***
– Киган был очень умным учеником… Мика неподвижно сидел на скамье, глядя прямо перед собой, ни на что особо. Он, конечно, не обращал никакого внимания на инструктора, который говорил слова о Кигане так, будто он действительно знал его. Он ничего не знал. В Академии Конкордии состоялась похоронная служба. Когда Вэйд умер, его семья провела частную службу в столице. Учитывая статус Кигана и его финансовое положение, академия с готовностью приняла на себя обязанности провести церемонию. Часовня была полна курсантов, одетых в официальную военную форму. Кнопки полированные. Перчатки отбеленные. Ботинки начищенные. Присутствовали все преподаватели, как и председатель Академии. Мика не смотрел в сторону Джозии. Присутствие мужчины на похоронах Кигана было достаточно оскорбительным. Он никогда бы не дал этому человеку никакого признания. Немного в стороне Мика заметил отца Кигана со своим вторым старшим сыном. Хотя они не плакали, Мика видел их всепоглощающее горе в том, как напряжены их плечи. Справа от Мики раздался удушливый всхлип. Он посмотрел на Виктора, заметив, что парень уткнулся лицом в руку. Эйден рядом с Виктором выглядел не намного лучше. Мика поймал взгляд Талии и отвернулся. Его команда тяжело восприняла новость о смерти Кигана. Как и должно быть. Киган постоянно старался изо всех сил подружиться с ними. Они признали, точно так же, как Мика, что Киган обладал определенным нравом, который был бесспорно очарователен. Однако, у них были вопросы. Как и у остальной части академии. Они все хотели знать, почему Киган был с Идрисом. Это сомнительное поведение, и Мика ненавидел, что ходили слухи о предательстве Кигана. Ставить под сомнение ситуацию было одно. Сомневаться в морали Кигана было совсем другое. Хотя его команда держала свои вопросы при себе, они в конце концов узнали бы правду. Он не собирался держать их в неведении, как это было с... Мика посмотрел на свои колени. Он мог сердиться на Джозию столько, сколько ему хотелось. Мужчина это заслужил. Тем не менее, сокрушительная правда оставалась постоянным зудом в глубине его сознания. Это было именно так, как сказал Джозия ранее. Мика был так же ответственен за смерть Кигана. Киган, который находился в неведении, был уязвим для обмана, потому что Мика позволил этому случиться. Он не рассказал Кигану о многих вещах. Его внимание сосредоточилось на викарии, который зажег большое пламя в церемониальном бассейне. Пламя напомнило Мике о ночи смерти Кигана. Викарий взял кожаную сумку с подиума и развязал веревки с намеренной медлительностью. Схватив щепотку порошка, мужчина бросил его в бассейн. Пламя приняло яркую, красивую форму. Было почти больно смотреть на это. – Сегодня мы попрощаемся с воином, другом, сыном и братом, – пожилой мужчина повернулся к массе собравшихся военных студентов. – Молитесь вместе со мной. Давайте осветим его путь к Агни, так же, как Агни приветствует его в новом доме. Когда головы поклонились Агни и Кигану, Мика встал. Глупо. – Мика, – упрекнул Кай резким шепотом. Обойдя парня, Мика пошел по проходу, поворачиваясь спиной к церемониальному пламени и молящемуся викарию. Это было не неуважение к Кигану, а скорее ненужная молитва об Агни, чтобы он принял юношу в загробную жизнь. Почему они должны умолять Агни принять Кигана? Того, кто был верен не только своим друзьям, но и своему богу. Киган верил во все это. Он был предан. Он прилагал так много почтения к Агни при жизни и учил, что молиться богу хорошо. И что он за это получил? Раннюю смерть. Как мать Мики с ее несчастной судьбой. В детстве он восторженно наблюдал за ней, как она плакала перед богом и полагалась на него, чтобы изменить свою судьбу. После молчания Агни Эмбер превратилась в горькую, сломленную женщину. Все это было глупо. Бессмысленно. Дымовая завеса для смертных, чтобы скрыть то, что они действительно существовали после смерти. Смертность некоторым трудно принять. Вера в загробную жизнь была временным бальзамом. Закрыв дверь часовни, Мика спустился по ступенькам, его тело напряглось. Он пересек газон, едва дыша, когда боль в груди усилилась. Он не мог дышать. Остановившись на большом расстоянии, он повернулся и осмотрел тяжелые