Тайна Волшебницы Света

      Итак, Братство кольца покинуло Ривенделл и отправилось в своё, полное опасностей и приключений, путешествие. Этот поход в Мордор, предпринятый Гэндальфом и его собратьями, был последней надеждой для народов, населяющих Средиземье избежать захвата их земель Тёмным Властелином. А пока все королевства — эльфов, гномов и людей, начали приготовления к возможной битве за свободу Средиземья.       Не обошли военные приготовления и леса Лориэна. Хоть военная выучка у лориэнских лучников всегда была на высоте, Халдиру было поручено ежедневно проводить с воинами занятия по военной подготовке. В кузницах ковалось новое оружие, конная сбруя, военные доспехи, заготавливался провиант для возможного военного похода. Охрана границ королевства была усилена вдвое.       Халдир, как начальник королевской стражи, был назначен главнокомандующим армии Лориэна. А это означало его уход на войну, если возникнет необходимость участия армии в битве. Такая тревожная перспектива не могла обрадовать Аэлин, однако, повлиять на ситуацию она не могла, и потому ей пришлось примириться с возможной отправкой жениха на войну. Виделись жених и невеста теперь редко, ибо Халдир был постоянно занят.       Принцессе же пришлось наступить на горло своей острой неприязни к времяпровождению в компании своих фрейлин. Вот уже несколько дней как, по приказу леди Галадриэль, она с утра до вечера просиживала в огромной зале вместе с ними и прилежно вышивала огромный военный штандарт для лориэнской армии, который планировалось взять с собой в поход. Гигантское золотое знамя девушки должны были закончить не позднее, чем за месяц, потому и старались как могли, не поднимая головы.       Все пальцы у Аэлин были безнадежно исколоты, а нервы, казалось, просто на пределе, ибо ударить в грязь лицом перед юными эльфийками принцесса не могла, равно как и признаться в том, как сильно она ненавидит вышивать и выслушивать их пустую трескотню! Сосредоточенный процесс вышивки вовсе не мешал фрейлинам болтать без умолку, словно рой диких пчёл в лесу, перемывая кости всей придворной знати, исключая лишь членов королевской семьи, и то лишь оттого, что принцесса присутствовала при этом.       Безжалостный, неумолимый молот их острых язычков мог без усилий перемолоть кого угодно и без малейшего сожаления выбросить жалкие останки жертвы прочь. О, великий Эру, чего только не наслушалась Аэлин за эти дни! Кто за кого вышел замуж и по какой причине, кто в кого тайно влюблен, кто мечтает о выгодном браке со знатным женихом, какие интриги плетут друг против друга придворные сановники и их жены, и даже, кто кому тайно изменяет и с кем!       Аэлин, искренне считавшая до сего момента, что бессмертные эльфы влюбляются лишь раз и никогда не изменяют друг другу в браке, иногда просто теряла дар речи, слушая откровения своих фрейлин. Правда, у принцессы хватало здравого смысла делить всё, сказанное благородными девами, как минимум надвое. Вот только голова у неё так и трещала от их бесконечной болтовни.       Среди этих девиц находилась и та самая фрейлина, что целовалась с Леголасом в беседке дворцового сада. Девушка приходилась дочерью одному из советников Владык Лориэна и происходила из знатного эльфийского рода. Она чем-то напоминала Аэлин фрейлину её сестры, ту самую, которая напала на неё в Имладрисе. У эллет были такие же пепельные локоны, большие голубые глаза и неистребимая уверенность в силе своих чар и неземной красоте. Девушку звали Иримэ и она безумно гордилась таким благозвучным именем, так выгодно подчеркивающим её красоту.       Аэлин просто не выносила её вида, памятуя о Леголасе, она просто старалась полностью игнорировать эту высокомерную выскочку. Иримэ платила принцессе той же монетой, но вынуждена была скрывать свою ненависть к королевской дочери и лишь злилась ещё пуще.       