Leave out all the rest

I can be tough I can be strong But with you, it`s not like that at all Avril Lavigne — Wish you were here

POV Рико

      Сегодня в Токио стояла непривычно тёплая погода. Я уже и не помню, когда я искренне радовалась свету за окном с самого утра, и сегодня мне было очень приятно увидеть за окном этот прекрасный день. Обычно, как, например, это было в прошлом году, так светло на улицах столицы Японии становится чуть ближе к лету буквально на неделю, но в этот раз что-то пошло не так. Лучи яркого солнца заполнили бо́льшую часть моей комнаты. Они сочились через окно и буквально врывались, не давая мне спать, а чуть позже уже отражались на моём лице. Но такое утро действительно мне нравилось, жаль, что это бывает так редко. На моём лице появилась лёгкая улыбка, я потянулась и ещё долго, сидя на кровати, смотрела в окно, на светло-голубое небо и мерно плывущие облака…       Но прекрасное начало утра было омрачено мыслями о скором переезде. На долгое время я вынуждена покинуть родных, друзей, любимые мной места и уехать в другой город. На другом конце страны.       Причём не по своей воле.       Уже давно негласно считается, что яростные болельщики отдают гораздо большее предпочтение Зимнему Кубку. С каждым годом наблюдаешь переполненные трибуны, овации, флаги да и банальный интерес, которые постепенно угасают к такому мероприятию, как Летний Кубок.       Организаторы — первые, кому доводится видеть последствия такой неожиданной и набирающей обороты проблемы. Уже давно огромное внимание уделяется именно последнему мероприятию, что очень сказывается на игре и очень заметно во время всех матчей. Конечно, я назвала только одну причину всех этих событий, есть ещё масса других, но в совокупности они дают больше минусов, чем плюсов. Как для зрителей, так и для игроков.       Но этот год был самым провальным в многочисленных изменениях даже в самих правилах игры, к которым за всю историю не прикасался ещё никто. Это был отчаянный шаг в никуда для всех и, к сожалению, неудачный.       О смене правил решили никого не предупреждать. Даже нас, участников и команды, которые уже успели подать заявки…       Они решили добавить ещё больше зрелищности и привлечь пока никому не ясными способами зрителей и болельщиков. Все происходящие события долго держали в тайне даже от нас. Если честно, я до сих пор пожму плечами в ответ на вопрос, что же ещё можно кардинально изменить, но теперь одно из принятых организаторами решений я знаю точно.       Команды должны поменяться тренерами.       И ладно, если бы… Да если честно, мне трудно сейчас сказать, в каком случае я бы отнеслась хорошо или хотя бы с пониманием к этому решению. Но мы должны участвовать в этом мероприятии, а значит должны следовать правилам.       Признаться честно, организаторы сами всё сделали. Они не дали нам элементарного права выбора нашей новой команды, пусть даже вслепую, как этого предполагает жребий. Это делалось тоже «подальше от посторонних глаз», но, думаю, никто так не ждал результатов, как я…       Результаты вскоре пришли. Когда я об этом узнала, мне даже не хотелось видеть само распределение тренеров и команд. Я просто была в подавленном настроении по нескольким причинам, а самое главное — в любом случае мне предстояло бы в обязательном порядке на очень долгое время сменить место проживания.       Мой новый город — Киото.       Я вряд ли думаю, что тихая и умиротворённая жизнь в Киото сможет хотя бы на некоторое время заменить мне привычку жить в стиле Токио, шумном, хаотичном городе с быстрым темпом жизни. Токио всегда стремился вверх, к новой, современной жизни своими высочайшими многоэтажками делового района Синдзюку, в то время как Киото — город традиций, природы, спокойствия.       