Знаете, что самое паршивое в миссиях? Ну, я уже, наверное, говорил. В миссиях драки с другими шиноби – самое простое и весёлое. А самое паршивое – гнусная, поганая рутина. Вроде, например, тащиться куда-то со скоростью гражданских. Или долго и нудно копаться в бумажках, которыми, что тебе болото мхами, хозяйство Кровавой Тюрьмы обросло.
Как выяснилось на практике, наш хитрожопый Даймё здорово сэкономил, когда выделил всего четверых аудиторов на эту миссию. Потому что в итоге пахать пришлось всему отряду, пусть и по мелочи в основном, ибо какие из нас, шиноби, к демону, бухгалтера? Что самое смешное, больше всего, как водится, работы упало на того, кто способен быть в сотне мест разом. И я уже с тоски начал замечать, что весь этот бухучёт – не такая уж и непонятная штука.
– Вам доводилось вести своё хозяйство, юноша? – уточнил за ужином старикан. Что интересно, угощавший нас отличным ужином комендант тоже прислушался. Ну, это как раз понятно: после экзамена я не то чтобы выбился в лидеры мира шиноби, но показал себя здорово, и многие большие боссы нашего мира озаботились составлением моего досье. А в таком деле всякая деталька бывает важна, но не всякую так легко уточнить. Коноха всё же Селение шиноби, и народ тут не приучен болтать лишнего, а всякий любопытный интересующийся рискует закончить день в Отделе Пыток и Дознания.
– С шести лет, вообще-то, вот сразу как из интерната сбе… выпустили за примерное поведение, – оставалось только плечами пожать. Обычно-то в интернате будущие шиноби живут по самое поступление в Академию, плавно переходя в общежитие для студентов, но мне удалось оттуда свалить на год раньше. Точнее, директор приюта накатал заяву, что Узумаки Наруто настолько хорош, настолько хорош, что в шесть вполне готов к взрослой жизни, так я и обзавёлся своей квартирой. Под, мва-ха-ха, честное слово никогда в приют не возвращаться. По уму, конечно, надо бы было навестить, угостить тех детишек, что там сейчас живут, чем-нибудь вкусным, отдариться чем-нибудь воспитателям за то, что портил им жизнь, – но слово есть слово.
– Это, хм, конечно, чересчур, – чуть посуровел наш ревизор и пожевал губами, подбирая слова. Старик Муи только коротко кивнул. Вот интересно, никогда особо не интересовался, как там у них в Траве жизнь устроена, но очень может быть, что и хреново по сравнению с нами. Мы, великая Гакуре, можем позволить себе годиков до 12 не гонять шиноби по миссиям ранга "В", где непременно будет противодействие других шиноби, можем себе позволить приставлять к учебным командам опытных наставников, а вот Селения помельче – очень может быть, что и не могут. Возможно, сам Муи с тех самых шести лет глотки почём зря резал. – Но тем лучше Вы поймёте общий принцип. Имеется лимитированный бюджет, то есть нечто вроде пособия сиротам, только существенно больше. Имеется список первостепенных, второстепенных и третьестепенных задач, требующих финансирования. Задача – размазать первое по второму так, чтобы на выходе, если так можно выразиться, получить достаточно съедобный бутерброд. Ну, или свести все компоненты в съедобный рамен.
– Должен заметить, великие страны не особенно щедры на бюджет, – заметил хозяин Кровавого Замка, как раз рамен и приканчивающий. Было бы больно смотреть, если бы я к этому времени не покончил с третьей порцией, даттебайо! – У нас было несколько попыток организации крупных бунтов, и купировать их пришлось по старинке, работой с осведомителями и точечными акциями. Вот будь у нас возможность оснастить помещения системой видеонаблюдения…
Знаете, за прошедшую неделю, когда Муи неизменно был корректен и учтив, предоставлял доступ к любой затребованной информации, кроме вовсе уж секретной, давал исчерпывающие пояснения на любые вопросы (кроме опять же секретов высшего уровня), я всё больше и больше приходил к грустному выводу. Если тут, в Кровавой Тюрьме, творится какая-то лажа – хрен это мимо местного коменданта прошло бы. Как говорила Сакура ещё перед нашим сюда прибытием: не стоит очаровываться людьми с первого взгляда, преступники – они бывают очень разные и очень сволочные. Ох, и пришлось же ей в ту ещё грязь окунуться… Это ещё хорошо, что организованной преступности в Конохе нет и, к печали юных генинов, не предвидится – а то сколько можно было бы негодяев выловить и покарать. А вот в стране Огня она очень даже есть. И работают на неё зачастую очень неплохие на вид люди, приличные и состоятельные, просто им, сукам, по жизни чего-то не хватает. Как правило, глаза у таких больше желудка и хочется им ещё немного побольше денег, ещё немного побольше власти, да и просто поиздеваться всласть над людьми – и поди такого «оборотня» ещё вылови, на нём, на суке, не написано, что он – преступник. Или – на ней.
