Оружие в руках мастера

Звонкая трель будильника раздалась по всей квартире и незамедлительно разбудила Альбуса. Разлепив сонно веки, он встал с мягкой кровати, надел свои темно-синие тапочки, халат, а затем глубоко вздохнул, почувствовав тяжесть от бурной на события ночи. Ему удалось поспать от силы 4 часа, что, конечно же, сказалось на его самочувствии. Спина, ноги, голова: его тело болело и не желало покидать постель. Пройдя свои утренние процедуры, Альбус надел привычный ему серый костюм, белую рубашку и заварил себе крепкий кофе, чтобы взбодриться. Размешивая чайной ложкой кофейную гущу, он думал об участке, где его ждали полные отчеты о событии, которые нужно в скором времени разобрать и обдумать новый план действий по поимке мафии. Альбус чувствовал, что Гриндевальд уже практически в его руках, хотя, если подумать, кроме одного трупа в деле ничего не прибавилось. Это смешно, но дело обстояло так: у них не было даже четкого фото Гриндевальда. Были лишь фото его приближенных, которые следуют по его указке, они не были настолько осторожны, как их глава. В глубоких мыслях Альбуса проскакивало даже некое восхищение этим человеком, но оно не мешало желанию увидеть Гриндевальда за решеткой его участка. В департаменте Нью-Йоркской полиции, как обычно, царил полный хаос: в отдел не прекращали поступать телефонные звонки от горожан, на массивных столах были огромные скопления бумаг, которые не успевали разгребать. Около стола Тесея, помимо его самого, находился его брат, Ньют, и Тина Голдштейн. Они были явно не выспавшиеся. Особенно это было заметно по братьям Саламандерам. Скорее всего, они вовсе и не ложились спать, проведя всю ночь в волнении и печали. — Я вам принесла напитки, — проворковала Тина, подкравшись сзади и больше обращаясь к Ньюту, чем к Тесею, — какао с молоком и сахаром, как ты любишь... и тебе, Тесей, чёрный кофе. — Спасибо, Тина. Это очень мило с твоей стороны, — улыбнулся Ньют, посмотрев ей в глаза, и сразу же перевел свой обеспокоенный взгляд на брата — Может, тебе лучше взять отпуск? Я переживаю за тебя. Тина поставила напитки на край стола, где не было документов, на которые бы она пролила все, а затем, одной рукой, слегка поправила свою прическу и улыбнулась. — Я в полном порядке, — раздраженно ответил старший из братьев и взял свой кофе. Отпив немного, он сморщился от вкуса горечи на языке. Это его немного взбодрило. Убирая за уши мешавшие волосы, Альбус подошел к образовавшейся компании, попутно приветствуя всех в отделе легким движением головы. В его мыслях была только скорая поимка Гриндевальда, которая, у него не было сомнений, должна вот-вот случиться. — Доброе утро, господа, — он кивнул в сторону Ньюта и Тесея. — Мисс Голдштейн, — он снял воображаемую шляпу и слегка поклонился. — Надеюсь, вы хоть немного смогли выспаться этой ночью. После случившегося, нам всем был нужен отдых, — своим дружелюбным тоном проговорил Альбус, надеясь развеять мрачную обстановку, образовавшуюся вокруг троих товарищей. — Доброе утро, мистер Дамблдор, — обрадованно ответила Тина. — Доброе утро, — послышалось от Ньюта. Лишь Тесей воздержался от приветствия, отпивая небольшими глотками кофе. — Саламандер, выглядишь ты, мягко говоря, не в лучшей своей форме. Никто не будет возражать, если ты отдохнешь пару дней. Твой младший брат, если что, тебя всегда готов прикрыть от моих пристальных орлиных глаз, — подмигнул Альбус, обратившись к Ньюту, опустившему смущенно голову. — Нет, я не смогу уснуть до тех пор, пока не буду знать точно, что Гриндевальд сидит за решеткой, где ему и место… за все, что он сделал с этим городом, — глядя в стол, хриплым голосом произнес Тесей. — Я лучше останусь в участке, с вашего позволения, мистер Дамблдор. Отчеты уже в вашем кабинете. — Благодарю вас, мистер Саламандер. Не волнуйтесь, тот, кто заслуживает наказание, всегда его получает, — заключил