Быстрее миришься с мыслью, если тебе не оставляют выбора. Так было во всех книгах, фильмах, но, к сожалению, не в реальной жизни. Я ещё очень долго не могла поверить в происходящее. А уж смириться с переездом я не могла вовсе.       При одном только упоминании о переезде у меня слёзы наворачивались на глаза. Ведь уехать — вовсе не означало лишь только покинуть свой город и беззаботно переехать в другой.       Коварное слово «переезд» стало моей проблемой и моим страхом до возвращения сюда. Всё потому, что я, ко всему прочему — перехожу в новую школу.       Мне придётся учиться в одной из лучших школ Японии, при одном лишь упоминании которой все замирают и говорят как один — там от учеников требуют невозможного. Быстрее. Выше. Сильнее. Уже с самого детства нужно знать, чего ты хочешь получить от жизни, и смело идти к этой цели, принося школе выгоду…       Больше всего на свете эта школа дорожит репутацией. Никто не знает, как именно там проходит обучение, но известно много случаев, когда без видимой причины были слышны пинки под зад. А выгнать могли, даже ничего не сказав.       Я буду тренировать одну из сильнейших баскетбольных команд, когда-либо существовавших. Они были и остаются сильными в нашей стране и занимают ведущие позиции в соревнованиях по всему миру. Это невероятно точная команда, участники которой знают друг друга с малого детства. Они тренируются днями напролёт, чтобы достигать таких успехов…       От одного слова «сильнейший» у меня мурашки бегут по коже. Я не раз думала отказаться от этой затеи лишь потому, что неоднократно посещала мысль: что я смогу им дать? Что я скажу им, когда увижу их всех, ловких, оптимистичных, побеждающих…       Но пропуск этого мероприятия скажется на рейтинге самой команды. К сожалению, многие названия быстро забываются болельщиками…       Мы потеряем огромную часть своего навыка без тренировок, предвкушения на них игры с достойным, сильным противником, но таким, кто бы не смог обыграть нас…       Да и я сама, признаться, очень ждала этой игры. Мне так хотелось, чтобы мы стали ещё сильнее, проворнее и, самое главное, дружнее в решающие моменты игры.       Хотелось, чтобы Сейрин победила на этот раз в Летнем Кубке. Хотелось приступить к тренировкам новых членов нашей баскетбольной команды. А также увидеть новые успехи как второгодок, так и уже почти настоящих профи, которые не уступают никому в мастерстве и занимаются вот уже третий год. Хотелось, чтобы мы сыграли ещё много новых захватывающих матчей с достойным противником и победили в них.       Хотелось, чтобы я была рядом со своей любимой командой в момент их триумфа. «Так, Рико, перестань!» — твердила я сама себе. Я снова начинаю накручивать себя, думать об этом и начинать всё сначала, топить своё сознание в печали. А ведь в моих интересах, чтобы у команды всё сложилось хорошо. Так что я должна пожелать им всем удачи. «Я уверена, что им достанется достойная замена, которая многому научит.       Что они станут ещё более непобедимыми и обыграют всех в Летнем Кубке.       Для них обмен опытом, должен отразиться в лучшую сторону. Им же будет интересно поучиться другой тактике игры у другого тренера, возможно открыть для себя что-то новое, что обязательно поможет».       Успокоила меня лишь одна мысль: ну, в конце-то концов, мы же не навсегда расстаёмся, поэтому переживать мне нужно гораздо меньше.       Мы же не навсегда расстаёмся…       После того как эта фраза пронеслась у меня в голове, как будто с души камень упал, правда.       Я и не заметила, как на автомате вышла из дома. Как собралась и пошла навстречу повседневным делам. В моей голове была только одна мысль: Вернуться в Токио. Хоть я ещё оттуда не уехала.       