Ведьма

      Вопреки данному себе слову держать себя холоднее, Глэдос чувствовала непривычную, необычайную теплоту рядом со своей подопечной. От этого походка ведьмы выходила более гордой, и взгляд сверкал по-особому, избегая падать на одну лишь виновницу такого настроения.       Челл шествовала рядом, снова в сапогах, как примерная девушка, и сжимала, словно ружьё, одну из ранее приготовленных ею для пугала веток, которые она оставила во дворе. Вот эти палки и пригодились.       — Смотри, не подпускай ко мне птиц, — почти весело потребовала Глэдос и склонилась над кустом дикого шиповника. Принцесса с готовностью подняла палку и грозно огляделась, но птичьи крики звучали издалека — видимо, это тоже было действие зелья, приготовленного женщиной. Челл решила по возвращению домой отправить в лес несколько охотников — сократить птичью популяцию, так сказать.       Ходить за ведьмой хвостиком оказалось куда большим удовольствием, чем собирать для неё ядовитые ягоды. Так Челл могла законно любоваться своей благодетельницей со спины, стараясь тщательнее запечатлеть в памяти видные под чёрной тканью острые лопатки, длинные пальцы, созданные словно для музыкальных инструментов, а не сбора плодов, тонкие изящные запястья, стройный стан, высокий рост…       Она почти уже и не думала о птицах, а потому успела махнуть веткой в самый последний момент, когда маленький воробей пролетал почти в полуметре от Глэдос. К счастью, женщина этого не заметила, и даже радостно вздохнула, срезав удачно найденную лисичку.       — Эй, ты, кажется, притягиваешь к себе растения, — ведьма усмехнулась. — Сегодня корзина наполняется довольно быстро. Что ж в прошлый раз эта твоя магия не работала?       — Птиц было больше, — пожала плечами Челл, угрожающе размахивая веткой. С дерева вспорхнули несколько сорок и со страшным гомоном полетели прочь. — Я что-то тоже перестаю их любить… Тянет их к Вам, что ли?       — Нет никакой причины любить птиц, — пробормотала Глэдос, машинально потирая левую руку. — Абсолютно никакой. Птицы — словно летающие крысы, и их «песни» нравятся разве что тому, кому медведь на ухо наступил.       — Даже соловьи? — принцесса незаметно приблизилась на шажок.       — Разве что если между мной и соловьями будет зарешеченное окно, — ведьма прикусила губу. Челл пожала плечами и продолжила было следовать за ней, как вдруг женщина остановилась и смерила её внимательным взглядом. — Хватит давить на меня витающими в воздухе вопросами, ты!       — Я же обещала не спрашивать Вас, — смутилась принцесса. Ей, конечно, очень хотелось, на самом деле, но не нарушать ведь данное слово!       — Но тебе хочется, — Глэдос постучала пальцем по виску. — И ты думаешь об этом. Мне это мешает.       — Вы же не читаете мысли? — удивилась Челл, отмахиваясь от попытавшегося сесть ей на ухо жука.       — А вдруг читаю? — ведьма опустила взгляд и наполовину закатала рукав. — Охота же тебе разглядывать этот страх божий. Но ты ведь не отделаешься, да?       — Я, эм… Да? — нерешительно согласилась Челл, начавшая, как ей казалось, кое-что соображать. Она рассматривала следы страшных ожогов на руке ведьмы менее внимательно, чем саму руку. Бледная, изящная, она казалась ей самой красивой женской рукой, что принцесса видела.       — Удовольствуйся тем, что это связано с птицами, — Глэдос спустила рукав и тщательно поправила его. — С настоящим огнём, кстати, тоже.       — Оу… Вы боитесь огня? Тогда не будем разводить костров, — улыбнулась девушка. Улыбка вышла немного печальнее, чем стоило бы.       — Не настолько, но уж спасибо, что обещаешь не поджигать лес, — ведьма подхватила корзину. — Пойдём-пойдём, лентяйка, до обеденного чаю мне нужна полная корзинка!       