Минус на минус дает плюс

Почти до самого вечера я просидел в одном из городских парков. Что со мной произошло, так и не понял. По ощущениям будто магия вернулась. Только ничего магического сотворить так и не получилось. Но как хотелось обрести магию! А вдруг? Еще три дня я маялся, попутно читая вакансии. Пока ничего не находил. Или находил, но меня не брали. На четвертый день, возвращаясь пешком после неудачного собеседования, я притормозил возле одного из филиалов Центра проверки магии, где прямо в холле стояли терминалы. Какое-то время я топтался, не решаясь зайти. Потом посчитал, что ничего не теряю. Терминал не спросит имени, да и в холле как раз никого не было. Почему бы не узнать и не мучиться в неизвестности? Очень хорошо, что я выбрал момент, когда малочисленные посетители уже вышли. Иначе они бы увидели занимательное зрелище. Когда на табло высветилась цифра четырнадцать, я замер. Сердце сделало кульбит. Неужели?! Неужели магия вернулась?! Но что-то меня в этой надписи смущало. Я снова в неё всмотрелся и только тогда заметил, что перед цифрой стоит другой значок, не мой. Плюс! Долбаный плюс! Я взвыл и вцепился в свои волосы. «Поздравляем, у вас элитный уровень положительной энергии. Не желаете зарегистрироваться в нашем Центре?» – высветился текст на терминале. Я спешно сбросил данные и рванул на выход. У меня была надежда, что техника ошиблась. Так, по крайней мере, я себя успокаивал. Но, кроме этого сообщения, были и мои личные ощущения. Я снова чувствовал силу, но не такую, как раньше. И если я стал Плюсом, то это жопа во всех смыслах. Вы меня представляете? По мощности и силе со мной не всякий робот-охранник сравнится. А морда? Шрам, смуглая от загара и въевшейся двигательной смазки кожа. Кроме того, черные волосы и парочка выбитых зубов. Просто ходячий секси для мага. Да и не подпущу я никого к своему заду. При этой мысли я начал успокаиваться. Попутно вспомнил всё, что успел изучить в школе по Плюсам. Энергию они (а теперь и я вместе с ними) концентрируют и выдают импульсом во время секса. Тут действительно проблемка, и ещё какая. Если раньше я мог на работе с кем-то из парней договориться на быстрый перепих ко взаимному удовольствию, то теперь могу запросто убить того бедолагу, который согласится лечь под меня. То же самое и с женщинами. Так-то я их как сексуальных партнеров никогда не рассматривал. Учась в школе, я всегда думал, что у меня когда-нибудь будет свой личный и обожаемый Плюс. И вот теперь я сам стал тем «нежным, трепетным няшкой». Мда... На этой мысли я потер шрам на щеке. В активной роли мне больше не придется бывать. Нормального человека убью, Минус же на меня просто не посмотрит. Похоже, до конца жизни придется заниматься самоудовлетворением. Да и хрен с ним! У меня и другие проблемы имеются. До середины ночи я листал вакансии, рассылая запросы. Потом немного поспал и был выпровожен из ночлежки в пять утра с толпой таких же неудачников. Зябко ежась в предрассветных сумерках и сжимая рюкзак с личными вещами, я брёл к парку. Посижу на скамейке, вздремну. Чем заняться, планов не было. На работу меня никто так и не пригласил. Похоже, мой послужной список превысил тот лимит, который работодатели считают приемлемым для смены места. Мне немного удалось подремать. Но едва время перевалило за девять утра, пришло сообщение на личный комм из полиции. Причем было предписано явиться туда как можно скорее, пока меня не объявили в розыск. Похоже, сволочонок из администрации все же написал жалобу. Думаете, я замешкался? Ничего подобного! Рванул так, что пыль взвилась столбом. Естественно, в сторону ближайшего полицейского участка. Для тех, кто не понял, поясняю: там накормят, напоят и, при удачном для меня раскладе, поселят в камеру, предварительно пропустив через зону санитарной обработки. И заметьте, всё бесплатно! – Фрей Каввил, пятнадцать нарушений общественного порядка, восемь штрафов, три привода в полицию, семнадцать жалоб от работодателей… – начал зачитывать список моих прегрешений полицейский клерк. Надо же, сколько у меня всего накопилось. Вообще-то я понимал, что это вступительная часть, и мужчина, сидящий слева за столом, не просто так за нами наблюдает. Кажется, я рано радовался бесплатной кормежке и ночевке. – …Согласно постановлению императорской службы низших армейских чинов, молодые люди возраста старше двадцати одного года, неоднократно нарушавшие… – продолжал свою тягомотину клерк. Я уже особо не вслушивался. Меня другое отвлекло – я и забыл, что вчера был мой день рождения. Совсем не вспомнил, что теперь полностью совершеннолетний. Так, ну и что там мне за это полагается? – ...