Тайна Волшебницы Света

      Впервые проснувшись во дворце лесного короля, Аэлин даже не сразу поняла, где она находится. Обстановка её сказочной опочивальни сбила девушку с толку — она решила, что всё это ей снится, и лишь через пару мгновений вспомнила, что вчера ночью прибыла в Мирквуд, ко двору короля Трандуила. Нэя уже ожидала её пробуждения, чтобы помочь принцессе привести себя в порядок. С её помощью Аэлин умылась, причесалась и позавтракала, после чего принялась разбирать свои платья.       Правда, весь гардероб принцессы остался в Лориэне, и в её сундуке были лишь чопорные траурные платья, сшитые для неё в Медусельде. Да, они были из роскошных тканей, но не имели совершенно никакой отделки, даже тонкая тесьма не оживляла их. Таково было желание самой Аэлин — она хотела, чтобы её наряды выглядели как можно более аскетично, отражая тем самым пустоту в её душе после гибели Халдира.       Осмотрев это безобразие, горничная недовольно покачала головой и сказала, что непременно пришлёт к принцессе портных, ибо супруга принца должна выглядеть прилично, а не напоминать своим видом плакальщицу на похоронах. К тому же, король Трандуил не выносит черный цвет и, если Аэлин хочет понравиться ему, ей придётся забыть о трауре. Но, самое главное, что Леголас полностью разделяет мнение отца в этом вопросе. Принцесса уже открыла было рот, чтобы сказать, что вовсе не горит желанием понравиться свёкру, но вовремя пресекла свой порыв. В конце концов Нэя не виновата в обстоятельствах её несчастного замужества, так к чему заставлять её выслушивать претензии Аэлин?       В итоге, за неимением ничего лучшего, принцесса выбрала простое черное бархатное платье, отказавшись от длинной траурной вуали. Сегодня ей и самой не хотелось напоминать своим видом Ниэнну. На голову девушка надела тонкую золотую диадему, которую украшал большой каплевидный сапфир, соперничающий своим оттенком с цветом её глаз. Слишком простой крой её платья оттенял сверкающий кулон с адамантом, подаренный Галадриэль. Вид у Аэлин получился строгий, но всё же не настолько мрачный, как во дворце короля Теодена. Оглядев себя в зеркале, она удовлетворенно улыбнулась.       Не терпящий возражений тон, которым добрая служанка поучала принцессу о правилах, принятых при дворе, выдавал её слепую преданность королю и принцу, а также твёрдое убеждение в том, что жена должна во всём повиноваться мужу. И двух мнений на этот счет, по убеждению Нэи, быть не могло. Услышав эту отповедь, Аэлин сердито нахмурилась: а ведь ей показалось вчера ночью, что они со служанкой найдут общий язык, но, похоже, что к ней приставили не горничную, а дуэнью…       Тот факт, что в глазах Аэлин промелькнула тень при упоминании имени её мужа, не ускользнуло от острых глаз служанки. Это насторожило Нэю, и она пообещала себе, что непременно докопается до истины. Добрая и преданная служанка своего короля и его сына, Нэя очень сожалела, что при дворе не было маленьких детей, ибо этому грозному дворцу, по её мнению, вовсе не повредил бы детский смех и топот маленьких ножек. Теперь, когда принц, наконец, обзавёлся женой, Нэя очень надеялась, что она успеет покачать в колыбели его наследников. Но, судя по печальному лицу принцессы, что-то было не так с этим союзом.       Неужели же эту юную эллет выдали замуж против воли? Нэя знала, что эльфы обычно не поступают подобным образом, ибо для них союз без любви просто бесполезен. От такого брака никогда не появятся дети, поскольку бессмертные эльфы могут зачать лишь по глубокому и взаимному чувству. Непохоже, что Аэлин любит Леголаса, так неужели этот союз обречён? Зачем же тогда король позволил принцу жениться?       