***
В первый раз, когда Джон увидел, как его мама плачет, ему было шесть лет. Сидя на диване, Джон смотрел мультфильм, в то время как она вытирала пыль на книжных полках. В телевизоре утёнок только что обнаружил, что пропало его одеяло. Джон не услышал всхлип на другой стороне комнаты, когда, оглядевшись и найдя собственное одеяло, он в него завернулся. Когда он поднял голову, его мать стояла, прислонившись к полке и сжимая в руках рамку для фотографий, а по её лицу текли слёзы. – Всё в порядке, мама, – мудро сказал Джон. – Утёнок нашёл своё одеяло. Но его мама, услышав это, заплакала сильнее.***
В течение достаточно долгого времени детство Джона состояло из свежеиспечённого печенья, сказок на ночь, поединков снежками и поцарапанных коленей. Его мама была красивой и тёплой, и никогда на него не сердилась, а его отец был самым сильным человеком, которого он знал. По вечерам, когда ему не нужно было работать, Хэмиш Ватсон, сидя за кухонным столом, веселил Джона шутками, и его щёки были красными от смеха. Когда глаза Джона закрывались от усталости, и он начинал чаще зевать, отец брал его на руки и относил в кровать. Джон любил играть в гостиной, в то время как его мама и отец на кухне готовили ужин, тихо разговаривая и заполняя дом восхитительными запахами и чувством защищённости. Иногда, подкравшись к двери, он смотрел, когда они легко двигались вокруг друг друга. Джон часто думал, что это выглядело как танец. Оглядываясь назад, ему хотелось бы никогда не видеть их настолько счастливыми.***
Спустя две недели после того, как родилась Гарриет, Хэмиш, стоя в дверях детского сада, сказал маме Джона, что у него не было работы девять месяцев. Той ночью Джон во второй раз увидел, как его мать заплакала.***
Это было не в первый раз. Когда Джону было шесть лет, его отец потерял работу и хранил это в тайне до тех пор, пока у них закончились деньги и им нечем было заплатить арендную плату. Сара Ватсон простила трусость мужа, приняв в оправдание, что он не хотел её расстраивать. Он клялся, что думал, будто ситуация находится под контролем и что он найдёт новую работу прежде, чем она это даже заметит. Какой был смысл волновать и разочаровывать её? Во второй раз Сара не смогла его так легко простить. В одиннадцать лет Джон провёл большинство ночей в постели, слушая, как родители обсуждают, как они могут прожить за счет сбережений, которые у них были в запасе, что делать отцу Джона, когда он найдёт работу, и возможность отправки того к психиатру. Поскольку месяцы шли, мама Джона прилагала все усилия, чтобы защитить детей от понимания, что их семья трещит по швам. Джон мог ощутить, что его отцу было стыдно, и со временем Хэмиш, злясь из-за ненависти, которую испытывал к себе, отдалялся всё дальше и дальше. Джон сидел у двери спальни, прижав ухо к стене и слушая, как отец, спотыкаясь, заходит в дом, пытаясь быть тихим после того, как уронил в темноте бутылку с ликёром. Он никогда не кричал и не поднимал руку ни на кого из них. Но дни шли, и человек, которого знал Джон, менялся. То, что было раньше, тихо распадалось. В тот Сочельник, Джон, лёжа под одеялом, услышал, как щёлкнул замок входной двери. Утром они обнаружили, что отец ушёл.