Оружие в руках мастера

Нью-Йорк. 1937 год. Альбус Дамблдор сидел за своим деревянным столом, склонив голову над кипой газетных вырезок. Записи, фотографии, статьи. Края бумаг изредка приподнимались от его вздохов. Ему не давала покоя мысль, что вот-вот он найдет нечто, что избавит город от мафиозных дел, поставок оружия, Гриндевальда. После очередного вздоха, он потянулся за кружкой кофе с глинтвейном, немного отпил и взглянул за окно. Единственным человеком на улице была проститутка, которую даже холод не заставил вернуться в ту убогую дыру, которую она называла домом. Этой ночью, Альбус не мог заснуть. Он отчаянно хотел закончить дело, которое продолжалось уже несколько лет, но он прекрасно понимал, что для этого нужны не вырезки из газет, а новые данные, новые факты, которых у него не было. Проведя рукой по щетине, он сделал еще один глоток. Вид Альбуса был уставшим. Кожа бледная, на лбу виднелись морщины: так было всегда, когда он долго о чем-то думал. Мужчина встал из-за стола, остановился в углу комнаты и достал из кармана позолоченные часы. Стрелки циферблата показывали почти час ночи. Нуждался ли он во сне? Да, как и любой другой человек. Он осмотрел пространство, уже собираясь погасить висевшую на стене лампу, но тут зазвенел телефон, столик из красного дерева под ним задрожал, и Альбус, с раздражением, покосился на него. С несколько минут он старался не замечать этот звук, надеясь, что неизвестному надоест. Однако звуки механизма не унимались, и трубку пришлось поднять. — Почему так долго, Дамблдор? — послышался обеспокоенный голос Ньюта на другой линии. — Вы же знаете почему, мистер Саламандер, — с некой долей издевательства проговорил он. — Я спал непробудным сном, мой друг. — Мне нужно, чтобы вы срочно прибыли в участок. — Неужели вам, мистер Саламандер, опять нужно объяснять, где какие лежат бумаги? Будь вы хоть немного ответственны, давно бы запомнили, — вальяжно продолжал Альбус. — Дело серьезное, Дамблдор. Я уверен, что вы хотели бы и сами поскорее явиться в участок. — Да? — усмехнулся он, явно убежденный в обратном. — В этом замешана мафия, люди Гриндевальда, — нервно проговорил Ньют. Едва услышав имя, Альбус подорвался с места, а глаза его загорелись. — Выезжаю. Положив трубку, взяв на скорую руку твидовое серое пальто, он погасил лампу и вышел на улицу, заперев дом. Несколько пройдя пешком, мужчина обнаружил свой Horch кабриолет. Сцепление дрогнуло, двигатель завелся. Послышался звук колес, которые мягко шелестят по ровным гранитным мостовым центральных улиц, а затем подскакивают на мелком необработанном булыжнике старинных переулков Нью-Йорка. Ловко управляя машиной, водитель мог видеть дорогу только благодаря газовым фонарям. По пути он размышлял, что именно могло случиться, какой шаг сделал Гриндевальд? И затем он пожалел о том, что так резко оборвал разговор, не дав Ньюту это рассказать. Улицы Нью-Йорка, неожиданно для Альбуса, пустовали. Лишь изредка встречались прохожие: господа в модных складных цилиндрах, костюме и пальто. На проезжей же части иногда встречались возницы с экипажем и хрипящими лошадьми. В этот день не было никаких представлений в театре, поэтому привычное ему изобилие людей отсутствовало: важные дамы в дорогих платьях и тугих корсетах, медленное передвижение, из-за большого количества автомобилей с богатыми толстяками. Разного рода кафе были недоступны для посетителей: все боялись нападения мафии. Даже несмотря на то, что такого рода вещи неинтересны для мафиозных дел Гриндевальда, люди упорно пытались отгородить себя от этого, уберечь семью и бизнес. Наконец, под покровом небольшого тумана, Альбус приблизился к цели своего путешествия – к участку Департамента Полиции Нью-Йорка. Двигатель заглох, раздался умеренный и тяжелый стук каблуков. Асфальт был мокрый от недавнего дождя. Серое неприметное здание, в которое он вошел, недавно претерпело реставрацию, и сейчас на нем горела яркая вывеска. Внутри все было так же, как и снаружи - неприметно. У входа стоял охранник с пропускающими дверьми, далее располагалась большая комната со столами по краям, где у каждого было кожаное кресло с телефоном, чернилами, бумагой и за