Обманщица с этими коровами ни за что бы… но знала она и таких сестёр, кто, по старой памяти, пробовали не без охоты. – Ты быстр, силён, а как насчёт совести? У нас здесь – два «коровника». Стоит мне пожелать – и вся пища, все, кого ты зовёшь людьми, умрут, такова сила нашей крови, которой они помечены.       Стоило ждать опасности от беловолосого, но тот застыл и с интересом, без малейшей опаски, наблюдал за этой сценой. В глазах же блондина не мелькнуло ни малейшего беспокойства. Похоже, саннин учёл давнюю ошибку (может быть, за это он и убрал своего прежнего пса? Кто ещё мог бы убить Жёлтую Молнию?) и новую шавку воспитал законченной сволочью. – Ксо! – только что в лицо не плюнул даже не попытавшийся вывернуться парень. – А куда ты, сволочь, думаешь, я ходил? Спасибо, кстати, что подтвердила про два… коровника. Боялся, что ещё чего-нибудь пропустил, третий склад, например! А так на обоих теперь барьер поставлен, который не только твой приказ, но и бомбу биджу, если надо, внутрь не пропустит! Можешь проверить, ага!       Прищурившись, Обманщица пустила короткий ментальный импульс по всем ниточкам, связывающим её с пищей… и ошиблась дважды. Во-первых – чуть расслабившись, ибо пришлось потратиться на тот самый импульс. Во-вторых – забыла доклад охранника у ворот. Силы парню было более чем не занимать, да и со скоростью всё в порядке. Единственная причина, по которой его удалось перехватить… да он же сам и сказал! Засранец решил точно выяснить, что «коровника» всего два!       Размышлять девушка заканчивала уже с Лезвием Ветра под горлом и намертво перехваченными руками, даже и не заметив, как парень вырвался из её хватки и подбил её ноги, «усадив» на колени. Да, новый пёс палача Последнего Приюта уступал старому, и порядочно, но зато его не отвлечь на спасение этих коровок. О них позаботились заранее. Что ж, пора вспомнить, как называют таких, как она, вставших на этот путь. Дитя Смерти. – Весь этот дом – большая ловушка, наполненная взрыв-тегами и минами. Вам не вырваться, пока я того не пожелаю. Мастер, который его создал – ну, жаль, что его имя вам, идиотам, ничего не скажет…       И ещё раз саннин только ухмыльнулся, сложив руки на груди. Его сучий ученик…. То, что ей, Обманщице – бой за жизнь, пацану всего лишь экзамен. – Чего это не знаем? Слышали. Сенсей вот даже досье читал, а мне не дали! – в голосе блондина слышалась буквально детская обида. – Дейдара, элитный специалист, нукенин Ивагакуре. И Вы его пытались убить! – в обвинении парня, державшего у горла смертельное даже для неё лезвие, слышалась непонятная обида. – А он с тех пор больше никому не верил и окончательно убедился, что лучшая линия поведения – взрывать всех подряд! Так что, – тут её внезапно выпустили из поистине чакростальной хватки и убрали лезвие от горла, – вали нафиг и взрывай! Встань и иди, в общем!       Обманщица еле удержала себя от классической челодлани. Традиционно считается, что такие, как она, ненормальны по определению. Ну, дело житейское, так оно и есть. Когда ты забираешь чужую жизнь тем способом, что доступны ей и ей подобным – нельзя остаться нормальным в понятиях «коров». Люди ведь для настоящих скотин сельскохозяйственных – те ещё злобные прожорливые твари, нэ? Но – просто вот так взять и отскочить в центр комнаты, отпустив на все восемь сторон ветра? Что ж, осталось только подняться, очухаться, посмотреть на стоявших в центре комнаты ученика и учителя (в похожей позе, скрестивших руки на груди, улыбающихся) и заметить: – Попробуйте выжить во взрыве, сволочи. Если не выйдет – я позвала братьев и сестёр. Гораздо раньше, чем пришла на встречу к Убийце. Все они – здесь, около моего дома. И если даже не хватит Искусства того паренька – вам не убежать.       