Oh, Manson

Суматоха. За столом одновременно общаются человек двенадцать. Те, кто сидят рядом с салатом из нута, почти не слышат тех, кто расположился у обжаренных початков кукурузы. Пару раз опрокидывались бокалы и, конечно, все успели основательно попинать друг друга ногами. - Испакостили напиток, - возмущался Дэвид Гелмер, сценарист с голливудских холмов, указывая на виски со льдом. Он успешно совмещал написание сценариев с дегустацией дорогих напитков, поговаривают, что однажды он заснул в Майами, а проснулся на Майорке с красоткой-мулаткой и счетом в пять тысяч баксов. - Я считаю, что война, самая большая пропаганда на свете, - заявила девушка по имени Терри, и сейчас уже никто и не вспомнит с кем она пришла. Перед этим она заявила, что назвала свой коврик для йоги Керри, в честь Керри Брэдшоу. - Мне надо было хлопнуть тебя по плечу, и сказать, Роб, не будь идиотом, будь разборчивее, - ворвался в разговор низкий голос Мэнсона. И он действительно хлопнул Роба по плечу, да так, что тут чуть не улетел со стула. - Пару раз в год я меняю религию. Вот прошлой зимой я был буддистом, пока не отморозил себе яйца в одной из экспедиций в Тибет. Зато эти ребята не драли высоких взносов, а вот саентологию не советую, это просто кучка сумасбродных шизиков, - сказал Боб. Боба, антиквара из Швеции, уже полчаса уговаривали рассказать про поездку к таинственному племени в Центральной Африке, но он наотрез отказывался, под предлогом того, что подписал бумаги о неразглашении. Интересно только с кем, если в самом племени писать явно не умели. Я сидела почти на центральном месте и могла без труда переключаться между разговорами, а также иметь доступ ко всем блюдам сразу. По левую руку, чуть развернувшись ко мне спиной сидела Линдси, она постоянно задевала меня своими костлявыми локтями, но я не жаловалась. Разуметься случайно, я пару раз наступила на ее туфлю. Слева все расхохотались, Мэрилин обыграл пару слов, значения которых я упустила то ли по причине своей временной глухоты, то ли была слишком занята обсуждением художественных концепций с профессором Мичиганского университета, а ныне каскадёром Филом Яблонски. На втором этаже заплакал ребенок. Гостиная, в которой были составлены два стола, находилась как раз под детской. Все тут же принялись приносить извинения хозяевам вечерами: своими бурными разговорами, мы разбудили дитя. - Я пойду, - Мэнсон начал грациозно выбираться из-за стола. Линдси протянула руку и что-то тихо сказала ему. - Не стоит, правда, я лучше сама, вдруг там, ну знаешь, небольшая неприятность, - Роуз, модель и по совместительству мать ребенка, тоже протянула к Мэнсону руки в протестующем жесте. - Тогда у нас состоится серьезный мужской разговор, - ответил Мэнсон, откидывая салфетку. Он поправил рубашку, дернув за края вниз, и взбежал по лестнице вверх. Я допила шардоне. Без Мэнсона Линдси игнорировала остальных и вообще не участвовала в беседе. Я тоже ненадолго выпала из разговора. По сути можно было уехать прямо сейчас. - Прошу прощения, - я неловко отставила стул, и подняла с пола сумку, - работа не ждет, мне пора бежать. Со всего стола полетели прощальные фразы, я пожала руку профессору, обнялась с Роуз и кое-как отыскала выход, потому, что постоянно путалась в коридорах огромного дома. Неприятная морось на улице заставила меня поежиться. Я нащупала в кармане ключи, когда увидела, как какой-то подросток примеривается к моей тачке. И это в таком благополучном районе. - А ну отошел от моей машины, живо! Подросток обернулся. И если предполагалось, что стать неловко должно быть ему, то мы обменялись ролями очень быстро. - Ты, кажется, Марго? – он запрятал руки в карманы брюк и покачнулся на носках. - Ну почти, - я подошла к машине, поражаясь, как можно перепутать мое и без того простое имя, и, открыв багажник, забросила в него сумку. - Подбросишь меня? - А как же…- я указала на дом, имея в виду, что вообще-то его девушка осталась внутри. - Нужно кое-что сделать по-быстрому, - сказал он, пожав плечами. При скудном освещении подсветки газона он смотрелся великаном. Весь в черном, с расшнурованными ботинками, и застегнутой на все пуговицы