Я шла по улице, и меня всё ещё тревожили тоска и грусть. Неприятный осадок от множества мыслей оставался, но я старалась не дать волю чувствам. Да и что-то внутри как будто мешало слезам и эмоциям вырваться наружу — неотложные дела, а они всегда предполагают обязательное сохранение делового вида и позитивного настроя: я должна была предстать перед директором и познакомиться с новым тренером Сейрин.       И знакомство с новым тренером, в чём мне несказанно повезло, будет проходить при мне…       А потом мне было необходимо сделать самое ответственное, то, что больше всего меня беспокоило.       Попрощаться с командой.       Я репетировала в мыслях и перед зеркалом, рано утром и перед сном последние несколько дней. Я постоянно путалась, думала — как же я смогу начать? Как красиво построить напутственную речь, не затянуть её на добрые полчаса, как сказать тёплые слова коротко, но каждому и подбодрить их в сложные дни первых тренировок с новым наставником?       В ходе многочисленных репетиций я пришла лишь к одному выводу.       Мне нужно передать в речи как можно меньше своих, правдивых, печальных эмоций.       Нужно, чтобы они смогли сработаться и найти общий язык.       И вот передо мной показалась старшая школа Сейрин. Нужно осмотреться по сторонам и получше запомнить уже и так знакомое мне и до боли в сердце любимое мной место. Всё потому, что после возвращения я не хочу ощутить опасное чувство того, что мой глаз привык к тому городу, к той школе и мой мозг пока ещё не осознаёт факта возвращения домой.       Я больше не учусь здесь.       Я больше не тренер этой баскетбольной команды.       Моё внимание привлекла сакура, она неподалёку от входа в школу и всегда радует и успокаивает меня своим присутствием. Её ветки едва дрожали на ветру, так и хочется наблюдать за этим, ведь это единственное, что могло помочь.       В такую трудную и одновременно волнительную для меня минуту.       В этом году сакура зацветёт, видимо, позднее, чем обычно. По её бутонам видно, что это будет ещё нескоро.       А когда начнётся то, за чем мне больше всего нравится наблюдать — опадение листвы — меня уже здесь не будет.       Интересно, а в Киото уже расцвела сакура? — Вот ты где, Рико-чан!       Передо мной показалась моя одноклассница Аяно Чиё. Если честно, я даже немного испугалась её выкрика. По крайней мере её голос заставил меня окончательно остановиться, а не семенить ко входу в Сейрин. — Привет, Чиё-чан, — поздоровалась я в ответ.       Какая она странная… Видимо, сегодня день имён, раз она так ко мне обращается. Но самое странное — я последовала её примеру.       Я даже растерялась: а что мне нужно сказать, как продолжить беседу? — Давно не виделись, — я улыбнулась и попыталась забыть всё то, о чём думала всё утро, чтобы случайно не нагрубить. — Что ты делаешь в школе? Сейчас же каникулы. — Кавахара-сенсей попросила меня и ещё нескольких ребят о помощи. Помогаем в литературном клубе. Точнее, готовим сюрприз для новых членов, признаться, очень люблю этим заниматься. Пока я выполняла её поручения, столкнулась с директором Савамурой. Он просил найти тебя.       Я в недоумении смотрела на девушку, а вот её взгляд упал на часы.       Мой взгляд устремился туда же. На её часы. «Чёрт, я настолько погрузилась в меланхолию, что не заметила, как опоздала», — пронеслось в моей голове, и я уже собралась было бежать. — Спасибо, Чиё… Кхм. Аяно-чан. — Буду я ещё обращаться к ней по имени. Хотя она, видимо, считает меня подругой… — Я тогда побегу! — Бросила я и уже развернулась спиной к собеседнице, как вдруг… — Подожди меня, Рико-чан. Я пойду с тобой. Нам по пути!       Отлично. Собеседники мне точно сейчас не помешают.       