Тайна Волшебницы Света

      Последовавшие за разговором с Галадриэль две ночи принцесса почти не спала, ей было страшно даже закрыть глаза. Она одиноко слонялась ночи напролет по дворцу и прилегающему к нему парку до самой речной переправы, лишь бы только не уснуть. Перспектива снова увидеть во сне Саурона бросала её в дрожь. Бессонница оставила на её нежном личике свои следы: Аэлин выглядела изможденной, фиолетовые тени залегли у неё под глазами, а само выражение глаз стало напоминать сомнамбулу.       На третью ночь ей все же не удалось справиться с собой, и девушка уснула. К великому её облегчению Тёмный Властелин на сей раз не побеспокоил Аэлин, но вместо этого она увидела другой сон. И он был ужасен, ибо она увидела гибель того, кто был ей дорог: Гэндальфа. Волшебник падал во мрак какого-то глубоко ущелья…       Аэлин уже не сомневалась, что определенный дар предвидения ей передался от отца и леди Галадриэль, а потому она поверила в свой сон, как в явь. Проснувшись на рассвете с залитым горькими слезами лицом, принцесса решила немедленно бежать к Владыкам и всё рассказать им. Ведь если то, что она увидела во сне окажется правдой, весь смысл похода Братства кольца может быть потерян, ибо без Митрандира они могут не справиться со своей задачей!       Девушка как раз бежала в королевские покои, как вдруг буквально налетела на Орофина, стоявшего у приоткрытых входных дверей в большую залу, служившую для приёма важных гостей. Младший брат Халдира тут же остановил принцессу, преградив ей путь и давая понять, что Владыки заняты и ей следует обождать.       Странно, кого они могли принимать в столь ранний час? Аэлин осторожно приблизилась к полураскрытой двери и заглянула внутрь. Посреди огромной залы, спиной к ней стояли восемь хранителей. О том, что это и есть Братство кольца, Аэлин догадалась сразу. Во-первых, по присутствию среди них четверых хоббитов. Сзади они были неотличимы от детей, разве что несоразмерно большие ступни, покрытые густой шерстью, выдавали в них полуросликов.       Во-вторых, узнать фигуру Арагорна, пусть и со спины, не составляло для девушки никакого труда, а уж принца Эрин Гален её сердце узнало, наверное, прежде чем глаза. Лишь сын гондорского наместника был ей совершенно незнаком, его девушка угадала лишь по форме, с описания Арвен. Чуть в стороне ото всех стоял в ожидании Халдир, он, видимо, и привёл Братство к Владыкам.       Никогда прежде не опускавшаяся до того, чтобы подслушивать, принцесса собралась было уйти, как вдруг услышала голос Леголаса. Девушка застыла на месте и побледнела: принц как раз говорил о том, как погиб Гэндальф! О, Эру! Значит её сон оказался правдой! Митрандир…. Как это возможно, он ведь так силён и мудр?       — Он пожертвовал собой… Защищая Братство, Гэндальф сразился с Балрогом и погиб в подземельях Кхазад-Дума… — с горечью повествовал принц.       Слезы сами собой полились из глаз эллет, она никак не могла поверить, что больше не увидит своего старого друга. Самого мудрого, доброго и великодушного на свете Орофин, с неодобрением наблюдавший за Аэлин, осторожно прикрыл двери и услышать что-либо ещё стало невозможно. Страж с каменным выражением лица встал у входа и глядел мимо принцессы, словно её тут и не было.       В другое время Аэлин, бесспорно, возмутило бы подобное отношение к ней капитана стражей, но теперь, оглушенная горем, она лишь молча повернулась и медленно побрела в свои покои, вытирая слезы, застилающие ей глаза.              Целый день хранители приводили себя в порядок: их накормили, напоили, отправили в купальни, а затем проводили в приготовленные специально для них комнаты. Почти все они сразу же уснули мертвецким сном. На протяжении этого, как показалось Аэлин, бесконечного дня, она никак не могла найти себе места. Она хотела расспросить Халдира о случившемся, но её жених отбыл обратно на заставу, так и не повидав свою невесту.       Памятуя о просьбе Арвен, девушка решила поговорить с Арагорном, а заодно расспросить его обо всём, что случилось в Мории. Он лучше других сумеет всё рассказать. К тому же, после смерти Гэндальфа, теперь он является предводителем хранителей кольца. Правда, сегодня лучше не тревожить наследника Исильдура, ему, как и всем остальным хранителям, необходимо хорошенько выспаться, уж лучше они поговорят с ним завтра.       