каждым сидел офицер в синем костюме. Также было несколько офисных досок, где висели, прикрепленные на кнопках, фотографии с расследований и примерный ход событий, обозначенный красными нитями. Слева по коридору была допросная, а справа уборная с душевыми и личными шкафчиками. Прямо же по коридору был главный кабинет – кабинет капитана, Альбуса Дамблдора. Остановила Альбуса у входа Тина. Где-то неподалеку он зацепился взглядом за Криденса. Тот сидел с книжкой в руках, уставившись в пол, и что-то бормотал, периодически всхлипывая. — Что случилось, Голдштейн? — Скорее, в допросную, мистер Дамблдор, в допросную! — с дрожащим голосом пролепетала Тина и повлекла Альбуса за собой, протискиваясь сквозь столпотворение людей: в этот день подняли на уши не только его, но и весь отдел. Войдя в допросную, непоколебимый Альбус застал там Тесея и Ньюта Саламандеров. Ньют сидел рядом со старшим братом, нервно дергаясь и смотря из-под рыжей челки на Дамблдора. — Персиваль Грейвс был убит, — сквозь зубы сказал Тесей. С серьезным взглядом Дамблдор отодвинул стул и сел, указал движением головой Ньюту на дверь, и тот, нехотя, вышел. — Как это случилось? — послышалось от капитана. — Я и Персиваль, мы патрулировали в доках, мистер Дамблдор. Все было довольно спокойно, но мы услышали звук остановившейся машины и решили проверить, — нога Тесея под столом начала нервно подрагивать. — Их было четверо. Двое из одной машины вышли навстречу двум другим. Они что-то передавали. Это были сумки, да… Обычные, которые продаются в каждом переулке. Было не очень хорошо видно, фонарь постоянно моргал, но я отчетливо увидел дуло пулемета. Они о чем-то говорили, — Тесей наморщил лоб. — И они говорили очень тихо. Я хотел подобраться ближе, чтобы лучше услышать. Я слышал, как они говорили о Гриндевальде. Это были его люди. Но… они нас заметили, — голос Тесея дрогнул. Еще минуту он молчал. — Саламандер, продолжай, — настаивал Альбус. — Началась перестрелка. Мы не видели их, так что стреляли в пустоту. Они сбежали от нас на машине, но, когда я обернулся… — дыхание Тесея участилось. Альбус встал из-за стола и положил свою крепкую руку на его плечо. Тесей был в хороших отношениях с Персивалем, как и большинство из их отдела. — Я понимаю, какого это, терять близких тебе людей, — успокоил его Альбус. — Я пытался остановить кровь, но было уже поздно. Затем отнес его в участок, в трупную, я не знал, что мне делать. Мистер Дамблдор, — он поднял свои глаза на Альбуса. — Это сделала мафия. Это сделал Гриндевальд. — Он обязательно заплатит за смерть Персиваля. Ты можешь не сомневаться в этом. Как только Тесей закончил свой рассказ, Альбус вышел из комнаты и направился в морг, а Ньют с Тиной, стоящие все это время рядом с дверью, прошмыгнули к Тесею. По пути, оглянувшись и убедившись, что никто его не видит, Альбус ухмыльнулся. Убийства никогда не входили планы Гриндевальда. Здесь он допустил большую ошибку. Это зацепка, которой так не хватало. По всему телу пробежала искра удовольствия. Департамент полиции Нью-Йорка проявлял свою первую деятельность еще в далеком 1845 году. Согласно определенным правилам, его миссия заключается в том, чтобы «обеспечивать исполнение законов, охранять правопорядок, уменьшать страх и создавать безопасную обстановку». Полицейских департамента часто называют их неофициальным именем — «Лучшие Нью-Йорка». Капитан Альбус Дамблдор с самых первых месяцев проявлял качества хорошего полицейского. Он быстро прошел по карьерной лестнице вверх и заметно улучшил работу своего детективного округа. Но 3 года назад в Нью-Йорке появилась мафия, которая сразу же захватила весь оружейный рынок. Невозможно было заранее узнать, где будет происходить контрабанда. Она была неуловима. Улик всегда не хватало, и Дамблдор полностью погрузился в это дело, взяв с себя слово, во что бы то ни стало поймать Гриндевальда. — Покажите мне тело убитого, — велел Альбус, войдя в трупную. Невысокого роста парень, в очках и белом халате, натянул на руки перчатки и, не спрашивая чье тело, выдвинул из стены ячейку с трупом, надпись на ноге которого гласила: «Персиваль Грейвс». Открывшаяся его взору картина была для него обыденной. Это был далеко не первый мертвый человек, которого он видел за свою жизнь. — Что вы о нем можете сказать? — спросил Альбус. — Персиваль Грейвс. 