А мне, ксо, этот мужик, комендант, нравится в хорошем смысле. Правильный мужик. Всякую местную сволочь держит в кулаке, никогда в жизни (конечно, если верить досье) не брал взяток, семь покушений от разных преступных кланов, которые не прочь наладить связь со своим отребьем, попавшим в Хозуки, да вот комендант, сволочь, мешает. Ну нет у него нормальных мотивов подставлять Ли, нет и всё тут! Вот и остаётся только надеяться, что всё это – какое-то большое недоразумение. Например, что хороший человек Муи очень верит какой-то гниде, которая всё и провернула под его носом. Не первый раз такое у шиноби случается: дедуля и Данзо – образцовый пример. Я его, Сарутоби Хирузена, Шиноби но Ками, где-то в чём-то даже и понимаю. Если Саске, ну лет через пятьдесят, просто тупо свихнётся (то есть больше, чем уже есть) и начнёт фигню творить… замечу, не на Селение посягнёт, а просто фигню по мелочи – какую мелочь я ему прощу, а за какую обязан приговорить к смерти? Хороший, знаете ли, вопрос. Надеюсь, отвечать на него не придётся. Вот и этот Муи может быть таким же.
Нет, в теории я из всё того же досье коменданта, пусть и устаревшего на годы с момента резни Учиха, таки знаю, на чём его можно попробовать подловить. Вот придёт к нему сука Орочимару или кто-то другой, владеющий Нечестивым Воскрешением, и предложит вернуть погибшего младшего сына. Опять-таки, неясно, насколько сильно он на самом деле того сына любил, так-то у него ещё двое вполне живых есть. Хотя – дурацкий вопрос, конечно, можно подумать, если у меня будет трое детей, мне будет типа похрен. Подумаешь, одного убили – двое-то ещё остались, бр-р-р…
Ладно, фантазии – это, конечно, хорошо, а уж винить во всякой непонятной фигне Орочимару – это, можно сказать, добрая традиция Скрытого Листа, но плясать придётся от фактов. А они таковы: нихрена, ничегошеньки мы раскопать не можем. Хозяйство в Кровавой Тюрьме ведётся идеально. Местный персонал со своими задачами справляется, возможные бунты, как и сказал Муи, успешно покупаются (или он как-то иначе выразился?), никаких крупных – да и мелких, собственно, тоже – проколов нет. И ни единого побега за почти сотню лет существования Кровавого Замка. Да, он помладше Конохи, но вполне себе ровесник Хаширамы и Мадары. Так что дрянная, как я понимаю, с самого начала была идея копать под Муи, но кто же мог знать? Разве что догадаться, что если б за ним хоть какая-нибудь крупная лажа была – давно бы раскопали и без нас.
Самое забавное и где-то даже грустное: Рок Ли всей этой фигнёй ничуть опечален не был. Не имел никаких жалоб на содержание, по-прежнему улыбался во все шестьдесят четыре и показывал большой палец. А когда не улыбался и не показывал – отжимался, приседал, вёл «бой с тенью» и вообще развлекался как мог. И попросил его не освобождать ещё несколько дней: предстоит финал боёв без правил, местного турнира заключённых.
Прицепившись к этим словам, я попытался покопать в этом направлении. Бои без правил… а это вообще законно? Как оказалось – более чем. Да, в тюрьме проводятся бои, правил в них ровно никаких, так что зачастую это не большая показуха, как наш экзамен в Конохе, а жестокая мясорубка с разной гадостью в прямом эфире. Сюда частенько жалуют высокопоставленные гости: конечно, организации турнира далеко до шинобийских экзаменов, но есть любители именно что кровушки и прочих кишок наружу. Это не считается никаким нарушением закона, потому что никаких прав у попавших в Кровавую Тюрьму нет, кроме права немного продлить жизнь, откосив от смертной казни.
Пробовал я прицепиться и к этому. Коменданта Кровавого Замка уважают в мире шиноби (разумеется, в той его части, которая не относится к преступным элементам). Как я уже и говорил, он – последняя инстанция и надежда несправедливо осуждённых. Двое за прошедший год, по вновь открывшимся обстоятельствам, с подачи коменданта были освобождены (а судьи, влепившие им срок в Хозуки, переехали в их камеры). И вот если бы найти тут пару-тройку сидельцев, которых даже и не выслушали, оформить всё честь по чести как упущение Муи и сменять потом инфу об этом упущении на Ли, точнее, на перевод его в так называемый «второй замок»… Попробовал. Убедился только в одном: в мире таки есть мразь просто по велению души, потому, что им нравится быть мразью. И, м-м-м-мать-мать-мать, полное впечатление, что все они сидят в замке Хозуки.
Работа с природной энергией, пусть полноценный сенмод я только-только освоил, бесследно не проходит. Начинаешь чувствовать колебания чакры в человеке – нет, не так, как Карин, до неё мне вовек в этом плане не дорасти, но если совсем вблизи, если на человеке – печать Тенро, которая здорово херит контроль, помимо возможности спалить в любой момент… Да и в конце концов, я ученик Джи, Какаши, друг многих очень умных шиноби, так что и сам потихоньку навострился сечь, когда мне пытаются рамен по ушам развесить. Конечно, будь тут кто-то вроде оперативника Корня, которого учили идеально управлять мимикой и чакрой, имитировать любые эмоции правдоподобно и ярко, да не будь на таком оперативнике печати Тенро – всё возможно. Но здесь по большей части было уголовное отребье.
Так что – оригинал и один из клонов находились в комнате, куда местные программисты на терминал выводили дело очередного опрашиваемого. Мои клоны в сотню рыл рассыпались по тюрьме и в строгой очерёдности создавали новых клонов, развеиваясь после опроса очередного заключённого. В свою очередь, просматривая их дела, я развеивал клона и создавал нового. Так они получали информацию о том, в чём обвиняют этих сидельцев, ну а на меня сваливалось уйма рассказов о том, как их, бедолаг, подставили.
