Мистер Поттер, у нас проблемы!

– «Булочная Ковальски»? Я знаю это место. Мой лучший друг говорил, что здесь здорово. Волшебница толкнула дверь, которая приветственно звякнула колокольчиком. Внутри пахло свежим хлебом, яблоками и кофе. Питер огляделся и заметил в витринах и на прилавке забавных существ из теста. Они напомнили ему о хомячках, которых делает один японский кондитер. Паркер по совету Лексы взял себе нечто, похожее на утконоса. Сама Кейдж взяла несколько печенек и кофе им обоим. Она настояла и заплатила за всё, от чего Питеру было немного неловко. – Расслабься, считай это платой за сотрудничество. Сев за столик у витрины, паучок почувствал уже знакомое изменение в атмосфере. Правда не такое давящее - что-то определенно изменилось, но звуки все ещё были хорошо слышны. – А ты весьма чувствителен к магии, – Кейдж откусила голову загадочному созданию-печеньке и улыбнулась. Да уж, эта сторона её была немного жуткой. Маниакальный блеск в глазах напомнил Питеру, что перед ним не простой человек. – Ты ешь, ешь. У этого нюхлера кремовая начинка. – Нюхлера? Забавное название. – Да, милейшие создания, но любят всё блестящее и те ещё воришки. Это место принадлежит волшебнику, поэтому все фантастические твари, которые здесь есть - реальны. – Вау. Это просто... Потрясающе! Питер очень хотел бы посмотреть на них вживую. В конце концов, это не злобные пришельцы, которые хотят тебя сожрать. – А другие тоже не опасны? – Все волшебные создания так или иначе могут представлять угрозу. Поэтому всех ещё со школьной скамьи учат, как с ними обращаться. – В школе магии?! – Конечно! В Америке находится лучшая школа волшебства в мире - Ильверморни! Я скучаю по тем временам! Кстати, могу показать как-нибудь учебник по уходу за магическими созданиями. – Было бы здорово! О, а ничего что ты столько мне рассказываешь? – Об этом можно. Если бы ты захотел, мог бы даже поселиться в какой-нибудь магической деревне, чтобы узнать всё изнутри. – Даже так? – паучок забылся и сказал это с набитым ртом. Булочка действительно была очень вкусной. – Раньше законы были намного строже, но времена меняются. Теперь даже родители не-маги часто переезжают в магические деревни, чтобы быть рядом со своими детьми, пока те учатся. У Питера был в голове был тысяча и один вопрос, но он не успел спросить и десятой части. В итоге, они сошлись на том, что он придёт завтра к Лексе под конец смены в министерстве. Расходились уже у дома Питера. Лекса помахала ему на прощание и уехала, а Паркер быстро поднялся к себе. – Молодой человек, вы ничего не хотите мне рассказать? Вот черт. Слишком много косяков за два дня, Питер, слишком много. – Прости, Мэй? Я хотел позвонить, честно! Я просто гулял! – Питер, – тетя подошла ближе и обняла его за плечи, – ты же знаешь, я просто переживаю. Кто эта девушка, провожавшая тебя до дома? Паучок не знал, как ответить. Впрочем, любой ответ сейчас для Мэй будет звучать двусмысленно. – Это Лекса, она, ммм, друг. Мы просто сходили вместе поесть. «Молодец, теперь Мэй точно подумает, что мы встречаемся». Питеру хотелось провалиться сквозь землю. Тетя, естественно, посмотрела на него скептически, но потом улыбнулась и сказала, что будет ждать. Чего именно - парень так и не понял. Одно было ясно - прости, Алексис, это вышло не специально! Оставшийся вечер Питер помогал тете с уборкой и делал уроки. Ближе к одиннадцати он вышел на ночное патрулирование, но город мирно спал. За исключением редких прохожих, пьяниц и веселящихся подростков - привычная картина. Паучок остановился на крыше возле Центрального парка. Ночь была ясная, и, несмотря на то, что они были в городе, тысячи звезд усыпали небосвод. Интересно, а маги гадают по звёздам? Питера всю жизнь влекло неизведанное, но конкретно - то, что касалось науки и техники. А сейчас... Магия. Она занимала все его мысли. Не такая, как у Доктора Стрэнджа или Алой Ведьмы. На счёт Локи он сомневался. Магия, как в сказках, - это самое, как бы глупо не звучало, волшебное открытие в его жизни. Чем больше он получал ответов, тем больше возникало вопросов, и, наверное, теперь он был счастлив, что тогда оказался в Бронксе. А прошло ведь всего два дня. Внизу залаяла собака. Белая и пушистая, как облако, она счастливо бежала за пуллером на ночной прогулке. Питер отстранённо наблюдал за счастливым питомцем, пока к его хозяину не присоединился еще один человек. Второй мужчина был высок и худощав, он подошёл к первому, и, так как оба оказались под фонарем, Питер отчетливо увидел глубокий французский поцелуй. Краска мгновенно залила лицо. «Отмечено резкое учащение сердцебиения. Активировать защитный протокол?». – Спасибо, Карен, не нужно. В-всё в порядке. Фух. Вот так наблюдать за людьми было не прилично, но... Это действительно было красиво. Питер уже смирился, что бисексуален. Честно говоря, было ощущение, что его пубертатный период решил сыграть второй раунд. Во многом сменились вкусы, реакция стала даже резче обычного и ещё это. Однажды он почти решился сходить в гей-клуб, но в паре кварталов развернулся и пошёл домой. И нет, он не струсил. Просто ещё не был готов. При этом всё чаще, размышляя о будущем, он представлял не то, как знакомит Мэй со своей девушкой, а то, как тяжело будет сказать ей, что это парень. Мужчины с собакой пошли дальше вдоль парка. Паучок вздохнул и, оттолкнувшись от крыши, пустился домой. Ночью Питеру снилось, как все его тело облепили пушистые зелёные совы.