двери часовни, чувствуя, что Киган вернулся внутрь. Мальчик наверняка разочарован, что Мика ушел во время церемонии, которая, несомненно, важна для него. Тем не менее, он разочаровывал Кигана достаточно за свою жизнь. Еще один раз наверняка не повредит, не так ли? Забавно, как Киган всегда возвращался к нему после всех разочарований. Будучи верным, как всегда, Киган, казалось, никогда не позволял своим разочарованиям омрачать его взгляд на Мику. Он всегда будет рядом, с его дружелюбным и успокаивающим присутствием. Мика чувствовал себя так, словно принял Кигана как должное. Ему казалось, что он жадно принял присутствие Кигана, но никогда не отвечал ему правдой, с той же долей преданности и заботы. Он вспомнил теплые руки на своих плечах в ту ночь возле склада. Он вспомнил ободрение и свирепость в тоне Кигана, когда он пообещал Мике, что всегда будет рядом, чтобы было на кого положиться в этом темном, жестоком мире. Подобные настроения были слабыми и глупыми. Тогда почему Мика почувствовал ошеломляющее чувство силы и неуязвимости, когда Киган сказал эти слова? Такие чувства не должны были приносить уверенность, но это имело место. Вспоминая их сейчас, заставил пустоту поглотить его целиком. Боль свежа как никогда. Он не знал, как еще держался на ногах. Конечно, земля разверзлась под ним. – Королевство оплакивает гибель столь молодого человека, – мрачно сказал мужчина рядом с ним. Мика быстро моргнул, пытаясь стереть следы непролитых слез. Когда ему удалось получить контроль над своим выражением лица, он повернулся и посмотрел на Колдера. Шок парализовал его чувства, хотя он быстро оглянулся на часовню, чтобы не показать свое глупое удивление. Этот человек появился из ниоткуда, или, возможно, Мика слишком увлекся своими мыслями, что он упустил из виду такого важного члена королевской семьи. Тем не менее, его отец стоял на земле военных. На территории Джозии. Он чувствовал взгляд Колдера на своем отведенном лице. Не зная, сколько Колдер знал, Мика решил симулировать невежество, но он знал, без сомнения, Колдер, должно быть, знал. Почему еще он был здесь? – Это было не его время, – тихо согласился Мика. – За то короткое время, что я его знал, было совершенно ясно, насколько он был предан своему другу. Даже до такой степени, что нагло лгал монарху, – размышлял Колдер с достаточным количеством мягкого веселья. – Он казался ярким, честным мальчиком. Я искренне сожалею о вашей потере. За потерю королевством того, кем он мог стать. Мика чуть не рухнул от этих слов. Он посмотрел на короля. Колдер поймал его взгляд, не отводя своего. Мика внимательно наблюдал за его чертами, ощущая узнавание и видя, что половина его черт отражается на нем. Было неоспоримым, что они связаны. Мика посмотрел через плечо Колдера, следя за движением. Там было несколько королевских стражников и, что удивительно, Сэчиэл. Одетый во все черное, Сэчиэл лишь кивнул Мике с торжественным выражением лица. Неопровержимо, Колдер знал. Он знал все. – Я полагаю, вы знакомы с советником Сэчиэлом? – спросил Колдер, не нуждаясь в том, чтобы повернуться и посмотреть, кто привлек внимание Мики. Мика повернул назад, наблюдая, как люди выходят из часовни. – Имею честь. Они стояли рядом в тишине. Колдер, казалось, не утруждал себя отведением взгляда, его глаза тяжело давили на Мику. – Это было давно, Эзра, – тихо сказал король. – Я бы хотел спросить тебя о многом. И все же было бы крайне невежливо сказать то, что я действительно хочу сказать тебе в данный момент, – заявил он. – Ты скорбишь, а мои намерения неприлично эгоистичны. Мика нахмурился от его слов, не ожидая их. – Я отойду и дам тебе время. Мне просто нужно было увидеть правду для себя. Иди. Проводи своего друга. Неожиданность действий Колдера почти заставила Мику нелепо зависнуть. По прибытии отца Мика почувствовал, как воображаемые пальцы сжимаются вокруг него, словно жадный кулак. Только Колдер удивил его, внезапно отпустив, пальцы отступили назад и освободили его. Его поведение было неожиданным. Внимание Мики внезапно заострилось на паре мужчин, которые вышли из часовни, принимая соболезнования от совершенно незнакомых людей. Он выпрямился, не сводя глаз с пристального