Это ещё ладно, некоторые именно про подставу по реальным обвинениям рассказывали. А вот одна не самая умная девушка, таращась на меня пронзительными голубыми глазами, втирала мне о том, как её семью разорил жадный феодал в отместку за отказ уступить его грубым, непристойным притязаниям. Как несколько колосков, украденных на принадлежащем ему поле пшеницы, превратились в сфабрикованные обвинения, по которым вся её семья оказалась в заточении, и сейчас осталась она одна-одиношенька, поскольку и маменька, и папенька уже помре…. По-моему, у неё был какой-то природный дар капать на мозги, не вполне блокировавшийся Печатью Небес, но вот своих мозгов не так уж много и было. Даже клон заметил, что она начинает путаться в количестве бедных заморенных младших братиков, а уж когда пришла информация по её делу от оригинала…
Не было никакой несчастной семьи и никакого феодала. Обычная дрянь, зарабатывавшая воровством под прикрытием проституции. То есть аккуратно приседала на мозги очередному дурню, добавляла ему, уже дома или в снятом для того гостиничном номере, не самые полезные добавки в вино или сакэ и аккуратно обчищала карманы. Почему оказалась здесь, а не в обычной тюрьме? Потому, что имеет способности шиноби. И потому, что работа с ядами и всякой там параличкой – она не терпит суеты и самоучек, и потому несколько таких вот замороченных дурней проснулись уже в Чистом Мире.
Когда я ей это всё ненароком озвучил, выражения лица вполне хватило бы для осуждения любым судом. Виновна, увы. И вот это воспоминание клон не пометил как «неважное», так что я его просмотрел прежде, чем «сбросить».
– Я не понимаю, – ну, не понимал клон, не понимаю и я. – Зачем? Просто – зачем? Ты ведь из Хи но Куни, у нас люди живут вполне нормально, на приличную жизнь можно заработать и без… такого. А у тебя ещё и способности. Да ксо, что мешало найти первый же вербовочный пункт Конохи?
– Что ты понимаешь под «приличной жизнью», ублюдок? – мне, то есть клону, то есть всё равно мне, плюнули в лицо. – Вкалывать с утра до вечера в поле или на какую-нибудь фирму, подлизываясь к каждой выше тебя сидящей жопе? Бегать до конца жизни послушным пёсиком с протектором по всяким говёным миссиям? Я – свободный человек и живу так, как сама желаю! А извращенцы, у которых есть лишние деньги и которые не сидят при этом по домам со своими семьями, сами виноваты! Тебе что, жаль этих уродов? Да ты хоть раз в жизни голодал по-настоящему?
– Так ведь и ты не голодала, – оставалось хмыкнуть, вспоминая её досье. – Семья-то вполне себе не нищая, ну а потом – работа, хм, весьма сытная. Но знаешь, я, вообще-то, без семьи вырос, был один, сколько себя помню, пока с друзьями наконец не сошёлся. И в чём-то я тебя понимаю. Я был здорово на всех озлоблен, и в целом – мог бы однажды решить, что плевать мне на всё и всех и я буду жить за их счёт. Ты вот, не обученная толком, сколько продержалась – а у меня за плечами программа Академии Конохи, я бы с ней столько смог натворить и так долго не попадаться… Ну и куда тебя эта свобода привела? Жить правильно, достойно, помогать своим друзьям и близким людям – вот настоящий ниндо, а эта мне уголовщина…
Нет, это конечно правда. В Академии, как я выяснил уже после выпуска, учат массе полезных вещей, и полезными они могут быть как для достойного, правильного шиноби, так и для преступника, твёрдо решившего не попадаться. Чего уж там, мы одного такого, идеально задрочившего всего лишь Хенге, и пытаемся искать, только демона с два выходит. Ну и я, в принципе, если бы свалил из Конохи в большой мир – мог бы, теоретически, хорошо так подняться в уголовных кругах. Высоко подняться, вот до такой же, к примеру, тюрьмы. Хотя нет, меня-то, скорее всего, в таком случае просто убили бы, и поделом. Джинчурики должен служить своему Селению, а если какая-то гнида этого не хочет – это только её проблемы. Шиноби без хотя бы частички Воли Огня в сердце – больной ублюдок.
Что характерно, девушка ни раскаиваться не собралась, ни продолжать разговор. Просто ещё раз плюнула и отошла подальше к стене камеры.
Впрочем, разговор с ещё одной девушкой уже другой клон не стал помечать «неважным», а как раз наоборот. Беловолосая, фиолетовоглазая, вполне себе признала предъявленные обвинения, не ломаясь. И вот в этом-то была наколка. Некая Сато Рью согласилась с тем, что она – охотник за головами, что в последний раз взяла заказ на устранение крупного чинуши из Страны Тумана, не выяснив личность заказчика: больно уж хорошие денежки получила. Не уточнив личности заказчика, не можешь его сдать, если попался. Не можешь его сдать – отвечаешь за заказчика, обычные дела. Вот кабы она могла что-то о заказчике сказать – глядишь, её бы и отпустили или аккуратно завербовали бы, но раз уж нет – значит, нет.