Сокрушенно вздыхая, служанка отправилась к портным, а принцесса, не зная, чем себя занять, решила пока осмотреть дворец. Мысли о войне вновь стали терзать её душу: что сейчас творилось за пределами крепости: в Дол Гулдур, в Лориэне, у стен Минас Тирит? Эти тягостные думы не давали покоя, и девушка просто не смогла оставаться в четырех стенах. Она медленно бродила по коридорам верхних этажей. Покои короля были закрыты, как и покои Леголаса. Ей было очень любопытно взглянуть на комнату, в которой вырос её муж, но дверь была заперта на ключ.       Разочарованно вздохнув, Аэлин побрела дальше, пока не обнаружила королевскую библиотеку. Она когда-то считала, что библиотека её отца в Имладрисе — самая большая, что ей доводилось видеть. Как же она заблуждалась! Библиотека Трандуила была не только огромной, но и роскошной. Комната была абсолютно круглой, ничего подобного Аэлин прежде встречать не доводилось! Всё помещение полностью было отделано дубом, бесчисленное количество старинных книг и манускриптов размещалось на высоких, до самого потолка, полках.       Рабочий стол короля располагался в центре комнаты и был массивным и громоздким, с тяжелыми резными ножками. Кресло, придвинутое к столу, скорее напоминало трон. Аэлин осторожно опустилась на него, ей интересно было почувствовать себя на месте короля, читающего здесь свою ежедневную корреспонденцию или подписывающего указы. Будет неплохо проводить здесь время, если конечно, это не запрещено придворным этикетом.       Побродив ещё немного по верхним этажам, Аэлин спустилась ниже. Осматриваясь, она неторопливо переходила из помещения в помещение, периодически встречая на своём пути обитателей замка. Лесные эльфы почтительно кланялись ей, ибо королевская диадема на её голове, как и обручальное кольцо на пальце, не оставляли сомнений в том, кем она является.       Подданные короля Трандуила знали, что прошлой ночью в крепость прибыла жена их принца, и многим было интересно взглянуть на новую принцессу Эрин Гален. Они столь пристально её разглядывали, что щёки Аэлин порозовели от смущения. Взгляды были разными: удивленные и восхищенные у мужчин, любопытные и оценивающие у женщин.       Эльфы Мирквуда занимались, в основном, охотой, ремеслами и торговлей, но это они делали, конечно, в относительно мирное время, ибо уже очень долго они жили на грани войны, постоянно сражаясь с орками и пауками, нападавшими на их границы. Лесной народ жил проще, чем эльфы-галадрим в Лориэне или подданные Элронда в Имладрисе. Им было не до размышлений над древними фолиантами или состязаний поэтов и менестрелей, чем часто занимались их собратья в соседних королевствах, надёжно защищенных от Тьмы магией их Владык. Единственное, чем не пренебрегали подданные лесного короля, это веселыми праздниками и состязаниями воинов, которые любил устраивать Трандуил.       Девушки в Лихолесье были также красивы, как в Лориэне или Имладрисе, но эльфийский народ отличался внешней красотой повсеместно. Юные обитательницы замка с любопытством, смешанным с ревностью, разглядывали Аэлин, но она без труда замечала их косые взгляды. Да, похоже, что принц являлся кумиром для большинства своих подданных, особенно женского пола! Аэлин уже чувствовала, как непросто ей придётся обитать здесь, под пристальными взглядами этих юных эллет. Интересно, а как бы они отреагировали, женись он на Тауриэль?       Вновь напомнив самой себе о том, что Леголас не очень-то и хотел на ней жениться, Аэлин расстроилась. То, как холодно встретила её соперница, не укрылось от глаз принцессы, а это значит лишь одно: между Тауриэль и Леголасом что-то было и, возможно, очень даже серьёзное.       