Гитара

Дорога до квартиры Алисы кажется вечной и дома, что мелькают за стеклом все не кончаются и не кончаются. И сегодняшний день все не кончается и не кончается. Ненависть к Рубцову все ещё стучит в висках и не даёт до конца успокоится. Как можно было сотворить такое со своей дочерью, с моей семьёй? Бедная Алиса... Сегодня нам предстоит не лёгкий разговор, но я уверен она выдержит, это же Рыбкина. Иногда, я даже задумываясь, а не робот ли она? Я подъехал к подъезду, но так и не решился выйти из машины, сколько там на часах, пол первого? В её окне горит тусклый свет, значит не спит ещё. У меня в кармане ужасные фото... Я просто не представляю, как объяснить ей. Конечно же она поймёт, но её реакция... Я не знаю чего ждать. Поднимаюсь на нужный этаж и звоню в звонок, слышу не громкие шаги и дверь открывается. Рыбкина улыбается и её глаза сверкают в свете тусклых ламп. Проходим в комнату, на диване лежит гитара, неужто Алиса умеет играть? Сажусь на стул и не знаю с чего начать, она смотрит на меня и пытается что-то понять, разглядеть во мне. Слова подбираются сами и та история, что я рассказал вспомнилась сама. Алиса не понимает к чему я клоню и продолжает перебирать тонкими пальцами струны гитары, превращая все это в незамысловатую красивую мелодию. - Одна твоя личность хочет затащить меня в постель, а другая знает, что твой отец убил моего. Алиса слишком резко хлопает ладонью по струнам, от чего в тихой комнате раздается неприятный гул, она замирает в одной позе и её глаза начиют сверкать в свете ламп от слез. Нет, нет, к такой Рыбкиной я ещё не готов. Вместо того опера, сильного и который вертел всех и все, она вмиг стала маленькой девочкой, которой вновь напомнили о чём-то ужасном. Сердце неприятно сжимается и я сам не замечаю как отказываюсь рядом с ней. Она начинает сбивчиво извиняться и моё сердце сжимается с ещё большей силой. Ну её вины тут уж точно нет, бедная девочка... Она немного успокаивается и перестаёт утверждать, что во всем виновата. Как же быть когда с одной стороны человек тебе очень не безразличен, но ты знаешь правду, и не знаешь как с этим быть. Как быть? . Пытаюсь объяснить ей, что прекрасно понимаю мозгом, что она не виновата, но сердцем... Каждый раз когда она целует меня, я вижу перед глазами расстрелянную машину... Я сам не совсем понимаю слов, что произношу, но она смотрит в мои глаза и кивает головой, будто подтверждая, что она все поняла, хотя в её глазах рушиться весь мир, там больше нет огонька, что горел раньше, ничего нет. Я подхожу к своей куртке и беру фотографии. В голове проскакивает мысль, а может не стоит. Я ведь ещё никогда не видел Рыбкина такой, гоблины и вовсе уверенны, что она робот. Я впервые вижу её такой, такой маленькой, беззащитной с разорванной душой. Я протягиваю ей фотографии и через секунду вижу как Рыбкина отпускает их из рук и она летят на пол, а сама зажмуривается, будто ребёнок, который вопреки запретам родителей начал смотреть "Кошмар на улице Вязево", только тут в тысячу раз страшнее. Алисы громко всхлипывает, по щекам катятся слёзы и это уже определённо точно истерика. Сердце вновь сжимается в комок, но нужно продолжать. Я проглатывают огромный ком в горле и продолжаю, держа девушку за руки. Маленькие хрупкие пальцы трясутся и сама Алиса подрагивает всем телом, стараясь подавить истерику и успокоиться. Какой же сильный человечек... - ... Каждый раз когда мы занимаемся сексом я вижу перед глазами это Пока я говорю о том, что у нас ничего не выйдет в глазах девушки наступает пустота, больше не горит огонёк, его залили водой и засыпали землёй. Не знаю, что она видит в моих глазах, наверняка картина не лучше. Она ведь была права когда говорила, что мы похожи. Даже слишком, сердце что имеется у нас обоих полностью и не имея ни одного живого места в ранах и рубцах. И вот вроде бы одни зашили и они опять открылись, и теперь ещё долго-долго будут болеть. Смотреть в лицо Рыбкиной полное слез кажется невыносимой пыткой. Девушка застыла в каком то трансе и смотрела на стену, обратила на меня внимая когда я убирал фотографии в карман куртки, чтобы больше никто не видел. - Я не хотела тебе врать, но как... как такое можно сказать? Я надеясь, что он сдохнет и никто не узнает. Она извиняется и сама не знает за что. Как можно извиниться за то в чем ты не виноват? Если она правда считает себя такой, то я просто не понимаю как можно с таким грузом жить. На лице остались две мокрые дорожки и она не естественным голосом, как будто