внимания Колдера. Он был не в состоянии общаться со своим отцом и держаться с ним на уровне. Прежде чем Колдер смог отозвать свое предложение, Мика шагнул к часовне. – Я ценю ваше рассмотрение обстоятельств, – ответил он формально. Слишком формально. Он взглянул на Колдера и торопливо поклонился в талии. – Прошу извинить меня, Ваше Величество. Что еще он должен сказать в такой ситуации? Не дожидаясь ответа, Мика быстро прошел по дорожке в сторону скорбящих людей. Он чувствовал взгляд Колдера на спине и знал, что он никогда не покинет его. Это действительно было неизбежно, что Колдер узнал о нем. Тем не менее, он боролся с тем, как он себя чувствовал по этому вопросу. Хотя Колдер был удивительно отзывчив и внимателен, в этом было нечто большее, чем простое соображение. Мужчина знал, что Мика сейчас отвлечен, но он хотел совершенно ясно дать понять, что знает о его присутствии. Колдер никуда не денется в ближайшее время. – Мика. Отец Кигана встретил его на полпути и положил руку ему на плечо. Либо он не заметил, как напрягся Мика, либо не стал заострять на этом внимание. Солнце и возраст оставили свои следы на лице мужчины, напомнив Мике об обещании Кигана позаботиться о своих родителях, когда они станут старше. Кто-то должен выполнить это обещание. Даже если Киган... Даже если его больше нет. – Простите, – извинился Мика. Мистер Флинт горько улыбнулся и похлопал его по плечу. Затем он притянул Мику для крепких объятий. – Мой мальчик… – прошептал мужчина, и голос его дрогнул от эмоций. – Мой мальчик очень любил тебя, Мика. Мика на минуту прикрыл глаза. – Я знаю это. Так же, как я знаю, как сильно он любил свою семью. Через плечо отца брат Кигана кивнул Мике, его руки были заняты удержанием урны с пеплом Кигана. – Что он сделал? – отчаянно спросил мистер Флинт, отступая от объятий. – Брал уроки у Мастера Идриса, – ответил Мика, используя полуправду. – Киган… – он замолчал, затруднившись вдохнуть должным образом. – Он не видел Идриса как врага. Вы бы гордились им. Он добился замечательного прогресса с мечом. – Но кто-то явно не оценил их партнерство, – прорычал мужчина. – Нужно быть жестоким человеком, чтобы сжечь невинного. Мика кивнул. – Я выясню, кто это сделал. Его язык отяжелел. Человек, который убил Кигана, уже мертв. Уничтожен очень злым королем Игни. Отец Кигана едва ли успокоился. – Не будь чужаком, Мика, – мужчина снова сжал его плечо и постепенно пошел мимо него. – Приходи к нам. Пожалуйста. Брат Кигана протянул руку и взъерошил волосы Мики. Этот жест заставил спину Мики напрячься и его пульс остановился. Он уставился на парня, не видя ничего, кроме Кигана, смотрящего на него в ответ. Как пара призраков, отец и сын двигались дальше по тропинке, терпя соболезнования, но не скрывая, что они просто хотели уйти как можно скорее. Мика не задерживался. Он отступил как можно быстрее от часовни. Подсознательно его рука потянулась к волосам, чувствуя, как призрачные пальцы ласково касаются кожи головы.***
Он не знал, что это значит. Сидя на кровати, Мика уставился на кулон, сложенный в ладони. Знакомая пентаграмма злобно вспыхнула. Один только вид заставил его разразиться воспоминаниями. Он обнаружил кулон, ожидающий его на подушке. Очевидно, Джозия оставил это для него. Он просто не понимал почему. Зачем? Кулон приятно гудел от магии, и Мика с подозрением держал его. По указанию Джозии Кларенс Идрис, скорее всего, доставил кулон Пользователям Нуар той ночью, чтобы провести ритуал. Ритуал, который был успешно подготовлен, но все же не удался. Джозия хотел, чтобы Мика завладел им. Разочарованный, Мика открыл ящик тумбочки и бросил его внутрь с синим кристаллом, который он получил в Королевстве Терра. У него не было настроения анализировать внутреннюю работу разума Джозии прямо сейчас. Дверь комнаты открылась и тихо прикрылась. – Я не думал, что ты вернешься сюда, – заявил Кай, направляясь к Мике. Кадет Унда сел на кровати напротив, застенчиво наблюдая за ним. – У меня не было других вариантов, – ответил Мика. Кай немного помолчал. – Ты слышал новости? – увидев апатичное выражение Мики, Кай ухмыльнулся. – Господин Джозия временно ушел с поста Председателя. Член совета Сэчиэл