первое декабря

Пустыня горла, сад ресниц, Магниты ног — в педаль, и даль Мелькнет калейдоскопом лиц. А что ушло, того совсем не жаль. Над апельсиновым кустом, Еще мертва луна, но хмель И мед из каждого ствола Сочит, сочит разнузданный апрель. И уже осатанело, Ноют губы, ноет тело. День прожить, тебя не видеть, Словно чашу яда выпить.. Диана проснулась в сладкой истоме, лёжа на спине. Рядом была Света, свернувшаяся трогательным котёнком, щекой в плечо. Боже, счастье-то какое. И тут же другая мысль с болью врезалась в голову. Твою ж мать, твоюююю мать, как же можно было забыть про злоебучую фанерную сходку, да ещё и посередине дня. Доехать, нарисовать приличный фейс, отдышаться. Арбенина лихорадочно искала телефон, чтобы узнать сколько сейчас времени и не просрала ли она свой выход. Им оставалось максимум три часа. Как же мало. А Светка так спокойно спит. — Прости, любимая, придётся прервать твой блаженный сон, иначе кто-то сойдёт с ума. Сурганова, побеспокоенная возней рядом, перевернулась на живот. — Ну, иди ко мне, моя хорошая. Предвкушение осуществления приятно пьянило. Нависнув над женщиной, нежно целовала её шею, плечи, спину, останавливаясь на каждом позвонке. — Светка, ну Светка, просыпайся кот когтистый. Мягкими укусами по ягодицам. Сургановский крепкий зад всегда был фетишем. Губами по бёдрам, икрам. Прижалась лбом в стопы, целуя пальчики по очереди. — Пора вставать, труба зовёт. Подтянулась, припадая к уху. — Вставай, Сурганова, за тобой должок. Кто вчера весь вечер надо мной измывался, довёл до исступления и уснул в самый неподходящий момент? Сурганова. Чемпион по обломам. Сурик, если ты сейчас не откроешь глаза, будешь изнасилована в жестко-нежной форме прямо во сне. Отстранилась, победно замечая томную кошачью улыбку, проснувшейся Светы. Улыбнулась в ответ. Так она улыбалась только ей, как редкому питерскому солнцу, которое выглядывало в долгий дождливый день. Хотелось в разрез самой себе быть ласковой и мягкой. — Боооже, кто это у нас проснулся? Скользнула рукой между обожаемых бёдер, осторожно пробираясь пальцами и ощущая такой долгожданный кайф. — Ммммм.. Светка. Пульс ударил по вискам. — Пожалуйста, позволь мне сейчас. Осторожно перевернула её на спину, развела колени, нежно поглаживая промежность. — Ты принадлежишь только мне, ты моя и я тебя никому больше не отдам. Света смотрела на Арбенину, невероятно возбуждаясь от ее слов. — Да. Вошла легко, без сопротивления. Сурганова инстинктивно двинула бёдрами вперёд, углубляя ощущения. — Дина, не бойся, можно сильнее. Ускорилась, чувствуя как пальцы обхватывают тугие силки. Не прерываясь, свободной рукой провела по груди, сжимая и оттягивая сосок. — Диана, не останавливайся. Скрипачка на секунду замерла, дикая волна оргазма, как разряды тока, прошлась по телу. Все, теперь подождать, не убирать руку и не трогать, сейчас она — оголённый нерв, пусть успокоится. Арбенина откровенно и жадно наслаждалась сокращением интимных мышц, животным запахом только что сотворённого обладания. Света часто дышала, закрыв глаза. — Динка, пусти. — Не-а. — Ну пожалуйста. — Скажешь, что принадлежишь только мне, пущу. — Диана.. я принадлежу только тебе, я всегда буду только твоей. По телу Светы вновь скользнули волны мышечных сокращений, не позволяя прийти в себя. — Все в порядке? — Да, да все хорошо, просто… — Что? — Я не испытывала такого очень давно, даже уже забыла насколько сильно это бывает. — Такая разница? — Да, когда тебя берет любимый человек, ты отдаёшь ему не только тело. Скрипачка села на постели, запуская руки в короткие волосы — Ты отдышалась? — Почти, а что? — Да, ничего, блин, тоже хочется отдать не только тело. Ты меня вчера весь вечер прокатывала, то в машине неудобно, то ты нестерильная, раньше ничего не смущало, иди сюда, обломщица хренова. Светка засмеялась. — Сейчас я главная! — Ой, Сурганова, не смеши меня, гла. ммм.. — Что, не ожидала? Пока выпендривалась, насадили тебя, марионеточка моя доминантная? Повернись на живот. — Светка, я хочу тебя видеть. — А я хочу тебя трахать. — Светааа. — Давай, давай, много текста, а то я не знаю, как ты любишь. Арбенина подчинилась этому маленькому демону. Перевернулась, встала в партер, почти сразу зажмуриваясь от прикосновений. Света доводила ее до пика, останавливалась, ждала пока волна схлынет, начинала заново, сводя с ума, заставляя стонать, рычать, умолять о разрядке. Так нравилось обладать этой несносной женщиной. Сильные движения, пара хлестких шлепков по заднице — завершающий аккорд. Диана резко выпрямилась, прижавшись спиной к Светкиной груди, крик-стон потонул в грубом поцелуе. Обессиленные рухнули на кровать. Лежали долго-долго, усмиряя дыхание, не шевелясь, боясь разорвать этот унисон, пронизанный страстью и похотью. — Дин.. ты там жива? — Немного. Сурганова, ты как всегда на высоте, вечно проходишь в дамках. Только ты одна можешь отыметь меня в прямом и переносном смыслах. — Я же должна оправдывать звание Серого Кардинала. Вот, например, скоро у тебя запись и было бы совсем неплохо начинать собираться. И даже не спрашивай, откуда я знаю. Так что сгребай свой аппетитный задок в кулачок, выпей кофе и грудкой на баррикадки. — Грудкой, блин. Что со мной, как с маленькой? — Отрасти грудь, будешь большая. — Ой, чья бы корова мычала. — Так я и на баррикады не лезу, дорррррогая. — Свет, я не смогу жить без всего этого, понимаешь? Не смогу. — Родная, ты помнишь, что я сказала в Олимпийском? — Ты любишь меня? — Да. А ты? — Я живу ради тебя.