С этими словами Обманщица метнулась к выходу, складывая печать. Одну из немногих, доступных Высшим после Преображения, но вполне работающих, спасибо той пище из Ивы. Дом вампирши… нет, не взорвался, не разлетелся тысячей кусков по всему селу, он с глухим «умпф» сперва чуть раздулся, а потом… потом сдулся внутрь себя. Никаких особых техник – просто талант того юного гения по части направленных взрывов.       Вот только отпраздновать уничтожение непростых гостей непростые хозяева и не успели. Только-только торжествующе подняла руку Обманщица, собираясь объяснить, что мертвы великий и страшный саннин и его ученик, как двое вампиров, сменив облик, легко запрыгнули на самый верх кучи обломков, в который превратился капитальный каменный дом. – Ну как тебе, сэйто? – Неплохо, неплохо, если в целом, – пожал плечами светловолосый парень, и Обманщица прикусила губу. Не приходилось сомневаться в судьбе братьев Акайо и Акио, коль скоро эти двое так легко пребывали в их облике в толпе, но кто же тогда был внутри? – Схема минирования – шедевр, что и говорить. А вот взрывчатка самая обычная, из фуин-печатей, я-то рассчитывал на что-нибудь оригинальное от мастера Бакутона. Впрочем, клону в любом случае досталось от души. Есть чему поучиться. – Верно, сэйто, – кивнул беловолосый здоровяк, насмешливо поглядывая на распределявшихся в боевые порядки «ночных воинов». Впрочем, скорее шакалов. – Всегда есть чему поучиться, даже в моём возрасте. Ты, как я посмотрю, успел чему-то выучиться, пока я забавлял нашу милую хозяйку разговорами, нэ?       Парень оглядел не торопившихся атаковать хозяев. Собралось их добрые сотни полторы. Они были сильнее и быстрее обычных людей, приближаясь по боевым параметрам к хорошим чунинам и здорово опережая генинов.       Но от взгляда парня и его Ки они дружно шагнули назад. Даже на голову превосходившая всех вампиров Усоцуки-Обманщица. – Именно, сенсей, – парень неторопливо оглядел, казалось, каждого из «воинов ночи», словно надеясь запомнить в лицо всех – так, на всякий случай. – Эти их «мясные склады», или как они их там называют… – блондин сжал кулак, стискивая рукоять куная. – Никто из этой нечисти отсюда не уйдёт. Никто из тех, кто творил с людьми такое, жить не должен. Я сказал.       Парень говорил негромко, но со слухом у местных всё было более чем в порядке – ненамного хуже, чем у тех же псов Инузука, и речь тут о взрослых нинкенах, а не о щенках. Четверо самых горячих, видимо, сбитых в одну команду по опыту шиноби, рванули к Узумаки. Обманщица коротко выругалась: если уж он не уступал в скорости ей – то уж для этих «полуфабрикатов» всё закончится быстро. И оно закончилось быстро. Кунай в руках парня с техникой Лезвия Ветра за пару секунд оставил от оружия вампиров кучу обломков, а четвёрку бойцов нарезал в весьма неаккуратный фарш. На сей раз юный ниндзя Скрытого Листа, вопреки обыкновению, не стал пытаться разговаривать с противником, не пытался отыскать в нём что-то, достойное уважения и понимания. – Советник Джирайя-сама, – коротко бросил ученик саннина, и это был ни в коем случае не вопрос. – Как советник Годайме Хокаге, облечённый доверием Даймё страны Чая, приговариваю всех присутствующих к смертной казни. Гарантирую гуманную смерть и возможность уладить свои дела перед казнью, – отозвался Джирайя, предельно серьёзный и невероятно опасный, в кои-то веки оставивший маску весёлого извращенца где-то за пределами крепостной стены этого нового убежища нечисти. Впрочем, с официального тона