Теория Большого Спора

С самого утра Тэхён тщательно настраивал себя к предстоящей выставке, где он вновь встретит Намджуна. Они не виделись пару дней, а ощущение было такое, что прошла целая вечность. Тэхён в буквальном смысле слова старался изо всех сил держать себя в руках и не рвануть на эту чёртову выставку раньше времени. Он жутко соскучился по Джуну, и ему безумно хотелось поскорее заобнимать своего тигрёнка, потрепать по торчащим мягким волосам и потискать его милые щёчки до появления глубоких ямочек на них. У Тэхёна от переизбытка эмоций и чувств, которые плотно заселились в его голове, даже давление стало скакать. Накапав в чашку с водой незатейливых успокоительных, он мысленно стал утешать себя тем, что осталось каких-то пару часов до презентации… А ещё какими-то эфемерными фантазиями об их загородном доме, собачке и саде с грушевыми деревьями… А ещё Тэхён чётко осознал, что хочет семью, и именно со своим Джуни, но вот хочет ли того же сам Намджун? Намджун в откровенных вопросах, касающихся будущего и семейного положения, вообще был скрытен и скован больше обычного. Тэхён вообще не мог понять его мыслей на сей счёт, а спросить напрямую и вовсе боялся. Поэтому ТэТэ не прекращал терзать себя, а заодно и Гука, как своего самого лучшего бро и такую незаменимую жилетку для нытья и соплей, постоянными сомнениями по поводу их отношений с Намджуном. Да и можно ли это вообще было назвать отношениями? Так, секс без обязательств… В очередной раз уйдя в свои невесёлые мысли, Тэхён хватает мобильный и звонит лучшему другу, чтобы излить свою тоску по Намджуну: — Гуки, как думаешь, стоит ли мне признаваться? Или оставить всё как есть? А если признаться, то как?! На том конце слышится истеричный смешок и глухой удар: — Ты серьёзно? У меня о таком спрашиваешь? Возьми мастер-класс у извращенца, который бегает за мной. Он тебе точно подскажет, как это сделать красиво. Да так, что тебя наверняка не забудут! Хосок ведь тебе нравится, вы быстро спелись. Может он заодно переключится с меня на кого-то поинтереснее, — Гук, похоже, уже смирился со своей участью жертвы и не так нервно отзывается о своём поклоннике. Тэхён злобно кряхтит, перебирая рубашки в шкафу и прикладывая их к себе: — Ну, уж нет, это твой ухажёр, и я на него не претендую. Я тебя спрашиваю, как ты признался своей девушке в чувствах, балбес? И Чонгука просто понесло: из трубки лился поток какой-то романтично-сопливой ерунды о том, какая у него прекрасная девушка, и как он с букетом роз и огромным медведем в руках пробрался к ней ночью домой и, стоя на одном колене, поведал о своих чувствах. — Пфф, как банально и избито… — фыркает Тэхён, откидывая очередную рубашку. — Ну, так придумай что-то поинтереснее, умник! Вот и посмотрим потом какой ты у нас креативный, — обиженно бросает Гук, — если вообще решишься признаться. — Поспорить хочешь? — ехидно спрашивает Тэ. — Нет уж, спасибо! Наспорился уже! Никогда и ни с кем больше не буду спорить! Тэхён только рассмеялся и положил трубку, продолжая размышлять о том, стоит ли менять сложившееся положение вещей. Ну, а что? Он имеет регулярный потрясающий секс с любовью всей своей жизни, а своим признанием может всё это потерять! Да кому вообще нужны эти чувства?! «Тебе», — шепчет противный мерзкий голос в голове, от которого Тэ стремится избавиться, потирая виски. В любом случае, скоро он встретит Намджуна и должен как всегда быть на высоте: зря, что ли он торчал накануне полдня в салоне, освежая свой блондинистый цвет, и избавлялся от ненужных волос на теле? Минджэ буквально вылизал Тэхёна с головы до ног и напоследок обмазал всё тело каким-то цветочным лосьоном с напутствием сразить всех и вся наповал, чем Тэхён и собирался заняться.