Странность с её враньём пояснил мне командир наших шиноби, Сазанами-сан. Сам когда-то бывший охотником за головами, он об этой публике многое знал. В своё время вербовщики Сакуры на него вышли, и он, уже слегка уставший от безуспешной погони за нукенином и убийцей Госункуги, присоединился к полиции Учиха. Резонно мужик рассудил, что ему не помешает подтянуть навыки и вдобавок пойти ловить этого типа в хорошей команде, а не в одиночку. Так вот, охотники за головами, – как и шиноби, в общем-то, – довольно небольшая компания, и там элиту знают и по слухам, и в лицо. А убийство чинуши такого ранга, да и исполнение выдавало как раз элитного наёмника. И Сазанами, мужик опытный и пошатавшийся по свету, никогда не слышал о Сато Рью, и её описание ничегошеньки опытному мечнику не сказало.
Так что, судя по всему, девушка просто присвоила себе чужое преступление и находится в тюрьме вполне себе по своей воле. Чей-то агент? Ну, в Кровавую Тюрьму, надо думать, многие Селения на всякий случай не прочь заслать своих агентов. Как бы сдуру не раскрыть нашего, кстати говоря!
Некоторое время я был в тупике. Вот куда ещё сунуться? На конец недели наш главный ревизор назначил этакое производственное совещание на тему «что нам удалось раскопать», и, в общем, на помощь шиноби он тоже рассчитывал. Так что – признаю, я провалился. Сработала только одна моя идея, но ястреб со свитком прилетел, когда я уже шёл на собрание. Кроме меня, что-то собрались сказать только Минако с Шимой, Сазанами, я и сам Сугияма. Остальным, в общем-то, хватало работы и по охране миссии, и по мелочам с аудитом.
Само собой, я позаботился о том, чтобы комнату, где мы находились, нельзя было подслушать. По уму, вообще бы совещание вынести за пределы Кровавого Замка, Хирайшин это позволял, но не стоило излишне тревожить хозяев, и на том все сошлись.
– Не так много любопытного, но кое-что есть, – заметил Шима, один из двух самых перспективных молодых чунинов Листа. Чем, интересно, их с Минако сманила Карин? Ну, ребята амбициозные, вполне могли решить, что в крупных кланах им ещё долго было бы выслуживаться с самых низов, а АНБУ и штабная работа – она очень на любителя. А вот попробовать в клане только-только возрождающемся забраться на самые вершины – самое оно. – В первую очередь – в тюрьме, как вы все видели, повышенная готовность, усиленные караулы, ну и прочее по штату. Так вот: это с нашей ревизией не связано.
– Хм? – приподнял брови Сугияма-сан.
– Его ввели за неделю до нападения на Мизукаге. Более того: все заметили, что часть охранников как-то неловко обращаются с огнестрелом?
Ну, трудно было бы не заметить, да. Обращаются из рук вон, будто они несколько дней это оружие видят. Все эти дробовики, ружья… шиноби очень редко ими пользуются. Громоздкие, неудобные, долго заряжать, скорость и пробивная мощь… в общем, если по генину разом выпалят стрелков так двадцать-тридцать – да, это проблемно. Вот только если генин хотя бы техникой Подземного Плавания владеет – он увернётся, а второй залп стрелки дать уже не успеют.
– А ещё – довольно многие ещё плохо ориентируются в Замке. Как будто они здесь не так давно, – заметила девушка. – Кстати, а как ты про режим выяснил?
– Э-э-э-э, ну-у-у, мы же шиноби. Пришлось пить с охранниками, – слегка занервничал парень.
– Шима! Тебе пятнадцать! – возмутилась девушка, и парень занервничал ещё больше. – Что тебе говорили про алкоголь до совершеннолетия?
– То есть убивать в бою нападающих на Коноху – это нормально, а использовать один из «трёх грехов шиноби» для выполнения миссии – нет? – я только улыбнулся и переглянулся с бывшим охотником за головами. Тот изобразил этакую челодлань.
– Убивать нападающих на Селение не вредно для здоровья! Во всяком случае – для нашего! – отрезала девушка и ощутимо насупилась.
– Так. Режим повышенной готовности ввели за неделю до покушения, и они никак не могли знать, что Сакура-сан выкинет финт с ревизией, – заметил Сазанами. – Сакура-сан неделю назад ещё и сама этого не знала. Путающиеся с ружьями и местными путями… новобранцы, скорее всего. Может быть, в этом и причина изменения режима? Много новобранцев, за ними надо следить, их надо натаскивать…
– Вовсе нет, – заметила Минако, быстро сменив гнев на милость. – Я тоже воспользовалась некоторыми методами шиноби и кое-что выяснила. Режим повышенной боевой закончится через четыре дня.
– Ми, – насупился уже Шима и сжал кулаки, – только не говори…
– Пришлось слегка пофлиртовать с охранниками, – невинно подняла девушка глазки к небу. – Ничего такого, просто вдумчивую экскурсию по Кровавому замку мне обещали через четыре дня, когда вся эта дурная суета (это – цитата) спадёт.
– Тебе пятнадцать! И уж алкоголь точно не вреднее…
– Личные отношения, молодые люди, выясните в свободное время, – мягко заметил ревизор. – У меня, пожалуй, есть хорошие новости. А именно: за неделю я не смог найти никаких следов злоупотреблений. Никаких. Даже на минимальный штраф или устное взыскание – ничего.
Мы с юными чунинами ошарашенно переглянулись. А вот ревизор и бывший охотник за головами переглянулись вполне осмысленно и кивнули, довольные друг другом.