занял его место. Они сказали, что это было добровольно, но мои источники говорят, что король Колдер настоятельно предложил ему отойти от дел. Это происходит в то время, когда люди начинают говорить о повторном появлении королевского наследника. Мика проигнорировал последнее высказывание. – Колдер не может заставить Джозию делать то, чего он не хочет, – сказал он. Кай изогнул бровь. – Ты бы знал, я полагаю. Мика резко посмотрел на него. Кай высокомерно встретил его взгляд, едва испуганный. К сожалению, из всей команды Кай был достаточно быстр, чтобы собрать все части воедино и выяснить его происхождение. Нечто сказало Мике, что он будет ссылаться на это как можно чаще, просто чтобы раздражать его. – Я также планирую остаться в академии еще на год, – осторожно сообщил Кай. – Что отец думает об этом? – Он приветствует мое решение. В конце концов, нет никакой непосредственной угрозы Королевству Терра. Кроме того, ты не в состоянии удержать команду вместе, Иган. Я тебе понадоблюсь. – Я ценю твое беспокойство. – Беспокойство? Я просто хочу восстановить свою должность капитана. Тону Кая не хватало привычного высокомерия и непринужденности, что разрушило иллюзию и пролило свет на то, чем на самом деле был этот разговор. Жалостью. Беспокойством. Способ поддержать Мику, не будучи слишком очевидным или сентиментальным. Мика сложил руки вместе и наклонился вперед. – Восстановление позиции капитана может оказаться проще, чем ты думаешь, Эдлен. – О? – светловолосый юноша нахмурился. – И как же? Внимание Мики упало на тумбочку. – Я не думаю, что останусь, – он не говорил этого раньше, даже себе. Тем не менее, идея наполнилась подсознательной мыслью – дразнящее впечатление, не совсем сформированное. Сказав это вслух, цементировало впечатление в нечто твердое и конкретное. Да. Он хотел сделать это. Кай усмехнулся. – Не будь смешным, Мика. Куда бы ты пошел? – Я думаю, куда угодно, – Мика встал с кровати. – Я хочу найти свою маму, – сказал он. Это была ложь, и он сразу же пожалел, что сказал ее Каю после того, что случилось с Киганом. В то время как ему было любопытно узнать, где она находится, поскольку она не была с Идрисом, сама перспектива найти ее сделала его смущенным от отвращения и беспокойства. Он не знал, что он хотел с ней сделать. Он не знал, что скажет, когда увидит ее снова. Он не знал, что она скажет или сделает, что, несомненно, заставит его чувствовать себя достаточно виноватым, чтобы встать рядом с ней и снова оказаться в ловушке. – Я хочу научиться некоторым вещам, – намеренно пересмотрел он свое решение. – Каким вещам? – Вещам, которые сделают меня лучше. Сильнее, – его внимание снова сфокусировалось на тумбочке. Кай покачал головой. – Ты уже на вершине класса, Иган. Ты идеальный фехтовальщик. Ты был совершенно фантастическим во время дуэли в столице. – Этого недостаточно. – Недостаточно? Ты сейчас плохо соображаешь. – Недостаточно, чтобы быть на его уровне. Парень размышлял над расплывчатым заявлением Мики и нахмурился. – Джозия? Или твой отец? – Кай провел рукой по гладкой челюсти. – Или это из-за потери Кигана? Ты был с ним, когда он умер, не так ли? Ты, вероятно, чувствуешь… – Некомпетентность? – резко закончил Мика. – Ты смешон, – оскорбил Кай. – Ты раздражительно хорош во всем, что делаешь, Иган. Хватит жалеть себя. Было легко отключиться от Кая. Идея была нелепой, но Мика неохотно признал, что Джозия, вероятно, не человек. Как бы ему не хотелось соглашаться с Волхвами, он хотел всех фактов. То, что Мика видел в зеркале в хранилище Унды, не было чистой сущностью. Было темно и страшно. Мике нужно было провести собственное исследование. Ему нужно было знать, кем был Джозия, чтобы продолжить. К сожалению, демонология была ветвью магии Нуар. Он сомневался, что в столице хранятся знания, которые он искал. Чтобы понять Джозию и игру, в которую он охотно шел, Мике были нужны эти знания. Чтобы получить это, он должен был найти их. – Мика. – Кай, – насмехался он. Эдлен выглядел расстроенным. – Ты не слышал ничего из того, что я сказал? – Что-то о жалости к себе, – ответил Мика отчужденно. – Твой отец знает, кто ты. Дворяне разговаривают. Сплетни уже начались. Он не отпустит