***

Тэхён сильно занервничал, как только появился на выставке, да ещё и Гук прибавлял ему «уверенности», опуская в его сторону бредовые шуточки по поводу его неустойчивого состояния при виде Намджуна. Он то и дело поправлял свой костюм и пялился в экран телефона, без конца оценивая свой внешний вид и запихивая выбивающиеся пряди волос. Этот Намджун его скоро до инфаркта доведёт: Тэхён то и дело буквально сгорает от одного его взгляда или скромной улыбки, с трепетом ожидает каждой встречи и мечтает не расставаться подольше. «Это ещё я молчу о его потрясающих нежных руках, невероятных крепких бёдрах, великолепном большом… Тьфу ты, о чём это я?!», — Тэхён мотает головой, чтобы прийти в себя и не окунуться в волшебные воспоминания о своём краше, и замечает виновника своего нестабильного состояния возле одной из экспозиций: грех не разглядеть среди присутствующих эту кричащую «я тут, ну же, заметь меня» фиолетовую макушку. Расплываясь в глупейшей улыбке и подбирая поток текущих до пола слюней, Тэхён, распихивая всех вокруг, направляется к своему возлюбленному. Его прекрасное настроение омрачал лишь злобный карлик, что тёрся рядом с Намджуном, но к его нападкам ТэТэ уже был готов. Всё-таки, ничего нового: Юнги всё также источал яд, забрызгивая ими с головы до ног блондина, и смотрел злющими глазами, стараясь испепелить оппонента. Тэхён, как мог, старался не обращать на него внимания, и всего себя посвятить любимому, но тот вёл себя достаточно скованно и целомудренно, будто его привели в высшее общество как девушку на выданье. Тэхён понимал, что пока над ними витает враждебная и агрессивная аура Юнги, Намджун не сможет нормально расслабиться и посвятить всего себя ему. Поэтому ТэТэ задался целью избавиться всеми способами от Мина и выкрасть Намджуна. И тут на глаза, как нельзя кстати, попадается Джин, на плечи которого и легла нелёгкая задача отвлечь Юнги… Тэхён ловко пользуется тем, что Юнги бегает от Джина уже добрых полчаса по всему залу, и утаскивает ничего не подозревающего Намджуна под руку за собой. Оба уже уставшие от презентации, они с шумом вваливаются в туалетную комнату. Тэхён, успевший уже где-то перехватить пару бокалов шампанского, что хоть на маленькую капельку придавало ему храбрости, уткнул Намджуна задом в стойку с раковинами и обхватил его руками вокруг талии. Он склонил голову в бок и пристально посмотрел на Джуна: у того зрачки резко заполонили всю радужку и улыбка медленно сползла с лица, сменяясь хищным оскалом. Намджун резко меняет их местами, уверенно вжимаясь в подрагивающее от нетерпения тело, и скользит руками по бёдрам, одновременно посасывая губами мочку уха. Тэхён вздрагивает от приятных ощущений, разливающихся по всему телу, и быстро выправляет рубашку из-под брюк любимого. — Если не хочешь, чтобы нас застукали, то может, переберемся в одну из кабинок? — Тэхён до такого никогда не опускался, но рядом с этим мужчиной, который так томно дышит на ушко и с силой сжимает и разводит в стороны ягодицы, ему никак не устоять. Намджун же вообще не понимает, что творит, он будто опьянён Тэхёном, рядом с ним все комплексы и неловкость испаряются как по волшебству. Хочется прямо сейчас, прямо здесь и только этого парня. Они сию же секунду оказываются в самой дальней кабинке, запираясь на замок. Намджун зажимает Тэхёна между собой и дверью и поднимает за подбородок его голову, шепча прямо в губы: — Детка, я так хочу тебя, — и тут же затыкает нетерпеливым и грубым поцелуем. Тэхён заводится с