Обязательная служба в императорских войсках, – любезно ответил на мой мысленный вопрос клерк. Что? В армию? Туда, где опять же та халявная еда и крыша над головой? Зря они меня сразу не спросили. Да я и сам был не в курсе, что существуют такие «исправительные роты» для поддержания комфорта и быта на звездолетах. Если бы мне хоть кто-то раньше намекнул, я и не мыкался бы четыре года, сразу бы в армию записался. Но пока старался сохранить на лице полное равнодушие. – С этого момента вы поступаете в распоряжение господина старшего наставника Листиева Дина. Любое неповиновение будет расценено... Я его уже не слушал. Повернулся к тому мужчине, что присутствовал с самого начала нашего разговора. Тот так и не проронил ни слова. Он продолжал молчать всю дорогу: и пока мы шли к катеру, и пока летели. Я так и не понял, чего добивался этот так называемый «господин старший наставник». – Пройти санитарную обработку, получить форму и быть на вечернем построении в шесть часов, – впервые сообщил мне что-то Листиев уже в расположении роты. Я так и не понял, он что, лично за каждым новичком ездит? Или кого-то доставляют другие службы? Пока меня стригли и обрабатывали противомикробными гелями, помощник ротного сообщил, что «дядюшка Лис» лично отправляется только за самыми опасными и «сложными» новобранцами. После этих слов парикмахер предусмотрительно сделал шаг назад. – Я мирный и добрый, – хохотнул, рассматривая своё отражение в зеркале. Короткой стрижки у меня давно не было. Ровно с тех времен, как потерял магию. Я тогда прикинул, что мыть волосы в душевой сот обходится дешевле, чем их стричь. Иногда ножом обрезал челку, как получалось. Хвост тоже зажимал в кулаке и кромсал, когда он отрастал ниже лопаток. А тут меня не просто подстригли, но еще с претензией на стильность. Затылок почти выбрит, челка хоть и косая, но до бровей. Мне это необычайно шло. Даже шрам смотрелся не так угрожающе. Давно я не оценивал свою внешность. От симпатичного мальчика, учившегося в элитной школе, не осталось ничего. Но мне всё нравилось. После обработки в камере дезинфекции я с новым шмотьем отправился в душ. Там уже мылись несколько парней из моей роты. Отчего-то все сразу запаниковали. И что такого они увидели? Член у меня в «полуприподнятом настроении», считай, постоянно. А то, что фигура крепкая и мощная, так меня с детства кормили специальными пищевыми добавками. Среди этих доходяг соизмеримых мне по массе никого не нашлось. И парни отчего-то перепугались. – Я помыться, – сообщил этим дистрофикам и, прикольнувшись, добавил: – Пока мыться. Их всех как ветром сдуло. Кто-то, так и не смыв пену, рванул на выход. Мда... улыбаться мне точно не стоит. Шрамом так рожу перекашивает, что народ предпочитает бежать куда подальше. Или это они мою стать оценили? Выданная форма ещё больше подчеркнула разницу между мной и тем контингентом, который полицейские насобирали буквально по помойкам. Я хоть и выбирал майку самого большого размера, но и она оказалась внатяг, обрисовав все мышцы на груди и плечах. Штаны сидели чуть лучше. В целом, я был выше и мощнее любого из присутствующих, включая того самого «дядюшку Лиса». – Внимание! Зачитываю список, – громко объявил наставник, когда мы пытались изобразить ровную линию в зале для построений. – Пока вы ещё не сформированы в команды. Мне нужно понять, кто и чего стоит. Итак, слева от меня становятся те, кто учился в школе, хотя бы в начальной. Справа – кто никогда не посещал никакое учебное заведение, не умеет читать и писать. Таких у нас оказалось три человека. Господин наставник что-то у себя пометил и продолжил «делить» более многочисленную