5 сентября После очередного похода к психологу, мистер не-помню-как-зовут приказал мне вести этот дневник. Как же я НЕНАВИЖУ этого лысого хера! Почему кто-то может указывать мне? P.S. Ты сгоришь в аду!
27 сентября
Новость дня: какая-та шизанутая сиганула с крыши. Почему-то мне кажется, что если меня продолжат принуждать к этим записям, то я последую ее поучительному примеру.
От последних строк Уоррену стало не по себе. Кейт спрыгнула с крыши еще в прошлом учебном году. Сколько же времени прошло, пока Нейтан писал что-то о себе? Он пролистал около двадцати страниц, чтобы узнать ответ на этот вопрос.
18 ноября
Сегодня лысый хер спросил меня, есть ли у меня любимый человек. Бля Конечно, есть! Это я.
25 декабря Передо мной лежит лист с вопросами, на которые я должен ответить. Что делает меня несчастным? Мда. Просто пиздец. По-моему, у лысого хера совсем крыша поехала. Я не собираюсь на это отвечать. Он говорит, что если я буду говорить или хотя бы писать честно, то у меня будет "прогресс". Этот призрачный прогресс маячит передо мной уже так долго, что я едва в него верю. 27 декабря Оказалось, что ответить нужно обязательно. И что, мне приставят пистолет к башке, чтобы я разговорился? 28 декабря Дела оказались хуже, меня хотят лишить карманных денег. Пистолет куда лучше. Это якобы поможет лысому херу понять меня лучше. Мне бы понять себя лучше для начала. В общем, допытывался он до меня знатно. Я в академии известен. Еще бы! Конечно, не все меня любят, но разве есть люди, которые всем нравятся? Честно говоря, я хотел бы быть одним из таких людей. Иногда мне кажется, что со мной дружат только из-за денег. Это бесит и раздражает. Печалит тоже, да. Вот вам честный ответ. Это я ему и сказал, но в более грубой форме. Я хочу нормальных друзей. Виктория вообще стала обращаться ко мне, только когда у меня есть… Хватит с меня на сегодня откровений.
Уоррен понял, что имел в виду Нейтан. Он не раз слышал о наркотической зависимости Прескотта, но на его «уроках» парень пребывал в абсолютно нормальном состоянии. Грэхем уже пожалел, что начал читать о сокровенном Нейтана, но остановиться не мог. Руки, будто не принадлежавшие Уоррену, жадно листали страницы, а глаза метались от одного слова к другому. Пару раз в минуту он оглядывался, чтобы Прескотт, не дай бог, увидел его за чтением этой занимательной книжки. От любопытства он перелистнул сразу на последнюю исписанную страницу, где стояло вчерашнее число. Уоррен чуть не выронил книгу из рук, когда услышал тихий зевок за своей спиной. Пока Нейтан пытался понять, кто перед ним и что тут делает, парень поспешно засунул дневник в ящик и бесшумно (насколько это возможно) попытался его закрыть. — Уоррен? Ты чего тут забыл? — протерев глаза, спросил Нейтан, сонно натянув на себя одеяло, чтобы физик не соблазнялся его обнаженным телом. Он оглядел его темно-коричневое поло, в точности такого же цвета, как его карие глаза. — У меня есть такое же. Ну и прикол. — Эм, ну, я хотел извиниться за вчерашнее. Я звал тебя, но ты что-то не открывал дверь. Ну вот я и проявил сообразительность. Ты не злишься? — Уоррен будто говорил не своим голосом, а Нейтан впервые слышал какие-то нотки такой открытой неуверенности, смешанной со стыдом в в голосе своего собеседника. По спине последнего пробежали мурашки, и он нервно сглотнул, думая, как выйти из этого неловкого положения. — Да ладно, я тоже повел себя не очень правильно, — замялся Нейтан, не привыкший признавать свою вину. Сейчас он был немного смущен тем, что Уоррен смотрит на него, когда он почти полностью гол. — Я тогда зайду к тебе попозже? Ты же будешь тут? — Уоррена одолевало желание поскорее покинуть эту громадную комнату, ведь был уверен, что Нейтан таки застукал