он почти сразу сбился: ну не его это, чего уж там. – Жить вы не будете, это я гарантирую. Но у вас есть родственники, возможно – какое-то имущество или банковские счета, или обязательства… ваша последняя воля будет исполнена, если это возможно. Ваши послания адресаты получат, если они ещё живы. – Примите как данность, – легко, привычно подхватил вслед за учителем голубоглазый блондин. – Вы – не сильные, могучие охотники, возвысившиеся над добычей. Вы – те, кого сделали покойниками, и единственное, что мы для вас всех можем сделать – достойно похоронить. Особенно с учётом, – Узумаки явственно рыкнул, с трудом удерживаясь от приступа жуткой ярости, – с учётом ваших «складов». Я готов это простить и упокоить вас всех быстро и спокойно. Не как этот мусор.       Наблюдавший за учеником даже больше, чем за противником, Джирайя мысленно похлопал себя по плечу, мысленно же похлопал некую девушку по мягкому месту, мысленно же огрёб и вернулся в реальность. Что ж, как бы там дальше ни сложилось, одна из целей миссии достигнута. Что хорошо есть, и хорошо весьма. Хотя пинать кучу останков только что убитой четвёрки, пожалуй, было перебором – ну да стоит постоянно учитывать то, что ученик неожиданно быстро принял. Людей тут нет, люди – в тех бараках, что сэйто прикрыл барьерами. Здесь же – только по недоразумению ещё не похороненные трупы.       Правда, и за такую жизнь (довольно подло отобранную у других) они готовы драться, ну да никто здесь, кроме миленькой Обманщицы, не соперник клону Узумаки – а их он может сделать и по четвёрке на каждого. И…       Вежливые, негромкие, медленные аплодисменты. И толпу (пусть и небольшую) легко раздвигают ещё три персоны. Усоцуки почтительно кланяется, остальных словно массовой техникой уносит в сторону. Двое в чёрных комбезах, с катанами за спиной, кинжалами по бокам и поясом с множеством незнакомых, но явно опасных побрякушек; лица закрыты странными абсолютно чёрными сферическими шлемами. И вальяжный, в годах, но всё ещё не старый мужик, в дорогом «западного» типа бежевом костюме. Именно он и хлопал в ладоши. Затем, по щелчку пальцев, рядом с ним образовалось кресло, в которое тот и присел, устраиваясь поудобнее. – Мальчики, займите наших гостей.       Было бы логично, попытайся шиноби сбежать. У них были все шансы, пусть и окружала их толпа вампиров. Однако логика и шиноби пересекаются нечасто, и потому седой громила и голубоглазый блондин, уступавший учителю добрых двадцать сантиметров роста и ещё больше в ширине плеч, просто вышли вперёд. – Малыш, твой – правый, – пожал плечами Джирайя, делая несколько шагов влево. Он слегка поманил пальцем своего противника, и тот с готовностью шагнул навстречу. Как и другой тип в сферическом шлеме – к Наруто. И они сошлись.       Масаны сильны, масаны быстры, масаны внушают страх. Так было и так будет в Тайном Городе. Конечно, таким, как они, опытным, прошедшим войны Великих Домов, в том числе и Лунную Фантазию, вполне могли бы противостоять командоры войны или хваны. Гарки… этим не решались противостоять сами масаны. Те шиноби, которые встречались ранее на пути Луиса Луминара и Хименеса Луминара, тоже не выдерживали их темп и силу. И просто не успевали сложить печати для какой-нибудь их абсурдной техники.       Вот только они не встречались в бою с элитой Великих Гакуре. И потому очень сильно удивились, встретив противника, который не уступал им ни силой, ни скоростью, ни умением. А уж как они удивились, когда поняли, что катанам из навской стали вполне себе на равных противостоят кунаи беловолосого и блондина! Чакропроводящая сталь, собственно говоря, была не такой уж обиходной вещью в обмундировании шиноби, очень уж она недешёвая, говоря мягко. Но по внешнему виду её отличить не так-то просто.       