Это может быть весело!

      Утренние лучи скакали по мелким волнам лесной речки. Звук водных брызг перекликался с трелью птиц. Казалось, никого здесь не могло быть — так почему же слышен беспорядочный и несвойственный ритмичной реке плеск?       Сидя у отмели, Коноэ стирал бельё.       Успев лишь наспех позавтракать, он искал в воде свою не всплывшую за ночь бодрость. Коноэ никак не мог проснуться — не помогал ни слепящий блеск ряби, ни прохлада непрогретой воды. Оставалась вся надежда на сам труд, ради которого Коноэ поднял себя в такую рань. Он знал, что если заспится, то точно ничего уже не успеет сделать. Даже не выйдет из дома, довольствуясь остатками пищи, остатками воды и остатками чистых или хотя бы сносных вещей. Увы, их становилось всё меньше и меньше. А грязи становилось всё больше и больше.       Коноэ понимал, что если не возьмёт свою волю в лапы прямо сейчас, то ему вскоре станут безразличны даже запасы провизии и он умрёт от жажды и голода попросту из-за своей лени. Так опускаться нельзя! А потому нужно действовать радикально. Менять свой режим. Начинать вставать раньше обычного.       Ложиться спать в таком случае тоже стоило бы раньше обычного, но не всё сразу.       И вот, едва разлипляя глаза, Коноэ разводил пену в реке. Ни одна часть его тела до конца не проснулась. Даже желудок с трудом переваривал скудную пищу, и она просилась обратно. Не стоило вот так сразу сгибаться в три погибели после еды. К счастью, Коноэ отделывался лишь зловонной отрыжкой и странной коликой под ребром. Все конечности оставались онемевшими. Как на таких ногах можно было дойти до реки, а такими руками умудряться стирать?       И всё же одна рубашка уплыла куда-то, затерявшись в помутневшей воде.       Коноэ заметил это лишь тогда, когда кусок землистой ткани, подобно спине крупной рыбы, показался на недосягаемом с берега расстоянии. Не слишком далеко, чтобы потерять с концами, но и не так близко, чтобы было можно просто дотянуться.       Голова Коноэ мигом прояснилась, а мышцы наполнились силой и лёгкостью. Бросив всё, он влез в воду прямо в одежде. Решающим в этом спонтанном порыве было "бросив всё". Он без труда выловил злосчастную рубашку, но тем временем остальные вещи точно так же расплылись в разные стороны. Кусок мыла пропал без следа.       Коноэ схватился за свою столь внезапно прояснившуюся голову. И не вовремя вспомнил, стирать надо было в тазу, а в реке только полоскать. И он даже не взял таз — если он собирался всё сделать в реке, то куда бы сложил мокрое бельё? На себе бы нёс? А в чём он его принёс?.. Он же складывал его во что-то...       "Агх, что за глупые мысли? Это же уже совсем не важно!" — выругал сам себя кот, мечась по пояс в воде.       Он вешал на левую руку тяжёлые мокрые тряпки, собирая их вместе с кувшинками.       Внезапно знакомый голос окликунул его по имени. Ну, как знакомый — от неожиданности Коноэ сначала не понял, чей он, и чуть не утонул от страха и смущения.       — Доброе утро!       — Доброе... — пробормотал Коноэ, потихоньку осознавая, кто с ним говорит и что происходит.       Это был Токино, и он просто поздоровался с ним. всё в порядке, ничего необычного.       — Коноэ, что ты тут делаешь?       Страх ушёл, но смущение осталось. Коноэ было стыдно показываться перед другом в таком виде, да ещё с полным комплектом собственного нижнего белья.       — Стираю... — как можно более невозмутимо ответил Коноэ, однако его голос прозвучал скорее растерянно.       — Кто же так стирает! — весело воскликнул Токино. — У тебя все вещи в водорослях!       — Это кувшинки... — зачем-то возразил Коноэ. Его голос теперь звучал скорее угрюмо, нежели растерянно, но в душе он растерялся ещё больше.       — Кувшинки, водоросли — какая разница! Тебе чем-нибудь помочь?       — Не стоит...       Коноэ только сейчас обернулся к берегу и на приятеля взгляд. Тот был почти без одежды с небольшим узелком в руке.       —Да мне нетрудно, просто скажи, что делать.       — Здесь есть таз?       — А?       Токино не понял вопроса, так как вместо того, чтобы озираться по сторонам в поисках таза, глупо выпучил глаза на Коноэ. А Коноэ, в свою очередь, усомнился в адекватности собственного вопроса. Какой таз? Может, корзина, а не таз? Он сам не был уверен, что брал его.       — Здесь должен быть таз, — пояснил Коноэ больше даже для себя. — помоги мне найти его.       Просьба была точно обращена к Токино, и тот, наконец, понял её. Он стал осматривать траву вокруг себя.       — А корзина? — добавил новую просьбу Коноэ, не дожидаясь результатов с тазом.       — И таз, и корзина? — удивлённо переспросил Токино.       — Или таз, или корзина.       Слова Коноэ звучали нетерпеливо и требовательно, отчего ему самому в глубине души сделалось неловко. Всё-таки он не собирался эксплуатировать друга и командовать им.       — Или таз, или корзина... — повторил для себя Токино, уясняя распоряжение.       Он не сдвигался с места, но старательно рыскал глазами. А когда склонился и сдвинулся, Коноэ одёрнул его голосом:       — Ничего из этого может не быть!       — Но...       Неловкая пауза. Коноэ стал испытывать больший дискомфорт, стоя в воде.       — Дело в том, что я не помню, в чём принёс сюда вещи. Если ничего вроде таза или корзины нет, то я просто всё нёс в руках. Не стоит напрягаться.       Токино, продолжая окидывать землю взглядом, понимающе закивал.       — Хорошо. я понял. Поблизости ничего нет.       — Вот же дурак!       Токино встрепенулся.       — Прости, это я не тебе...       С хмурым разочарованным видом Коноэ побрёл к берегу. Перед собой он нёс ворох мокрой одежды, а за ним тянулась лиана кувшинок.       — Может, я могу помочь чем-то? — заискивающе поинтересовался Токино, когда Коноэ поравнялся с ним.       — Не знаю, — честно ответил тот.       Он мог попросить Токино сбегать за тазом или понести часть мокрых вещей. Вряд ли бы он ему отказал. Но Токино не выглядел так, будто собирался кому-то помогать или работать. Коноэ не хотел тревожить его праздное настроение. Поэтому он прошёл мимо с достоинством крайне занятого кота.       — Ты домой? — не унимался Токино.       — А куда же ещё?       — Я с тобой!       Он сам готов взять часть вещей? Возможно, только он на этом не настаивал. Токино просто шёл рядом, навязываясь на общение.       — Ты их даже не отожмёшь?       Коноэ не удосужился даже избавиться от кувшинок. Он был слишком подавлен, чтобы мыслить прагматично. А ведь с водой и речной зеленью нести всё было тяжелее.       — Да ну, брось ты это! — воскликнул Токино с нотками жалости и раздражения, пытаясь при это сохранять смешливый тон.       Коноэ недоверчиво повернул на него голову. Что бросить? Куда?       — Ты всё равно не смог их толком постирать. Не будет лучше отложить эту затею? Тебе необходимо сначала взбодриться и только потом заниматься бытом.       Коноэ поджал губы.       — Да, необходимо.       На его апатичной физиономии читалось полное непонимание.       Зато Токино ещё сильнее оживился, явно озарившись идеей.       — Тогда давай вместе искупнёмся!       Коноэ с отвращением посмотрел вниз на свои мокрые штаны, облепившие ноги, и на потемневший от влаги край туники, облепивший штаны.       — Уже искупался, — горько проворчал он.       Токино всплеснул руками.       — Так это не то! Надо нормально искупаться. Вода сейчас ещё холодная, бр-р-р, бодрит! Чуть позже она прогреется, и станет та-а-ак хорошо!.. Ну же, снимай одежду!       Коноэ оторопел. Он до сих пор не знал, куда девать свою недостиранную одежду. Он беспомощно мял её в руках.       — Да кидай её прямо здесь, на траву, ничего с ней не будет! — торопливо подначивал Токино.       Мокрые до последней нитки вещи были брошены на землю с неожиданной решительностью и злостью под победный клич Токино. Позже к этой мокрой куче присоединились недавно промокшие штаны и туника. Каждое резкое уверенное действие Коноэ встречалось Токино радостными "е-е-е!" и "ура!".       Отбросив все сомнения, Коноэ направился к тому же намыленному берегу и ступил в реку. Пройдя немного, он снова остановился там, где уровень воды скрывал его ниже пояса. Вода была холодной, но теперь ощущалось приятнее, чем через одежду. Токино уже пустился вплавь, разбивая вокруг себя брызки и восторженно ухая. Коноэ же не решался отрывать ступни ото дна и тихо стоял, задумчиво проводя ладонями по водной глади.       — Да, надо взбодриться, — озвучил он одну из своих мыслей.       Он не надеялся на то, что Токино его услышит, но тот остановился и ответил:       — Конечно! И для этого, в первую очередь, нужно остудить голову!       С этими словами он сильно толкнул Коноэ, повалив его в воду лицом вниз. Отчаянные брызги окатили Токино дождём и штормом.       Коноэ всплыл с заложенными ушами и носом. Неприятная тяжесть и солоноватый дух наполнили его голову, ударяя молниями по черепу изнутри. До смерти хотелось высморкаться, отхаркаться и прочистить уши. Но прежде всего ему захотелось отомстить Токино, и он набросился на него, снова падая с головой в воду, только теперь не в одиночку.       Токино, кажется, не был против.       Коноэ, кажется, был готов всерьёз его утопить.       Но и злость. и радость были частью игры, которая закончилась стучащими зубами. Коты думали продолжать резвиться и под стук зубов, но их ненадолго хватило.       Они вышли на берег и решили, что вернутся в реку после того, как немного обсохнут под Явной Луной, которая становилась всё выше и жарче.       — Ух, хорошо! — выдохнул Токино, подбоченившись и подставляя своё лицо золотым лучам, жмуря глаза и растягивая улыбку. Поднятые уголки губ добавляли уголкам глаз новые морщинки, сжимая веки ещё сильнее.       Эти морщинки не старили,а будто даже наоборот. Вся мордочка Токино была будто в складочку. Коноэ находил его похожим на новорождённого котёнка, и ему было очень забавно на него смотреть. Лучики вокруг глаз словно принадлежали самой Явной Луне. А Токино казался ещё ярче и этого светила, благодаря своей рыжей шерсти.       — Я просто подумал, что это может быть весело, и ты поднимешь нос, — признался Токино и сразу спросил: — Помогло?       — Конечно!       Конечно, купаться весело? Или, конечно, помогло? Сам Коноэ не знал, что подразумевал конкретно. Наверное, то и то.       В течение дня вода прогреется так, что будет напоминать топлёное молоко, но даже до этого момента друзья успеют в неё погрузиться бесчисленное количество раз, позабыв обо всех делах, беспокойствах и заботах.