русскую тоску мы все впитали с грудным молоком

прямиком из студенческой жизни вани и давида тянется одна игра, правила которой незамысловаты и просты: в слабо или вовсе не освещённую комнату заходят отобранные жеребьёвкой «хозяева» действа и располагаются спиной к двери, после чего в этом же помещении оказываются «гости». не показывая своего лица, «гости» могут всячески трогать «хозяев» в любых местах, а те в свою очередь не имеют права оборачиваться и физически взаимодействовать по собственной инициативе с «гостями». если всё заходит слишком далеко и/или причиняет «хозяину» дискомфорт, то он может без объяснений прервать игру. как-то раз ванечке несказанно повезло: в роли «хозяина» ему попался давид. у берова, признаться, руки всегда были женственными и тонкими — и в пятнадцать, и в двадцать восемь лет. а в сумерках и без того трудно различать детали одну от другой, поэтому вполне вероятно, что каминкер так и не понял, кто конкретно и какого пола вообще касался его так неожиданно нежно и бережно на грязной студенческой вечеринке. но самое забавное — давид, возможно, догадывался, чьи руки гладили его запястья, скользили по шее и волосам, пытались сосчитать чужой пульс, будто от этого зависело что-то очень важное. возможно, давид догадывался, но всё равно не сказал — и не хотел бы говорить — пресловутое: «нет». по прошествии почти десятка лет об этой игре всем вновь становится известно благодаря «заботливому» куратору и по совместительству близкому другу каркарова ивану берову собственной персоной, передавшему ценный груз знаний лёхе и его компании, — что в итоге оборачивается масштабной тусовкой, частью которой оказывается и сам преподаватель в том числе. |по таймлайну события происходят после лёниного каминг-аута перед артёмом, но ваня и джек всё ещё не вместе в романтическом плане| джеково горе — «хозяину» ване попадается какой-то хмырь (его одногруппник — обычный парень, но для джека все чужаки = хмыри), всегда сидящий за первой партой и вроде как тоже немного влюблённый в куратора. что бы он ни делал — ваня почему-то не протестовал и не просил останавливаться, жадно нежась в чужом тепле, смешанном с похотью. от этого парня слегка несло пивом, и берову отчаянно хотелось, чтобы на его месте оказался давид (который, кстати, тоже был заядлым любителем солодового напитка). шёл ли ваня на риск, появляясь в таком виде и позволяя делать с собой подобные вещи в компании собственных и не только студентов? безусловно. ебало ли это его? нисколечки. к счастью, беров пользовался всеобщим уважением и многие считали его «своим», так что каждое новое приключение волшебным образом обходилось без последствий. джеково горе — в роли «хозяина» ему достаётся не куратор их группы. ему достаётся пока-ещё-слегка-гомофоб-артём, разыгрывать которого — весело и многого стоит. артём разглядывает и ощущает явно мужские руки у себя на груди, что, конечно, вводит его в смятение, но не заставляет отказаться от игры и слишком быстро проиграть неизвестному. однако «хозяин» понимает, что всё идёт абсолютно, блядь, не по плану, когда после продолжительных ласк чужая ладонь опускается на джинсы в области его паха и начинает по-кошачьи сжимать пальцами медленно появляющийся бугорок плоти, пока вторая конечность забирается под рубашку парня и начинает поглаживать торс. время идёт, а артём не просит остановиться — он лишь выдыхает грузное: «блядь». и в тот же момент, отвечая, джек влажно шепчет: «проснись, артём, ты обосрался», — и больно кусает его за мочку уха. а артём, конечно, ущемлённый собственным больше-не-гетеро стояком, взрывается, мол, ТЫ не пО ПрАвИлАм ИГраЕшь, Ты Не МоЖеШь КусАтЬсЯ, Ты ПРоиГрал, ДжЕк!! только вот всё, что джек может делать в данной ситуации, — продолжать орать с друга, потому что артём по-прежнему продолжает рвано дышать и член парня по-прежнему находится в возбуждённом состоянии. об этой истории на следующий день становится известно лёне и ванечке, и с этого момента артёмка перестаёт травить гомофобные шуточки, потому что теперь каркаров всегда может заткнуть его (не без слёз на глазах, потому что каждый чёртов раз эта ситуация кажется только смешнее).