И после первой пары минут столкновения стало ясно: масаны проигрывают. Их противники быстрее, сильнее, точнее и более умелы. Единственная причина, по которой живы Хименес и Луис, – желание оппонентов их изучить, понять их сильные и слабые стороны, а возможно – и побеседовать, как принято у этих двинутых шиноби в бою.       И потому оба вампира выложили на стол свои главные козыри. Артефакты Тайного Города и арканы Тайного Города. Отскочить от противников. Построить мини-порталы за их спины. И прибегнуть к главному козырю – упакованным в перстни пистолетам-пулемётам «Кедр». Сила масанов вполне позволяла удерживать их одной рукой, выпалив весь магазин в затылок не ожидающим того противникам.       Но то, что работало против дружинников из людов, против чудов (если, конечно, перед ними не стояли командоры войны), не сработало против шиноби. У ниндзя были вполне определённые наработанные навыки.       Беловолосый, потеряв из виду противника, немедленно ушёл в технику Замены. Каварими не подвело, вновь спасая жизнь шиноби, и Джирайя объявился на развалинах дома главы вампиров, наблюдая, как очередь из огнестрела разносит осколок камня. Противник второго вампира исчез просто и эффектно, без всяких видимых техник, объявившись за спиной противника и снеся ему руку с «Кедром» своим кунаем, усиленным чакрой Ветра.       Именно этот момент выбрал одетый в бежевый костюм пожилой мужик, чтобы вновь свести ладони. И произнести короткое «Стоп!»       И шиноби застыли, и в то же время им на шею повесили небольшие амулеты. Маленькая акула, просто знак аркана «Навская сеть». То, что напрочь блокирует магические способности в Тайном Городе и вполне работает на шиноби. – Я рад увидеться с саннином Джирайей и его учеником, – мужик в кресле, усмехнувшись, положил руки на подлокотники. – Один из вас сегодня умрёт. Второй – донесёт моё послание Конохагакуре но Сато. И оба должны запомнить: я умею управлять теми существами, в жилах которых течёт кровь, человеческая или похожая на неё. Наша пища… вы все, ничтожества – не более, чем наша пища. – Дядюшка, я… – вампир с отрубленной рукой собрался было снести голову юному шиноби, но остановился от одного лишь жеста своего начальника. – Успокойся, Хименес, ещё рано. Юноша нам нужен. Ну а для начала: почему бы вам не рассказать нам всё, что вы знаете обо мне и моём семействе. Учтите: кровь не позволит соврать. Я очень хорошо чувствую кровь. – Почему бы и не поговорить, – пожал плечами высокий беловолосый человек. На все прочие движения старый вампир наложил запрет. – Известный по Книге Бинго нукенин Джеро Изаму. Он же на самом деле – барон Жозе Луминар, масан из Тайного Города, сумевший шантажом вынудить Кафедру Странников доставить себя и ещё одиннадцать масанов в наш мир. Исчерпывающе? – Вполне, – этот самый барон сжал кулаки, чуть оскалился и таки пришёл в себя. – Значит, Кафедра обо всём вам рассказала…       Джирайя, несмотря на бессилие и клинки вампиров, находившиеся совсем рядом с шеей, усмехнулся. – «Последний Приют», то есть ваша экспериментальная база, уничтожен. Основные запасы оружия и энергии, которые вы захватили с собой в путешествие, – тоже. И девять из двенадцати масанов мертвы, так что не так уж и много у вас возможностей к производству новых… слуг. Вот вроде той же вашей Обманщицы.       