её сломали и склеить вновь, выбросив при этом "ненужные детали", спрашивает. - Я нравлюсь тебе, хотя бы немножечко. Эти слова дают явно понять, что чувствует ко мне Алиса. Не нахожу ничего другого, кроме как ответить ей, что она охуенная. Ведь это правда. В моей жизни была куча разных баб, модели, королевы красоты, монашки, вроде Алёны, но тех чтобы вот так то дергали меня за нервы, чтобы я подпрыгивал в метров шесть высоту, а потом вечером одним словом, одним объятиям могла вернуть из депрессии, которая увела бы в недельный запой. Я ещё никогда не встречал девушки более похожей на меня. Алиса просит остаться, и я не могу отказать, после такого мне самому нужен кто то. У Рыбки, именно так я называл её в минуты нежности, до тех пор пока не узнал все, до сих пор трясутся руки и дрожит голос. Она не плачет, она не сахарная барышня, она такой опер которых ещё нужно поискать. Внешне она уже почти успокоилась, но вот в глазах виделось все, руины чего-то хорошего в её жизни , страх одиночество и все то же треклятое чувство вины. А я... Меня как будто переехали танком и не раз, ребла выломаны и кто то очень упорно в них швырялся, чтобы достать сердце. Хочется забыть все это хоть на минуту, чтобы было не адски больно. Я думал больнее уже быть не может, однако ошибался. Наверно, в таком состоянии мне бы ни помогла ни Алёна, что всегда так влюбленно на меня смотрела, ни Крис, чьи слова заставляют задуматься, вот алкоголь бы помог, но лучшее всего это сделает Рыбкина. Минус на минус... Сажусь рядом на диван, она все так же безучастно смотрит в стену, пытаясь прожечь в ней дыру, обнимаю сейчас плечи и шепчу что-то успокаивающее, будто все может повторится вновь, но я знаю, Алиса не допустит этого, а на завтра объяснит все вспышкой эмоций. - Иди сюда Она пододвигается ко мне и мы ложимся, облокотившись о спинку дивана. Алиса шмыгает носом и прижимается ко мне, веря, что я её спасение, хотя на самом то деле, я её проклятье. Глажу её по голове, как ребёнка, пытаюсь успокоить. К такому я был явно не готов. Ну а чего ты ожидал, Измайлов? Что она скажет: "Ну ок, проехали" или что?! Почему то я никогда не думал, что моя боль может отозваться шипом в другом сердце, другого человека. Так, наверняка быть не должно, но почему то происходит. Меня всегда восхищала Рыбкина, маленькая девочка, одна в детском доме, с искалеченной судьбой и чёрт пойми чем в голове, так ещё и лучший опер. Надо же такому случиться. А если подумать о том, что это все из-за, то мне вдвойне становится страшно, пройти все это, а школа полиции это вам не филологический факультет, особенно для девушки это вообще сущий ад, и только для того чтобы отблагодарить меня. Алиса хорошая и если бы я мог хоть как нибудь бы ей помочь, то непременно сделал бы это, но она однако тот ещё ёж, даже хуже меня, пока попытается добраться до её сердца чтобы зашить и залечить все раны, исколешь все руки. Наверно, поэтому Алена со мной и не смогла, слишком много иголок у меня. Алиса засыпает, наконец размеренно дыша, её сердце больше не отбивает башенный ритм, все ровно и спокойно, будто ничего и не было. Мне тоже становится легче, Алиса вроде как меня поняла и меня больше будет рвать на части, когда она целует меня или пытается затащить в постель. Зато появилась новая мысль о том, что разрушил её маленький мирок и потушил огонёк в глазах, завтра он непременно загорится вновь , но не тот, волчий, холодный, а огонька надежды, я ещё долго не увижу. Оказывается разрушить жизнь очень легко и для этого даже не нужно в кого то стрелять, все происходит само. И в какой момент моя жизнь пошла по пизде в очередной раз? Не знаю, наверно в тот же, что и у Алисы. Но зачем-то мы же встретились , вопрос только зачем, если вспоминая кто она я вижу перед глазами расстрелянную машину? Рыбкина мило морщиться во сне, пытаясь побороть свои кошмары, я аккуратно укладывают её в горизонтальное положение, и вроде как надо уйти и аккуратно захлопнуть дверь, но мне не хочется, дома меня ничего кроме отвратительных мыслей и чувства будто меня переехали не ждет, а тут когда Рыбка сопит под боком спокойно и размеренно, не больно. Определённо Рыбкиной снится какая хуйня и разбудить кажется очень не плохой идеей, но по закону жанров придётся разойтись и пить до утра, так себе перспектива. Чуть крепче прижимают её к себе и тоже закрываю глазу, все сразу провалиться во мрак. И только отдаленно я слышу, как ещё счастливая Алиса играет на гитаре незамысловатую красивую мелодию.