И как ей узнать об этом наверняка? Аэлин решила, что ей нужен друг и союзник, который сможет развеять или подтвердить раздирающие её сомнения. В любом случае, правда всегда лучше, даже горькая. Но кто может стать таким источником информации? Вначале Аэлин думала, что Нэя сможет многое ей рассказать, но теперь поменяла мнение. Вряд ли служанка была свидетельницей того, что произошло между Тауриэль и принцем больше семидесяти лет назад.       Размышляя подобным образом, Аэлин спускалась всё ниже и ниже по лестницам, пока не поняла, что забрела на уровень, в котором находилась королевская темница. Вокруг царил полумрак, факелов здесь было намного меньше, чем наверху. Множество тесных камер с толстыми решетками были выдолблены прямо в горе, но все они пустовали. Место было не из приятных: мрачное и сырое, к тому же, камеры разделяла глубокая расщелина, а где-то внизу бурлила вода, указывая на подземную реку.       Аэлин уже пожалела, что пришла сюда, и поспешила было обратно наверх. Узкие края расщелины были опасно скользкими, на одном крутом повороте нога принцессы неосторожно подвернулась, и она оступилась. Аэлин испуганно вскрикнула, пытаясь ухватиться за что-нибудь для восстановления равновесия, но её руки встретили лишь пустоту. Чувствуя, как она падает в глубокую расщелину, принцесса в панике закричала. И вдруг чья-то рука крепко обхватила её за талию и резко дернула куда-то вверх. Всё произошло молниеносно.       Снова почувствовав твердую поверхность под ногами, Аэлин, дрожа, обернулась, чтобы поблагодарить своего неведомого спасителя. Глаза принцессы изумленно округлились, ибо позади неё стояла Тауриэль. Комендант крепости явно была в гневе: она нервно сжимала и разжимала кулаки, видимо, от всей души жалея о том, что придворная иерархия запрещала ей задать хорошую взбучку жене принца.       — Что вы здесь делаете, госпожа? — сурово поинтересовалась она у бледной от пережитого страха Аэлин. — Разве вы не понимаете, что это опасное место для прогулок?       — Я сама не заметила, как спустилась сюда, — тихо ответила принцесса. — Я лишь осматривала дворец.       — И вы решили, что темница — его главная достопримечательность? — язвительно поинтересовалась Тауриэль. — Вы понимаете, что легко могли разбиться насмерть, не подоспей я вовремя?       — Благодарю тебя, Тауриэль, — смущенно пробормотала Аэлин. — Впредь я буду осторожнее, обещаю.       — Надеюсь, госпожа! — хмуро посмотрела на неё воительница. — Запомните: я не нанималась к вам в няньки, у меня и без этого хватает обязанностей! Если вы не перестанете вести себя так безрассудно, я буду вынуждена запереть вас в покоях до возвращения короля.       Аэлин уже начинала злиться, слушая, как её бесцеремонно отчитывают, словно маленькую и глупенькую девочку. Она понимала, что эллет спасла ей жизнь, но это все равно не давало Тауриэль права так говорить с нею! Подбородок принцессы воинственно поднялся, а глаза недобро сузились.       — Я всё поняла, Тауриэль! — несколько повышая голос, сказала принцесса. — Впредь я не оторву тебя от твоих прямых обязанностей. Но, раз дворец представляет такую серьёзную угрозу для меня, потрудись выделить мне личную охрану. Тогда тебе нечего будет беспокоиться за мою безопасность!       Всё своё высокомерие, унаследованное от предков-нолдор, Аэлин вложила в эту фразу, ибо она ясно видела, что Тауриэль выносит её с трудом. Причины такого поведения эллет были очевидны для принцессы — дева ревновала Леголаса к его молодой жене. А значит, он ей небезразличен. Решив, что она достаточно ясно выразилась, Аэлин гордо прошествовала мимо Тауриэль, поднимаясь вверх по каменной винтовой лестнице. Итак, точки в отношении девушек друг к другу были расставлены: они — соперницы, пытающиеся поделить одного и того же мужчину.       