Собеседник Джирайи тоже мило улыбнулся. Так мило, так мило, что ученик саннина остро захотел снести ему голову. – Милая Усо-чан родилась уже в этом мире. И твой, сволочь, – вот тут вполне себе импозантный собеседник вышел из себя и еле не вскочил с кресла, выдвинув клыки, одно из орудий масанов, – твой паскудный ученик прикончил её мать и мою жену. Ты – умрёшь. К своему счастью – просто и быстро. А вот ты, малыш, – указал пальцем на блондина старый вампир, – ещё поживёшь. Доставишь Хокаге моё послание и всё в подробностях расскажешь.       Узумаки усмехнулся совсем в стиле своего учителя. – Многих сумасшедших видел, но чтоб такое… Ваше послание Цу-чан читать не будет. За смерть Джи весь мир перевернут, чтобы Вас отыскать. А потом у Вас будет долгая, обстоятельная беседа с Морино Ибики-сама. Это, конечно, если я Вас раньше не найду – тут уж обойдёмся и без Ибики.       Барон Луминар только хихикнул. – О да. Кафедра Странников преподнесла нам сюрприз. Мы никак не рассчитывали на появление своих магов в этом мире, и уж тем более – на появление таких образований, как Великие Гакуре. В последний раз, когда наши соплеменники были в вашем мире – он был примитивен. Луки, стрелы, копья и никакой магии, никаких шиноби. Увы, здесь мы просчитались. Но тем не менее – Вы, юноша, доставите голову своего учителя Хокаге, как и моё письмо. Разумеется, она будет злиться… некоторое время. Но я владею массой интересных знаний и умений, которые дадут вам преимущество перед другими Селениями шиноби, и в конце концов вы примете мои условия. Неприкосновенность, покровительство, закрытие глаз на наши… способы питания… в обмен на то, чем мы владеем, и на наши услуги. Возможно – и на наши умения. Вы ведь наверняка изучили трупы «Последнего Приюта». – Обращение в такого, как Вы, останавливает процессы старения, – меланхолично заметил саннин. – Ну нет, – самодовольно ответил его собеседник, – в такого, как я, нельзя превратиться. Только родиться от такого же, как я. Но – подобием наших слуг может стать любой, имеющий чакру. То есть – любой житель вашего мира. Продлить себе жизнь, купить вечное здоровье – это один из пунктов, который я предложу для торга. Вы, как я уже сказал, умрёте: не стоило Вашему ученику убивать мою милую Луизу… а вот Наруто-кун послужит посланником.       Как ни удивительно, но шиноби, лишённые доступа к своим силам, не были напуганы ничуточки, и барон поневоле начинал их уважать. Право же, слегка напоминали Кортеса и Артёма, знаменитых наёмников. Вот только не придут им на выручку гиперборейская ведьма и человская волшебница, слишком уж хорошо барон чуял кровь. Куда лучше местных сенсоров. И он точно знал, что нет около селения никого с человеческой кровью.       И тем не менее – они не были напуганы. – Какая грёбаная флуктуация чакры заставляет Вас думать, бырон, что всё будет по-вашему? – парень определённо был нагл. – Барон, мальчик. Знаю, в Вашем мире этого титула нет, и всё же не путайте и не дерзите. Я возьму с Вас слово, что Вы доставите моё послание Хокаге и в точности изложите всё, что Вам будет поручено. И что Вы не тронете ни меня, ни моих людей после того, как я Вас освобожу. Взамен Вашему наставнику просто отрубят голову. Никаких дополнительных пыток, ничего такого, что Вы успели увидеть на наших, хм, «складах». Согласитесь, цена более чем достойная.       Ученик и учитель переглянулись. А затем ученик похабно осклабился. – Может, Вы и чувствуете кровь. Это – сила Вашей техники, в моих клонах такого нет. Но это же – и её слабость. Моих клонов Вы чувствовать не можете!       И в этот момент на месте захваченных саннина и его ученика оказалось два лишённых крови конструкта. Видевший самых разных стихийных клонов, водяных, огненных, молниевых, земляных, барон масанов просто не видел раньше клонов теневых. Маленькая, но важная деталь. Оригиналы, скованные «навской сетью», не были способны на любимое некоторыми шиноби дзюцу Каварими, Замены. Зато на это вполне были способны их теневые клоны.       