Фрейлина ненавидела свою госпожу за то, что та спутала ей все карты, так невовремя застав её с принцем Эрин Гален. Иримэ с детства мечтала о королевском сане и, увидев Леголаса, решила, что титул королевы Мирквуда ей вполне подойдёт. Дело было за малым — ей оставалось лишь заарканить принца. Хитрая эллет хотела совратить его и заставить её скомпрометировать, в этом случае у Леголаса не осталось бы выбора, ему пришлось бы жениться на ней. Что до любви, это интересовало амбициозную эльфийку меньше всего. Корону она ценила намного выше любви.       Тот факт, что Аэлин влюбилась в наследника Трандуила острый глаз Иримэ отметил едва ли не сразу. Она, хоть и была сосредоточена в основном на своей драгоценной персоне, обладала острым чутьём в отношении поведения других девушек, а особенно юной принцессы, которую она с детства невзлюбила. Любовь Аэлин была видна, как на ладони, недаром принцесса то бледнела, то краснела, танцуя с Леголасом.       И вот, в итоге, эта настырная королевская дочь испортила Иримэ такой идеальный план! Особенно взбесило ушлую эллет поведение самого принца: заметив Аэлин, он в ту же секунду забыл о красавице Иримэ и бросился догонять рыдающую в три ручья принцессу! Фрейлина готова была просто лопнуть от злости. Что там произошло у Аэлин с Леголасом дальше, Иримэ было неизвестно, но следующим вечером вдруг объявили о помолвке принцессы с Халдиром. Весь двор был несказанно удивлён, ибо придворные всегда считали Халдира лишь телохранителем королевской внучки и не более того.       В конце концов, Аэлин разбила все надежды Иримэ стать королевой, Леголас спешно покинул Лориэн, а принцесса отхватила себе в пару одного из самых красивых и неприступных воинов в Золотом лесу! Не слишком ли это много для ничем не примечательной девчонки, всё достоинство которой заключается лишь в том, что ей повезло родиться в королевской семье? Таким образом, с тех самых пор Иримэ вынашивала планы мести, поджидая удобного случая.       А в это время Аэлин, раз за разом прилежно втыкая иглу в свою вышивку, от всей души желала исчезнуть из залы прямо сейчас, на глазах изумлённых фрейлин, и оказаться на опушке леса, у самого лесного озера. Жаль, что леди Галадриэль категорически запретила ей делать это на глазах посторонних. Тайна загадочного голубого свечения на дне озера так и не была раскрыта ею, этому помешали новости, пришедшие из Ривенделла.       Владычице сейчас стало не до уроков магии с внучкой, часто они вдвоём с Келеборном подолгу беседовали о чем-то, лица их были мрачны, а разговоры стихали при появлении Аэлин. Девушка чувствовала их тревогу и связывала её с опасностью войны.       Жизнь принцессы стала невыносимо однообразной и в то же время — тревожной. К её опасениям за жизнь Леголаса добавились ещё и ночные кошмары. Сны Аэлин по-прежнему носили странный характер, точно это были не сновидения, а некое подобие транса, перемещение в иные миры. Но, если раньше она не пугалась этих снов, они доставляли ей удовольствие, то теперь девушка стала видеть во сне жуткие, мрачные подземелья, полные ужасных чудовищ, огнедышащих драконов, огромных волков со страшными клыками, и прочую нечисть. Кровь стыла в жилах от этих снов, каждое утро она просыпалась разбитой, словно и не отходила ко сну вовсе.       По-прежнему Аэлин иногда зарисовывала свои сны, даже такие страшные, ей казалось, что так её страх перед ними ослабнет и уйдёт. Но однажды ей приснился странный сон, настолько странный, что она бросилась к своему мольберту едва забрезжил рассвет и принялась старательно зарисовывать, пока картина ещё стояла перед глазами.       Во сне она бродила среди непроходимых лабиринтов из скал, ей было очень страшно, и она никак не могла найти выход. Потом какие-то монстры погнались за ней, жутко воя, казалось, что ничто уже не спасёт её… как вдруг кто-то поднял её высоко в небо и вынес из жуткого лабиринта. Девушка ясно почувствовала, как чьи-то руки держали её, не давая упасть, а затем мягко опустили на землю.       