– То есть старик Муи ровно ни в чём не виновен? – я, вообще-то, с радостью задавал этот вопрос. Мне, вот честно, был по душе этот немногословный, крепкий, как гранит, человек. Да и Джи в Колизее сразу сказал, что слову коменданта Кровавого Замка можно верить. Типа – кому уж, как не ему?
– Нет, юноша, – тонко улыбнулся Сугияма. – Он, безусловно, преступник, и он, безусловно, в чём-то виновен. Только у того, кто занимается какой-либо преступной деятельностью, есть повод настолько вылизать всё в своём хозяйстве и держать всё годами в идеальном порядке. За всем этим что-то кроется, и это – главная хорошая новость. Вопрос в том, как это «что-то» отыскать… и судя по информации милой девочки, у нас четверо суток.
– Сугияма-сама, – вообще-то, Минако и впрямь была милой. Классическая такая брюнетка-черноглазка, не особенно выделяющаяся, скажем, на фоне Хи… но на фоне Хи очень уж многие девушки откровенно не выделяются. А так уже сейчас видно, что вырастет в симпатичную куноичи. Если вырастет, с нашей-то профессией. – А давайте я Вам пожму руку… в знак признательности за добрые слова.
– Извините, куноичи-сан, – мигом поправился ревизор. – Давайте всё же без крайностей… моя рука, как говорится, мне дорога как память.
– Так, – я положил руку на свиток, принесённый ястребом, и состроил торжествующую морду. – У вас, стало быть, почти ничего, ну, кроме косвенных данных по срокам – а у меня бинго! Мы совсем забыли о поиске Казана!
Двое чунинов с некоторой тоской переглянулись.
– Со всем уважением, Наруто, – я всем предложил отбросить суффиксы, и эти двое согласились, – это всё равно что искать невидимый Призыв.
– Это когда, – увидев на моей роже недоумение, девушка пояснила, – какой-нибудь шиноби хвастается, что у него есть Призыв. На предложение продемонстрировать следует ответ, что Призыв – невидимый. И неслышимый. И неощущаемый. Вот и с этим Тысячеликим та же ерунда. Как его искать, если он, по вашим с Сакурой данным, может быть любым человеком? Вообще любым!
– Элементарно! – я поднял указательный палец. – Обычными полицейскими методами!
А потом растолковал им идею Сакуры. Наш источник видел этого самого Казана в Кровавой Тюрьме. И был он тут не заключённым. На каком основании он тут вообще находился?
Самое паршивое – если он обычный наёмник, каких много, и заскочил сюда взять заказ или отчитаться о заказе. Тогда его с замком Хозуки может ничего более не связывать и он ещё лет тридцать может тут не появиться. Но! Если он с замком всё же связан – на каком основании он тут находился? Правильно: он – один из охранников. Возможно – с пропуском-«вездеходом», возможно – личный помощник Муи, но, возможно, и нет.
Как его вычислить? Ну тут – спасибо поганцам Какузу с Хиданом за информацию, которую условно можно считать достоверной. Мы знаем троих преступников, которых, по словам этих уродов из Акацки, подставил Казан. А следовательно – что? Следовательно – нам известно время совершения трёх преступлений. В это время Казана совершенно точно не было в замке.
Теперь берём информацию о сменах охраны замка. Не вечно же тут они живут? Живут они тут вахтами, отбывая отдохнуть в родную Траву или ещё куда, в обязательном порядке ставя в известность о своём местонахождении руководство тюрьмы. Берём список работников, отсутствовавших в первом случае. Сравниваем его со списком работников, отсутствовавших во время второго преступления. Сравниваем его со списком тех, кого не было в третьем случае. Всех совпавших выписываем в отдельный список и засылаем на проверку алиби. Если Казан – сотрудник Кровавого Замка, скорее всего, он будет в этом списке.
Получилось не так уж и мало, пришлось посадить несколько клонов строго на переписку и проверку, причём выписывать отсутствующих за все периоды, чтобы не навести возможного врага в Замке на нехорошие мысли. Так что я даже и не проверял, кого там особо клоны нашли, спихнув всю эту память в «отстойник». Проверять будут другие.
– Подобное, вообще-то, требует немалых ресурсов. Быстро проверить полтора десятка подходящих кандидатур в Селении шиноби… – наш бывший наёмник пожал плечами. – Тут требуются возможности великого Селения.
– И они у нас есть! – я торжествующе грохнул список на стол. Широмару, наш пёсик, проспавший и прожравший без толку почти всю эту неделю, повёл ухом. Он у нас в каком-то смысле, как и я, – автономное подразделение, даттебайо! Поскольку ни одного Инузука в командах всё равно нет, худо-бедно общаться с ним умеет только Сакура, и придали его нам так, на всякий случай. По принципу «все, способные держать оружие»…
– Хм, – насторожились Минако и Шима. – Но разве эта миссия взята не через голову Хокаге? Или Сакуре всё же удалось…
– Я сказал – возможности великого Селения. Не Конохи!
И пояснил свою идею. Вообще-то, каждый раз с этим к Канкуро не побежишь. Годайме Казекаге нам прилично должен, но не настолько, чтобы по первому требованию всё бросать и выполнять команды, как учёный пёсик. Но в данном случае карта хорошо легла, всё в масть. Суну тоже очень интересовало, кто это такой хитрый решил устроить провокацию с Мизукаге, и эти данные они согласились проверить.