Время было уходить, благо «дырка жизни», в Тайном Городе приведшая бы в госпиталь эрлийцев, здесь была настроена на тридцать километров от нового «Приюта». Увы: над селом вампиров поднялся барьер. Проклятые лишённые крови клоны, которых наплодил этот голубоглазый подонок, времени не теряли. И потому портал выкинул барона на то же место, где он находился. Долбаный барьер шиноби был не слабее наработок Тайного Города и не позволял телепортироваться за пределы означенного барьера. – Ну что, уроды, поиграем?       Недостаток амулета «навской сети» – его можно снять. Просто снять. Потому его и используют в комплекте с наручниками, но их с пленных шиноби явно сняли сразу после Замены. И потому оригинал блондина уже парил в небе на странных синих крыльях. А потом…       Барон вновь попытался уйти порталом и вновь вернулся к прежнему месту. Увы. Оставалось вспомнить иные шахматные правила, поскольку парящий в воздухе злой, как половина нава, шиноби начал формировать ТУ САМУЮ ТЕХНИКУ.       Если королю объявили шах – можно ли побить фигуру, объявившую его? Можно ли закрыться? Можно ли уйти?       В теории Бомбу Биджу мог бы уничтожить магистр Ордена с полным доступом к Карфагенскому Амулету, Королева Зелёного Дома или Князь Нави (опять-таки с подключением к Источникам). Барону Луминару, очень старому и умному масану, пусть и имеющему доступ к нескольким кусочкам энергии Тёмного Двора, такое было не под силу.       Уйти? Увы. Барьер этого подонка блокировал телепорты, которые могли бы построить масаны.       Закрыться? Что ж, предстояло испытать, сможет ли Алмазный Барьер противостоять Биджудаме. По меньшей мере наивно думать, что бомба этого парня не пройдёт барьер, который его же клоны поставили.       Барон активировал артефакт, и, сидя в кресле, налил себе вина в бокал. Увы, ничего больше он сделать не мог. Только отведать этот милый сбор далёкого года в Испании, приберегаемый напоследок, поскольку в новом мире такое просто неоткуда взять.       А потом пришёл взрыв. Уступавший, конечно, по искусству и мастерству тому пареньку со странными взрывными техниками, но – увы, Алмазный Барьер оказался бессилен.

***

– Джирайя-сама, так ли уж необходимо было реализовывать вариант три? Мы могли бы их спеленать и так!       Маска, которую я в темноте и не отличил толком, обращалась к моему сенсею. И если он сейчас сдаст, что я никак с ним не согласовал это – мне таких люлей выдадут… как же, угробил источник ценных сведений и важных знаний, возможно, из-за этого уйма народа поляжет, ля-ля-ля, бла-бла-бла. – Я так решил, – отрезал Джи, пристально глядя на съёжившуюся и почтительно поклонившуюся «маску». – Штурм и захват пленных был чреват непредсказуемыми результатами. Противник оказался значительно сильнее расчётных показателей. Так что ученик выполнял мой приказ, и точка. Обыскать окрестности, тут могут быть посты с выжившими вампирами. Новых они создать не смогут, для этого нужны были те, кто был в радиусе взрыва биджудамы, но проблемы будут и с ними. – Хай, Джирайя-сама!       Вот что хорошо по жизни – так это иметь в начальниках и учителях типа, который с ходу может посылать в жопу любое другое начальство, кроме разве что Цу-чан. Особенно если это начальство к тебе нормально относится. Особенно если при этом есть рамен в печатях… а он у меня был, даттебайо! – Малыш, – Джи, усмехнувшись, увёл у меня одну из трёх тарелок. Ага, он тоже ничего не имеет против рамена из «Ичираку». – Объясни, почему ты всё же решил… вот так. Тем более – мог бы прибить людей на их «складах».       