Глэдос и сама не понимала, почему ей так весело. Когда они вернулись в дом, уже далеко за полдень, ведьма посадила девушку мыть и чистить грибы, предварительно очень выразительными жестами, так, чтоб Челл хорошенько запомнила, выбрав из груды съедобных мухоморы и бледные поганки.       — Куда Вам столько грибов? — принцесса сунула в рот многострадальные пальцы. Эта чистка из-за небольшой спешки снова украсила её руки порезами, хоть и в меньшем количестве, чем в первый раз, когда у неё была забинтована рука.       — Засаливать буду, — Глэдос секунду глядела на медленно поднимавшиеся брови девушки и фыркнула. — Да на зелья всё. Я терпеть не могу грибы. Почему ты всё воспринимаешь так серьёзно?       — Вы обычно серьёзная, — пожала плечами Челл. Ведьма не удержалась и засмеялась, снимая с полки книгу в потрёпанной зелёной обложке.       — Это не означает, что мне не может стать весело, дурочка! Может, я радуюсь, что скоро уже понедельник и ты домой пойдёшь, а?       У принцессы вытянулось лицо, и она поспешила опустить голову. Женщина между тем забралась на печь с книгой, удобно устроилась, подложив подушку под спину, и раскрыла книгу на коленях.       Часы забили два часа дня.       — Я помню, — отмахнулась Глэдос. — Эй, девчонка, можешь бросить грибы и наладить себе обед. Ледник в сундуке — восемь коротких стуков.       — Вы не будете? — девушка отложила нож и покорно взялась налаживать на стол. — И… Вам там не темно будет читать?       — Не буду, и темно не будет, — Глэдос поджала колени, приближая книгу к лицу, и подняла руку. Вместо привычных голубых искр по ладони ведьмы забегали белые, и над её пальцами появился шар мягкого белого света. Женщина подвесила его в воздухе над книгой, чтоб он освещал весь текст на страницах, и углубилась в чтение. Челл уселась обедать, и в продолжение всей трапезы смотрела строго в окно.       Ровно в тот момент, когда принцесса сделала последний глоток чаю, Глэдос отложила книгу и, сжав шарик света в ладони, погасила его.       — У тебя опять лицо, от которого вода скисает, — заметила она, глядя на принцессу. — Воздуха тебе не хватает, что ли?       — Нет-нет, просто я… Задумалась, — Челл аккуратно сгрузила грязную посуду в таз.       — Ого, да тебе полезно находиться возле умных людей — даже думать учишься, — женщина выглянула в окно. — А вечер-то обещает быть хорошим! Гляди, небо безоблачное.       — Это примета такая? — Челл тоже выглянула в окно. — Папа говорит, что приметы обычно не работают.       — Король Лабордийский просто не так хорош в них, как ему хотелось бы, — хмыкнула ведьма и вдруг схватила Челл за локоть. — Ну, пойдём! Авось, ты не такая уж пропащая, и я смогу вложить в эту дурную голову хоть немного навыков выживания!       — Зачем это? — девушка безропотно последовала за ней, на ходу натягивая сапоги.       — А ты предпочтёшь остаться дурочкой? Нет, в этом, наверное, есть свой шарм для своры твоих женихов, но в целом оставаться глупой вредно. Тем более когда глупость сочетается с твоим бешеным упрямством и чрезмерным человеколюбием, что вообще-то вредно для будущей королевы вдвойне.       — Да хватит же постоянно напоминать мне о женихах! — Челл досадливо вырвала локоть из руки ведьмы и отскочила на несколько шагов. — Все остальные Ваши шутки смешные, но эти — нет!       — Ой, надо же, какая ранимая душа, — усмехнулась Глэдос, протягивая ей левую руку. — Женихи твои что птицы, что ли? Ладно уж, придержу эти прекрасные остроты, чтоб Твоё Высочество чего доброго не сбежало и угодило в какую-нибудь яму, а то ещё меня же в этом и обвинят.       Принцесса сердито топнула ножкой, чем вызвала насмешливую улыбку у женщины, но всё же руку ей подала. Злиться на улыбавшуюся Глэдос она была не в силах.       Ведьма перехватила её под локоть, чтобы не касаться открытой кожи, и повела в лес.