его. — Попозже? Сколько... сейчас пять часов утра?! Нихера ты жаворонок, — Прескотт изумленно смотрел на часы. — Ты тоже, я смотрю. — От таких громких звуков копания в моих вещах любой проснется, — сострил Нейтан, а у Уоррена сердце упало в пятки. — У тебя неплохая коллекция книг. — Да? Понравилось что-нибудь? — он хотел узнать, не нашел ли Уоррен чего интересного. И не нашел ли Уоррен чего-то личного. — Я не особо разбираюсь в фотографии, но обложки были интересными, — промямлил Грэхем. — Могу дать что-нибудь, — он говорил так, будто действительно собирался дать ему книжку, но Уоррен покачал головой. Прескотт с минуту сверлил собеседника выжидательным взглядом, но тот не понимал его тонких намеков. Уоррен уже думал, как оправдаться и объяснить свое странное поведение. Как-то неловко было говорить об этом вслух. — Ты не мог бы отвернуться? Э-э, я бы хотел одеться, — все же попросил Нейтан, и Уоррен тут же покраснел до кончиков волос. Он послушно повернулся, посмотрев в окно, где Самуэль уже забирал свою лестницу. Видимо, он тоже жаворонок. Садовник покачал головой, увидев Грэхема с полуголым Нейтаном в одной комнате. — Все, — удовлетворенно сказал Нейтан, и Уоррен оглянулся. Широкие клетчатые штаны и такая же футболка, как и у Уоррена довольно нелепо смотрелись на стройном теле Прескотта. Парень был одет слишком «по-домашнему», такое можно было увидеть нечасто. И правда, Нейтан, даже выходя в туалет, одевался как на главную вечеринку года. — Интересный наряд, правда, на тебя не похоже, — Грэхем усмехнулся. — А что ты тут вообще стоишь? — проворчал в ответ Нейтан, накрываясь одеялом. — Ну, раз ты не хочешь учить физику, то физика приходит к тебе сама, — и Уоррен, словно находился здесь далеко не первый раз, указал на подготовленные учебники. — Давай вставай. — Ты серьезно? Умыться мне хоть дай, — застонал Нейтан, но все же он был рад, что Грэхем не оставит его здесь одного. Несмотря на то, что комната была обставлена прекрасно и выглядела довольно уютной, Прескотт частенько чувствовал себя чужим и одиноким. — Пять минут, — Грэхем улыбнулся, услышав растерянный голос Прескотта. — Сегодня мы проведем небольшой тест по всем пройденным темам. Нейтан вышел из комнаты, захватив зубную щетку с пастой и пошел к душевым кабинкам. Уоррен в это время не позволил себе сдвинуться с места, подавляя невероятное желание снова открыть ящик и извлечь записную книгу. Есть ли там хоть строчка про него? Он уже попался один раз и не хотел попасться опять. Как только он начинал тянуться к ящику, Грэхем представлял себе заходящего в комнату Прескотта, и от этого его начинало подташнивать. Вернувшись, Нейтан взял себе пуфик и сел рядом с «учителем». Он зевнул, протер глаза и тут же начал возмущаться, как любой ученик, которого ждала контрольная работа. — Эй, ты же меня не предупреждал о ней! — Ты же вчера сам сбежал, — подмигнул Уоррен, вытирая слегка потные руки об джинсы. — А так бы я обязательно тебе сказал. Нейтан вновь ощутил укол вины и, еще немного поворчав, взял в руки листок, который только что ему протянул Уоррен. Прескотт был уверен, что практически ничего не решит. Но либо задания были слишком легкими, либо парень и правда научился чему-то за это время. По крайней мере, через 20 минут Грэхем уже проверил работу и поставил твердую четверку. — Видишь, какой ты молодец! — с ноткой гордости воскликнул Уоррен. — Все, теперь я могу пойти спать? — Нейтан тоже радовался своей оценке, но старался не подавать виду. — Нет, конечно! Теперь мы изучим следующую тему. Правда после этих слов Уоррен поглядел на часы, заметив, что время неумолимо движется к завтраку. Есть он совершенно не хотел, а весь аппетит Нейтана видимо, был согнан новой темой по физике. Спустя полчаса он услышал, как в животе