Я аж чуть не поперхнулся. – Ну уж фиг тебе, сенсей. Я же сказал: там мои барьеры вполне надёжны. Взрыв выдержали, и да, – оставалось зажмуриться и сложить печать отмены, – мои клоны чакру Лиса вычистили, барьеры сняты. Только местным нужно бы наших ирьённинов и психологов. То, что эти твари с ними натворили… – я поёжился. Нет, это я не буду записывать в дневники. И буду тупо мочить тех, кто осмелится на подобное. Понимаю дедулю, решившего убить своего ученика за бледную, надо думать, тень ТАКОГО… не понимаю только, почему он дрогнул. – В общем, такие не должны жить, сенсей.       Джирайя улыбнулся, зачерпнул полной ложкой (с раменом он предпочитает ложки, а не палочки), проглотил изрядную часть своей порции и снова уставился на меня. – Наруто, я спрашивал тебя не об этом.       Вот же… проницательная сволочь. – Я испугался, сенсей. Такая тварь, да ещё из другого мира… вдруг Коноха решила бы с ним договариваться? Решила бы, что его цена – приемлема? Нет уж. Нефиг, ибо нафиг! Такая тварь не должна жить. И плевать на пользу от неё, мнимую или реальную. Даже если взять его в плен… – Да, это было бы проблемно, – кивнул наставник, почти покончив со своей порцией. Надо бы и мне не отставать: ведь уведёт, гад такой! – Эти ребята владеют многими интересными технологиями. Той же «упаковкой». Вполне возможно, у него в зуб был встроен кинжал или вот такой огнестрел, – Джи легко вытащил из печати отобранный у вампира… хрен знает что. Огнестрел – это вроде того дробовика, что в стране Волн меня аж совсем не впечатлил, но это… – Да, штука интересная, но не для нас, – пожал плечами Джи и спокойно запечатал эту фигню. – Дальний потомок того, что ты видел в стране Волн. В их мире несколько веков работали, чтобы дойти до этого, и притом… нужно добиться определённого уровня металлообработки, до чего мы дошли только лет двадцать как. Нужно построить отрасль промышленности, производящую станки для производства таких огнестрелов, нужно в разы нарастить производство пороха и добычу металлов, нужны крупные заводы… и их никак не защитить от диверсий шиноби уровня, скажем, Какаши. При том, что реально это оружие даёт преимущество против генинов и чунинов. Парни вроде меня сотрут с лица земли армии, вооружённые таким оружием, и сведут на нет все затраты на его разработку и его производство. Так что нам незачем о нём беспокоиться, и хвала ками, что на поле боя в войнах между великими странами с некоторых пор сходятся только шиноби. Меньше потерь, меньше масштаб бедствий. И да, запомни один момент, малыш.       Тут Джи действительно посерьёзнел. Не, вообще-то он весёлый извращенец, но умеет быть и таким. – Ты живёшь в очень хорошей гакуре. Мы не торгуем своими, мы не ставим над своими опыты без их согласия и мы не заключаем сделки с подобными уродами. Уж будь уверен: пойди ты на поводу у этого урода, Цунаде натравила бы на него всё наше Селение. Не считаясь ни с какими возможными выгодами от союза, и даже наш учитель её не стал бы останавливать. Воля Огня – не пустой звук, и это первая причина, почему в нашем Селении никто не посмеет больше творить непотребства. Больше – не посмеет. – Угу, – просто из чувства противоречия хотелось прикопаться к наставнику. – А какая – вторая, если уж есть первая?       Джи улыбнулся, добил отобранный у меня рамен и записал что-то в появившийся у него в руках блокнот. – Есть и вторая причина, малыш, почему у нас такое не делают. Это – я.       Э-э-э-э, чего-то я не догоняю.       