тебя, особенно когда снова тебя найдет, – Кай с разочарованием переместился. – Он глаз с тебя не спустит. Побег от Колдера был еще одной причиной для ухода. Колдер мог узнать личность Мики, но Мика не ожидал, что это произойдет так скоро. Все потому, что он использовал левую руку во время поединка. Его отец узнал его, совсем не одураченный действиями Кигана. Мика не был готов снова встретиться с Колдером и всем, что с этим связано. Он был плохо подготовлен. – Иган, – Кай схватил край рукава и притянул его ближе. – Сядь. Как бы он ни предпочитал стоять и двигаться, он последовал за настойчивым усилием Кая и сел рядом с парнем. – Я знаю, как ты скорбишь, – тихо сказал Эдлен, становясь совершенно серьезным и теряя свой эгоизм. – Слишком горд, чтобы плакать. Ты будешь думать, что это слабость и нелогичность. Вместо этого ты захочешь сделать что-то безрассудное, чтобы отвлечься от него. Что-нибудь, чтобы избежать воспоминаний о нем. Мика моргнул, прежде чем повернуться и посмотреть на Кая. – Я рыдал, когда Вэйд умер, – продолжал Кай, едва обеспокоенный своим признанием. – Ты видел это. Все это видели. И я плакал гораздо больше за закрытыми дверями. А когда я закончил плакать, как чертов ребенок, я понял, как лучше почтить его. Я должен был исправить то, что его уничтожило. – Динамика нашей команды, – предположил Мика. – Это и политика, – кисло добавил Кай. – Я давным-давно дал себе клятву, что не позволю политике руководить здравым смыслом. Кажется, я забыл об этом, когда поступил в академию. Пока я исправлял то, что убило Вэйда, я все время держал его при себе. Я не боялся помнить его. Как если бы он был здесь со мной. Мика проследил строгие черты Кая, удивленный, несмотря на мрачную ситуацию. – Я очень ценю это искреннее признание, Эдлен, – пробормотал Мика, подбадривая его, когда он увидел розовый оттенок возле скул Кая. – Это действительно доказывает, что мы сделали следующий шаг в наших отношениях. – Иган, – выдохнул Кай с разочарованием. – Я хочу сказать, что все скорбят по-разному. Я думаю, в твоем случае побег уместен, но не убегай. Это трусливо. Значит, это выглядело так. Независимо от того, насколько сильно он дразнил парня по этому поводу, Мика ценил вмешательство Кая. Было легко разбиться о все вещи здесь, в столице, от которой он хотел убежать. Только он хотел убежать по неправильным причинам. Он не знал, как противостоять и справляться со всем здесь. Вместо того, чтобы сосредоточиться и подготовиться к этим вещам, он был готов избежать их. Как правильно назвал Эдлен, это было трусливо. – У нас довольно много времени до следующего года обучения, – начал Эдлен снова, на этот раз приняв свой типичный высокомерный вид. – Я думаю, что тебе его будет достаточно. И я хотел бы пойти с тобой. Это застало Мику врасплох. – Нет. Глаза Кая вспыхнули. – Почему? – Нет, – Мика встал с койки и слонялся рядом со своими личными вещами. Он проигнорировал внимание Кая, когда начал складывать рубашку. – Весь смысл ухода состоит в том, чтобы прийти себя. В одиночестве. – Пожалуйста, не звучи так бредово, – Кай встал и подошел к Мике. – Я не Виктор или Эйден. Я не собираюсь постоянно отговаривать тебя. – Судя по этому диалогу, ты открыл свою новую сторону. И это болтливость. Эдлен нахмурился, и это было ужасно. – Кто-то должен был что-то сказать тебе, Иган. В следующий раз я с удовольствием сделаю это с помощью физической силы, а не дипломатической дискуссии. Мика усмехнулся. – Как будто ты действительно можешь оказать какую-либо физическую силу. – Ясно, что ты гораздо больше ушел в свое горе, чем я думал, – возразил Кай, но его тон был игривым, когда он поднялся с кровати. – Убери этот довольно искусный меч Игни из своих рук, и ты будешь беззащитен против меня. Мика посмотрел на меч Идриса, испытывая чувство горькой обиды. Он мог ненавидеть человека, который ему нравился, но это не изменило причин, по которым Идрис сделал то, что он сделал. Он сделал это для своего сына, для мести за то, что он не мог понять. Он также выразил свое горе по поводу человека, которым когда-то был Джозия, и искренне верил, что его принц, его король, был одержим монстром. Было много факторов, приведших к смерти