группу. – Слева остаются те, кто закончил или хотя бы немного учился в старшей школе. Включая меня, осталось пятеро. Лис снова перекомпоновал народ. – Выйти вперед тем, кто умеет водить наземный транспорт. Мне не важно, есть у вас водительские права или нет. Большинство парней таким навыком обладало. – Припланетные катера, – поставил следующую планку наставник. С катерами могли справиться двое: я и еще один рыжий парень. – Любое стрелковое оружие, – объявил наставник, продолжая фиксировать результат. Нашлись и такие. – Оружие спецподразделений и орбитальных комплексов. Я пожал плечами и вышел. Было у меня несколько часов занятий, так что могу сказать, что владею. – Управление орбитальным катером? – с вопросительной интонацией в голосе поинтересовался наставник и получил от меня кивок. Дальше он больше по приколу называл такие навыки, которые парни из трущоб никогда не могли ни видеть, ни владеть. – Программирование робототехники шестого порядка, обращение с медицинской капсулой, экстренная эвакуация в капсуле, – перечислял Лис. Я каждый раз кивал. Наконец, список у наставника иссяк. Группа давно примолкла, народ стоял с отвисшими челюстями и слушал, что я там еще, оказывается, умею. – Фрей Каввил, у вас есть разумное объяснение тому, что вы здесь делаете? – наконец поинтересовался наставник. – Перегоревший маг Минус, – кратко ответил я. Теперь тишина в зале стала оглушительной. Я и сам знал, что встретить мага обычному обывателю нереально. Маги – это опора императора, защитники планеты и прочее-прочее. Им не место среди городских отбросов, алкоголиков и наркоманов. – Давно перегорел? – с искренним сожалением посмотрел на меня «дядюшка Лис». – Четыре года как. На этом свое знакомство и заполнение анкет наставник завершил. Показал на схеме, где столовая, как пользоваться пищевым терминалом, и отпустил нас. А со мной Лис продолжил беседу на следующий день. – Фрей, мне не хватает помощников, среднего звена наставников. Я хотел бы тебя поднатаскать, – сразу и в лоб заявил мужчина. От такого предложения я малость оторопел, задумался, но тут последовало продолжение фразы: – Оплата наставникам три оклада простых спецов. – Согласен, – без раздумий ответил я. А вот Лис прищурился. За час он выпотрошил меня всего наизнанку. – Фрей, я тебе помогу и научу, но ты у меня сегодня же сядешь изучать малый сборник законов, – поставил условие Лис. Пока же он начал перечислять, что я мог получить, подсуетись вовремя родственники или будь судья чуть грамотнее. – Тебя судили по обычным городским законам, – пояснил наставник. – Навесили долгов, а ты и рад платить. – Ничего я не рад, – буркнул в ответ. – Сейчас я начну перебрасывать на твой личный комм статьи, которые касаются тебя, – сказал, не обратив внимания на мою фразу, Лис и начал перечислять: – Пренебрежительное отношение службы опеки к бывшему воспитаннику школы магии, халатность психологов школы и реабилитационного центра. Ты, кстати, в нем был? Нет? Отлично. Пишем дальше... Нужных законодательных статей набралось прилично. Больше всего «накосячил» реабилитационный центр. Они не только не связались со мной сразу, как я вышел из больницы, но и потом не искали. – На них перебросим все долги по катеру и добавим запрос о моральной компенсации, – продолжал ошарашивать меня этот хитрющий Лис. – Попросим с них миллион. – Ого! – очумел я. – А дадут? – Нет, конечно. Но это и не важно. Главное, чтобы они согласились компенсировать моральные издержки. Пусть подсуетятся и проведут по своим каналам все твои приводы в полицию. Поскольку тебе не оказали психологическую помощь, то за этим последовали неадекватные действия. И кто виноват в твоем антисоциальном поведении? Конечно же, реабилитационный центр! В результате ты получишь чистые документы безо всех правонарушений. Разобравшись с этим вопросом, наставник переключился на долги по коттеджу. – Здесь тоже нет проблем, – убеждал он меня. – Стоимость жилья в данном регионе за последние двадцать лет возросла в полтора раза. Оценочная сумма будет выше той, что была раньше. Дом и прилегающий участок легко продадут. – Не получится, – отрицательно покачал