На самом деле...

      Прошло два года. Нас обучили всем основам, которые пригодятся нам в космосе. За это время мы много раз улетали с Долмаса на другие планеты и выполняли там задания. Эти планеты были на самом высоком терраиндексе, и все существа чувствовали себя комфортно. Иногда мы даже прилетали на планеты других империй, где нас учили новые профессора. Эти полёты были вроде дополнительных занятий, которые нужны для подготовки к следующему году.       Последние два года обучения на Долмасе нам обещают быть самыми суровыми. В этом и следующем году мы будем вылетать с планеты в два, а то и в три раза чаще. И на этот раз, мы станем выживать в более экстремальных условиях.       В космосе нужно быть не только хорошо обученным, но и натренированным физически. Поэтому, как вы уже могли догадаться, нас ждут очень большие нагрузки.       До этого физкультуры в нашем расписании почти не было, а теперь она будет длиться с утра до вечера, каждый день. И, честно сказать, страшно представлять, что будет на этих уроках. Некоторые представляют жёсткого тренера, который не станет смотреть на то, сколько у них ещё есть сил, и который будет давать сложные задания с первого же дня. А за каждое слово об отдыхе и о том, что они устали, будет бить каким-нибудь кнутом. Описания тренировок таких фантазёров выглядит, как самая настоящая пытка…       Однако, всё оказалось не настолько тяжелым. Учебный год наступил с похолоданиями на Долмасе, так как в самое пекло тренироваться невыносимо. Новый профессор, то есть тренер, сразу предупредил, что нянчиться с нами не станет, хотя оказался не таким суровым, как всем казалось. Он показывал, как нужно делать упражнение правильно, рассказывал о его полезности и указывал на наши ошибки. Всю эту потную атмосферу разбавляли рассказы тренера о том, в каких забавных или же опасных ситуациях он был. Казалось, какое слово не скажи — оно тут же зацепит в его памяти какую-то историю из его жизни, словно он пережил всё, что только можно было пережить!       Первые наши упражнения были на растяжку. «Я сделаю из вас, брёвен, пружины!» — иногда говорил тренер. Забавно было слышать, когда он сравнивал наш класс со складом с дровами, и грозился нас порубить. Ну, и конечно же, как всякий тренер, наш, очень ругал девушек за распущенные волосы. Мне было не удобно ходить с моей громоздкой причёской на физ-ру, потому я их обрезала и стала походить на парня, если сравнивать с жителями моей родной планеты. С этого мы с ребятами часто смеялись. Хотя я поступила так не одна — многие длинноволосые девушки подстриглись. Кроме Моивы…       Девушка похожая на странную рыбу частенько докапывалась до профессоров, и тренер наш не исключение. Но долго липнуть к нему у неё не вышло. При первой встрече Моива так и повисла у него на шее, на что он пошутил, чтобы она на турнике так повисала, как на нём. В другой раз, она хотела отлинять от занятий и сказала, что у неё болит рука. Я сначала поверила, а потом, как только она присела в стороне, я нарочно отбила в неё мяч. И оказалась права, Моива отбила мяч руками, а после ещё вскочила и начала на меня вопить.       — Зато у тебя рука больше не болит, — сказала я, смеясь с того как она орёт.        В выходные дни мы старались как можно лучше отдохнуть, чтобы на физкультуру прийти с новыми силами и желанием тренироваться. Обычно это были прогулки по городу. Так как я ещё не совсем изучила город и не запомнила, где что находится, я решила наверстать упущенное.       Анела водила меня в разные спа-салоны, а после мы гуляли по парку. Ей были известно много торговых центров, где так же можно было заблудится, как и в городе.       Ют не пропустил ни одного концерта и представления в театре. Оказалось, он очень творческая личность. Хотя в глаз мне всё равно хочется его ткнуть…        Роб приглашал всех к себе, и мы играли в приставку либо в настольную игру. Мы усаживались на подушки вокруг стола, и возле каждого стоял пластиковый стаканчик с соком. Возможно, это было самое весёлое время препровождение…        С Норрис найти общий язык не удалось. Точнее сказать не было возможности. Каждый раз, когда я приходила к ней, дверь была закрыта. Или её не было на месте, или она просто мне не открывала — не знаю. Скорее всего второе.       С Саймоном я виделась редко. Я не знала, где он жил, поэтому не навязывалась. Хотя, если и придётся с ним встретиться на улице, он схватит меня за руку и потащит куда-нибудь в лес или в свой домик на дереве, чтобы рассказать, какую новую тайну он узнал. О прогулках по городу и его изучении Саймон говорил, что это пустая трата времени, так как мы не всегда будем тут жить. Возможно даже никогда в этот город мы не вернёмся.       — Впереди у тебя есть целая галактика, а ты посвящаешь время изучению одного городка, — говорил он, во время одного из походов в музей.       — Тоже мне «городок», — пренебрежительно сказала я, заглядывая во внутрь какого-то кувшина с узорами.       — У тебя с ориентированием проблемы? — заметил Саймон, наконец, после долгих споров о том, что город на Долмасе тоже нужно изучить. На этот вопрос я лишь одобрительно похлопала в ладоши.        Пока Саймон носился по музею, развивая своим хвостом, что чуть экспонаты не попадали со своих мест, и делал какие-то заметки в своём блокноте, я решила попробовать развязать с ним разговор. Он не очень общительный, как мне казалось, и на вопросы мои почти никогда не отвечал. Скорее Саймон сам задаст тебе тысячу вопросов, на которые волей-неволей, а ответить придётся.       Ушастый нередко посещал музеи. Вот я и подумала: «А не учёным ли он хочет стать?». Но когда я задала ему этот вопрос, была очень удивлена. Ведь моя догадка оказалась не верной.       — Никогда об этом не думал, — ответил мой синекожий друг. И после нескольких вопросов, он всё-таки заговорил, — Я недавно заинтересовался историей. Буквально после прилёта на эту планету. Мой старый дом, которого больше нет, не мог мне ничего предоставить такого. В наших городах не было музеев. Наш народ всю жизнь провёл в войнах и завоеваниях… — тут он остановился, сведя брови, будто был не доволен своим народом. Секунду смолчав, продолжил холодно:       — Дозавоёвывались. Завоевались, что их самих и завоевали. Теперь планета, на которой я жил взорвана, как и другие, те что мой народ отбирал силою… Я знал, что когда-нибудь прилетит более сильная раса и завоюет нашу.       — Ты посещаешь музей со скуки? — сделав странный для самой себя вывод, вдруг спросила.       — Сначала да, но тут оказалось есть некоторые интересные вещи.       Я сочувствовала Саймону. Его история полна разных трудностей. Но он как-то не слишком вдавался в воспоминания. Возможно даже и не жалел о том, что случилось в его жизни. Казалось, он даже злорадствует своему народу и презирает его.       Я шла домой через парк с опущенной головой, размышляя о рассказе Саймона. Мимо проходили уставшие с физкультуры студенты. Вытирая пот со лба, они говорили о том какой сегодня был тяжёлый у них день, и, наверное, направлялись в кафе, чтобы отдохнуть. После услышанного мною сегодня, проблемы этих учеников казались просто смешными. Они видимо не знают, что твориться во вселенной, как и я до этого. Мне впервые пришлось задуматься о том, что действительно ждёт меня в космосе.       Лучи звезды, озарявшей Долмас давно исчезли, и ярко голубой закат сошёл на нет. Небо стало тёмным, лишь другие, далёкие звёзды-точки горели белым блеском. Синяя планета так же покрылась бы чёрной плёнкой, если бы не фонари причудливой формы в парке.       Я присела на скамью, почувствовав, что устала. Успевшая остыть почва уже не грела. Я почувствовала, как по телу пробежались мурашки. Тишину вечера прерывало жужжание ночных насекомых. Да и то, оно было столь тихим, что ты его не замечаешь.       Она нагнетала. В тишине начинаешь лучше слышать свои мысли. Никто и ничто не может тебя отвлечь от них, кроме тебя самого. Но мои мысли успокоились, и я стала лишь наслаждаться спокойным вечером.       Я прикрыла глаза. Сон сводил мои веки вместе, и мысли чуть не ушли от меня. Нельзя спать…нельзя…       Я почувствовала движение в моих волосах и встрепенулась. После чего сразу расслабилась, не заметив ничего подозрительного, снова закрыла глаза.       Что это было?       Я вскочила, открыла глаза, и тут же обратно приземлилась на лавочку, притянутая куском ткани, закрывающим моё лицо. Кончики пальцев заледенели. Я попыталась встать снова, но меня держали, чуть ли, не сворачивая мне шею. Как не старалась стянуть тряпку с лица, у меня не выходило. Пальцы не слушались, кричать — бесполезно. Я вскочила вновь, но на сей раз меня кто-то схватил впереди. Я старалась отстраниться, кричать, нанести вред обидчику, или хотя бы узнать кто он — увидеть его лицо. Но он прижал меня к себе так крепко, что я не могла ничего сделать.       Что происходит?!       И почему со мной?       Он молчал, но казался мне кем-то знакомым. Казалось это уже было, но усталость была слишком сильна.       Кто он такой, чёрт тебя дери?!       Мне заломили руку, но вспомнив, кое-какие уроки сразу вывернулась из неудобного положения, и замахнулась в сторону существа, причинявшего мне боль, свободной рукой. Кулак ударил по его колючему из-за щетины лицу. Видимо это не сильно навредило этому маньяку, потому что он схватил меня за другую руку. Теперь у меня заледенели ладони из-за того, что он зажал мне запястья. Я металась, но он всё не отпускал. И не произносил не единого звука. Его руки казались мне слишком знакомыми…       Я услышала громкий звук удара. Мои руки были освобождены, и я тут же сдёрнула с лица ткань.       Я была в недоумении, и ужасе, и страхе. Передо мной с железной трубой в руках стоял…        — Саймон!        — Вэй, какого хрена?! — закричал мой спаситель, откинув трубу в сторону.        Я запыхалась, что казалось сейчас задохнусь. Тело ломило, зато сонливости как не бывало.       На земле лежало тело, освещённое жёлтым светом уличного фонаря.        — Кто это такой? — Саймон кричал в ужасе, указывая на тело. — Почему он напал на тебя?!        — О боже, да это же… Это…