Ничего не предвещало беды

      Николя быстро ехал по шоссе в сторону Парижа. Сейчас он хотел лишь одного — забрать Нильса и уехать в Бордо. Благо, квартира была обставлена, и детская готова встречать своего хозяина.       Николя не жалел о сказанных словах — слишком долго все это копилось в его душе. Неожиданное поведение Элен стало последней каплей. Более того, Николя не удержался от пары звонков, чтобы разом покончить со всеми недомолвками. Джоанне он высказал все, что думал об ее терпимости к закидонам Кри-Кри. Нико предложил ей засунуть подальше свою гордость и толерантность, прикатить в Париж и показать, что значит быть настоящей женщиной всем этим малолетним и не только девицам. Джоанна опешила, сообщила Николя, что он ненормальный псих, но пообещала подумать. Себастьен сказал примерно то же самое на высказанные претензии, что «он идиот, но, к сожалению, только он сможет отучить Лали творить дичь».       Теперь все его мысли сосредоточились на Нильсе… Нильс… Черт дернул его попросить Джимми дать имя сыну. Джимми — даже не его лучший друг! Хотя… если бы Николя попросил назвать ребенка Жозе, то никто не дал бы гарантии, что сына Николя звали бы Хуан-Карлос или Педро. Педро Вернье…       Николя неожиданно даже для самого себя расхохотался. Наверное, со стороны он был сейчас похож на сумасшедшего, но ему было плевать — на душе почему-то было так легко, что хотелось петь, и он замурлыкал под нос песню: Девочка с наполненным песнями сердцем, которые расцветают каждый год для любви мальчика Девочка с глазами, наполненными счастья, когда утром она чувствует как бьётся её сердце для любви мальчика.       Автомобиль увозил его прочь, подальше от сумасшедшего дома, в котором он жил уже несколько лет. И возвращаться в ближайшее время он не собирался. *** *** — В общем, я психанул, высказал им все и уехал, — закончил рассказ Николя. Он сидел на диване в своей квартире, держа на руках что-то весело агукающего Нильса. За прошедшую неделю мальчик привык к новому дому, правда, очень скучал по маме, но Элен пока не давала о себе знать. Николя подавлял внутри себя порывы позвонить ей или поехать в ее дом. Больше всего его беспокоил тот факт, что она могла остаться с Питером, особенно после всего того, что Николя ей наговорил. От друзей тоже не было ни слуху, ни духу.       Похоже, что он попал в опалу. Зато, Николя теперь почувствовал себя по-настоящему свободным и взрослым человеком. Он устроился на работу в редакцию газеты, и понял, что попал в свою стихию. Осложняло все только то, что Нильса приходилось оставлять на попечение няни — пожилой мадам Делла. Но это было в тысячу раз лучше, чем отдавать его в ясли.       Мужчина, сидевший напротив него, улыбнулся — и Николя заметил, что его улыбка была такой же яркой и открытой, как в юности. — Правильно сделал! Пора же когда-то остепениться и повзрослеть. Я сделал это уже давно, и теперь я счастлив. — Я так удивился, когда узнал, что ты здесь, да еще и главный редактор газеты. Как ты умудрился из пиццайола стать журналистом? — Ты же знаешь, я по жизни был авантюристом, — ухмыльнулся Оливье. — Линда до сих пор смеется, когда вспоминает, как я внезапно переквалифицировался из официанта в репортера. — Как она? — Прекрасно. У нее свой салон красоты. Прямо под окнами нашей квартиры. Очень удобно. — А дети? — Двое, — Оливье улыбнулся. — Все-таки вовремя мы сбежали с острова… — Ты же тогда был с Натали? — Да, но не волнуйся. Мы расстались друзьями. Она сейчас замужем за профессором психологии, и очень счастлива. Мы иногда видимся. — О ком еще ты знаешь? — Как-то видел Себа. Он, кстати, рассказывал про свадьбу Жозе и Бене. Вот уж не думал, что у них все так закончится… — Да, я тоже, — задумчиво протянул Николя. — Еще видел Синтию. Линда меня жутко приревновала, — Оливье издал короткий смешок. — С Мануэлой связь мы давно потеряли, а вот Кристоф в Америке. У него там своя маленькая киностудия по производству клипов, представляешь. Насколько я знаю, он недавно женился. Так что, добро пожаловать во взрослую, размеренную и адекватную жизнь…       Их разговор прервал звонок. Николя вынул из кармана телефон и не сдержал улыбки, увидев любимое имя. Разговор обещал быть долгим.