Кигана, и Идрис был просто еще одним ответственным лицом. Мика не обвинял исключительно Идриса в том, что произошло, но это не означало, что предательство было менее трудно проглотить. Вместо того, чтобы владеть мечом своего Мастера с честью, Мика чувствовал себя совершенно опустошенным, когда снова использовал его. Это был просто меч. Сосредоточившись на разговоре, он ухмыльнулся Каю. – Я никогда не думал, что услышу, как ты объявляешь что-либо, сделанное Игни, искусным. – Необработанные мечи разумны и превосходны. Кузнецы не чувствовали необходимости маскировать дефекты с помощью яркого дизайна просто потому, что дефектов нет. Мика громко рассмеялся над явной смелостью Кая. – Теперь кто бредовый? Когда два королевства слились воедино, люди Унда не могли дождаться, чтобы получить в свои жадные руки изготовленные Игни мечи. – Да, чтобы забрать их оружие. Не хотелось бы гражданского восстания. – О, так вот какое это было намерение? Прибытие Виктора внезапно лишило Эдлена его возмездия. Мика и Кай оба повернулись, чтобы наблюдать за гибким парнем, который наткнулся на их перешучивания. Налитые кровью глаза смотрели на них, прежде чем повернуться, чтобы рассмотреть его койку. Затем он переориентировался на Мику. Виктор неуклюжими движениями полез к нему. – Мика, – проговорил он. – Виктор, – Кай встал перед Микой и перехватил кадета за плечи. – Ты идиот? Ты пьешь на публике? Мика обошел Эдлена, наблюдая, как аристократ выхватил из рук Виктора обернутую бутылку. Она была открыта, и Мика мог издалека почувствовать сильный запах виски. – Мика, – снова пробормотал Виктор в отчаянии. – Киган. Талия, Каин и Эйден вошли в свою комнату, выглядя такими же побитыми. К счастью, они не спотыкались, как Виктор, но их настроение было достаточно ощутимым, чтобы вернуть Мику обратно в лужу отчаяния. Он не осознал положительного влияния, которое Эдлен оказал на него. – Талия, закрой дверь, – твердо приказал Мика. Она посмотрела между Виктором, Каем и открытой бутылкой выпивки, прежде чем резко захлопнула за собой дверь. – Кто-то упомянул, что он пьян, – прошептала она. – Он бродил по учебным комнатам и разговаривал с Киганом. Виктор бросил борьбу за бутылку и резко упал на пол. Мика наблюдал за его спуском, зная, что что-то сильно отягощало его. Виктор был рядом с Киганом, но не настолько, чтобы быть в таком состоянии. Если кто-нибудь и должен ходить пьяным по коридорам, это должен быть... Мика посмотрел на Эйдена. Мальчик Игни скрестил руки на груди, защитный механизм. Эйден поймал взгляд Мики и упрямо повернул щеку. Янтарные глаза горели от отвращения. – Ты сказал… – Виктор замолчал, снова привлекая внимание Мики. Парень прижался к ноге койки и с жалостью посмотрел на Мику. – Ты сказал, что если что-нибудь случится, это будет моя вина. Тяжелое молчание наполнило комнату, когда команда стояла в стороне и безмолвно наблюдала. Они действительно разделились. Было иронично, как смерть Вэйда свела их вместе, в то время как смерть Кигана имела отрицательный эффект. Талия упрямо сгрудилась в углу, отказываясь смотреть куда-либо, кроме Виктора. Даже Каин, который обычно зависал посередине, чтобы преодолеть пропасти, прислонился к стене и остался несчастным. И Эйден... Мика знал, что юноша обвинял кого-то в смерти Кигана, и это был не Виктор. Вина парня сосредоточена на Мике. Кай был прав. Мика не мог убежать от всего, особенно с такой командой. – Я не могу потерять еще и тебя, Мика, – Виктор откинул голову назад на подножку, отчаянно оценивая реакцию Мики. – Я не знал, что это случится с Киганом. Мика сел на корточки перед Виктором. – Ты идиот из-за того, что подшутил над Киганом в Колизее, Виктор, – он сделал паузу. – И как бы легко на тебя ни возлагали вину за то, что произошло с Киганом, это никак не связано с дуэлью. Светловолосый курсант едва ли почувствовал облегчение. Он казался несчастным. Его не сфокусированные глаза пытались остаться на Мике, но им это не удавалось. – Дай мне немного, Эдлен, – попросил Мика, протягивая руку. – Иган, – начал Кай неодобрительно. Однако от одного взгляда Мики Кай уступил. Он дал бутылку Мике, который сделал большой глоток виски. Он приятно обжигал, и Мика сделал