Альбус. — Хорошо, господа, все по местам. Вам, мисс Голдштейн, наверняка есть чем заняться. Вы, все-таки, бухгалтер, а не следователь, — улыбнулся он. — Да, конечно, мистер Дамблдор, — пролепетала Тина, мотнув головой, и поспешно скрылась. — Ньют, я бы хотел, чтобы ты проверил доки, где произошло убийство, и доложил мне каждую мелочь, которую там заметишь. — Да, мистер Дамблдор, будет сде… — Нет! Позвольте мне обследовать доки, капитан, — отозвался Тесей, нахмурив лоб. — А ты в этом уверен? Ты не обязан этого делать. После всего, что случилось… — обеспокоенно проговорил Дамблдор. — Уверен! — резко ответил Тесей, а затем уже чуть тише произнес, — Мне это нужно, Альбус. Персиваль был отличным полицейским и еще лучшим другом. — Хорошо, — кивнул капитан. — Тогда, Саламандер, ты едешь в доки, а ты, Ньют… — Да, мистер Дамблдор? — проговорил Ньют, надеясь, что его отправят с братом, где он за ним присмотрит и не будет сидеть в затхлом помещении. С самого детства Ньют боялся такой рутины. Он не желал сидеть за столом с документами, перебирать их, очеркивать что-то - это приносило ему массу дискомфорта. Однажды брат сильно настоял на этой должности и Ньют, «припертый к стенке», был, поначалу, даже рад этому. Он видел себя и брата, раскрывающими дела, охотившимися на уголовных преступников, которые грабили банки. Но реальность сильно отличалась от его фантазий. — Ты нужен нам здесь. Этот завал кому-то придется разбирать. — Конечно… да. Ньют опустил голову, украдкой взглянув на брата, и осторожно сел за свой стол, взяв какао, принесенное Тиной. Весь день Альбуса прошёл за кучей бумаг. Скучно и рутинно, изо дня в день, точно по часам. Тесей, вернувшийся через два часа после выезда, даже не сняв верхнюю одежду, нервно прошелся по рядам офисных столов и зашел в кабинет Дамблдора. Новость была крайне неприятная. Он сообщил, что ничего не нашел в доках, а затем развернулся и ушел, хлопнув дверью. Услышав это, Альбус скрестил руки и помрачнел. Теперь единственное, что могло поднять ему настроение - это новые зацепки в баре "Ковальски", о котором прошлой ночью говорил ему Ньют. После ярко освещенного кабинета, заглянув в окно, улицы Нью-Йорка казались погруженными в полумрак, хотя на самом деле это был лишь обман зрения. Выходя из своего кабинета, Альбус надел свое любимое серое твидовое пальто. В здании Департамента полиции уже никого не было, кроме Тины и пары охранников. Девушка разбиралась в архиве и сильно шумела. Было слышно, как на стол плюхались папки с документацией. Услышав, что капитан собрался уходить, она быстро выбежала из своего укрытия. — Мистер Дамблдор, извините, я хотела вам передать кое-что. Альбус развернулся и всем видом показал, что он заинтересован, весь во внимании, готовый слушать и принимать поступающую информацию. — Похороны мистера Грейвса назначены завтра на одиннадцать утра. Не опаздывайте, мистер Дамблдор, — прибавила Голдштейн напоследок. — Благодарю, Тина, но боюсь, что Криденс не будет рад меня там видеть. Альбус уже хотел было выходить из здания, но девушка поспешно добавила: — Подождите! Я думаю, вы не правы, мистер Дамблдор. Криденс… он просто расстроен, и ему нужно выплеснуть свою злость на ком-то... Да, мне Ньют вчера рассказал о вашем с ним разговоре, — она немного смутилась, укорив себя, что так легко выдала Саламандера младшего. — Сейчас у него трудное время. Учеба, поиски работы, чтобы содержать себя. Без поддержки ему совсем будет плохо. Я думаю, несмотря на его слова, он будет рад вас видеть на похоронах мистера Грейвса, ведь его отец искренне вами восхищался, что не могло не отразиться и на нем самом, — девушке явно было трудно это говорить. Смерть Персиваля Грейвса пошатнула всех, а полюбившийся всеми Криденс не мог не вызывать сочувствия у Тины. — Да, ты права. Я обязательно приду на похороны, — Альбус развернулся, чтобы выйти. — До завтра. Не задерживайся тут