у Прескотта откровенно заурчало, но сам он не подавал виду, что в чем-то нуждается. — Может, пойдем в «Два кита»? — вдруг предложил физик, пока Нейтан решал какую-ту задачку. — Да нет, давай дорешаем, — вяло ответил Нейтан, думая о том, что на следующей работе должен получить пятерку. Неужели Уоррен сам составлял этот тест? Честно говоря, Нейтан был в некотором замешательстве от того, что Уоррен так безрассудно жертвовал своим свободным временем за какие-то жалкие плакаты. — Я так сам запомню все темы, — отговаривался как-то он. Нейтану казалось, что Грэхему никакое повторение не нужно. По крайней мере, когда он объяснял Прескотту новые темы, то на его лице не было ни единого намека на то, что он что-то не понимает. В этой суматохе с физикой Нейтан позабыл про (не)большую травлю в академии по отношению него. Уоррен не мог не отметить, что после размещения того фото, лицо Нейтана оставалось каким-то неестественно бледным и немного осунулось. Кажется, его это не особо беспокоило, однако сплетни о Прескотте еще витали в атмосфере школы. В социальных сетях он не появлялся уже несколько дней, удалил свои аккаунты из Фейсубка, Инстаграма. — Тебе надо поесть, — с укором сказал Грэхем, — такое ощущение, что ты вот-вот потеряешь сознание. — Да ладно тебе, — пробубнил Нейтан, казалось, уже готовившийся к исполнению слов Уоррена. Он умылся в душевой, но до сих пор желание поспать не покидало его. — Ну все, поднимайся, — слова Грэхема звучали очень твердо, но сквозь них можно было распознать отголоски братской или отцовской опеки. Странно, но после прочтения всего пары страниц той записной книжки Уоррен стал как-то по-другому смотреть на Нейтана. За эти дни этот парень пережил столько неприятностей и его безумно хотелось поддержать. На занятиях он держался особняком и не подавал виду, что происходит что-то плохое, если не считать его вчерашней выходки. — Не хочу, чтобы у меня была репутация репетитора, который морит своих учеников голодом, позволяя им лишь грызть гранит науки... — Как скажешь, — пассивно протянул Нейтан, пытаясь не зевнуть от такого остроумия. Ему бы явно не помешал сон. Уоррен хотел было предложить ему полежать тут, пока тот сходит за едой, но почему-то отказался от этой затеи до того, как озвучить ее. Пока они шли по улице, город только просыпался, а Нейтан слегка улыбался. — Мы бы могли обменяться майками, и никто бы и не заметил, — заметил он. — Не думал, что мой вкус в одежде может сравниться с твоим. Они шли молча, каждый думая о чем-то своем. Оставалось еще пару минут до их прибытия к пункту назначения, но тянулись они неприлично долго. Из-за такого раннего времени они никого не встретили, что Нейтан считал удачей. — А у нас свидание? — спросил Прескотт с усмешкой после небольшой паузы. Наверное, он так глупо пошутил? Видел бы Нейтан свое лицо, когда он говорил эти слова. Он словно ждал загрузки страницы, где висели его результаты на конкурс фотографии. — Конечно, — улыбнулся Грэхем наконец, обнажив свои белые зубы. Нейтан невольно остановил на них взгляд. Свет так удачно падал на них, да и на все лицо Уоррена, что на его фоне он наверное выглядел будто уголек рядом с куском цельной платины. — Ну вот мы и пришли, — с возбуждением от запаха еды окончил эту странную сцену Уоррен, пропустив Нейтана вперед. Заведение только открылось и после пятничного вечера внутри еще никого не было. — Что будете, мальчики? — спросила Джойс, официантка кафе, предлагая паре омлет или бельгийские вафли. Она куда-то спешила, так что даже не успела обнаружить такое странное сочетание людей за одним столиком. — Какой трудный выбор, даже не знаю, — задумался Нейтан. Будто от этого решения что-то зависело. — Я бы сейчас осилил оба блюда. — Я буду то же, — поддержал