– Прежде, чем открывать свиток, послушайте старика Сазанами, – улыбнувшись, чуть приподнял полу своей шляпы полицейский Конохи. – Мне уже доводилось, во времена работы охотником за головами, бывать в Кровавом Замке. М-м-м… в разном качестве. Потому у меня остались некоторые связи. И я тоже решил поискать этого вашего Казана. И тоже – среди персонала.
– Долго же Вы его там искать будете, – хмыкнул я, оставив всё же пока свиток в покое. – Это я первым делом проверил. Никто с таким именем среди живых работников не числится. А я сверял и по спискам, и по головам.
– Правильно, юноша, правильно. Но я вот подумал, – наёмник потянулся было к сигаретам, но потом почему-то передумал, – а что, если бы я был тут главным злодеем, а этот Казан работал бы на меня? Он – опаснейший свидетель, и если нам как-то на него удастся выйти… он или будет молчать, или нет. Его показаний или хватит на разоблачение главного злодея, или не хватит. Если будет молчать – это один вариант, если заговорит – это два. Причём в одном из трёх вариантов главный злодей точно испытает на себе гнев Элементных стран. Тридцать три процента вероятности… какое логичное решение в таких случаях?
– Убрать свидетеля, – почти хором высказались молодые чунины и ревизор.
– Правильно. И я поинтересовался происшествиями в тюрьме. Не убивали ли, к примеру, кого-нибудь из охранников не так давно.
– Этим и я интересовался, – оставалось только скучающе отмахнуться. – Уже лет семь как не случалось.
– Правильно, – а сигарету полицейский таки разжёг. Не люблю эту вонь, ну да потерплю. – И тогда я поинтересовался у старого приятеля, работающего в крематории, не было ли недавно смертей естественных. Так вот, они были. Через пару дней после покушения на Мизукаге в печи крематория спалили двух заключённых, поднявших беспорядки, и одного работника тюрьмы, у которого отказало сердце. А теперь открывайте список и уточните, не это ли имя там стоит на первом месте среди вероятных преступников.
Я глянул на бумажку, брошенную мне Сазанами, а потом решительно развернул свиток. И впечатал себе ладонь в лоб.
Идиоты. Следователи. Ревизоры хреновы. И я же сам, своими, так сказать, руками загнал эти воспоминания клонов в подсознание. Вот он, недостаток улучшенной с помощью Ино техники обработки информации клонов.
Да, среди живых сотрудника с именем Казан не было. Юмару Казан числился мёртвым аккурат с упомянутой Сазанами даты. И всё это время он, ничуть не скрывая своего имени (даже фамилию взял в честь погибшей Югакуре), вполне себе открыто существовал как сотрудник Кровавой Тюрьмы с правом личного доклада её коменданту. Что-то по хозяйственной части.
– То есть свидетеля всё же убрали? – уточнила умница Минако.
– Это зависит от того, насколько наш противник умён и насколько лишён простых человеческих слабостей. Если он просто умеет логично мыслить – да, Казан, безусловно, мёртв, – Сазанами с наслаждением затянулся, а затем выпустил сигаретный дым. – Слишком уж важный свидетель. Тут начинается мышление на уровне «может заговорить – значит, заговорит. Значит, необходимо убрать заранее». Но вот если наш противник ещё и мудр, и, например, для него Казан – не просто пешка… а шиноби с такими умениями просто пешкой быть не может… То, вполне возможно, Казан жив и здоров, просто сменил обличье. А в крематории сожгли изменённый Хенге труп. Знаете, накинуть Хенге, под Хенге же сунуть его в мешок, ну а мешок – в печь.
– Интересно, – ревизор с большим вниманием выслушивал истории про наши, шинобийские дела. – Таким образом, даже если ты видел труп врага, даже если лично его сжёг – это ещё не гарантия, что враг на самом деле мёртв?
– Увы, – развёл руками Шима, и я тоже кивнул. Ещё какая не гарантия…
– Что ж, в таком случае мы отчасти в тупике, – заметил аудитор. – Да, некоторые наметки по моей линии есть. В тюрьме велось затратное строительство на нижних уровнях. Формально оно строго секретное, так что мне нужно отдельно запрашивать к нему доступ. По ведомостям количество затраченных на строительство материалов строго равно поступлению минус остаток на складе. Но строительство – это вечная проблема для любой проверки, слишком уж много можно украсть незаметно для проверяющих. Казана, как я понимаю, нам не найти, даже с учётом проделанного объёма работ.
– Ну, не совсем в тупике, – я ухмыльнулся. – Есть ещё две возможности. Во-первых, я ещё раз поговорю с той девчонкой, якобы охотником за головами. Вдруг она скрывает что-то полезное? Во-вторых, в Кровавый Замок не пускают посторонних сенсоров… но на самом деле он у нас есть. Просто этому умению я совсем недавно научился. Мне нужно время на сосредоточение, ну и подготовьтесь на случай, если меня засекут и поднимут тревогу. Войду в нужный режим и прошерстю эту тюрягу сверху донизу.
– А раньше чего не пробовал? – уточнил Шима.
– Ну, это очевидно, – вместо меня ответил бывший наёмник. – Мало ли, что местные сенсоры углядят. Местные нам пока улыбаются и оказывают содействие, но дай им повод – вышвырнут вон. А повод, как я понимаю, железный.
– К сожалению, – кивнул я. – Ну, а какой у нас выбор?
