Weit Weit Weit Амигос !!!

Поддержка других людей очень важна в нашей жизни, она нас окреляет или ломает нам крылья. Многие люди думают, что одному будет лучше, что люди не нужны нам, что мы сами можем со всем справиться. Но это не так… если у Вас правильный человек, он станет для вас спасательным кругом, горячей чашкой чая в сильный мороз, тенью в жаркий день… вашими крыльями и поможет взлететь. Но найти такого человека очень трудно, вокруг только те, которые хотят, чтобы для них кто-то был чашкой горячего чая, тенью в жаркий день… а если они этого не получают, то находят человека с крыльями и обрывают их, чтобы потом использовать самым… Цай Сюйкунь уже давно не ищет такого человека, да и других не подпускает к своим крыльям… или того, что от них осталось. В жаркий день он носит кепку, которая и создает так необходим тенек, а в сильный мороз носит с собой термос с чаем… Потому, что ни на кого нельзя надеяться в этом мире, кроме родных и самого себя… но если родных нет, то остаешься только ты. И Цай уже давно один на один со своими и Ангелами, и демонами. И нужно заметить… справляется довольно неплохо. Сегодня у него не то, что плохой день… он у него ужасный и Кун знал еще месяц назад, какой он будет. И погода, кажется, всецело его поддерживала, на дворе лил сильный дождь, и если вы думаете, что этим заставили Большого Гонщика — Цай Сюйкуня пересесть на автомобиль, то вы… ошиблись. Вот Он сидит на своей крошке в черных обтягивающих брюках (или от дождя, или ткань такая…), в черной кожанке, черных дорогих ботинках и (О, Спасибо БОГАМ) таки в шлеме, и направляется по мокрой от дождя дороге в компанию на встречу с другом, важной шишкой персоной. Приезжает на територию своей компании «Global Invest», заезжает на парковку и уже оттуда на лифте поднимается в офис… А в офисе его уже ждет целая делегация. Цай мощно, как и должен директор крупнейшей торговой компании в Китае, открывает дверь и заходит в большой и просторный конференцзал. Где его встречает 12 удивленных пар глаз, даже Чжентин на секунду прекратил дышать, о Цзыи лучше вообще молчать, у того встало все, что в принципе не должно вставать. Итак, стоит перед ними Аполлон в мокрых штанах, что прочно облепили ноги и показываются все мышцы, а еще очень хорошо обрисовывают картинку на достоинство этого неземного мужчины (а Ван помнит не только контуры…). В черной кожаной куртке, которую медленно раскрывает и снимает этими длинными и жилистыми руками. А под низом нифига не сухая белая футболка, которая идеально повторяет контуры каждого кубика на животе у этого… бога. Волосы — это единственное, что на нем сухое… акуратний носик, родинка на щеке, пухлые губы… Все громко сглотнули и пофиг, что большая часть — натуралы. — Простите. Кажется, я опоздал, — парень даже не удосужился улыбнуться. Прошел вперед и сел в голове стола, но в конце… И теперь другим было непонятно: оставаться на своих местах или вставать и идти поближе к нему. — Директор, это Чинь Хань из компании «Farm Invest». — Чжентин пытался на расстоянии своими ферамонамы, если не приструнить своего друга, то хотя бы убить. Цай склонил голову в приветствии и… все. Чжу кипел, а Ван с интересом наблюдал за Цаем. «Что с ним? Я прям чувствую, как от него несет отчаянием и злобой», — подумал Цзыи и на минутку он подумал, что, может, этот козел где-то глубоко в душе тоже человек… Ван не мог спорить, что он ХОТЕЛ его… но только в интимном смысле, а вот его характер и слова, которые шли с этого прекрасного ротика… хотелось его убить. Цзыи уже неделю как работает в компании под наставничеством Чжентина, которого он знает уже давно. Еще как Ван был на последнем курсе, он проходил стажировку в одной дорогой и престижной компании и именно там он познакомился с Чжу. Они тогда очень быстро поладили и общались до сих пор. Они не были