его Уоррен, и Джойс удовлетворенно кивнула. Вскоре парни сидели за столом, уплетая за обе щеки вафли и омлет. Они болтали ни о чем существенном, немного смеялись, пока в кафе начали подтягиваться сонные люди. — Как-то меня останавливает полицейский, — рассказывал Нейтан, посмеиваясь, — он не знал тогда с кем разговаривает. Его лицо так перекосилось, когда он услышал мое имя. Виктория чуть со смеху не умерла. — А за что остановил? — серьезно спросил Уоррен. — Ну-у, я сейчас в завязке. Так что не надо меня осуждать, окей? К тому же ничего серьезного я не принимал, — это было правдой только отчасти. Все-таки, после последнего своего срыва принял он не глицин, а сильную дозу снотворного. Ему и сейчас хотелось уснуть прямо на этом столе. Грэхем еще хоть как-то поддерживал в нем жизнь. — Это хорошо, что ты перестал, — Уоррен облегченно вздохнул, не скрывая своей реакции. — Еще не все потеряно, — усмехнулся Нейтан. — Зависит от моего результата по экзамену физики в этом году. — А ты его сдаешь?! — у Уоррена выпал кусок вафли изо рта. — Надо было раньше мне сказать! — Я еще до конца не знаю, — спокойно жевал Прескотт. — Ты же фотограф, — все так же удивленно смотрел на него Грэхем. — Все равно там надо сдавать несколько экзаменов по выбору... — Он очень тяжелый! Я его сдаю, так что мы можем готовиться вместе. Правда тебя сначала надо подтянуть до школьной программы... — Подтягиваться я могу, — гордо сложил руки на груди Нейтан. — А я нет, — нахмурился Уоррен. Вскоре после похода в кафе вафельно-омлетный завтрак вошел в привычку. Они ходили туда по выходным, иногда и по будням до школы (если Нейтана можно было поднять с постели). Им было просто приятно посидеть с друг другом, даже не разговаривая. Вафли и омлет Джойс оставались такими же вкусными, а разговоры такими же непринужденными. Сквозь слова Нейтана порой слышалась какая-та депрессия, но с Уорреном она постепенно свелась к нулю. Иногда они занимались физикой в кафе, иногда в комнате Нейтана, иногда там, где и впервые. Это каждодневная смена обстановки держала их обоих в каком-то тонусе, хотя как это влияло на качество запоминания непонятно. Спустя две недели в этом же кафе в кармане Нейтана раздалась знакомая мелодия, какой-то танцевальный хит этого лета. Это звонила Виктория, они так и не заговорили после выходки Нейтана. Прескотт решительно сбросил звонок и перевел взгляд на своего собеседника. — Почему ты не ответил? — обеспокоенно спросил Уоррен, а Нейтан лишь устало покачал головой, откладывая сложную задачу. — Не хочу больше общаться с Викторией. И вообще со всеми. Все они — лишь кучка лицемеров, который в любой момент захотят мне подставить подножку. Уоррен хотел было найти какие-то слова поддержки, но, ошарашенный такими глубокими мыслями Прескотта, не промолвил ни слова. Он немного помолчал и, все же открыв рот, был перебит Нейтаном. — Тебе не стоит светиться со мной так часто, а то тоже будут сплетничать и писать о тебе всякую хрень. Уоррен вытаращил глаза, не в силах принять слова Прескотта. Смешки над Нейтаном не прекращались и по сей день. Он решил выиграть себе пару секунд, дабы обдумать будущие слова, запихнув в рот чуть ли не целую вафлю. — А у тебя, я смотрю, зверский аппетит! — Да о тебе забудут уже через пару дней, — заключил Уоррен, медленно прожевав. Он явно нервничал, но точно не по поводу этого разговора. — Подумаешь, сфотографировали. С кем не бывает. — Сколько же прошло с того дня? Месяц? Мне кажется, все будут настроены против меня и после того, как это фото забудут, если это когда-то произойдет, — Нейтан опустил голову на стол, закрыв лицо руками. — Я не буду настроен, — улыбнулся Грэхем. — Я не буду настроен против Нейтана Прескотта, — делая акцент на каждом слове, он