Весь наш путь девушка только и говорила о готовящемся сюрпризе, причём в таких красках, что порой сама путалась в повествовании. Не забыла упомянуть о масштабном мероприятии, которое вроде должно пройти в начале учебного года… Но оно на стадии идеи, предложенной на совете литературного клуба парнем из параллельного класса. Почему меня это не удивило?..       Я поняла, что ей просто нужно дать сказать. Девушка очень сильно вдохновилась клубной деятельностью… А разве это плохо? Да, для кого как.       Мне только и оставалось, что посматривать на неё да практически безучастно слушать. Я пыталась перетянуть разговор на более интересную тему, но это мне не удалось. Так что я ограничилась простыми крохотными репликами, периодически что-то подмыкивая под её невероятно быстрый темп речи и тоненький голосок.       Вскоре, уже почти в конце нашего пути, моя собеседница вспомнила про меня. Мы заговорили обо мне, причём на ту тему, которая… — Кстати, я тут слышала… Ты переводишься в старшую школу в Киото. Это правда?       Внезапно брошенный вопрос, что было большой редкостью для её речи за сегодня, заставил меня практически замереть на месте. Я значительно понизила темп походки, хоть и по-прежнему сильно опаздывала к директору. — Да, Чиё-чан. Уже в ближайшие дни я к сожалению покину Токио. Но стану ученицей другой школы лишь на некоторое время.       Честно. Без эмоций. Без лишней информации. — Ах, я слышала про них! — Она улыбнулась, чуть было не захлопала в ладоши и не запрыгала на месте, когда поняла, что меня ждёт.       Неужели это настолько престижное место? — Говорят, что нужны высокие баллы, чтобы туда поступить. А ещё навыки и способности, которые в будущем смогут принести школе выгоду. Тебе действительно повезло попасть туда, пусть на некоторое время!       Из нашего дальнейшего диалога я узнала, что в этой школе от учеников требуют действительно невозможного. Я знала, что это одна из лучших специализирующаяся школа в Японии, но от некоторых требований, перечисленных моей знакомой, мурашки по коже бежали.       Когда слышишь такое, пропадает всякое желание что-либо делать. А если я действительно не смогу передать им хоть какие-то навыки?       Важно держать себя в руках.       Важно не допускать плохих мыслей и думать только о хорошем.       Поэтому смирись, Рико. Тебе выпала честь учиться в Ракузан.

***

      Не оставить негативных последствий эта беседа не могла вовсе. А в случае со мной — она вымотала меня до такой степени, что перед дверью в кабинет директора я оказалась уже в буквальном смысле готовая упасть на землю.       Я вежливо улыбнулась своей знакомой. Мы распрощались на добром слове, так что это придало хоть какую-то яркую краску моему выражению лица. Несколько мгновений я смотрела ей вслед, потому что была абсолютно потеряна.       Как мне поступить? Стучать мне до сих пор страшно, потому что опоздание серьёзно карается. Даже для таких учеников, как я. А девушка, которая помогала мне на протяжении нескольких минут задержать мгновение моего появления в кабинете, уже скрылась за каким-то углом и направилась в клуб.       Я постучалась.       Я постояла ещё секунду за порогом, прежде чем войти. Опаздывать всё-таки стыдно…       На удивление многих учеников, кабинет был выполнен в лучших европейских традициях последних лет. Аккуратные декоративные растения встретили меня сразу же, на входе, около двери. Здесь было довольно светло и уютно, на удивление имелся небольшой компьютер, который был не сразу заметен при входе.       Савамура-сенсей сделал всё, чтобы люди, посещающие его кабинет, чувствовали себя как можно комфортнее. — Проходи уже, Рико-кун. Мы тебя уже заждались. — вежливо ответили мне. Я была очень удивлена такому поступку директора, ведь он очень не любил опоздания. — Прошу прощения за опоздание ещё раз. — Я сказала это тихо, в непривычной для меня манере общения.       