полоборота и отвечает со всей страстью, скользя пальцами под выправленную рубашку. Ему ужасно нравится вот так: дико, торопливо и безумно, нравится, когда Намджун такой раскрепощённый и согласный на всё. — Тигрёнок, — Тэхён отталкивает от себя парня, разрывая поцелуй, — хочешь, я сделаю тебе очень приятно? А вечером надеюсь на продолжение… — смотрит он хитро. Тэ ведёт пальчиками по выпуклой груди, опускаясь к ремню брюк и щёлкая пряжкой. Они моментально меняются местами, а Тэхён опускается на колени, не разрывая зрительного контакта. Сердце Намджуна заходится в бешеном ритме, как только он видит те самые пальчики, расстёгивающие его ширинку и достающие из тесного плена ткани брюк и белья уже вставший член. — Ох, детка, ты… — Джун даже договорить не успевает, не то, что вздохнуть, а его член уже погружается прямиком в горячий рот Тэхёна. От неожиданности Намджун чуть ли не подпрыгивает и выдаёт отчетливый стон. Тэхён не спешит и со знанием дела скользит язычком по всей длине, плавно очерчивая каждую венку, обдавая горячим дыханием и слюной нервно подрагивающий член. Он старается подарить как можно больше горячих и острых ощущений, периодически обнажая зубки и покусывая набухшую плоть. Намджун на это лишь агрессивнее цепляется за блондинистые волосы и глубже насаживает тэхёнов рот на свой член. Его детка вытворяла что-то невообразимое, подключая свои руки и лаская ими переполненные спермой яички. Джун тяжело дышит, запрокинув голову назад, и сквозь ресницы видит эти томно закатывающиеся поблёскивающие глаза Тэхёна, его плотно сомкнутые розовые губы, двигающиеся в рваном ритме и дорожки слёз, аккуратно растёкшиеся по его щекам. Тэхён выглядел до безобразия умопомрачительно, возбуждающе и так трогательно, что Джун разрывался между желанием жёстко его трахнуть или обнять крепко, нашептывая всякие милости и нежно целуя. Дёрнув ещё раз бёдрами навстречу разгорячённому рту и надавив на чужой затылок, Намджун с протяжным стоном кончает внутрь и не даёт от себя отстраниться, удерживая взлохмаченную голову. Резко ослабив хватку, он подхватывает Тэхёна за плечи и поднимает с колен, сажая на унитаз. Сам же облокачивается на стенку кабинки и удовлетворённо вздыхает. — Я люблю тебя, — шепчет Тэхён спустя пару минут тишины, не решаясь даже поднять головы. Его сердце просто переполняет от нахлынувших чувств. Он сам не понимает, как решился на это: то ли шампанское в голову ударило, то ли утренний разговор с Гуком сделал своё дело, то ли Тэхён совсем с ума сошёл, не соображая, что творит. В любом случае, он сделал это, он признался, открылся. Всё же это тяжкое испытание — скрывать свои чувства столько времени. Тэхён замирает и ждёт реакцию Джуна, но тот молчит, и Тэ решается поднять голову. Намджун, нахмурившись, смотрит в свой телефон. — Джуни?.. — с опаской спрашивает Тэ. — Ох, Тэхён, ты что-то сказал? — Намджун отрывается от телефона и смотрит на парня. — Прости, давай поговорим попозже. Нужно срочно вернуться в зал, а то там сейчас, кажется, произойдёт жестокая расправа. Намджун хватает за руку растерявшегося и расстроенного Тэхёна, и они выходят из туалета. Намджун появляется как нельзя вовремя: Юнги с вытаращенными глазами кричал и размахивал руками, стоя среди кучки парней. Он выглядел дьявольски обозлённым и пытался что-то доказать красноволосому парню, который, в свою очередь, горячо спорил с ним. Услышав только обрывки их перепалки, Намджун хватает Юнги за плечо, прерывая их ссору. Мин обернулся и, как всегда в своем