***
Неделю назад. Холодные лучи, что отбрасывало дно Черного озёра, озаряли комнату в зелёных тонах. Бездыханное тело, которое не могло уснуть всю ночь, шастая по берегам Чёрного озёра, теперь спокойно дрыхло на своей постели. Сладостный сон прервал стук в дверь. И ещё один. Драко нехотя открыл глаза и направил их в сторону беспокойства. Его очи округлились, когда на пороге своей спальни он увидел филина, которого не мог спутать ни с каким-либо другим. Он поспешно поднялся и забрал письмо из клюва. Что такого могло случиться, что стоило посылать письма ему? Драко открыл конверт, пробежался по строчкам глазами и поспешно начал собирать вещи. Он бегал из одной стороны в другую, пытаясь взять всё необходимое. В спешке Малфой черканул пару строк на конверте, в котором пришло письмо, и отправил его к директрисе. Ему было плевать, поймет МакГонагалл его отъезд или нет, но ему нужно было это. Драко отошёл на положенное расстояние от Хогвартса и трансгрессировал. Осенние листья сменились тёмными стенами Малфой Мэнора. Ему никогда не нравилось это место. В то время, как у всех нормальных детей начинались летние каникулы, у Малфоя начинались бесконечные тренировки, которые не имели конца. Они должны были помочь ему стать великим волшебником, а привели лишь к титулу Пожирателя Смерти. Убийцы тренировали ребенка, чтобы он сам стал убийцей. Кстати, один из таких убийц сейчас лежит в одной из комнат этого ужасного поместья. Малфой открыл дверь и увидел Нарциссу, сидящую рядом с его отцом. Грудь Люциуса прерывисто вздымалась, полностью передавая ощущение того, что каждое движение доставляет ему огромную боль. — Подойди сюда. — она обернулась к Драко и жестом пригласила его сесть рядом. Потрескавшиеся губы, раны в которых такие глубокие, что, казалось, появились ещё в первый день заточения в Азкабане, издали звук, который был адресован к сыну: — Ты ведь знаешь, зачем ты здесь. Я не хочу терять время, которого у меня и так нет, на объяснения… Монолог Малфоя старшего был прерван кровавым кашлем, который так и желал выкачать все силы из старика. На обеспокоенное лицо Нарциссы Люциус лишь отмахнулся и продолжил: — Вот видишь, что со мной сделали те, кто называют себя правосудием? Благородные люди отправили меня умирать дома, в этих гребаных стенах, чтобы не вычищать лишний раз после меня камеру. — Это ведь всё метка, правда? Тебе ведь ещё совсем рано. Есть же способ избавиться от неё. Разве тебе нельзя отправиться в Мунго? — глаза Драко заблестели с надеждой на то, что его родители просто не додумались до этого и сейчас всё станет в разы лучше от того, что он предложил такую замечательную идею. Нарцисса жалобно посмотрела на него: — Сынок, мы бы не стали отвлекать тебя от занятий, если бы ещё не были в Мунго. Вот же чёрт. Просто блядство какое-то. Малфой стрелой вылетел из комнаты. Он уже не мог держаться так же хладнокровно, как все восемнадцать лет, что он есть на этом свете. Да, он не в восторге от своего отца, но в его жилах течет такая же кровь, и постепенно она бежит всё медленней. Каким бы плохим человеком не был Люциус, Драко не желал ему смерти, ни когда его пытала Беллатриса Круциатусом, чтобы он стал Пожирателем Смерти, ни сейчас, когда эта великая уже наступала ему на пятки. Смерть подбиралась всё ближе, уже шептала на ухо свои грязные мысли, а наследник малфоевского рода был отнюдь этому не рад. Нарцисса вышла следом за Драко спустя пару минут и снова обратилась к нему: — Сынок, ты знаешь чего он хочет. Ты лишь должен поставить подпись в завещании. — Мама, нет. Ты не понимаешь. Нам не нужна эта подпись, потому что он ещё будет жить! — Слизеринец судорожно перебирал свои пальцы, а в его глазах отражался весь страх, что он испытывает. — Он будет, но и ты должен. — Если я поставлю эту подпись, он пообещает, что не станет сдаваться, и будет пытаться выкарабкаться? — Конечно. — женщина сильнее сжала руку сына, давая понять, что её слова не пустой звук. Печати и подписи были поставлены. Драко проводил всё своё свободное время, сидя с отцом. Он практически не ел и не спал, он ловил каждый вздох Люциуса. В конце концов прошло уже около недели и его мать решила, что нечего пропускать столько занятий и отправила Слизеринца на учебу. Щелчок, и Драко уже успешно трансгрессировал куда-то близ дома Хагрида. За некоторые заслуги, что ему приписал Поттер, когда говорил с МакГонагалл после войны, Малфой имел особые привилегии и мог трансгрессировать, хоть и не в самом Хогвартс, но близ него точно. Сие зрелище не осталось незамеченным, поскольку вид из Астрономической башни выходил как раз на хижину старого друга Грейнджер. Гермиона утёрла слёзы и посмотрела на маленькую фигуру приближающегося Слизеринца. Вот и твой звёздный час, грязнокровка. Преодолев расстояние в восемь этажей быстрее, чем Малфой успел дойти до главного входа, девушка выскочила на улицу и начала судорожно искать глазами этого прогульщика. Тот лишь размеренным шагом становился всё ближе, пока расстояние между парой не стало равно вытянутой руке. — Караулишь меня, Грейнджер? — блондин прищурился. — Нет. Я просто… Эм… — Гриффиндорка замешкалась, — Я просто хотела узнать, где ты пропадал целую неделю. — О, тебя это точно не касается. — Малфой слегка отодвинул Гермиону рукой и двинулся прочь. — Эй, подожди. Я в любом случае могу доложить о твоём таком позднем пребывании на улице директрисе МакГонагалл. — девушка схватила Драко за локоть. — Но ведь ты тоже. — губы Слизеринца расплылись в ухмылке и он успешно вырвался из цепкой ручки Гермионы. — Но, Малфой… — Заткнись, грязнокровка. Секунда. Другая. Обоим понадобилось некоторое количество времени, чтобы осознать произошедшее. Гордая львица поднесла руки ко рту и прикрыла его, так как сама была не в состоянии это сделать. Её глаза намокли и она обошла змея вокруг, и побежала что есть силы прочь. Слёзы лились, словно водопад, который был расположен на самом большом склоне этого мира. Голова отказывалась соображать, а ноги заплетались в тугой узел. Драко так и стоял неподвижно. Он хотел было что-то крикнуть ей вслед, но было уже поздно.Это ничего бы не изменило.