еще один большой глоток. Это согревало его внутренности, и он наслаждался эффектом в течение довольно долгого времени. – Киган ненавидел виски, – сказал он с любовью, вытаскивая бутылку из бумаги. Он встряхнул его, наблюдая, как брызнула яркая янтарная жидкость. Осталось еще немного больше половины. – Он предпочитал вино, но хотел казаться способным, когда вы все пили его вместе. Сделав еще один глоток, он передал его Каю. Парень посмотрел на бутылку, прежде чем нерешительно поднес ее к губам и последовал примеру. Он сел с Виктором и Микой, протягивая бутылку. – Каин. Кадет приблизился к кругу скорбящих парней и принял бутылку. Когда он сел на пол, он умоляюще посмотрел на Талию, забрав свою долю. Долгое время она не выглядела так, словно хотела присоединиться. – Я тоже ненавижу эти вещи, – несмотря на свой протест, она потянула ноги и села рядом с Микой. Она поморщилась, проглотив янтарную жидкость. – Но нет ничего плохого в праздновании Кигана. – Празднование? Так вы это называете? – горько поинтересовался Эйден, когда Талия повернулась к нему и предложила ему бутылку. – Или мы топим нашу вину в бутылке, Мика? – Эйден, – яростно прорычал Кай. – Сейчас не время указывать пальцем. – Теперь, когда Кигана нет здесь, ты быстро занял позицию правой руки Мики, не так ли, Кай? – горячо возразил Эйден, его слова были такими же неприятными, как и его тон и выражение лица. – Можно сказать, что ты тоже празднуешь, но по совершенно другой причине. У тебя больше нет конкуренции, а? – Эйден! – Талия и Каин крикнули в унисон. Мика взял бутылку из рук Талии и пил под наблюдением Виктора. – Это так. У Эдлена есть мотивы, лежащие в основе этого, – защитно ответил Эйден. – Он видел, что было у Кигана и Мики, и ревновал, что не мог этого получить. Как и все дворяне… – Убирайся, – тихо потребовал Кай. – Но посмотрите, куда привела дружба Кигана с Микой, – продолжал Эйден, его голос ломался. – К смерти. При подозрительных условиях. Они обнаружили его тело в обломках пожара с останками мятежника Игни. Мы говорим о Кигане. Ты хочешь закончить тем же, Эдлен? – Я сказал, убирайся! – Кай вскочил на ноги, но Мика схватил его за руку, удерживая на месте. – Он просто скорбит по-своему, – тихо пробормотал Мика, многозначительно глядя на Кая. Неохотное понимание пересекало лицо аристократа, когда Мика использовал его ранние слова о трауре против него. – Позволь ему покончить с этим. Кай бросил на Эйдена последний предупреждающий взгляд и снова опустился на пол. Затем он взял бутылку из рук Мики и выпил значительное количество. Лицо Эйдена вытянулось от удивительного размышления Мики. – Я ненавижу тебя, Мика, – он повернулся и шмыгнул, как будто пытаясь предотвратить слезы. – За то, что ты так раздражающе совершенен, – он закрыл лицо руками. Все его тело сжалось от поражения, а плечи дрожали от подавленных рыданий. Он повернулся к двери, как будто отчаянно хотел уйти, но часть его поняла, что ему некуда идти в такой момент слабости. Мика сжалился. – Эйден, – крикнул он, зарабатывая несчастные выражения от Талии и Кая. – Мы все здесь скорбим. Посиди с нами и выпей. Через несколько минут тебе будет все равно, кто твои спутники, если только это будет с единомышленниками. Эйден обернулся, его лицо было сухим, но в то же время полным острых страданий. Мика почувствовал глухой стук в груди при виде этого. Забрав бутылку у Кая, Мика махнул ей мальчику Игни. Удивительно, но Эйден подошел и рухнул в круг своих товарищей по команде. Приняв бутылку, он пил из нее, как будто мучился от жажды. – Не все, – запротестовала Талия, отбирая бутылку. – У меня есть еще, – признался Виктор, его слова все еще были невнятны. – Мой брат присылает. Услышав это, Талия отпила немного из бутылки и передала ее Каину. Виктор встал со своего места и неуверенно направился к своему сундуку, чтобы достать еще одну бутылку. Мика покачал головой, хотя его чувства были слишком далеко, чтобы заботиться о тайнике Виктора. – Ты правда не обвиняешь меня, Мика? – спросил Виктор тихим, детским голосом. – Виктор, в последний раз говорю, я тебя не виню. Мика принял новую бутылку виски от Виктора и открыл ее. Пробка издала тихий хлопающий звук в их