изобразил робота, повторившего инструкции, данные ему создателем. — Ты хороший, — с печалью отозвался Нейтан, его голос звучал приглушенно из-за рук, закрывающих лицо. После этих слов парни так и не смогли снова заговорить, а Нейтан еле сдерживался, чтобы не заплакать. Ему было и хорошо, и плохо, и он не знал, что чувствовать, сидя рядом с Уорреном. — Я отойду, — разорвал молчание Уоррен, потирая потные руки друг о друга, и направился в сторону туалета. Нейтан расправил свою майку, ту же, что была на нем во время первого похода. Он также нервно поглаживал свои джинсы, пока Уоррена не было. Джойс подошла к нему, и Нейтан попросил у нее счет. Он кинул десятку на стол (платили они по очереди, хотя Нейтан настаивал, чтобы платил он, как оплата уроков) и пошел прямиком в туалет. Там он увидел, что одна из кабинок закрыта, в ней находился Уоррен. Нейтан зашел в соседнюю, закрыв за собою дверь, и неожиданно для себя услышал какие-то всхлипы. Неужели это Уоррен? Прескотт не мог и пошевельнуться, даже сделать малейший вдох вплоть до момента, когда Уоррен вышел оттуда. Через небольшую щелочку, он мог увидеть, что у Уоррена слегка покраснели глаза, вряд ли Нейтан заметил бы это, не зная, что делал Грэхем в кабинке. Он принялся ждать, пока Уоррен выйдет из туалета, но тот предательски долго стоял у зеркала, задумчиво разглядывая свое отражение. Нейтан хотел было выйти из своего убежища, но боялся реакции Грэхема. Не испортит ли он все? Вскоре Уоррен наконец покинул туалет. Вернувшись к столу, он увидел лишь несколько пустых тарелок и оплаченный счет. Грэхем в недоумении уставился на вафельные крошки, не зная, что предпринять. В последнее время он перестал понимать поведение парня. Какого черта он просто так берет и сбегает в неизвестном направлении? Наверное, недосказанность была единственным минусом общения Уоррена и Нейтана. Они старались не затрагивать личные проблемы, держа практически все негативные мысли в себе. Не говорили они и о чувствах, временами бушевавших внутри них. И чем это закончилось? Непониманием друга друга и безмолвной ссорой. Хотя можно ли назвать это ссорой? Никто не понимал, что случилось, а виной тому излишнее молчание. Нейтан опомнился не сразу, но когда он тоже вернулся к столу, на присутствие Уоррена не было ни единого намека. Джойс уже забрала грязную посуду и счет. Прескотту ничего не оставалось кроме того, как вернуться домой. Что-то внутри ему подсказывало, что на этот раз не удастся вернуть те ненавязчивые беседы и спокойные прогулки. Пришло время выбирать. Либо прекратить общение совсем, либо переступить порог, за которым находились все самые сокровенные тайны друзей. Нейтан поторопился вернуться в общежитие. Он точно знал, что делать. Прескотт залетел в комнату и открыл первый ящик своего рабочего стола. Заветная книга тут же оказалась в его руках. Хоть как-то охладить свой пыл помогла небольшая запись. Выполнена она была кривоватым почерком, который не был присущ Нейтану. Обычно он писал туда, когда день был полностью прожит, он как бы подытоживал его, ставил точку. В этот же раз он на чувствах оперировал ручкой, не стесняясь в выражениях и не подыскивая слова. В итоге он написал те выражения, которые первыми пришли в его голову. Спустя несколько минут Нейтан стоял у двери Грэхема, думая, стоит ли делать то, что он задумал или нет. Но казалось, пути назад уже нет. Парень громко постучал и, не дожидаясь ответа, зашел внутрь. Уоррена там не было, и Прескотт положил дневник на стол, рядом лежала тетрадка по физике с его именем. Он успел выйти, дойти до своей комнаты и сесть на кровать покрываясь холодным потом и не зная, чем это обернется. Тем временем Уоррен зашел в свою комнату, сразу узнав обложку книги, лежащей на его столе.