Я поклонилась и сделала несколько шагов вперёд — Давай перейдём к делу. Рико-кун, думаю, ты и сама прекрасно знаешь, кто это, но всё равно познакомься — Кацунори Харасава-сан. Теперь он будет тренировать нашу баскетбольную команду, а также возьмёт на себя частичное преподавание химии. — Рада с вами снова встретиться, Харасава-сан. Пожалуйста, позаботьтесь о ребятах. — Я низко поклонилась новому тренеру. — Рад снова с вами встретиться, Айда-сан. Уверяю вас, что с командой всё будет хорошо.       От скользившего в его голосе уважения и стойкости, мне стало немного спокойнее. — Ну, а теперь, Рико-кун, мне надо поговорить с тобой. — Самавура-сенсей сделал шаг навстречу мне. — Мне, безусловно, жаль, что такая умная и талантливая ученица, как ты, покидает пределы нашей школы. — Он сделал небольшую паузу, по крайней мере мне так показалось. — Мы уже поговорили обо всём с Харасава-саном, у тебя не должно возникнуть никаких проблем во время твоего пребывания в Киото. Ты отправляешься завтра с утра на синкансэне. Поезд отъезжает в одиннадцать десять утра, и в час и пять минут дня ты будешь уже на месте. На станции тебя встретит сопровождающий. Ты его сразу узнаешь — у него в руках будет табличка с твоим именем, так что о своей дороге даже не беспокойся. — А что насчёт билетов? — Я разве забыл сказать, что билеты уже куплены и оплачены? — На полуслове перебил меня директор. — Тебе остаётся лишь воспользоваться реквизитами и предъявить их на кассе. По поводу жилья и обучения тебе более подробно расскажут уже в Ракузан.       Такое отношение и беспокойство обо мне наверняка многими людьми вызывало у меня внутреннее спокойствие. Но этот вопрос, с кем останутся те люди, которые мне очень и очень дороги, даже после моей встречи с новым тренером меня беспокоил очень сильно.       Мне стало немножечко стыдно за то, что обо мне так пекутся. Это чувство редко меня посещает, но в тот момент я всё же решила спросить: — Савамура-сан, а вы не знаете случаем, кто оплатил билет на синкансэне?       Такой способ добраться до Киото не самый дешёвый. Он, скорее, для людей, которым важно доехать до места назначения как можно быстрее, и эти люди порой не жалеют никаких денег для собственной практически телепортации. — Не беспокойся об этом, Рико-кун. Уверен, что тебе об этом скажут поздней. В общем, удачно тебе доехать и хорошей учёбы!       Судя по ответу директора, скорее всего, об удобном переезде тренеров, участвующих в программе по обмену, организаторы позаботились сами, так что мне переживать действительно не о, чем.       Путь в зал к нашей команде держали мы оба, я и Харасава-сан. Мы попрощались с директором практически синхронно, а позже поспешили уйти.       Пока мы шли, я бросила взгляд на мужчину. Он, похоже, находился на той возрастной ступени, когда изменения даже в чертах лица не заметны даже спустя очень длительное время. Во всяком случае, я помню его таким с Зимнего Кубка: высоким, статным, серьёзным, целеустремлённым. Его тёмно-карие глаза смотрели на мир сосредоточенно, пытаясь заметить и подчеркнуть каждую деталь в коридорах школы. Ещё одна черта его характера — выражение уважения и почтения по отношению к нам — на нём надет неизменно строгий костюм, что значит одно — он считает знакомство с командой чем-то важным для себя и всех остальных, словно сегодня — важное мероприятие.       