стиле, послав всех и вся, удалился из зала. Уставившись на остальных участников ссоры, Намджун так и не выяснил, что толком случилось, и кто заварил эту кашу. Все с понурым видом стояли, уставившись в пол, и звонко молчали. Джун ещё раз оглядел эту компашку и судорожно стал набирать номер друга, зная, что доведённый Юнги может выкинуть всё, что угодно. Окинув всех троих назидательным взглядом и на ходу прошептав Тэхёну: «Прости, мне нужно найти Юнги», Намджун сорвался с выставки в поисках друга. Бегая по всему павильону и разыскивая Мина, Намджун мысленно перебирал все варианты развития произошедших событий. Он не был уверен, что Юнги сейчас не наломает дров, будучи в таком нервном состоянии. Джун не знал, что произошло до его прихода, но видел, что его друга довели до ручки, а это было сделать крайне не просто, ведь Юнги отличался особой выдержкой и бесконечным терпением к «недалёким мира сего», «разукрашенным павлинам», «клоунам» и «исчадиям ада», как он их называл. Хотя на Тэхёна это не распространялось, они невзлюбили друг друга с первой же встречи, что очень огорчало Намджуна. Спускаясь на подземную парковку, Джун, наконец, получает звонок от Юнги и немного расслабляется. Он охотно отзывается на предложение выпить и моментально оказывается на улице, где его уже подбирает автомобиль Мина. Было решено заехать в ближайший супермаркет, затариться там алкоголем и закусками, а затем ввалиться в квартиру к Намджуну. Благо он жил один и разрешения на попойки ему не у кого было просить. Так было до недавнего времени, пока к нему на постой не попросился сам Юнги, ссылаясь на напряжённые отношения со своей второй половинкой. Они находились в ссоре уже длительное время, а Намджун, вроде как, был и не против новоявленного соседа. Ему нравилось, что его уют в квартире разбивало недовольное ворчание по утрам, горы немытых чашек из-под кофе, ну и, собственно, общение на излюбленные темы о работе и жизни. — Чувствуй себя как дома, хотя, о чём это я? — Намджун хихикает, волоча тяжёлые пакеты и перешагивая через порог своей квартиры, — ох, прости, у меня не убрано, но ты, наверное, уже привык к такому беспорядку. Который ты и создаёшь… — Джун, ты пытался пошутить? — скалится Юнги, затаскивая бутылки на кухню. Джун громко выдыхает и практически падает на табурет, ставя закуски на стол: — Так много алкоголя… Ты уверен, что мы это осилим? Что случилось-то? Может, расскажешь, наконец? — У меня сегодня о-о-очень плохое настроение. — А разве у тебя оно бывает другим? — Я уже говорил, что шутки это не твоё? — угрюмо смотрит Юнги, опираясь на стол и открывая бутылку. — Итак, празднуем прощание с моим разбитым сердцем и чувствами. — Видимо и с печенью тоже, — хмурится Намджун, разглядывая бутылки, поставленные на стол, — ты порой бываешь таким драматичным! — Джун, вот скажи мне, что такое любовь? — Юнги игнорирует высказывание друга и придвигает второй табурет к столу, тут же садясь на него. — Хмм, ты ведь прекрасно знаешь, что я не тот человек, который может ответить на этот вопрос. Я такого не испытывал. Да, была какая-то детская влюблённость, симпатии, но дальше этого не заходило… — Намджун разливает по бокалам вино, дзынькает по бокалу Юнги, и тут же залпом выпивает его, — я могу пофилософствовать на эту тему, но на практике я такого не ощущал, так что мои мысли по этому поводу могут быть абсолютно не верными. Под звук льющегося вина и разливающегося по всем внутренностям алкогольного напитка друзья ненадолго забывают о