***
То ли четыре, то ли пять минут я входил в Режим Отшельника в самый первый раз, напротив уничтоженной крепости гостей из другого мира. По моим прикидкам, сейчас обошлось чуть больше чем тремя минутами. До двух минут Рока Ли мне ещё неблизко, но – надо, надо, надо! Потому что лежит без дела моя сильнейшая техника – Расенсюрикен. Её нужно довести до ума, а для этого нужны тренировки! И до того всё ограничивалось редкими сшибками на полигонах вместе с Ма и Па. Беда в том, что без них я сеннином не был, а с ними… они – этакий Хирузен Сарутоби своего мира, и просто так их каждый день на тренировки не потягаешь.
Конечно, к моим услугам и буджудама, и кое-какие подарки от Фуу, но сила биджу – это всегда лотерея. Да и ядовитая она, эта чакра биджу… это хорошо, если тебе потом не жить в том месте, куда ахнула биджудама, да и опять же: хотелось бы под рукой иметь что-нибудь не настолько ультимативное, как эта самая бомба биджу или Расенсюрикен в нынешнем неотработанном варианте. Что-то помельче и не настолько разрушительное, вот как «полицейская» версия расенгана. А тут без тренировок никуда.
Впрочем, и Режим Отшельника сам по себе, делающий как бы зрячим того, кто в обычное время слеп… во-первых, куда-то намылился наш дорогой ревизор, не взяв с собой никого из охраны. Непорядок! Теневое Клонирование! И парочка клонов, получающихся у меня в сенмоде, рванула за ним. А я принялся осматривать тюрьму.
И первое, что мне не понравилось – это большое количество шиноби в замке. Дело в том, что собственно ниндзя в замке Хозуки должно быть не так уж много, обычная охрана с ружьями – это тренированные наёмники из людей. Так дешевле, и против ниндзя с печатью Тенро такая охрана вполне себе кое-чего стоит. Но вот сейчас обычную охрану сменили вполне себе ниндзя. Это как раз объясняло неопытность в обращении с огнестрельным оружием (ну не любят его шиноби и крайне редко тренируются с ним) и то, что они в маршрутах Хозуки путались. Они просто недавно прибыли, даттебайо! И к чему бы, если нас тут не ждали и ждать не могли? Не Ли же с печатью на зелёной тушке охранять!
Второе, что мне не понравилось – барьер на том самом нижнем уровне, про строительство на котором упоминал ревизор. Хороший такой барьер, даже для сеннина. Но я отчётливо ощущал за этим барьером силу, возможно, равную или превосходящую биджу. Сгусток энергии… и я такой уже однажды видел. Не прямо такой, но похожий. Амару же! Амару, принявшая фамилию Узумаки, содержала жуткую чёрную чакру, принявшую вид этакого здорового червяка. Но тогда рядом со мной стоял полноценный сеннин в расцвете сил… как бы эта дрянь, если там – такое же, что в Амару, мне не наваляла. В крайнем случае держим в голове вызов Босса Бунты: тут не Колизей, тут ему будет где развернуться.
Но спешить с этим не стоит. Что бы там такое за барьером ни сидело – ещё дня четыре, если верить Минако, у нас есть. Зато мы точно знаем теперь, где копать. В крайнем случае пошлём кого-то из наших, у кого хорошо со скрытом, и дадим мою метку Хирайшина, чтоб я в любой момент его выдернул. Или её. Девушки у нас в группе боевые, попытку поберечь от опасных разведмиссий воспримут как оскорбление.
И тут я почувствовал чью-то знакомую чакру. Я не уловил, кто это, чем она мне знакома, да и отголосок был слабый. Попробовал «прислушаться», и тут же это чувство ушло. А я упёрся в ещё один барьер – пожиже того, что стоял в подвале, но хороший такой, крепкий, чувствовалась школа. Причём очень знакомая школа. Тот, кто это ставил, был Узумаки или таким же учеником Узумаки, как и сам Джирайя, натаскивавший меня.
***
Человек в чёрном плаще с багровыми облаками коротко выругался, и это была единственная эмоция, которую он себе позволил. Во всяком случае, во внешнем проявлении. Затем он постарался максимально успокоить токи чакры, применил лучшую из техник скрыта, которую только знал, и затаился. И лишь почувствовав, как внимание сеннина ослабло, тяжело вздохнул.
Только ещё одного сеннина ему и не хватало в Кровавой Тюрьме именно сейчас! Причём это явно не кто-то с Проклятой Печатью! А следовательно, здесь, в составе этой невесть каким ветром принесённой ревизии Конохи, из-за которой пришлось сильно ограничить передвижения, либо Джирайя, либо Узумаки! Причём на обоих у человека в чёрном плаще были совсем, совсем другие планы! Не хватало им ещё полечь в бою с тварью из Ящика! Ксо!