допоздна, Тина! — Да, как всегда. Счастливого вам вечера, мистер Дамблдор! Альбус сел в свой кабриолет и его разум погрузился в размышления о походе в бар, и что он может там узнать. Город только просыпался. Золотое свечение фонарей освещало дорогу, которая недавно виделась ему в окне темной и мрачной. Во всех окнах Нью-Йорка зажигался свет, а кинотеатры оповещали о новых премьерах. Многие мужчины выходили из своих офисов, двигаясь в направлении, где они могли забыться в алкоголе, а если повезет, то смогли бы найти себе приятную компанию падшей дамы на этот вечер. Да, для начала нужно опросить владельца бара «Ковальски» — решил Альбус. На его лице сверкнула улыбка. Он уже давно не посещал подобные заведения. Бар "Ковальски" находился в центре Нью-Йорка. Здесь выступали известнейшие пианисты со всей страны, а напитки были настолько хороши, что, казалось, мало кому по карману, зато все они были из лучшего алкоголя. За это никому не приходило в голову жаловаться на их цены. Альбус, расслабленной походкой, вышел из своего кабриолета и направился к входу в бар. Он был одет в новый костюм, сшитый на заказ пару дней назад у известного портного. Его карманные часы показывали девять вечера, то время, когда в баре народ только собирался, и невозможно было бы упустить подозрительных людей. Достав из портсигара табак, Дамблдор закурил, перед тем как окунуться в мир музыки и дорогого алкоголя. Зайдя внутрь здания, посетителя, Альбуса, сразу очаровала атмосфера помещения, которое было немалых размеров. Для подобных заведений это было колоссально, и, непременно, удачно. Барная стойка, где находилось всё то, что искали приходящие, тянулась вдоль всей стены, где работало сразу несколько барменов. Напротив стойки открывался превосходный вид на сцену, сегодня выступала высокая стройная девушка со светлыми короткими волосами в бледно-розовом платье. На плечах у нее была накинута небольшая шуба, перья которой почти незаметно, но плавно, подрагивали от движений владелицы. Ее внешность была настолько же прекрасна, как и пение, а мелодия фортепиано звучала по всему залу. В центре располагались столики, на каждом из которых были поставлены цветы, где посетители слушали музыку, попивая свои напитки. Освещение было приглушенное, таким образом уделялось еще большее внимание на сцену. Помимо этого, в баре была VIP-зона, а именно балкон, где часто известные бизнесмены праздновали свои новые сделки. Аккурат сев за барную стойку, на высокий красный стул с выступающими дощечками, Альбус настороженно оглянулся по сторонам. За столиками сидели небольшие компании молодых людей, а VIP-зона была сегодня закрыта. Собираясь уже подзывать бармена, Альбус заметил его подле себя. — Виски со льдом, будьте добры, — кивнул он, приметив самую обычную бутылку. — Все, что пожелаете, сэр, — послышалось в ответ. Стакан с алкоголем был подан в миг, а кубики льда стукнулись друг об друга, издавая приятный для ушей звук. — Извините, а где можно найти владельца заведения – Якоба Ковальски? — Он уже перед вами, сэр, — с обычным видом проговорил он, делая новый заказ от мужчины, сидящим через несколько стульев от Дамблдора. Альбус еще раз оглядел бармена. На нем был слишком дорогой костюм для его профессии. Мужчина был полноват, но это придавало только статности, хотя его лицо было всё еще по-детски веселое. Во всех движениях виднелся характер задорного человека. — Добрый вечер, мистер Ковальски. Я не думал, что владельцы подменяют своих работников, — с легкой улыбкой отпил из стакана Альбус. — Да, вы знаете, отсюда вид на сцену, как я считаю, лучше всего. Я могу наблюдать за каждым движением на сцене. Однако же мое скромное ложе, как владельца, не дает мне таких преимуществ, — с досадой, но улыбкой на лице проговорил Ковальски. — Песни сегодня донельзя хороши. — Полностью с вами согласен. Певица явно достойна оваций. — Это моя невеста – Куинни, — лицо