проблемах и о работе. Они несколько часов подряд рассуждают на тему любви и семьи, выпив при этом больше половины купленного алкоголя и будучи уже далеко не трезвыми. Юнги и вовсе переходит на какие-то отчаянные всхлипывания. — Вот скажи мне, Джун, разве я не умею любить? Разве я такой уж бесчувственный сухарь, что не способен даже уделить внимание любимому человеку? — Мин вспоминает оскорбления, полученные на злосчастной выставке, и вновь опустошает бокал. Намджун негромко хихикает и даже немного похрюкивает от нелепости заданного вопроса: да, Юнги, в какой-то мере, был неприступным и непрошибаемым, но любить он умел как никто другой, чему он, Намджун, порой даже завидовал. Просто пассия Юнги была человеком своеобразным… — Ну что ты, Юнги, быть такого не может! — восклицает Намджун. — Вот ты знаешь, как я свою Лапочку люблю? — Ммм… — мычит Нам, облокачиваясь локтями на стол, и всеми силами стараясь не уснуть. — Очень сильно люблю! Я для своей прелести ничего не жалею, ты же знаешь: и подарки дарю, и в рестораны вожу, и говорю постоянно, что люблю… — выдыхает Юнги, плюхаясь подбородком на стол, и ведя пальцами узоры на скатерти, — Но почему Лапушка так себя ведёт? Вот что ей не хватает, ты мне скажи?! — Дура она неблагодарная, твоя Лапушка! Во! Не ценит такого мужика! Да ты лучшее, что в жизни можно встретить, отвечаю, — пьяно бурчит Намджун, обиженный на Лапочку Мина до глубины души за то, что доводит его лучшего бро. Этот крайне занимательный диалог продолжался ещё добрых полчаса, за которые Намджун узнал, что быть в отношениях крайне занятно и интересно, но, в то же время, ужасно и проблемно: то тебе трахают мозги по поводу и без, а то и трахают в прямом смысле этого слова, но тут уж как повезёт. — Джуни, ты… ик… такой классный… ик… замечательный и вообще… — мурлычет Юнги уже заплетающимся языком спустя ещё пару выпитых бутылок, расплываясь в искренней улыбке, — я тебя… ик… та-а-ак люблю, ик. В коридоре слышится негромкий хлопок и шаркающие шаги вперемешку с тяжёлым дыханием, но ни один из сидящих за столом не обращает внимания: у Юнги и Намджуна, понимаете ли, стадия невъебического понимания, уважения и любви друг к другу, а идиллия такая, будто они семейная пара и празднуют двадцатую годовщину супружеской жизни. Они чокаются пустыми бокалами, даже не замечая этого, и смотрят друг на друга так нежно и приторно, что этой ванилью можно было бы затопить сердце любого, даже самого чёрствого, сухаря. — Я тебя тоже о-о-очень люблю, — выдыхает Намджун, похлопывая друга свободной рукой по плечу. Юнги отставляет в сторонку бокал, привстает и тянется к Намджуну, но, не подрассчитав свои силы и количества выпитого алкоголя, бухается ему прямо между ног и втыкается носом ему в пах. — Вот так я тебя люблю, — бубнит Юнги, крепко обнимая за талию Джуна. — Ну и что это здесь происходит?! — сквозь зубы проговаривает Тэхён, опираясь на кухонный косяк. У Тэхёна, кажется, снова подскакивает давление, и руки дрожат от того, что он видит. Юнги, одетый в какую-то идиотскую розовую пижаму, жмётся теснее к Намджуну и расплывается в пьяной улыбке, а Намджун ничуть не сопротивляется, и сам придвигается ближе. — О, приветик… ик… Тэхён, — улыбается Юнги и кладёт голову на бедро Джуна, в миг отрубаясь. — Ммм, да, привет, Тэхён, — машет рукой не менее счастливый Намджун. Но спустя пару секунд до него, кажется, доходит, что что-то здесь не так… Он трёт глаза кулаками, а затем щипает себя за руку. Видение не исчезает. — Тэхён? Т-Тэ-хён?!