Лагом

Я ненавидела это место всей душой — бесперспективный город лесорубов с уменьшающимся из года в год количеством молодёжи, и Богом забытая резервация, которую вот-вот смоет поднимающийся уровень воды. Это было моей перспективой на ближайшее будущее. Родители часто бросали меня на родственников, и обычно мне удавалось вовремя брать себя в руки. Но сейчас ни девственная природа близлежащего парка «Олимпик», ни комфортный для меня холодный климат не сглаживали моего нарастающего отчаяния. Моя тётя, которая с радостью согласилась взять к себе 17-летнего подростка на неограниченное количество времени, являлась двоюродной сестрой моей мамы. Их кровные узы всегда вызывали у меня сомнение — они с мамой были совсем не похожи. Сью была очень сильной женщиной, что подтверждалось ее самоконтролем и последовательными планами на дальнейшую жизнь — она вообще стоически выдерживала все проблемы, обрушающиеся на ее плечи; моя же мама страдала неврастенией и паническими атаками, ставила перед собой амбициозные цели, и сильно страдала, если выполнить их не удавалось. Сью была домашней и любящей женой и матерью, а Ингрид, мою маму, волновал карьерный рост, фирма и корпоративное право. В конце концов, моя тетя относилась ко мне как к ребенку, моя мама — в лучшем случае как к подруге. Нужно ли мне говорить, что общались они редко? О моих родственных связях с Ла-Пушем и некоторыми её жителями, приходилось вспоминать каждый раз, когда мать с отцом собирались разводиться. Наша семья могла не поздравить Клируотеров с Рождеством, но как только родители чувствовали приближение очередного кризиса в своих отношениях, телефоны родственников буквально обрывались. Впрочем, чаще всего Сью и ее семейство спасало от непрошеного гостя в виде меня то, что обе мои бабушки жили ближе. Следовательно родителям не приходилось терять много драгоценного рабочего времени, чтоб сажать меня на ближайший шестичасовой рейс в Сиэтл. Достаточно было вызвать такси и отправить меня в другой район Нью-Йорка. Полгода назад одна из бабушек умерла, у второй диагностировали рак. Поэтому в этот раз по пути в свою ссылку я встретила вывеску «Форкс приветствует вас» вместо гигантской «Стэйтен-Айленд». — Ребята будут очень рады тебе. Они не видели тебя уже пять лет! — четвертая фраза моей тети за четыре часа пути от аэропорта Сиэтла до Форкса. Прошлые три попытки завести разговор не увенчались успехом. Сначала я просто кивнула. Но показаться невежливой либо спровоцировать Сью на ненужные переживания о моем самочувствии мне не хотелось. Поэтому я попыталась поддержать разговор: — Значит, Лиа до сих пор живет в резервации? Я думала, она собирается поступить в колледж. — Она собирается, — ответила Сью, — Не прямо сейчас. Возможно, уже осенью она уедет. — А Сет? Он заканчивает школу, верно? — я никак не могла понять, что держит детей Сью в Ла-Пуш. — Да, но все не так просто. Думаю, ребята поделятся с тобой своими планами на будущее. По радио заиграл спокойный рождественский джаз. Сью с улыбкой добавила громкости — кажется, она была в предвкушении праздника. — Надо будет всем вместе украсить дом, — предложила она, — В Форксе скоро пройдет ярмарка елок. Сет принесет оттуда самую красивую. — Принесет? Голыми руками донесет до дома? — хихикнула я. Кажется, впервые за несколько дней я решила пошутить. Но Сью была серьезна: — Тебя не было пять лет. Сет сильно повзрослел. Голос Сью успокаивал, с ней было приятно вести беседу. И почему только мы разговорились, когда оставалось 15 миль до Ла-Пуша? В детстве многие вещи представляются нам красивее. Я не любила резервацию, но пять лет назад природа скрашивала в моих глазах местную «архитектуру». Сейчас, вероятно, мое эмоциональное состояние докатилось до той точки, когда всем, что я могла заметить в Ла-Пуш, были одряхлевшие, изветшалые одноэтажные домики. А вот ухоженными и двухэтажными здесь были только центр здоровья и школа. У дома нас уже ждали дети Сью, я заметила их издалека. По мере того, как автомобиль приближался к месту прибытия, мое удивление внешним видом троюродных родственников увеличивалось в геометрической прогрессии. Тетя сказала правду, Сет сильно повзрослел. Также как и Лиа. Оба, видимо от скуки, серьезно занялись спортом. Брату было всего 18, но из-за спортивного строения тела он выглядел старше своего возраста — высокий, мускулистый, широкоплечий. Лицо тоже приобрело взрослые черты. Не успела я переключить свое внимание на сестру, как мы уже были на месте. Я сделала глубокий вдох. Мне всего лишь нужно потерпеть, пока родители закончат бракоразводный процесс. Всего несколько месяцев…