лучшими друзьями… нет, просто добрыми корешами, которые помогут друг другу, несмотря на то, что они давно уже не связывались. — Кхм… Мистер Хань, это директор фирмы «Global Invest» — Цай Сюйкунь, — продолжил заместитель директора. — Мистер Сюйкунь. Рад наконец с Вами лично познакомиться. Мы с Вашим папой когда-то… — Достаточно. Мы здесь не для того, чтобы вспоминать прошлое. Может, вы думаете, раз при жизни моего отца Вы с ним общались, то я соглашусь на Ваши условия и подпишу контракт? — холодный тон прозвучал, как гром среди ясного неба и своей тяжестью заполонил каждый уголок помещения. — Нет, я так не думал. Простите. — Хань склонил голову, извиняясь. — Прекратите это. Я вам в сыновья гожусь, а вы кланяетесь, как будто я царь и Бог, — поморщился Цай. — Вы меня уж простите, но в какой-то степени вы и Царь, и Бог. Сейчас именно от Вас зависит, останется моя компания на плаву или канет в небытие, — человек снова примирительно склонил голову. Голос его был спокоен и равномерный… успокаивающий. — Чжентин, что говорят наши финансисты? — обратился Цай к нему. — Если вы подпишете контракт, это повредит нашей компании. Дело в том, что компания «Фарм Инвест» на краю банкротства. И даже если вы вложите в нее деньги, то при низких продажах и малых доходах… потеряете очень много. — Хорошо, я понял. Дай мне, пожалуйста, документы. — Через несколько минут перед ним стояли все документы. Он внимательно их просмотрел и перевел свой взгляд на Чинь Ханя. — Вы также это знали, но все равно пришли сюда. Почему? Надеялись, что во мне есть хоть что-то от отца и я вам помогу? Я Вас огорчу, но я никак не мой отец. Во мне нет той доброты, которая была в нем… он забрал ее с собой. Но… я считаю, что вашу компанию можно спасти и это будет выгодно нам обоим. Если правильно все сделать. — Цай медленно поднялся и направился к мистеру Ханю. Взял папку с документами, ручку и оставил свою закорючку. — Что? Но… — Сюйкунь перевел свой взгляд на Чжентина, который был белый, как полотно, а затем на Цзыи, который выглядел удивленно и заинтересовано (?). «Что он делает? Это или благотворительность, или он действительно гениальный финансист и торговец», — думал Ван. — Надеюсь, мы с вами сработаемся. — Цай протянул руку Ханю, который сразу ее принял и с такой благодарностью смотрел Сюйкуню в глаза, что у того аж сердце заболело. — Вы ошибаетесь… относительно Вас и вашего отца. Он бы Вами гордился… Еще при жизни он говорил, как гордится Вами, — продолжил говорить человек, а Цая будто по лицу били. Отец никогда его не хвалил, НИКОГДА и тем более не гордился. «Он просто мне благодарен, вот и врет… Если бы это было так», — пронеслось в Цая. — Думаю, Вы ошибаетесь. За всю свою жизнь я не услышал ни одной похвалы от него. Поэтому… слабо верится. — Ван аж рот от удивления открыл. Чжу вообще-то также не отставал. Последний хорошо знал покойного отца Цая и он был очень хороший, поэтому он и не мог поверить, что Цай, его друг никогда не слышал похвалы от своего отца. — Он ненавидел то, чем я сейчас занимаюсь и если бы он узнал, что я до сих пор не разрушил компанию, то наверняка от удивления бы снова умер. Кхм… мой секретарь свяжется с вашим и сообщит о дальнейших мерах, — русоволосый повернулся и пошел в сторону двери. — Он не раз повторял, что гордится вами. Не знаю, почему Вам он этого не говорил, но все его друзья и партнеры не раз выслушивали, какой вы замечательный лидер и как он гордится, что вы будете возглавлять компанию, — эти слова догнали парня, который уже был у двери. Слова резали и без того кровавое сердце. — Скоро годовщина его смерти… Я сочувствую Вам, — не оборачиваясь, Суйкунь крепче сжал ручку двери и вышел из кабинета подальше от этих слов… подальше от этой боли и горечи, которая наполняла все его тело к краям. Зашел в лифт, нажал на кнопку и думал, что