Разве что узел галстука слабо затянут…       Он решил первым начать диалог со мной. С долей сомнения в том, что я не смогу поддержать этот диалог, потому что он выбрал достаточно деликатную тему, но по-прежнему низким, строгим и громким голосом он произнёс: — Как поживает твой отец? Я слышал, он больше не тренирует баскетболистов…       Я сперва потерялась, не зная, что ответить, потому что, как я поняла, от меня ждали каких-то определённых слов. — А, ну… нормально. — Я замялась, но через несколько секунд добавила: — Да, он теперь помогает спортсменам, пережившим тяжёлые травмы, с помощью своего курса реабилитации, что позволяет иметь шансы снова вернуться в спорт, причём неплохие. Он также нашёл время помочь мне с тренировками во время каникул. Но это было недолго и лишь несколько раз. — Я вздохнула, потому что с одной темы, которая оставила глубокий след в моей душе, я перешла на другую, и она ранила меня ещё сильнее… — Ясно. В общем, передавай ему привет. — Харасава-сан, похоже, осознал, что мне немного некомфортно. Да что, там, это трудно было не заметить — кажется, каждая клетка моего тела выдавала моё состояние. Поэтому он предпочёл не вести со мной активной беседы, а лишь изредка обращать на себя моё внимание, просто задавая общие вопросы об участниках команды, которые, кажется, звучали больше для приличия и желания поддержать разговор. Действительно, разве кто-то… может знать ребят лучше меня?       Я с огромным рвением, энтузиазмом рассказывала про каждого. Фраза вставала за фразой, и я, кажется, превратилась в очень сентиментальную девушку, которая цепляется за любую созданную собой же мелочь: история за историей из нашей долгой дружбы и баскетбольной практики всплывали в моём сознании.       Жизнь пронеслась перед моими глазами. Я так благодарна Харасава-сан за то, что настроил меня на верный путь в размышлениях: у меня чуть не лились слёзы, но уже от счастья за моих подопечных. Я поставила на чаши весов все хорошие и плохие последствия моего отъезда, но теперь уже твёрдо была убеждена, что отдаю их в надёжные руки.       Я так старалась хорошо отозваться о каждом, что, кажется, забыла назвать хоть одну их отрицательную сторону, что тоже было немаловажно при разговоре с новым тренером. Хотя я как никто другой знаю о том, какими идиотами они могут быть… Вскоре в своём монологе я всё же мысленно схватилась за голову: короткое резюме о команде в целом, парочка мелочей об организации тренировок, и… Кажется, пора заканчивать свою речь.       Тогда было самое время озвучить ту просьбу, которую я сильно боялась сказать вслух. Не покажется ли это… Наглостью с моей стороны? Мне и так выпала такая возможность… — Кацунори-сан, можно я сначала скажу им несколько напутственных слов, а затем уже вы подключитесь?       Я выпалила это на одном дыхании. В голове не было сожаления за содеянное — только одна мысль: пусть только мне разрешат…       Как это было бы и свойственно ему, он лишь едва заметно кивнул в знак согласия мне, прикрыв глаза. Если бы не моё пятиминутное знакомство с ним, я бы не расценила это как ответ на мой вопрос. Интересно, смог ли бы он понять меня в те моменты или для него, человека, который практически не выражает свои эмоции, это было бы чем-то…       Он же тоже покинул свою команду — скорее всего, расценил это как должное.       Я долго не решалась открыть дверь внутрь нашего зала, где я столько лет провела за усердными тренировками. Я как будто прошла этот путь так, как сделала это в первый раз — но я тогда была очень маленькой и плохо помню, что чувствовала.       Положив руку на дверную ручку, я начала медленно отгибать её вниз, чтобы собраться с силами и не показать своего волнения команде. Я действительно смогла это сделать — распахнула дверь в привычный мир. Передо мной сразу же предстала так знакомая мне картина — разве что не хватает привычного мне при входе скрипа кроссовок, частых звуков удара мяча об пол и атмосферы соперничества, но одновременно такой крепкой дружбы в воздухе. №2 со звонким лаем бросился в мои объятия, и я просто не смогла пройти мимо, не потискав любимого всеми нами питомца. Как и обычно я делаю это в начале тренировки, я встала в центр…       Обычно я незамедлительно требую прекратить начатый матч и встать в ряд, но сегодня… Как будто ком встал в моём горле, и я не могу издать ни единого звука. Но могу немного понаблюдать за всеми ними, записывая увиденное в мозг, словно на плёнку, для более ярких воспоминаний.       