Дышу тобой

Подойдя к обшарпанному зданию с грязными окнами, стёкол которых, казалось, не касалась тряпка со дня его постройки, Рукия постучалась в дверь, скривившись при виде щелей между рассохшимися деревянными досками. В этих местах никто не ставил сёдзи, понимая, что защиты от них, что тепла от шелкового шарфика в зимнюю метель. Вроде бы и красиво, а пользы никакой. За дверью послышался шорох, кто-то прижался к щели, видимо пытаясь рассмотреть девушку, открывать ей, однако, не спешили. - Седьмой офицер Тринадцатого отряда Готей тринадцать. - со вздохом отрапортовала она. - Открывайте дверь, я просто хочу поговорить. А вот осознанное создание препятствий работе шинигами могло нести за собой серьёзные проблемы и если до того, как девушка представилась, ещё можно было сослаться на то, что не знали кто такая потому и не открыли, то тут уже деваться особенно-то некуда. Стоит малявке с занпакто на бедре, пожаловаться, как тут же найдётся парочка "добрых" соседей, готовых подтвердить, что да была, да представилась, нет не открыли. Таковы реалии этих мест, любая возможность столкнуть конкурента с дороги будет использована по полной. Дверь скрипнула и отворилась, затхлый запах едва не сшиб Рукию с ног, перебивая даже вонь, стоявшую на улице. На пороге стоял пожилой мужчина с чёрными бегающими глазками и лицом, изрезанным глубокими морщинами. - Что надо госпоже шинигами в наших местах? - недовольно и неохотно спросил он по-старчески дребезжащим голосом. - Хочу поговорить с вашими девушками. И не с девушками тоже. - тут же поправилась она. - Мы законов не нарушаем. Все мои девочки и мальчики тут добровольно. - закивал старик, словно стремясь сам же подтвердить свои слова. - Да-да, я понимаю. Я не о том поговорить хотела. Так я войду? - Рукию передёрнуло, уж она-то очень хорошо знала, что значило это "добровольно", девушки были на столько запуганы, что готовы были подтвердить всё, что угодно, при чужих, но на деле никакой добровольностью там и не пахло. Не в её силах было прекратить это безобразие и даже не в силах её брата, да и большинство этих девушек настолько привыкли к такой жизни, что жить по-другому попросту не умели. Оставь их за пределами публичного дома и они умрут, не способные самостоятельно обеспечить себя. - Заходите, госпожа шинигами. - старик желчно скривился, всем своим видом демонстрируя свою неприязнь к гостье. - Позови девочек. - сказал он кому-то, скрытому в темном коридоре. Рукия так и не смогла разглядеть того, кому было отдано распоряжение, только прислушавшись, смогла различить тихие шаги, еле слышный скрип ступеньки и хлопок дверью где-то на втором этаже. Видимо именно там находились комнаты, в которых девочки жили и принимали мужчин, вереницей идущих сюда за дешевым удовольствием. Вскоре стали спускаться и сами жрицы любви, они враждебно смотрели на Рукию и рассаживались вокруг неё, на стулья и пуфики. Бледные, измождённые с запавшими глазами, они ну никак не вызывали желания уложить их в постель по мнению самой Рукии, разве что отвести их в Четвёртый отряд, может там бы их подлечили. - Знаете ли вы о том, что тут пропали двое? - Кучики решила не ходить вокруг да около, а начать выяснять сразу, не испытывая никакого желания задерживаться тут дольше чем это реально было необходимо. - Об этом все знают. Вчера тут бегали, искали их и позавчера тоже. И сюда заходили, их тут не было. - хмуро сказала одна из проституток, худосочная девица с клочковатыми рыжими волосами и плохо замазанным синяком на шее. - А ты знаешь этих мужчин, ну которые пропали? - Миядако-сан иногда сюда приходил, но не ко мне. Он пухлых любит. - девица пожала плечами. Второй вроде тут не бывал, по крайней мере я его не помню. - Просто у тебя память дырявая. - встряла в разговор молоденькая девушка, почти что ребёнок, пока еще довольно миловидной внешности. - Да, госпожа, второй мужчина тоже бывал тут, но очень редко. Раза два при мне он приходил, но давно уже, месяца три - четыре назад, может и больше, я как-то не запоминала. - А в последние дни кто-то из них тут был? Все девицы, не сговариваясь, отрицательно покачали головами. Скорее всего они не врали, решила Рукия. - Вы же днём не работаете, так? Не могли ли вы видеть чего-нибудь необычное на улице? Девушки напряглись: - Нет. Мы ничего не видели. - тут же ответила рыжая, по-видимому самая бойкая из них. - По крайней мере я ничего не видела. - тут же поправилась она, надеясь, что шинигами не обратит внимание на её оплошность. - И я не видела. - И я. - Я тоже не видела. - девицы загудели как стая вспугнутых птичек. Сказано это было с такой поспешностью, что становилось очевидным - девушки врали, при чём они будут врать даже под угрозой пыток. Они явно что-то знают, но не скажут, так как смертельно напуганы. Не даром же побледнела вдруг светловолосая, девушка с пышной грудью, которую ничуть не скрывала, если даже не сказать, что специально демонстрировала, рядом с её нарядом покраснела от стыда бы даже Мацумото. - Ладно, - тут же согласилась с ними Рукия. - Давайте так, я пойду опрошу ещё девушек из других... к-хм... заведений. А через несколько дней ещё раз приду к вам, вдруг вы что-нибудь вспомните. Хорошо? Девушки закивали головами, как игрушки-болванчики, радостно схватившись за возможность избавиться от расспросов хотя бы сейчас, а там они что-нибудь придумают. Выйдя из помещения на улицу, Рукий вдохнула полной грудью, сейчас даже вонь, окутывавшая всё вокруг, не казалась ей такой уж мерзкой, там, внутри, дышать было куда тяжелее, там словно всё насквозь пропиталось похотью и грязью, с нотками людского пота и лёгким шлейфом немытых волос. Эти девушки столь явно не желали разговаривать с ней, что становилось очевидным - им было что скрывать. Конечно она не просто так выбрала именно этот публичный дом, чтобы зайти в него первым, именно рядом с ним неоднократно уже фиксировали пустых, но так ни разу и не поймали, к приходу шинигами те как сквозь землю проваливались. Правда, до этого никто не связывал их появление и исчезновение именно с этим борделем, но почему бы и нет? Что если тут действительно была какая-то связь? Свернув в узкий проулок, шинигами пошла в сторону еще одного публичного дома, стоявшего чуть в отдалении от дороги. Реяцу пустого накрыла её словно волной, схватившись за занпакто, Рукия повернулась... вернее попыталась повернуться, но не успела, резкая боль пронзила тело и свет померк.