***
Ревизора Сугияму Нуриаки не повышали по двум причинам, и симпатия к шиноби была лишь одной из них. Второй отмечалось некоторое несоответствие его характера служебным обязанностям. Ревизор по сути своей – не следователь. Его задача – оценить и доложить наверх. Выводы по результатам проверки будут делать другие люди. Хороший ревизор должен уметь забыть свои дела на объекте ревизии в тот момент, когда поставлена последняя точка в докладе «наверх». Сугияма-сан же этого не умел. Кроме того, было бы неплохо предстать перед своим новым кланом и новым Селением этаким единоличным победителем. Всякое интересное заметили все понемножку – но вот если он, именно он, на основании этих данных добьётся цели миссии…
А цель миссии, как мог позабыть юный Узумаки Наруто, это вовсе не расследование тайн Кровавого Замка или там этого Казана. Цель – всего лишь навсего добиться перевода Рока Ли в другое место на другой режим содержания. И вот этого вполне реально добиться, правильно выложив все козыри перед комендантом Муи! Если именно он командовал тем самым Казаном-Оборотнем – ему невыгодно будет, если эта история увидит свет. Пусть даже доказательств как таковых причастности Тысячеликого к нападению на Мизукаге нет, пусть! По его следу пройдут, его жизнь перетряхнут, и шиноби непременно выяснят, что означенный работник Кровавой Тюрьмы был наёмником с тысячей лиц. И дальше начнут выяснять у Муи, некомпетентность это или что-то ещё. А комендант как раз затевает какое-то строительство, стягивает явно лояльные себе подкрепления (ну не наоборот же!), которые в этом замке новички… Определённо, для торговли за всего лишь режим содержания всего лишь одного заключённого этого хватит!
Ну а если комендант упрётся – что ж, тут-то и будет время выяснить, что там юный Узумаки углядел своим сенсорным умением. А если комендант изволит угрожать – двоих клонов Узумаки со светящимися оранжевым глазами вполне должно хватить если не для победы, то уж точно для эвакуации.
***
Все эти доводы комендант Кровавого Замка выслушал и в целом был с ревизором согласен. Неожиданно. Весьма. Но – Рок Ли всё ещё нужен здесь, все эти четыре дня. И отдавать его категорически нельзя. В противном случае – плакали все надежды и на возрождение Муку, и на то, чтобы Скрытая Трава заняла достойное место в мире шиноби. А в этом самом мире достойное место занимается только одним способом: грубой силой.
Что ж, планы на случай, если ревизоры докопаются до чего-то интересного, готовы. Первое, что необходимо – изолировать нежданных гостей. Ну, так это будет звучать для внешнего мира. Внезапная лихорадка, необходим недельный, скажем, карантин, и так протянуть время. Через четыре дня всё это будет уже неважно.
И Муи нажал кнопку за столом своего кабинета. Одну из кнопок, рассчитанную на противодействие охране, находящейся в приёмной. В данном случае – двух клонов (или – клона и оригинала) Узумаки Наруто. Встроенные в стену огнемётные устройства вряд ли причинили бы вред оригиналу, но вполне справились с развеиванием не ждавших особых опасностей клонов.
А затем по Муи, обладавшему одним очень интересным подарком от Орочимару, ударило ощущение мощного выплеска природной энергии. Было оно недолгим, но почти сразу ожил селектор – и, судя по мигавшей лампочке, на связи был подвал.
– Шеф, не знаю, что это было – но Устройство готово! Недавний выброс полностью его зарядил!
Муи улыбнулся. Вот, значит, как… кто-то из ревизоров игрался с природной энергией? Ну, трудно не догадаться, кто именно: ученик единственного из сеннинов, не находящихся в данный момент в Кровавой Тюрьме. При том, что сам ученик именно тут и находится. Что ж, очень кстати.
– Сообщите нашему гостю номер два и подготовьте Ящик. Я сейчас спущусь.
Затем комендант глянул на Сугияму Нуриаки, аудитора Даймё Хи но Куни, и потянул кунай из-за пояса. К чести ревизора, тот дёргаться не стал и очень спокойно уточнил:
– Ну, мне-то бежать бессмысленно, только умру уставшим. Но на что Вы рассчитываете?
– Желание, друг мой. Когда Ящик Блаженства исполнит моё желание – любые возможные неприятности от Вас не будут иметь значения. Смерть же вашей группы будет неплохим знаком того, что Скрытая Трава готова бросить вызов любому противнику.
Вытаскивать кунай, пробивший сердце аудитора, Муи не стал. Его ждал один очень интересный гость и завершение многолетних трудов.
***
Вообще, я на пару секунд задумался, куда сначала долбиться: в тот небольшой барьер, за которым явно укрылся кто-то знакомый, или в тот большой в подвале. Но тут случилось ЭТО!
Мои сенклоны рассеялись, причём сами не поняли, почему именно. И мне достался, вдобавок к имеющемуся, двойной запас энергии для сенмода! Разом и одновременно!
И вот тут, если бы не тот барьер, блокировавший даже восприятие сенчакрой, я бы и закончил жизнь каменной жабой. Но мне повезло. Мне просто повезло. Рядом оказался источник, куда я и начал сливать природную энергию. Сблёвывать, я бы сказал, чем-то оно очень напоминало. И сблеванул, да.
А затем двинул в тюрьму, попросив всех наших быть настороже. Потому, что отследил ещё одну знакомую чакру. Беловолосую фиолетовоглазую девушку Сато Рью куда-то переводили. Она и ещё два источника чакры перемещались от её камеры, и сдаётся мне, мне стоит с ней побеседовать. А то вдруг случайно откажет сердце и сгорит она в той же печи крематория, что и Казан. Остальное пока подождёт, в конце концов, вернусь – будем выбивать право на обыск подвала и той комнаты с хитрым барьером.
Я ещё не знал, что только что всё пошло по… в общем, вот тем самым местом начало накрываться. А вот уловивший что-то Широмару приподнял ухо, а потом потрусил себе из комнаты, где находились наши. Впрочем, он всё больше и больше ускорялся.