В душе принцессы полыхали гнев и ревность. Как смеет эта нахальная девица обращаться с ней подобным образом? Похоже, что Тауриэль здесь на особом счету, и ей многое дозволено, но не будь Аэлин дочерью своего отца, если она даст помыкать собою, словно неразумным ребенком! Мало ей этой рыжей выскочки, так, вдобавок ко всему, скоро должен возвратиться Трандуил! Принцесса была уверена, что в его лице она найдет ещё более сурового и бескомпромиссного тюремщика, чем комендант этой крепости. И защитить её некому, она совсем одна в этом незнакомом месте, где у неё нет ни единого друга.       Уныние овладело девушкой, а слёзы предательски подступили к глазам. Ей вдруг нестерпимо захотелось вдохнуть свежего воздуха и взглянуть на солнце, она чувствовала себя, словно в темнице! Как-то же лесные эльфы попадают наружу, за пределы крепости? Неужели только через главные ворота? Аэлин отказывалась верить в это: она была уверена, что в любой крепости есть тайный ход, а может, и не один. Это напрямую связано с обеспечением безопасности цитадели: в случае нападения врага обитатели крепости не должны оказаться в ловушке.       Как ни странно, ворота были открыты, но под охраной многочисленной стражи. Едва ли эти невозмутимые лучники дадут ей спокойно покинуть крепость. Аэлин печально вздохнула, издалека наблюдая за выходом. Там, в лесу, светило солнце! Хоть лучи его и скрывались густыми кронами деревьев, но там царил дневной свет. Испытывая непреодолимое желание выйти на свежий воздух, Аэлин решительным шагом направилась к стражникам.       — Я хочу выехать за пределы крепости! — твердо заявила она начальнику караула. — Мне нужна лошадь.       — Для этого Вам понадобится не только лошадь, но и охрана, aranel, — поклонился ей воин. — А покидать дворец в военное время строго запрещено самим королём.       — Всем запрещено? — холодно поинтересовалась Аэлин.       — Нет, госпожа. Лишь вам! — снова поклонился эльф.       Вот оно как! Так она и знала! Значит, её привезли в это подземелье и посадили под арест до возвращения мужа? А Тауриэль назначили её надсмотрщиком? Разгневанная Аэлин почувствовала себя гусыней, которую нужно откормить для званого ужина. Что ж, эти упрямые лесные эльфы просто не знают её! Никому ещё не удавалось остановить принцессу, если она что-то задумала. В этот день Аэлин пришлось смириться со своей незавидной судьбой и неохотно отправиться к себе — на сегодня приключений у неё было более чем достаточно.       Вечером, после очередного посещения купален, пока Нэя приводила в порядок её волосы, Аэлин попыталась выведать у неё что-нибудь интересное: о короле, принце, и Тауриэль, конечно. Видимо, их интерес был взаимным, и Нэя тоже желала узнать молодую госпожу получше.       Горничная рассказала Аэлин, как двадцать лет назад её нашли в лесу и спасли эльфы, после разорения их деревни отрядом орков. Нэя тогда потеряла всю семью — мужа и троих детей, да и сама едва осталась жива. Эльфы вылечили её, и король милостиво предоставил ей кров, позволив остаться во дворце. С тех пор она служила ему верой и правдой, как и его единственному сыну. Она, конечно, знала Трандуила и Леголаса не так долго, учитывая короткий век смертных, но успела довольно хорошо изучить их привычки и нрав. Аэлин никак не могла решиться спросить её об отношениях принца и Тауриэль, а потому пока ограничилась лишь вопросом о самой эллет.       — Она здесь давно, — отвечала Нэя. — Я знаю, что ей шестьсот или семьсот лет, она сирота с детства, король приютил её, как и меня когда-то. Тауриэль — очень опытный и отважный воин, хоть и девушка. Наш Владыка ценит её за преданность, как и принц. И вообще, она добрая и благородная.       Ну да, это же так очевидно! Доброты в ней, правда, Аэлин особо не заметила, зато наглости и высокомерия - с лихвой.       — Это правда, что принц влюблён в неё? — вдруг выпалила она и пытливо взглянула на служанку.       Нэя несколько смешалась от столь откровенного вопроса и быстро опустила глаза.       — Мне ничего не известно наверняка… — замялась она. — Но… я слышала об этом. Правда, это было давно.       — Почему они не заключили союз? — допытывалась Аэлин, ведь отступать ей уже было некуда: раз задала вопрос, нужно идти до конца.       — Зачем тебе знать об этом, дитя? — тихо спросила Нэя. — Ты лишь травишь себе душу, забудь о прошлом! Отныне ты его супруга. Какая разница, что было у него до тебя?       Аэлин промолчала в ответ, она ещё пока не могла открыть душу Нэе. Если бы только знать, что Тауриэль действительно его прошлое! Тогда она могла бы спокойно выдохнуть… Но существовало проклятое письмо, в котором Леголас сделал предложение Тауриэль! Ах, если бы его не существовало...       Всю ночь Аэлин ворочалась, предаваясь тревожным сомнениям, а наутро твердо решила попробовать выбраться-таки из дворца. Она просто сойдет с ума, если не окажется на воздухе! Она ведь не пленница, в конце концов.       После завтрака принцесса осторожно исследовала закоулки крепостных стен, стараясь не попадаться на глаза страже, и через пару часов ей, наконец, повезло. Два молодых лучника невольно открыли ей местонахождение тайного выхода из дворца. Видимо, то были разведчики, поскольку их было всего двое, и они не вышли из крепости через главные ворота. Вместо этого эльфы долго петляли вдоль стены, а потом вдруг словно испарились. Это исчезновение натолкнуло принцессу на мысль, что где-то здесь и должна находиться тайная дверь.       Девушка внутренне усмехнулась невнимательности разведчиков короля — они так и не заметили, что она шла за ними по пятам от самых ворот! Правда, ей было не впервой скрываться от посторонних глаз: когда-то, в Лориэне, она виртуозно научилась прятаться в лесу от своих учителей, и обнаружить её без труда удавалось лишь одному Халдиру. Сердце привычно сжалось от воспоминаний о нём… но Аэлин постаралась отбросить тоску - ей сейчас нужно найти эту таинственную дверь и незамеченной выбраться наружу!       Ей повезло: принцесса обнаружила узкий проход, тщательно замаскированный плетущимся кустарником. Дверь была тяжелой и поддалась с трудом, но Аэлин всё же удалось открыть её и проскользнуть в коридор, ведущий наружу. Проход был коротким и уже через минуту солнечный свет озарил лицо принцессы.       О, слава Эру! Наконец-то она дышит свежим воздухом! Душа девушки возликовала: она добилась своего, перехитрила своего тюремщика! Будут знать, как сажать её под замок впредь. Оглядевшись по сторонам, Аэлин поняла, что она вышла с противоположной стороны от главных ворот, ибо подъездного моста видно не было. Девушка решила немного прогуляться, но не отходить далеко от стены, чтобы не потерять место, где находилась потайная дверь.       Она пошла вдоль берега реки, радуясь погожему дню и солнцу, насколько солнечный день вообще был возможен в Мирквуде. Если бы не эта гнетущая тишина, здесь вполне могло быть мило. Разумеется, никакое место не может сравниться с Золотым Лесом, но всё же это лучше, чем быть запертой в огромной пещере, которую лесные эльфы именуют дворцом своего короля.       Дойдя до небольшого мостика, Аэлин бездумно пересекла его, забыв о том, что не собиралась удаляться от крепостной стены. Подтверждение тому, что она сделала это напрасно не заставило себя долго ждать: не успела она сделать и пяти шагов от мостика, как вдруг её резко схватили сзади, на голову накинули плотную ткань, а рот зажала чья-то огромная ручища. Всё произошло мгновенно, и Аэлин успела только сдавленно вскрикнуть, прежде чем ей зажали рот.       