Как раз пошёл вывод мяча, и вот Хьюга стремительными движениями направляется в центр… Рядом Изуки пытается выбить мяч, Хьюга защищается… Изуки начинает сыпать каламбурами, которые долгое время старательно записывал в тетрадь. Хьюга бросает резкую односложную фразу, появляется Митобе и подаёт знак о передаче мяча… Хьюга замешкался, Митобе быстро что-то показывает, и тут вступает Коганей и переводом на японский язык!       На сердце становится тяжело, но теперь мне легче сдерживать это внешне. Но моя рука всё же дотягивается до свистка, висевшего на шее, и я издаю громкий звук на весь зал.       Пришло время всё здесь расставить по своим местам, поскорее попрощаться с ребятами и пережить этот тяжёлый для всех нас день.       Все безмолвно встают в ряд передо мной и спокойно смотрят перед собой, кажется, ожидая моих слов. Слишком хорошо меня знают. — Ну что ж, ребята, я собрала вас всех, чтобы обговорить последние дела и передать вас на руки новому тренеру, но для начала хочется сказать несколько слов. Как вы все знаете, когда Теппей и другие ребята предложили мне стать тренером, я отказалась. Мне не хотелось иметь никакого дела с безответственными людьми, которые, увидев первое же препятствие, сбежали бы с поля боя, как какие-то крысы. Но вот прошло два года, и сейчас я хочу сказать, что ни на секунду не жалею о том решении. И хотя за это время с нами произошло много чего, мне нисколько не жалко проведённого с вами времени. Вы невероятно сильная команда с хорошим потенциалом. Вам есть куда ещё расти, и я надеюсь, что вы не остановитесь. Теперь, когда вы выиграли Зимний Кубок и Теппей уехал в Америку, вам предстоит ещё больше трудиться ради достижения новых целей. Не мне вам это говорить, но это будет тяжело, а временами может начать казаться, словно этого невозможно достичь. Каждая команда становится всё сильнее, поэтому вы должны приложить все свои усилия ради того, чтобы показать, кто вы такие. И когда через несколько дней придут новые участники, покажите им, чего стоят их семпаи и к чему они как ваши кохаи должны стремиться. — Есть! — И ещё кое-что: Хьюга, Куроко, Кагами, Изуки, Митобе, Коганей, Цучида, Фурихата, Кавахара, Фукуда и, конечно же, ты, №2, а также Теппей, который сейчас не с нами, я рада была быть частью баскетбольной команды старшей школы Сейрин. Спасибо вам за всё.       Так странно сейчас смотреть на ребят. Они выглядят такими расстроенными, такими непохожими на себя… — А сейчас позвольте вам представить вашего нового тренера — Кацунори Харасава. Слушайтесь его во всём, и вы обязательно достигнете новых вершин. — Приветствуем вас, Харасава-сан. — Ну, а теперь, как бы я ни хотела с вами остаться, мне нужно идти. Да и вам стоит познакомиться с Харасава-саном получше.       Я уже развернулась и сделала шаг в сторону, как меня окликнули. — Тренер Рико-сан!       Я медленно повернула голову назад. На глазах у меня выступили слёзы. Все ребята поголовно склонились в низком поклоне и хором говорили «спасибо тебе за всё». Кажется, что ещё немного и я точно расплачусь как ребёнок. Крупные капли, собравшиеся в уголках глаз, так и рвутся наружу. Мне так тяжело себя сдерживать. Все склонились передо мной, и лишь №2 радостно лаял и крутился вокруг меня.       Наконец ребята вернулись в исходное положение, и я начала усиленно тереть глаза. Но всем и так было прекрасно понятно, что со мной происходит.