я головой. – Мама не согласится. – Дурачок, – растрепал мне волосы Лис, – это ТВОЁ владение. Ты его сейчас продаешь обратно службе опеки. А твоя семья попадает под программу для многодетных, тех, кто поправляет демографическую ситуацию на планете. Для таких семей есть жилье в комплексах. Сейчас я отправлю заявку, и в течение двух-трёх дней квартира, школа и всё, что положено многодетной семье, будут в наличии. Я пролистал то предложение по жилью для семей и снова усомнился, что маман туда поедет. Это не элитный поселок. Своего бассейна, сада и прочего, к чему семья привыкла, нет. Пока я предавался сомнениям, наставник уже воспользовался моим пин-кодом и выставил коттедж на продажу. – Все так просто? – не поверил я. – Ну... не совсем просто. Ты обещал мне выучить свод законов. Начни с малого, чтобы никогда в будущем не попасть в подобную ситуацию. Ожидаемо, реабилитационный центр зашевелился самым первым. Уже на следующий день прислали психолога. Но беседу мы вели в присутствии старшего наставника. Собственно, и беседой с моей стороны это нельзя было назвать. Я покладисто мычал на все реплики дядюшки Лиса. – Оплата лицевой хирургии, стоматолога, удаление всех данных из полицейских файлов, возвращение уплаченных денег, которые считались долгом за катер, смена имени и наказание судьи по делу Фрея, – подвел итог всех договоренностей наставник. Сам Лис не скрывал, что имеет на меня большие планы. Ему требовался наставник среднего звена с идеальной, кристально чистой анкетой. Я не только менял родовое имя, но и получал новую биографию. Теперь в моём личном деле было записано: «Фрей Вил, двадцать один год. Родился в городе Толдо. Окончил старшую школу...» В общем, обычная среднестатистическая анкета. Декаду я провел в медицинской капсуле после операции на лице. Шрам удалили. Кожу лица отполировали, обработали, ввели инъекции. Что-то еще сделали. Я плохо понял, что именно. Это Лис «раскрутил» реабилитационный центр, причем умудрился все так подать, что они были уверены, что я им ещё дешево обошелся. Повторное мое появление в исправительной роте снова шокировало парней. Я и сам с трудом сдерживал эмоции. Ладно, исчез шрам, но и мое лицо непонятным образом изменилось. Не глобально. Я был узнаваем, но смотрелся гораздо симпатичней. Хорошо, кому я вру? Смотрелся зашибенно! Из меня сотворили такого красавчика, что я сам на некоторое время завис перед зеркалом. Народ в роте уже немного освоился. Пугливых не осталось. Те, кто раньше шарахался от меня в душевой, теперь подозрительно близко крутились, демонстрируя свои тощие зады, виляя ими. Кроме душевой, я с парнями из роты почти нигде теперь не пересекался. У меня были индивидуальные занятия на тренажерах и своя учеба. Как только я сдал зачет по законодательству, Лис начал натаскивать меня непосредственно по работе наставника. А там и психология, и педагогика, и военная этика. Погрузился я в учебу с головой. Ещё через месяц узнал, что я богат. Просто неприлично богат. Мне вернули выплаты за катер. Семейный коттедж тоже продали. Это означало, что родственников переселили в другое место. Был, конечно, вариант, что отец сам возьмется выплачивать долг по дому. Но когда я взглянул на цифру, то понял, что вряд ли бы родители такое осилили. Изначально дом с прилегающими постройками и взлетной площадкой для катера стоил двадцать два миллиона. Но, как правильно заметил наставник, за двадцать лет цены изменились. Агентство оценило постройку и окружение в тридцать миллионов. За вычетом долга, каких-то страховок и чего-то еще, мне перечислили семь миллионов шестьсот тысяч. Когда я прочитал эту информацию, долго глазами хлопал. И ведь я не выгнал родственников на улицу. Их обеспечили всем, чем нужно. Не так элитно, не по тем запросам, к которым привыкла мама, но и не в сотах, как жил я последние четыре года. Дядюшка Лис сделал для меня больше, чем все родственники и знакомые вместе взятые. Только открыться ему, что я теперь Плюс, так и не смог. Пусть после посещения клиники я стал лучше выглядеть. Внешность для Минуса была бы идеальной. Именно для Минуса, а не для Плюса. Так что я оставил все, как есть.