Наконец, темнота ночи опустилась на Карас Галадон, окутывая белый дворец безмолвием. Лишь тихий шелест листвы на таланах и пение ночных птиц нарушало эту ночную тишину. Аэлин, снова боясь сомкнуть глаза, всё мерила шагами свою спальню. К страху вновь увидеть ночной кошмар добавилось горе, тяжко давящее сердце, мешающее свободно дышать. Какой может быть сон в таком состоянии? Девушка решила вновь спуститься в ночной парк, чтобы бродить там до рассвета, все лучше, чем сидеть в душной комнате. Набросив на плечи синий бархатный плащ, девушка тихо выскользнула в длинный мраморный коридор дворца и направилась к выходу.       В парке было тихо и спокойно, лишь легкий ветерок обдувал лицо девушки, слегка развевая полы её длинного плаща. Аэлин задумчиво брела к речной переправе, она любила смотреть на ночную реку, спокойные воды которой серебрились в лунном свете. Там ей думалось лучше всего. Дойдя до переправы, девушка заметила, что не только ей не спится нынче ночью, ибо на мостике уже находилась одинокая фигура, как и она безмолвно глядящая в ночное небо.       Внезапно Аэлин застыла на месте, будто её поразила моргульская стрела. Леголас… Его профиль девушка безошибочно различила бы даже в кромешной тьме, а тем более при ярком свете полной луны! Аэлин замешкалась. Что ей делать? Уйти? Или окликнуть его?       Вспомнив их последнюю встречу, Аэлин вдруг вспыхнула от стыда, и подобрав полы плаща, развернулась обратно в сторону тропинки, намереваясь бежать подальше. Но не успела. Принц преодолел расстояние, разделявшее их, в мгновение ока, словно сам умел перемещаться в пространстве, как и Аэлин. Девушка не успела сделать ни шагу, как вдруг услышала прямо позади себя его голос:       — Saesa omentien lle, aranel! Mankoi naa lle sinome?       «О, Великий Эру!» — горячо взмолилась девушка про себя, медленно оборачиваясь к нему лицом.       — Mae govannen, aranen… — едва слышно пробормотала она в ответ.       Леголас выглядел уставшим и подавленным, видимо, он также не спал ни минуты, как и сама Аэлин. Его красивые синие глаза, потемневшие от горя, устало смотрели на неё из-под длинных ресниц, а выражение лица было немного растерянным. Что-то трогательно-детское появилось в его лице, отчего сердце девушки болезненно сжалось. Как же сильно ей захотелось обнять его! Просто прикоснуться.       Два робких взгляда переплелись между собою, они могли себе позволить то, что было недоступно словам. Всё то, что чувствовали эти двое, разделенные в жизни долгом, словно каменной стеной, ясно отражалось в их глазах.       Аэлин не могла поверить в то, что видела, глядя в глаза принца. Точно такой же взгляд, полный нежности и страсти, часто бросал на неё Халдир. Она не могла ошибиться, ибо уже научилась подсознательно ощущать это. Но этого не может быть! Леголас так непостоянен, она же сама имела несчастье убедиться в этом пять лет назад.        Вспомнив о его приключении с фрейлиной,Аэлин вдруг жутко разозлилась на саму себя. Ну, какая же она бестолковая, он снова пытается очаровать её, а она готова поверить ему! Не будет этого никогда! Вздрогнув всем телом, словно пытаясь стряхнуть с себя очарование его взгляда, Аэлин отвела глаза и тихо спросила:       — Тоже страдаете бессонницей, принц?        — Увы, принцесса. Горе не оставляет времени для сна.       Аэлин медленно прошла мимо него на небольшую пристань, Леголас последовал за нею. Напряжение между ними было почти осязаемым и эллет решила попытаться разрушить его хотя бы немного.       — Расскажите мне о Гэндальфе…. — тихо попросила она.       Леголас тяжело вздохнул, однако отказаться не посмел, несмотря на свежесть своей утраты. Он подробно описал переход Братства через подземелья Мории, их стычку с орками и страшную гибель Митрандира. Слегка дрожащий голос выдавал обуревающие его эмоции: горе и чувство вины. Он считал, что должен был попытаться спасти волшебника, не допустить его гибели.       — Принц, чувство вины не доводит до добра, поверьте, — девушка попыталась успокоить Леголаса. — Вы никак не смогли бы помешать тому, что случилось.       — Вы правы, но от этого не легче… Гибель Гэндальфа напомнила мне горе, перенесенное мною давно, ещё в детстве… — горестно прошептал принц и отвел взгляд в сторону. Глаза его уставились в водную гладь, отливающую серебром и медленно наполнились слезами, которые он тут же нетерпеливо смахнул.       — Какое горе? — тихо спросила Аэлин.        — Смерть моей матери.       