***

      Спортивный зал я покинула ещё не скоро. После того как ребята вернулись в исходное положение, я хотела уже было уйти, как они непонятно откуда достали яркие праздничные упаковки. Их было много: разных размеров и цветов. Постепенно одна за одной они перекочевали в мои руки. Ребята объяснили своё желание сделать мне подарок как напутствие «чтобы я их там не забыла». Поэтому мне пришлось ещё на некоторое время задержаться в спортивном зале. Но как бы я ни хотела остаться ещё немного, мне нужно было спешить домой. Ведь ещё предстоял ужин с папой, да и ещё не все вещи собраны. Поэтому стоило мне только оказаться дома, как я поспешила к себе в комнату. Там, войдя на свою почту, я нашла письмо со всеми необходимыми реквизитами и данными о поездке.       Если мне не изменяет память, билет на синкансэн стоит больше 11 тысяч йен поэтому скорее всего, поездку мне оплатили из средств бюджета школы. По крайней мере я себя этим успокаиваю. Финансирование у Ракузана гораздо больше, чем у Сейрин.       Ужин прошёл, на удивление, спокойно. Папа вёл себя вполне нормально, как будто это обыкновенный ужин и словно он — тоже обыкновенный папа, а не чрезмерно заботящийся обо мне человек. Договорившись о том, что он завтра отвезёт меня на вокзал, прибравшись, я поспешила к себе.       Стоило мне только закрыть за собой дверь, оперевшись на неё спиной и держась за ручку, я изо всех сил старалась не съехать вниз. Вокруг меня стояли два чемодана и пока что пустая сумка, которая в ближайшее время наполнится остатками моих вещей, а также пакеты с многочисленными упаковками с подарками. Теперь мне предстояло убрать остатки моих вещей, и тогда не останется ни намёка на то, что я здесь жила. Совсем скоро придётся покинуть и это место.

***

      Остаток вечера прошёл спокойно и, я даже сказала бы, скучно. Буквально за час управившись с оставшимися делами, проверяя почту, я не испытывала даже намёка на усталость. Казалось бы, что после сегодняшнего дня я должна была уже давно спать, но организм, давно привыкший к постоянным физическим и моральным нагрузкам, так просто сдаваться не собирался.       Наконец отбросив от себя телефон, смотря на небольшую трещину на потолке, я позволила себе мысли о будущем. Всё так быстро произошло, что времени думать о грядущем как-то не было. О слишком многом нужно было позаботиться, договориться. Слишком многое нужно было сделать/доделать. Но теперь-то времени было хоть отбавляй. Как-никак целая ночь ещё впереди.       Особенно думать не хотелось о команде, но от этих мыслей никуда не сбежишь. Про их силу и возможности мне известно хорошо, как никому. Некоронованные Короли просто невероятны: они непомерно сильные. Их индивидуальные способности, характер, масштаб личности — всё это подкрепляет теорию о них как о великих игроках. Не зря их считают ровней Поколению Чудес. Но тот факт, что Акаши Сейджуро уже на первом году обучения стал их капитаном, и то, как они, несмотря на всю свою гордость, спокойно это приняли, показывает, насколько он страшен как человек. И хотя, по словам Куроко, его вторая личность исчезла, а вместе с ней и комплекс Бога, пунктик на абсолютизме он стал более человечным, в его присутствии мне всё равно становится не по себе, а при мысли, что я должна тренировать команду с таким неординарным составом, волосы на голове встают дыбом.       Спать совсем не хотелось, как бы я ни старалась уснуть. Я ворочалась с бока на бок, мне становилось страшно. Уже завтра я перееду в другой конец страны ради того, чтобы тренировать одну из сильнейших баскетбольных команд в истории Японии. В Киото не будет ни родных, ни друзей, ни знакомых, и я буду предоставлена сама себе. В случае какой-то проблемы мне даже не к кому будет обратиться за помощью. Никто не сможет мне помочь. «Нужно перестать себя накручивать, а то точно не смогу уснуть».       Спустя несколько секунд я сама не заметила, как погрузилась в царство крепкого сна.

***

      Лишь находясь в самом поезде, смотря на всё дальше и дальше отдаляющуюся фигуру отца, я почувствовала грядущие перемены.       Перемены, означающие старт нового этапа моей жизни.