тихой комнате. Их комната казалась больше, чем обычно. Пустая. Жалкая. Это было почти странно, насколько большой она казалась без Кигана. – Обязательно поблагодари своего брата от нас, – пробормотал Каин с благодарностью, принимая бутылку после того, как Мика взял свою долю. – Я предполагаю, что его ликеро-водочный бизнес процветает? – Процветание – не то слово, чтобы выразить это, – пробормотал Виктор с завистливым видом, но его гордость не могла сдержаться. – Он бы не присылал мне бесплатные бутылки выпивки каждый месяц, если бы его бизнес страдал. Он очень гордится собой. Мика посмотрел на бутылку, заметив продуманную и красивую этикетку. – Он в ликеро-водочном бизнесе? – Да уж. Первенец. Наследник. Мои родители не были полностью впечатлены его решением войти в мир выпивки. Хотя он делает хороший виски, тебе не кажется? – Хороший? Я бы сказал, впечатляющий, – похвалил Мика. Виктор просиял. – Пока он делает свою работу… – Эйден умолк, выражение его лица ослабло с онемением, прямым отражением того, что они все чувствовали в этот момент. – Я уверен, что он будет продаваться быстрее во внешних регионах. Ты не думаешь, Мика? – Несомненно, – Мика сделал паузу, наблюдая, как Кай пил из бутылки и терпеливо ждал своей очереди. – Хотя они, возможно, не оценят, откуда он возник. – Всегда сегрегация, – пожаловался Кай. – Столице не нравятся товары внешнего региона. Внешний регион не предпочитает ничего, что присылает столица. – Предполагаешь, что столица на самом деле отправляет товары во внешние регионы, – размышлял Мика, и его голос звучал весело. – Мы получаем несколько видов фруктов. Тем не менее, большинство не пьет сделанный из них ликер. Он всегда остается нетронутым в наших местных тавернах. – Ты раньше работал в таверне? Киган сказал мне, – пробормотал Эйден. – Да, работал. Столичная выпивка всегда использовалась последней. Или используется как усилитель огня. Они смеялись, как будто это была какая-то шутка. Они были слишком далеко, чтобы признать правду. – За Кигана, – Каин поднял бутылку виски в виде тоста. – Впечатляюще умного парня. Казалось, он всегда помогал нам в наших занятиях, особенно в учениях Виктора, – он проигнорировал звук несогласия Виктора. – Он проявил внушительные способности, – сделав глоток, Каин передал бутылку Эйдену. – За Кигана, – Эйден задохнулся от своих слов, его глаза опухли от слез. – Хорошего друга и внушительного спарринг-партнера, который продвинулся на уровень вперед. В конце концов он бросил мне вызов. Его волнение было заразительным. Кай получил бутылку. Он посмотрел вниз на виски, выражение его лица было задумчивым. В конце концов он поднял бутылку, подражая Каину в невидимом тосте за их пропавшего товарища по команде. – За Кигана Флинта, – тихо сказал он. – Того, кто показал нам, что в жизни есть нечто более важное, чем просто политика и социальный статус. Талия приняла бутылку и гордо подняла ее. – Киган... был джентльменом и редким союзником, который решал делать что-то не по эгоистичным причинам, а по истинной доброте своего сердца. Его будет очень не хватать, – она сделала глоток, закрыла глаза от ожога, от боли, прежде чем предложить Мике бутылку виски. Он обхватил пальцами горлышко бутылки и кивнул. Он видел Кигана, сидящего напротив него, с ненавистной ухмылкой на лице. Его янтарные глаза светятся, сверкая добрыми намерениями. Мика поднял бутылку к нематериальной форме Кигана, чувствуя его пальцы в своих волосах, как будто они настоящие. – Киган, – хрипло произнес он, зная, что его слова будут ломаться и казаться жалкими, но ничуть не заботился об этом. – Малыш. Ты наивный, глупый идиот, который всегда брал на себя все самое лучшее в своих намерения, – прохрипел он. – Мой… мой брат, которого я никогда не ценил, пока не стало слишком поздно. Он пил, пока не перестал ничего чувствовать. Пока не оцепенел. Это был единственный способ забыть звук удара клинка в грудь Кигана. Прозвенел звонок. Скорбящие кадеты золотой команды проигнорировали призыв и продолжали передавать бутылку виски между собой, празднуя жизнь друга, который больше не украсит их своим ярким и заразительным присутствием. Мир вдруг стал намного темнее. Конец первой части.