Ужас парализовал тело девушки: она чувствовала, как её грубо тащат куда-то, словно мешок, а затем поднимают и кладут поперек седла. Похитителей было несколько — Аэлин слышала топот множества ног, но они не издавали ни единого звука, пока грузили её на лошадь.       Кто же они? Для чего она им понадобилась? Слезы страха и отчаяния текли по щекам принцессы, она понимала, что виновата во всём сама. Ну до чего же она бестолковая! Она лишь два дня назад прибыла в Лихолесье, и уже успела один раз едва не погибнуть прямо во дворце, а теперь и вовсе умудрилась позволить похитить себя! А всему виной её ребячество! Что же теперь будет с нею? Кто эти похитители? Что они потребуют за неё? И вообще, останется ли она в живых?       Скачка по лесу продолжалась довольно долго, Аэлин трясло и подбрасывало, словно деревянную куклу на ниточках. Голова у неё кружилась и болела, будто собиралась лопнуть, девушка задыхалась. Ещё немного — и она лишится чувств…       Наконец, топот копыт замедлился и лошади остановились. И тут Аэлин впервые услышала, как похитители негромко перекинулись парой коротких фраз на непонятном ей наречии. Услышав их голоса, Аэлин поняла, что её похитили не орки - она уже слышала их мерзкий, скрипучий говор, похожий на звериный рык. Это явно были люди! Но язык, на котором они говорили, был незнаком ей.       Её довольно грубо сняли с седла и снова потащили куда-то. Девушка поняла, что похитители внесли её в какое-то помещение, а точнее — в подвал, потому что чувствовала, как они спускаются всё ниже и ниже. Сырой, затхлый воздух ударил ей в ноздри - воздух темницы…       Аэлин резко вернули в вертикальное положение и сдернули покрывало с головы. Испуганно оглядываясь по сторонам, она увидела, что действительно находится в темнице. Это было страшное, темное помещение, скорее, камера для узников, или даже пыточная, поскольку на стенах висели жуткие железные инструменты, явно предназначенные для истязания пленников. К горлу подступил комок страха, нет, даже ужаса… Никогда она не оказывалась раньше в пыточной камере! Неужели она умрёт здесь? Нет, не может быть!       Перед нею стояли два человека, закутанные в какие-то странные одежды поверх боевых доспехов. Они были высокими и смуглыми, но лица их были наполовину скрыты масками, оставляющими открытыми лишь глаза. Аэлин не подозревала, что перед нею слуги Саурона из народа харадрим, жестокие и беспринципные.       Тюремщики продолжали переговариваться на своём языке, презрительно оглядывая пленницу с головы до ног. Затем они бесцеремонно толкнули её в угол камеры, где была насыпана большая куча соломы, и без лишних слов покинули помещение. Аэлин осталась одна почти в полной темноте, лишь одинокий факел освещал это мрачное подземелье. Горькие слёзы страха и запоздалого раскаяния градом полились из глаз девушки. Руки были по-прежнему крепко связаны за спиной, она было попыталась развязать путы, но быстро поняла, что это бесполезно.       Аэлин догадалась, что угодила прямиком в ловушку Саурона, о которой её предупреждал Гэндальф. Эти люди, похитившие её, могли быть лишь прислужниками Тёмного Властелина, а это значит, что теперь она — заложник, и за её свободу друзья могут сложить головы… или её любимый!       О, только не это! Пусть лучше Саурон убьёт её, чем знать, что за её жизнь заплачено такой дорогой ценой! А может… Может быть её похитили не для этого? Догадка, ещё более страшная, вдруг мелькнула у неё в голове: может быть, Кольцо уже найдено, а Фродо — мёртв? Может, Саурон вновь воплотился в своё физическое тело и обрёл былую мощь?       Страх, что дверь сейчас распахнётся, и сам Саурон переступит порог её темницы, заставил сердце Аэлин беспомощно забиться в лихорадочном беге. Она едва не лишилась чувств от ужаса, когда ржавые петли двери громко заскрипели, впуская посетителя…