Обернувшись, принцесса увидела, что её спас прекрасный незнакомец. Он был высок и строен, с длинными волосами цвета серебра, и настолько прекрасным лицом, что Аэлин просто онемела от восторга. От его тела исходило сильное белое свечение, даже глазам было больно на него смотреть. Незнакомец улыбался ей, но его глаза… Они показались Аэлин странными для эльфа, ибо были ярко-янтарного цвета, никогда прежде девушка таких не видела.       — Кто ты? — спросила принцесса своего спасителя.       Незнакомец лишь молча улыбался в ответ, а затем исчез. Аэлин быстро рисовала углем на листе белой бумаги, стараясь как можно точнее передать черты лица прекрасного незнакомца. Это было ей не сложно, ибо видение было настолько реальным, что Аэлин казалось, будто она всё ещё чувствует поддержку его рук и видит его.       Закончив, принцесса поспешила привести себя в порядок и помчалась в покои Владычицы, захватив с собой портрет незнакомца из сна. Она чувствовала, что леди Галадриэль необходимо показать этот рисунок, она должна помочь Аэлин разобраться с этими изнуряющими кошмарами и видениями! Никто не сможет помочь ей, кроме Великой Волшебницы Света.       Не застав Владычицу в её покоях, Аэлин направилась в сад к огромной каменной чаше с водой, которую Галадриэль именовала зеркалом и которая помогала Владычице наблюдать за Средиземьем и видеть многие чудеса, недоступные простым подданным. Девушка не ошиблась, ибо Галадриэль действительно находилась у своего зеркала, она задумчиво сидела на скамье рядом с ним, держа кувшин с водой в руках. Заметив внучку, Владычица поднялась со скамьи и шагнула ей навстречу.       — Здравствуй, дитя! Что привело тебя к зеркалу на рассвете?       — Мне нужна ваша помощь, госпожа, — Аэлин смотрела на Владычицу потемневшими от волнения глазами. — Я должна вам что-то показать.       — Ты слишком взволнована, дитя моё! — Галадриэль нежно погладила внучку по щеке. — И напугана. Скажи, что тебя так беспокоит?       — Меня мучают кошмары вот уже несколько дней. Эти ужасы не дают мне спать, настолько они реальны! А сегодня мне приснилось это, — и девушка протянула рисунок Галадриэль.       Взяв его в руки и всмотревшись в изображение, Владычица вдруг побелела, совсем как листок бумаги, который ей протянула внучка, рука её дрогнула. Аэлин с тревогой наблюдала за ней.       — Расскажи… — прошептала Галадриэль. — Что он говорил тебе? Что сделал с тобой?        — Ничего! — недоуменно пожала плечами Аэлин. — Он спас меня от жутких монстров, вынеся на руках из скал, а потом опустил на землю.       — Тебе было страшно? — тихо спросила Галадриэль, глядя внучке прямо в глаза.       — Нет, не было. Его я не испугалась, только тех чудовищ, что преследовали меня. Расскажите мне, госпожа, кем может быть мой спаситель? Или он лишь плод моего воображения?       Галадриэль тяжело вздохнула. Помолчав немного, она снова пытливо заглянула в глаза внучки, словно гадая, всё ли та рассказала ей. Аэлин всё терпеливо ждала ответа.       — Каким он показался тебе? — тихо спросила она девушку.       Аэлин закрыла глаза, стараясь воскресить в памяти свои ощущения.       — Прекрасным… — прошептала она в ответ. — Но… странным…       — Прекрасным! — эхом отозвалась леди Галадриэль. — О, он умел быть прекрасным и очень убедительным, его красота обманула многих… Его красота принесла им гибель…       — Но кто он, госпожа? — испуганно прошептала Аэлин.       — Это Аннатар, дитя… Король даров! Это он явился тебе нынче ночью в самом прекрасном из своих обликов. Но есть у него и другие обличья и имена…. Страшные настолько, что это невозможно вообразить себе. Сейчас мы зовем его «Саурон». Темный Властелин черной страны Мордор.       — Аннатар… — едва слышно повторила поражённая Аэлин. — Я видела во сне самого Саурона….       Вот только… во сне ли это было?