Ковальски стало еще более счастливым. — Иногда меня удивляет, что она выбрала именно меня, ведь таких, как я, слишком много. — Видимо вы все-таки чем-то отличаетесь от остальных, — с ноткой тоски проговорил Альбус. — Я рад за вас. — Благодарю, — он налил пару-тройку мартини кому-то из зала. — Так зачем вы хотели меня видеть? Только не говорите мне, что вы из налоговой инспекции, — глаза Ковальски испуганно забегали. — Недавно же все проверяли. — Вовсе нет. Я здесь по наставлению Ньюта. Он мне рассказал, что вы видели здесь подозрительных людей. Я хотел бы как можно больше узнать о них, — Альбус вновь сделал глоток. — Ах, так вы, сэр, мистер Альбус Дамблдор? — Ковальски поправил свою жилетку. — Ньют рассказывал мне о вас. И рассказывал много хороших вещей. Да, конечно. На днях приходили некие, неизвестные мне, мужчины, — начал он тихо свой разговор, прикрывая рот рукой. — Все в одинаковых черных пальто и перчатках, кроме одного. Он значительно отличался от остальных. Сразу видно, что важная шишка. Лицо его я не смог разглядеть, поскольку на нем были темные очки, и шляпу он предпочел не снимать, едва ли забывшись. Боюсь, я бы его не узнал, даже если увидел во второй раз, но рядом с ним ощущается какая-то зловещая аура, атмосфера, как угодно. Да, сэр, я знаю, о чем говорю, — кивнул он. — Страшный человек. Все они предпочли сесть за дальний столик в главном зале, вон за тот, — он указал пальцем на место. — Краем уха я услышал, что обсуждалась некая сделка. Продавали, вроде бы, дорогой товар, который должны им вот-вот доставить. Так же явно проскакивало слово "убийство", но я не понял предполагаемый контекст. Сложно сказать, с чем оно связано, но я не удивлюсь, если эти люди кого-то убили или, хотя бы, способны на это. Внимательно прослушав историю из первых уст, Альбус пробубнил под нос что-то сам себе, а затем уставился в одну точку, сдвинув брови. — Спасибо за информацию, мистер Ковальски. Вы очень помогли следствию. — Вы всегда можете обращаться ко мне. Рад помочь, — Якоб пожал руку Альбуса и снова поправил свой жилет. Этот человек явно заботился о своем внешнем виде. — Ладно, я пойду, мне следует лучше обслуживать своих клиентов. Приятного вам вечера, мистер. Альбус решил посидеть в баре еще некоторое время и понаблюдать за посетителями, которых становилось всё больше и больше в геометрической прогрессии. Ему стало ясно, что Гриндевальд тщательно скрывает свою внешность и явно не хочет, чтобы его запоминали. Быть может, он имел какую-то особенность? В том, что мужчина, о котором говорил Ковальски, это Гриндевальд, у Альбуса не было никаких сомнений. Его чутье не раз помогало в других подобных делах. Он выпивал уже не второй бокал виски, и по всему телу проходило приятное тепло. Дверцы бара распахнулись, впустив небольшую часть холодного воздуха. В бар зашел новый посетитель и многие сразу же обратили на него внимание. Девушки, дорого одетые, с большим декольте, сидящие за одним из столиков, начали о чем-то переговариваться, поправляя свои до того идеальные прически, что, казалось, одно касание все только испортит. Им приходилось тянуть шею, постоянно оборачиваясь на заинтересовавшего их прибывшего. Альбус заметил возникший ажиотаж в баре и также перевел свой взгляд на господина. Это был высокий мужчина, примерно того же возраста, что и Альбус. О богатстве господина свидетельствовала его одежда. Он был одет в черное дорогое пальто и, такой же черный, костюм, на руках были кожаные перчатки. Галстук его был расслаблен, а верхняя пуговица расстегнута, классика. Ткань и покрой были настолько совершенными, что Альбус ощущал себя неловко в его компании, хотя и надел свою лучшую одежду: приличествующие ситуации серые брюки, такого же цвета жилет и опускающееся до колен серое твидовое пальто. Мужчина явно был уставший. Это было видно по его темным глазам, но это, ни в коей мере, не делало