Белобрысый подскочил, протанцевал рядом с костром, пафосно выкинул вперёд руку и заявил: – Да кто я такой, по-твоему? Я – великая демон-жаба с горы Мьёбоку, непобедимый Джирайя, бесстрашный в бою и неутомимый в любви!       Ну, такое я раз двадцать видел, так что только ухмыльнулся во всю морду.       А потом на меня рухнуло такое КИ… что даже до меня живо дошло. Джи, так-то, не слабее Орочимару или Цу-чан. Такой же, ксо, страшный. – Если кто-то посмеет – будь уверен, малыш, я узнаю. И выясню всё в подробностях. Потом – составлю план, под него соберу команду. И вырежу всех, кто пожелает заниматься подобным непотребством. И тех, кто их защищает. Если что – тебя первого, если будешь таких защищать.       Я ещё раз улыбнулся и закинул руки за голову. – Джи, ты совсем сдурел? Я в такую команду первым запишусь!       Меня потрепали по голове. – Вот и отлично. Считай, что ты уже в команде. И если что… ты – мой заместитель.       Э-э-э, а чего – если что? Вечно Джи умничает, и гадай, что он там хотел сказать. Но погадать не вышло. Джи достал из подсумка конверт и подкинул мне. – На ближайшую неделю считай себя свободным от моих миссий. И – письмо от Сакуры, пришло с жабой, но я решил его попридержать, пока мы не закончим.       Письмо, само собой, было заклеено, в идеальном порядке, но я не обольщался надеждой. Джи – наш несравненный агент внешней разведки, и поручиться, что письмо, попавшее в его руки, не было прочитано, нельзя. Ну и фиг с ним. Нечего мне от Джи скрывать.       Разорвав конверт, я прочёл тревожные слова: «Наруто, возвращайся. Ты очень нужен».       Глянув на Джи, я только кивнул, саннин явно ничего против не имел. Вот только… – Наруто. А попробуй войти в режим сеннина сейчас.       Весь этот год, который я провёл вне Конохи с Джи, я именно этим и занимался. То есть не только этим, конечно: тренировал и Хирайшин, и пять хвостов, и силу Счастливой Семёрки, но в основном – в основном был сенмод. Для шестого хвоста крепости моей нынешней тушки ощутимо не хватало, даттебайо! Но увы. Вечно что-то срывалось! А Джи не хотел тренировать его с жабами и у их водопада, где учился тот же Ли. Типа, мне в основном придётся драться здесь, в нашем мире, и в нашем же мире мне и нужно собирать природную чакру.       И обычно я срывался. Обычно. Слишком уж сложно это – слиться с природой, но не стать её частью, не превратиться в жабу, а потом – в камень. Но…       Но сейчас этот путь удалось пройти. – Неплохо, – усмехнулся саннин. – Неплохо. Конечно, почти пять минут – это провал, и в сражении тебе это не поможет. Но путь в тысячу ли начинается с первого шага!       Саннин не стал говорить, что в сенмод без помощи призывных животных до того умели входить ровно два человека: Сенджу Хаширама и Намикадзе Минато. Теперь, конечно, добавился и третий, но Рок Ли, не умеющий работать с дзюцу, всё равно немного не считается. Теперь только вопрос времени и тренировок, и если время у Наруто будет – он определённо превзойдёт отца. И, возможно, станет тем самым учеником, что изменит мир шиноби.       Ну а если он станет тем, кому суждено этот мир погубить – что ж, саннин готов к сражению с ним. Как был готов в своё время убить Нагато и Минато. Увы, не везёт его ученикам…. Впрочем, Нагато вполне может быть жив. И если это так, если он и в самом деле стоит за спиной новых Акацки – саннин не станет перекладывать этот вопрос на плечи нового ученика. Вот только сначала надо закончить с его обучением.       Тем временем Наруто, осознав свою новую силу сеннина, отсалютовал и исчез в Хирайшине. Ну что ж, в добрый путь. Тебе предстоит новое испытание, ученик.