Голос его дрогнул, выдавая всю глубину вскрывшейся старой раны, Аэлин была уверена в том, что в глазах его стояли слёзы, хоть Леголас и отвернулся от неё, пытаясь их скрыть. Невероятно! Она никогда не видела его таким потерянным, раздавленным горем...       — Это чувство безысходности, почти такое же, как сейчас, его не спутаешь ни с чем… Оно давит, гложет, словно яд… И от него нет спасения, ибо даже время его не лечит, а лишь притупляет…       Сердце Аэлин обливалось кровью при виде страданий того, кого она так безнадежно любила. И полюбила, наверное, едва увидев. Ей так безумно захотелось облегчить чем-то его страдания, взять на себя хоть частичку его боли, утешить, словно малое дитя. В застывших от боли чертах его лица Аэлин будто увидела того самого растерянного ребенка, маленького принца, горько оплакивающего свою мать. И девушка не выдержала.       Не вполне осознавая, что делает, Аэлин вдруг бросилась ему на шею, сама обливаясь слезами и прижимаясь к принцу всем телом. На мгновение Леголас замер от неожиданности, но уже в следующий миг его руки обвились вокруг её талии, и он также крепко прижал Аэлин к себе. Он и думать не смел о чём-то подобном!        Взяв в ладони её заплаканное лицо, он отчаянно и пылко прижался к её влажным, пунцовым губам. Безумная страсть, столько лет изводившая двоих влюбленных, требовательно вырвалась наружу и громко заявила о себе, сметая на своём пути всё: недосказанность, взаимные обвинения и заблуждения, ревность и даже долг. Земная твердь будто разверзлась под ногами у них обоих, едва ли они осознавали, где они находятся, любовь унесла их души далеко, в тот благословенный край, в котором между ними не стояло никаких преград. Лишь одна любовь!        — Amin vela lle, Аэлин… — с трудом переводя дыхание, прошептал принц, снова припадая к её устам.        — Я люблю тебя… — эхом отозвалась она, отвечая на его поцелуй.       Мысли в её голове путались, эмоции били через край, сердце трепыхалось, словно птица в клетке. Обнимая обеими руками того, о ком она мечтала долгих пять лет, Аэлин просто задыхалась от счастья.       Леголас отчаянно, словно боясь, что принцесса убежит от него, сжимал её в объятиях все сильнее. Он так долго и безнадёжно мечтал об этом! Так долго прятал это чувство, хранил его от посторонних глаз. Неужели это она, та, что преследовала его во снах на протяжении пяти лет, не давая покоя? Неужели он целует её нежные губы, глядит в её синие глаза и видит в них ту же любовь, что живет в его сердце?       Влюбленные долго и жарко целовались под луной на маленькой пристани, не замечая течения времени. Тишина нарушалась лишь их прерывистым дыханием и снова повторяющимися признаниями в любви. Первой в себя пришла Аэлин. В свете луны на её пальце вдруг ярко блеснуло обручальное кольцо. Девушка застыла на месте. О, Эру, что она наделала! Леголас вопросительно посмотрел на неё.       — Что с тобой, melamin? — тихо спросил он.       Melamin… Так часто называл её Халдир, её обрученный жених. Аэлин в отчаянии закрыла лицо руками. Внезапно нахлынувший стыд пронзил её до мозга костей. Как она могла так легко предать его??? Нарушить своё слово? Это бесчестно и недостойно принцессы! Леголас, кажется, понял её реакцию, поскольку обреченно опустил руки, выпуская Аэлин из своих объятий.       — Это я виноват, прости… — прошептал он. — Я не должен был…забывать, что ты принадлежишь Халдиру.       — Нет, это моя вина, — сердито возразила девушка. — Это ведь я повисла у тебя на шее, словно якорная цепь!        — Не говори так!       Леголас тронул её за руку, но Аэлин высвободила свою ладонь. О, как она злилась на себя за свою слабость! Как теперь она посмотрит в глаза Халдиру? Неужели ей придется трусливо лгать? Он же моментально догадается, едва взглянет на неё! Не в силах более выносить эту пытку, Аэлин попыталась просто сбежать с пристани, но крепкие руки Леголаса не дали ей двинуться с места.       — Ну уж нет, melamin, я не повторю своей ошибки и не дам тебе снова сбежать! — принц сердито глядел ей прямо в глаза. — И не думай делать этого, пока мы не поговорим!        — О чем, во имя Эру? — воскликнула нетерпеливо девушка. — Мы вообще не должны были здесь встретиться, а тем более…целоваться!       В глазах принца сверкнула сталь, встряхнув Аэлин за плечи, он яростно возразил:       — Довольно притворства, Аэлин! За пять лет мне это надоело. Мы любим друг друга! Это ли не оправдание?       — Нет! Ничто не может оправдать бесчестие. Мы поступили подло по отношению к Халдиру! — в отчаянии выкрикнула принцесса.       — Почему ты выбрала его? — Леголас снова слегка встряхнул её. Этот вопрос, видимо, долго не давал ему покоя.       — Почему? — переспросила Аэлин. — Зачем ты задаешь вопросы, ответы на которые тебе известны?       — Я хочу знать! — требовательно возразил принц. — Зачем ты дала слово Халдиру, если любила меня? Неужели только из-за этой проклятой девицы в саду?       — А тебе разве этого мало?! — сердито прищурившись выкрикнула девушка. — Ты ведь не пропускал ни одной юбки с тех пор, как переступил границы Лориэна, и даже не давал себе труда скрывать этого!       — Но я считал, что ты влюблена в Халдира! — возразил Леголас. — Ты так преданно выхаживала его после ранения… Что я должен был ещё подумать? Я и так казнил себя за то, что полюбил девушку, чье сердце уже принадлежало другому.       Как капризна и жестока к ним оказалась судьба! Они просто стали жертвами её шутки, хотя один лишь откровенный разговор мог избавить их обоих от стольких страданий. Сейчас они просто стояли, тяжело дыша и с тоской глядя друг на друга. Взаимное признание ничуть не облегчило их участи — напротив, всё стало ещё хуже. Зная о чувствах друг друга им будет ещё тяжелее нести эту ношу.       — Я люблю тебя, Аэлин… — прошептал Леголас. — Что бы ни случилось со мной в походе, я хочу, чтобы ты об этом помнила.       — Не говори так, словно собираешься умереть! — испуганно ответила принцесса. — Я не вынесу этого!       — Всё возможно, я ведь не на прогулку собрался, — слабо улыбнулся принц. - Даже эльфа вполне можно убить.       — Нет! Я не позволю! — по-детски упрямо возразила девушка. — Ты должен оставаться живым, даже если… мы не будем вместе.       Леголас тихо рассмеялся над её детской непосредственностью.       — О, Аэлин! Ты всё ещё такое дитя, это просто разрывает мне сердце! Я постараюсь остаться в живых ради нас обоих, обещаю.       Принц шагнул к ней и, взяв за руку, поднёс ее ладонь к губам. Сердце её в ответ гулко ударилось о ребра и взволнованно зачастило. Опасаясь возвращения страстного порыва, лишающего её воли к сопротивлению, Аэлин отступила на шаг назад, качая головой. Ей нужно непременно уйти сейчас, пока страсть снова не нахлынула на них обоих или кто-нибудь случайно не застал их здесь! Но принц снова помешал ей удалиться.       — Скажи мне правду… — попросил Леголас, пытливо заглядывая ей в глаза. — Ты любишь его?       Аэлин закрыла глаза, словно пытаясь спрятаться от этого печального синего взгляда. Что ей сказать? Как описать свои чувства к жениху?       — Да… — сорвалось с её губ против её воли. — Но… это не та любовь, какой он ждёт от меня.       Леголас молча внимал ей, отведя взор в сторону: ему явно было неприятно выслушивать такое, однако, он сам задал этот вопрос. Она должна объяснить ему!       — Понимаешь, он был для меня всем, с самого детства. В нем заключался мой маленький мир, он был мне и отцом, и братом, и другом… Он был родным… Я и не подозревала, что всё так изменится с моим взрослением. С ним что-то творилось, а я не могла понять, что именно. А потом он вдруг признался… Я так растерялась, даже избегала его вначале. Потом его ранили, я должна была находиться рядом с ним, оберегать, как он оберегал меня всегда… А потом появился ты…и дальше ты знаешь…       — Да… — тихо проговорил Леголас упавшим голосом. — Но будь я проклят, если я знаю, что нам делать теперь, когда мы знаем о чувствах друг друга!       — Ничего… Для начала мы дождёмся окончания войны. А после... будем просто жить дальше, - дрожащим голосом ответила Аэлин.       — Ты знаешь как? — спросил он. - Может, расскажешь мне?       — Но… как-то же мы жили эти пять лет? — пробормотала девушка.       Вдруг треск сухой ветки, хрустнувшей под чьими-то ногами резко нарушил ночную тишину. Влюбленные одновременно обернулись на звук.       — Оставайся на месте! — скомандовал Леголас. — Я проверю, что там.       Он вытащил кинжал из ножен и осторожно направился в сторону, откуда послышался хруст. Не обнаружив никого, принц вернулся к ожидавшей его Аэлин.       — Никого. Но там явно был кто-то!       Эллет побелела от ужаса. О, Эру! Неужели их кто-то видел? К несчастью для Аэлин, то была Иримэ, фрейлина, не спускавшая глаз с принцессы и теперь ликующая от того, что она увидела. Теперь принцесса Лориэна в её руках!