— Эррор? — удивленно произнес художник.
— Впустишь? — болезненно улыбнулся программист, глянув в столь чарующие гетерохромные глаза.
— Конечно, заходи, — с улыбкой произнес Инк и отошел в сторону, пропуская соулмейта в свою квартиру, глянул на руку свою и отвел за спину. Скрывать метку больше не было смысла. Да и слишком уж он влюблен, чтобы уже думать о том, как неправильны их отношения.
Инк взял на руки котёнка, что жалостно мяукал, в желании оказаться в теплых объятиях хозяина, огладил коричневую шерстку и улыбка пропала с его лица.
— Эррор, что случилось? Ты сам не свой…
— Захотелось побыть немного в компании своего любимого соулмейта, насладиться теплом и просто успокоиться морально… — Эррор закусил губу, наконец поднял взгляд в такие прелестные гетерохромные глаза, которые пленили его. Хах… как же тяжело осознавать, что возможно через пару дней все закончится… Этот взгляд поблекнет, а улыбка исчезнет навсегда… И программист впервые поймал себя на мысли, что ему не хочется этого. Не хочется, чтобы это лицо окрасилось кровью, не хочется слышать последний вздох. Слышать крик боли, и знать, что он стал предателем… Может наплевать на все? Может просто сбежать?
Уже не было никакого шанса не пробуждение Гено, его мозг уже мертв, лишь тело все еще держится за нить жизни, да и та скоро оборвётся… И как бы Эррор не любил брата, он уже осознавал, что тот не очнется… Стоила ли эта жертва ради призрачной надежды вновь увидеть улыбку брата?
Душа кричала, что нет. Он был не готов к подобному, особенно теперь. Он не сможет. НЕ сможет!
— Снова ты в своих мыслях, Эррор… — тихо проговорил художник, осторожно коснулся ладонью щеки юноши, огладив. И, если Эррор терялся в своих действиях и мыслях, от одного взгляда на того, у художника сжималось сердце… Он осознавал, что что-то было не так, но так и не знал, что и думать или делать. И это напрягало. Как и сама обстановка. Угнетающе и тяжело лишь от одной мысли.
Они соулмейты, они чувствуют моральную боль друг-друга, они уже связаны метками с акацией… и неужели все же искренности у них нет? Инк видел, как терзал себя юноша, как медленно привычный хищный взгляд меняется, становится виноватым… что-то не так, определено. Но до сути проблемы не добраться, не узнать, что случилось.
Эррор не из тех, кто собрался идти на контакт и открываться. И от этого становилось больнее… Как и ощущение, что это последние мирные деньки в их жизни.
— Извини, Чернильница, я сам не знаю почему. — Ложь! Очередная ложь срывается с его уст, и юноша отводит взгляд на кота, сидящего спокойно в руках художника, осторожно гладит бурую шубку и слабо улыбается.
— Если тебя что-то гложет, ты можешь рассказать мне, я не буду осуждать тебя. Ради твоего же покоя.
— Спасибо, Инк, но это не так просто сказать, ты узнаешь все, но не сейчас… не сегодня.
— Ловлю тебя на слове, дорогой.
Слабая улыбка таки появилась на лице Эррора, прижался к руке, что так и не была убрана с лица и прикрыл глаза. Хоть последние дни хочется насладиться теплом любимого…. Еще немного.
***
Эй, послушай,
Если я закрою глаза,
Затихнет ли весь мир,
Чтобы остались только ты и я?
©This Christmas — Oh Wonder
***
— Я отказываюсь! — ударив папкой с делом по столу, проговорил юноша, без страха смотря в глаза своего «босса».
— Хах, а говорил, что не привязался… НО если это сделаешь не ты, то кто-то другой. — ухмыльнулся Найтмер, откинувшись на спинку стула, насмешка появилась на лице Кошмара. — Всё равно придётся прощаться с ним, Эррор. Посуди сам, он по любому будет убит. И ты так легко отступаешь… Гено больше тебе не дорог? Ты позволишь ему умереть? Как же эгоистично с твоей стороны глюк.
— Не играй с моими эмоциями, Найтмер!
— Что? — удивился кошмар, его ухмылка стала ещё шире. — Я не играюсь с твоими эмоциями, Эррор. Это делаешь ТЫ. Ты запутался и не знаешь, что тебе делать. Пожертвовать своим личным счастьем или своим любимым старшим братом? А ведь эти деньги помогут Гено… Он может проснуться уже в следующем месяце, ты ведь не знаешь наверняка… Закончи это дело, или я поручу это другому. И твоему художнику уже не поздоровится… Пусть лучше он умрёт в руках любимого, чем от пули незнакомца.
— Я… — Эррор отошел на пару шагов назад, вздохнул и выдохнул, наконец сбрасывая злость. — Я уже сказал свой ответ. Я отказываюсь от этого. И… если хоть один волосок упадёт с его головы по твоей вине, я направлю полицию на тебя.
— Хах, Эрри-Эрри, я чист в отличие от тебя. Мне ничего не будет, ведь это не я убиваю.
— Мне плевать. Я бросил это дело. И сейчас я не желаю вновь возвращаться в грязь, из которой я так долго выбирался ради Гено и матушки. Я уже все сказал, Найтмер… — Программист развернулся и пошёл к выходу из этого здания. Остановился и обернулся, напоследок произнеся: — Я больше не один из твоих подчинённых. Не трогай меня и моих близких. Иначе твоему брату уже несдобровать. Я обещаю тебе, если
ТЫ тронешь Инка,
я превращу твою жизнь в ад! И поверь, я много чего знаю о твоей подпольной работе. Никакие деньги и адвокаты уже не помогут тебе очистить свою репутацию. Ты начал эту игру, а я продолжу.
— Ты ставишь мне условия, Афтер?
Ответа уже не последовало, Эррор сжал ладони в кулаки и вышел из здания, подняв взгляд к небу. Он надеялся, что сделал верное решение. Он нуждался сейчас в покое, но увы. Он знал, что Кошмар не успокоится, пока не выполнит принятое задание. Не своими руками конечно… но он не боится правосудия. И это усложняло ситуацию… Инку нужно бежать… бежать так далеко, лишь бы остаться в живых… Он это знал.
Телефон был вытащен из кармана, номер быстро набран и после краткого «алло», юноша проговорил:
— Тебе нужно срочно уехать. Ради собственной безопасности. 