убежал, но… в лифт заскочил Цзыи и встал рядом. Цай не стал ничего спрашивать, ему сейчас не до этого, может, он опаздывает куда-то… «Без Чжентина? Да и еще не конец рабочего дня», — Цай только думал спросить и повернулся к парню, который мгновенно нажал на кнопку стоп, обернулся, вытащил телефон: — Это Ван, выключите камеру в 3 лифте, — положил трубку и вернулся к ничего непонимающему Сюйкуню. — Ты что делаешь? Нажал на стоп, выключил камеру… Хочешь меня убить? — Цай сложил руки на груди и лениво смотрел на этого высокого и красивого Аполлона. «Черт, Он слишком красив. Жаль, я не проверил тогда его язык на ловкость…» — возможно, эти мысли привели бы его куда-то… если бы не Цзыи, который крепко прижал и впялся в чужие губы, жестко и горячо сминая их. И язык у него оказался ловким, он быстро и бесшумно проник внутрь горячего и скользкого от слюны рта, исследуя его и пробуя на вкус. Цай розмяк в этих сильных руках, на что Ван ухмыльнулся и еще крепче его сжал. Языки встретились и начали танцевать только им понятный танец… первый стон Цая утонул в их поцелуе. Цзыи опускался поцелуями ниже, вот он облизывает кончиком языка четко выступающую скулу, вот посасует изгиб шеи… Цай настолько потерялся в этом всем, что уже и не пытался найти выход. Что он делает? Для чего? Далеко он зайдет?.. Сейчас все эти вопросы отошли на второй план. Директор откинул голову на стенку лифта, закрыл глаза и… плыл… плыл в чистом удовольствии. Крепкие и властные руки Вана жадно общупывали тело русоволосого… оставляя после себя табуны возбуждающих муравьев. — Мгхм… мхмм, — Сюйкунь выгнулся дугой и застонал от наслаждения, когда Ван накрыл своей рукой возбужденный пах гонщика. Цзыи ухмыльнулся, облизал губы… близко приблизился к лицу Цая, впялся зубами в красную от поцелуев нижнюю губу и оттащил. Сюйкунь так давно такого не испытывал… это ощущение обожания, нежности, страсти… так опьяняло. Ван отпустил губу и с искоркой во взгляде начал медленно спускаться на колени, Цай громко сглотнул и руками начал цепляться за стенки лифта. Ван с этого ухмыльнулся и быстрыми, ловкими движениями стянул с директора мокрые, обтягивающие штаны и такие же брифы. Цзыи щелкнул и поднял голову на русоволосого. — Почему-то мне кажется, что твое нижнее белье мокрое не от желания. Советовал бы тебе не играть так, если заболеешь то уже не сможешь оттрахать меня до полуобморока. — Цай хотел возмутитися и уже открыл рот, но вместо слов из него полились сладкие, как патока, стоны. Ван взял головку в горячий рот и медленно облизал уретру кончиком языка… Он почувствовал, как член мгновенно затвердел и напомнил себе, что потом надо немного поиздеваться над этим павлином, но потом… сейчас есть вещи поважнее. Цай был на краю… вот еще один шаг и он упадет… разобьется и не будет больше его. Не будет ни одного упоминания о нем, кроме его крошки. Ван скользил своим языком по всему стволу, облизывал каждую венку… и русоволосый был все ближе и ближе к краю. Вот его вторая рука поглаживает мошонку, а рот начинает ускоряться и все глубже заглатывать ствол… Цай держался… но когда брюнет взял за щеку — не сдержался. Гонщик запустил руку в волосы Вана и сильно потянул на себя. — Я… мхм… сей… ахх… сейчас… — Цай откинул голову, громко застонал и обильно кончил в рот Цзыи, который улыбался и облизывался. Ван одел на директора мокрое нижнее белье, мокрые штаны (с ними пришлось немного повозиться), встал и впялся в чужие губы, переплетая их языки и давая Цаю возможность попробовать себя на вкус. Гонщик застонал в поцелуй и полностью отдался Вану на растерзание. «Что он делает со мной? А главное, зачем? И… как? Вот секунду назад я хотел чуть ли не прыгнуть с моста или на большой скорости въехать на своей крошке в столб… а сейчас хочу жить. И хочу почувствовать, как это быть в нем… Черт, Ван Цзыи, кто ты?»