сильные слабые

первое, что он видит — личное дело: стандартная фотокарточка три на четыре, характеристика и скудная биография. скучно и серо, впрочем, как и у большинства выпускников академии — бравых защитничков правосудия с энтузиазмом лишь на бумаге. ну что могут сделать двадцатидвухлетние парни, когда их максимум — подать кофе своему начальнику — с другими знаниями из академии обычно не приходят, да и то, на притирку уходит пару недель минимум. семак почти уверен, что этот парень не будет исключением. какого только черта нобоа полез на этого психа с ножом? сергей тяжело вздыхает и откладывает папку. пополнение — хорошо. пополнение ничего не понимающими выпускниками взамен выбывшего спеца, так еще и в его отделе — плохо. очень, блять, плохо. крис незаменим, и это чертов факт, только вот руководство упорно отказывается это понимать. о доукомплектовании они с фоменко спорят до хрипоты. начальство явно не в духе, и семаку приходится досадливо сжать зубы и отступить. этот мальчишка появляется у них на следующее утро. с солнечной тихой улыбкой он приветствует отдел с порога, но тут же осекается — в кабинете тяжесть, хоть ножом режь. сергей приветствует клаудио (дали ж, блять, родители имечко), протягивая ему руку. чистая формальность — лицо все еще камень. парнишка тут же ссутуливается, сереет и старается как можно незаметнее пройти к свободному столу у окна — его новое место. временное. дольше, чем уйдет на восстановление спеца, он тут не задержится — понимание четкое, пусть этого никто и не озвучивал. на удивление семака, маркизио работает усердно. тянется, старается, чтоб как все, чтоб наравне. он стесняется своей неопытности, стесняется новых сослуживцев, но упорства юнцу не занимать. с холодной расчетливостью он берется за любые предложенные дела, не крича и не требуя чего-то поинтереснее, как делало большинство выпускников. и это подкупало. семак постепенно проникался к нелюдимому парню, сменяя скептецизм на одобряющую улыбку (и нет, это вовсе не потому, что у мальчишки после этого глаза светятся). маркизио работал уже почти полгода, когда случилось это. ему только доверили что-то серьезнее, чем отчеты. выезд — банальная бытовуха. выпил, схватил нож, упал, очнулся — труп, классика. сергей сам с такого начинал. на вызов клаудио выехал с кокориным, только вот что-то явно пошло не так. то ли ошибка диспетчера, то ли просто не предупредили, но те уебки все еще были слишком буйными. а к этому никто готов не был. охотничье ружье, имевшееся у них, хорошей погоды тоже не делало. клаудио сообразил первым: отпихнув сашу от прицелившегося в него мужика, он сумел подобраться ближе и выбить из нетвердой хватки ружье. дальше все было, как в тумане. вернулись они под ночь в компании тяжелого напряжения. в отделении было не так многолюдно, дежурный кемарил прямо за стойкой. уставший маркизио кое-как дополз до душа: напряжение все же надо было смыть, как и смешавшуюся на нем с потом и чужой кровью пыль. поток воды мысли в порядок приводить отказывался, но чувствовал он себя хотя бы не так паршиво. ровно до того момента, пока не наткнулся в коридоре на свое прямое начальство. хмурый семак казался в полутьме мрачнее, чем обычно. объяснений было не нужно. затолкав парня в свой кабинет и закрыв дверь, сергей от души саданул кулаком в стену. — чем вы, блять, думаете, а? — зло шипит он, пытаясь одновременно открыть окно и прикурить сигарету. — герои хуевы, — фраза звучит не так, как предыдущая, скорее выдает беспокойство. а потом он натыкается на чужие, горящие испугом, глаза. — ну тише, тише, — семак обнимает мальчишку, покрепче прижимая к себе. — ты молодец. я горжусь тобой. — служу империи, — у маркизио выходит слишком тихо и слишком не к месту. сергей только тепло смеется, трепет малого по волосам и по-отечески целует куда-то в лоб. — чудо. они стоят в полумраке, крепко обнимая друг друга. семак уже знает, что не жалеет из-за прихода этого академца. и уверен, что не пожалеет и дальше. — бросай ты свою империю, лучше поехали ужинать, герой.