его менее привлекательным. Он явно был достоин того внимания, которое к себе привлекал. Уверенной походкой, приближаясь к барной стойке, мужчина занял свободное место рядом с Альбусом, даже не замечая его. Куинни, жена Ковальски, милая приятная дама и пианист, игравший для нее, закончили своё выступление, а после них вышла на сцену другая молодая девушка и продолжила играть на фортепиано. Музыка возобновилась вновь, все внимание было снова устремлено на сцену. Мужчина, сняв перчатки, заказал себе выпить и оглянулся по сторонам. Зацепившись взглядом за Альбуса, он ухмыльнулся. — Добрый вечер, мистер, — с той же ухмылкой и протяжным голосом поприветствовал Альбуса гость. — Добрый, — Дамблдор вертел в руках свой уже пустой бокал. — Давно вы тут скучаете? Вам явно нужна компания, — мужчина принял свой заказ уже от другого бармена. Это была красивая, вполне невинная, девушка с очаровательной улыбкой. Она могла уговорить богатых посетителей выпить как можно больше, тех, которые на чаевые никогда не скупятся. — А вы так уверенны, что мне нужна именно ваша компания? — посмеялся Альбус. — Боюсь, что иначе быть и не может, — настойчиво заявил гость. — Да, неужели? Я на самом деле немного занят. — Дела могут и подождать… У вас чертовски знакомое лицо, мы раньше не встречались? — гость внимательно осмотрел лицо Альбуса. — Нет, не думаю. — Дамблдор так же посмотрел в ответ, он бы точно запомнил подобного человека. — А как вас зовут, мистер? — Джеймс, — не раздумывая, ответил Альбус. Ложь была неотъемлемой частью профессии Дамблдора. Мужчина внимательно посмотрел на него и протянул руку. — Геллерт. Приятно познакомиться, — Альбус ответил на рукопожатие. Длинные пальцы Геллерта холодили его кожу, невольно вызывая волну мурашек. Заказав еще по виски, они разговорились. Особенно долго продолжались споры насчет политики Нью-Йорка. Их мнения различались во многом, но в то же время дополняли друг друга. Альбус был полностью поглощен беседой с новым знакомым, но также он не мог не заметить явные знаки внимания со стороны Геллерта, что очень ему льстило. — Пожалуй, уже поздно, — Геллерт поднялся со своего места, надевая черное пальто. — Я остановился в отеле в двух кварталах отсюда, — он вынул из бумажника стодолларовую купюру и положил около своего бокала, — Было приятно провести с вами время, — он наклонился к лицу Альбуса и низким голосом произнес, — и я бы не прочь продолжить наше общение уже у меня. Номер 239. Буду ждать, — Геллерт ухмыльнулся, надел кожаные перчатки, и так же уверенно вышел из бара, как зашел: под пристальные взгляды. Альбус остался сидеть в легком замешательстве. Некоторая часть его сопротивлялась желанию пойти за Геллертом, потому что это чистой воды безрассудство, но с другой стороны, можно ли назвать жизнь хорошей без риска? Он залпом допил остаток алкоголя в бокале и оглядел еще раз зал. Посетителей снова ставилось все меньше. Во время разговора Дамблдор старался следить за остальными, но Геллерт, как назло, все внимание забирал себе. Так он не заметил никаких подозреваемых лиц. Выйдя на улицу, Альбус почувствовал мороз и растер свои руки. Ему хотелось закурить, но, доставая сигару, из-за прохладного ветра он не смог ее зажечь. Он почувствовал, что слегка опьянен и за машину ему садиться нежелательно, и тогда он решил пройтись пешком по ночному городу, который не собирался засыпать еще очень долго. Альбус знал только один отель поблизости – «Gramercy Park Hotel», сделанный в стиле эпохи Возрождения. Он отличался своими высокими ценами и обычным гражданам был не по карману. Поэтому здесь брали номера люди только из высшего света. Стоя перед дверью с номером 239, Альбус все еще раздумывал, правильно ли он поступает. Но откинув все сомнения назад, он уверенно постучался в дверь, которая незамедлительно открылась. — Проходи, — самодовольная ухмылка в который раз появилась за этот вечер.