38 лет. Довольно симпатичный. Примерное время смерти двадцать минут первого ночи. Смерть от внутреннего кровотечения, вызванная выстрелом в легкое. Пуля прошла через плевральную полость и мускулатуру на вылет. Оружие распознать невозможно. Есть лишь частичные повреждения от пороха, дроби нет. Скорее всего, это был пистолет. Ему повезло. Мучился недолго. — Неужели у вас больше нет никакой информации? Этого слишком мало, — возмутился Альбус, скрестив руки. — Он выпил за два часа до смерти кофе и съел бутерброд с… Альбус, не дав молодому юмористу договорить, вышел через черный ход на улицу и зажег сигару. Устало выпустив дым, он немного расслабился, пытаясь рассмотреть темные улочки города вдали. Ночь была морозной, холод проходился по всему телу. Только пальцы согревала тлеющая бумага. — …Дамблдор, — послышалось за спиной у капитана. Это был Криденс. Он держал в руках свою книгу с твердым переплетом, ветхую, с которой он везде ходил – библию. Вера – это было единственное, что не покидало его за все 18 лет. Он неустанно молился по ночам, воздавая дань Богу, и верил, что настанут лучшие времена в его жизни. Эта привычка сохранилась при нем еще в приюте, где он жил в детстве. Покровительница этого приюта считала, что лишь боль способна очистить грехи ее детей. Криденс никогда не питал к ней любви, он мог лишь делать вид, который делают все дети приюта. Его вера была вознаграждена – однажды его приютил некий Персиваль Грейвс. Статный с виду мужчина, в костюме, немного с сединой, он был единственным человеком в жизни мальчика, которого Криденс любил. — Ты что-то хотел, Криденс? Альбус потушил сигару носком ботинка и спрятал руки в кармане: было действительно холодно. — Как вы могли такое допустить, мистер Дамблдор? — закричал мальчик, сжимая кисти рук до боли. — Он был лучшим в этом отделе лейтенантом! — его крик изредка срывался, выдавая глубокую обиду и горечь утраты. — Вы могли его спасти, но вас не было рядом. — Криденс, послушай… мне жаль твоего отца, но я не мог его спасти. — Нет, вы врете мне. Я ненавижу вас и презираю, мистер Дамблдор, вы потеряли уважение в моих глазах, — он пригладил волосы дрожащей ладонью. — Если вам случится быть при смерти подле меня, никакой помощи вы не получите. После этих слов Криденс развернулся и ушел, встретившись на пути с испуганным взглядом Ньюта. Ему тоже хотелось поговорить с Дамблдором, и он, по обыденности неловко, шагал ему навстречу. Он хотел бы сделать вид, что не слышал этого разговора, но он не мог врать, он подслушивал их. — Мистер… — Ньют, прошу. Служба закончилась, ты можешь звать меня по имени, — улыбнулся Дамблдор. — Ты знаешь меня уже слишком давно для подобных формальностей. — Альбус, у меня для вас важные новости. Якоб Ковальски, мой близкий друг и владелец бара «Ковальски», позвонил мне. Он очень встревожен, равно как и я, — Ньют посмотрел на Альбуса из-под челки, зажимаясь, немного сгорбившись и сжав свои плечи. — Он заметил подозрительных людей у себя в баре за дальним столиком. Они говорили об оружии. Да, совершенно любой может говорить об оружии, это одна из тем для разговора при знакомстве, — посмеялся Ньют, повысив голос на конце предложения. – Извините… — перестал улыбаться Ньют. — В их разговоре промелькнуло слово «убийство» и мой друг, Якоб Ковальски, владелец… — Это… хорошая, превосходная информация! — возопил Альбус. — Спасибо, Ньют. Я ценю твою помощь и помощь твоего друга… — …Якоба. — Да, Якоба, — кивнул капитан. — На сегодня твоя работа закончена, ты можешь идти. Твоему брату, наверное, нужна поддержка сейчас. — Да, вы правы мистер Дамблдор. Спасибо, мистер Дамблдор. Саламандер еще раз неловко улыбнулся и ушел, оставив Альбуса одного в размышлениях. Однозначно, завтра он посетит бар «Ковальски». Кто знает, может ему повезет. В любом случае, следует все узнать от первоисточника. — Значит, бар «Ковальски», да? Альбус поправил ворот своего твидового серого пальто, сунул руки обратно в карманы и пошел искать свой Horch, который оставил где-то в темноте.