рубашке, как у католического пастора. На нежном, слегка бесформенном лице выделялись глаза. Если вы видели нерп, то это было похоже на нерпу, с такими огромными глубокими и весьма мудрыми глазами. - Хорошо, садись, - я села в машину, предоставляя ему самому разобраться куда сесть. Он плюхнулся рядом со мной и моментально сжал пространство машины. Под ноги он поставил бутылку шампанского. - Стащил, надо же было чем-то успокоить ребенка, - поделился он. Даже когда он говорит, его голос звучит музыкально. Я не могла ему нечего ответить, потому что обливалась потом. - Извини, у тебя были планы на ночь? – спросил он, умащивая своё тело в узость сидения. - Нет, - я основательно покраснела. Моя способность мыслить упала до уровня космического вакуума. Теперь мне вообще хотелось, чтоб он вышел или не говорил со мной, потому что я и так выдержала вечер вблизи с ним, и это как бы уже слишком для моей нервной системы. Мэрилин Мэнсон опустил окно в моей машине. Он высунул руку, которая напомнила мне булку. Такую хорошую, пухлую булку, почти французский багет только с чернилами. - Пожалуйста, закрой окно, я включу кондиционер, если тебе жарко. - Давно у тебя Тесла? Кто вообще покупает такие машины? - Тот, кто любит автопилот. Сделай милость, закрой окно. - Тебе дует? – вежливо, как на приеме у английской королевы, спросил он. - Да, мне дует. И тебе, кстати, тоже. С нашей скоростью под сто семьдесят, ветер просто метался по салону, из-за того, что я основательно вспотела за пару минут с ним, теперь мне было адски холодно спине. - Ты агрессивна вот, что я думаю. Мне нравиться чувствовать ветер, он оживляет, а ты хочешь дышать воздухом из коробки, - он нехотя закрыл окно. У него ужасная манера разговора. Он может кого угодно поставить в тупик. Не существует ни одного ныне живущего или усопшего человека, который бы чувствовал себя в своей тарелки с ним. Разве, что, наверное, Джонни Депп. Мэнсон мог размышлять как греческий философ, а затем переходить к бессвязной болтовне, которую невозможно разобрать. Мы выехали на кольцевую развязку и встали на эстакаде. - Куда тебе нужно? - На Уилшир, давай я напишу, - он протянул к себе навигатор и вбил туда адрес. Механический голос сообщил, что маршрут проложен. Я специально посмотрела на экран: организация называлась «Лапы и хвост». Мы едем в ветеринарную клинику. Его телефон завибрировал, он отключил его нащупав кнопку сквозь брюки. - Можешь включить автопилот мне интересно, как он работает, - он нагнулся ко мне, бутылка с шампанским упала, но он не стал ее поднимать. – Во сколько она вообще тебе обошлась? - Это корпоративная машина, я ее не покупала. Он почти положил мне голову на грудь, наблюдая за тем, как руль крутится сам по себе, затем он полез ниже, чтобы взглянуть на педали. Я видела неровно подстриженные черные волосы, и немного татуировку на спине. Цифра пятнадцать за ухом, как будто полустерлась со временем. - Ты когда-нибудь кого-то сбивала? Не обязательно на этой машине, а вообще? - Не припомню такого, - моя рубашка снова становилась мокрой, потому что он постоянно дышал мне почти в живот, изучая приборную панель. И вообще, его голова оказалась огромной, да к тому же так близко, что было видно каждую пору и ямку. - У тебя лицо убийцы, - выдал он. – Я уверен, ты что-то скрываешь, - он сделал головой какое-то ныряющее движение, некую волну. – Я все слышал про твою работу, мне рассказала Роуз. Он сказал это жеманно, как ребенок, который говорит, что видел, как ты съел лишнюю конфету. Я не знала, о чем с ним разговаривать, наблюдать со стороны за его персоной – вот это было мое. А так, у меня было слишком мало времени на размышления. - У тебя пистолет в бардачке, - просто сказал он, выпрямившись и откинувшись на сидения, немного съехав вниз. - Да, для случайных пассажиров. - Так, все-таки ты кого-то ухлопала? - Нет, это электрошокер в виде пистолета, он стреляет железными дротиками и … - И потом пропускает разряд, я знаю, - перебил меня бархатный голос. – У меня такой же. Я стреляю им в себя. Обалденной чувство. Обожаю эту штуковину. Слава Богу не пришлось придумывать остроумный ответ, теперь телефон зазвонил у меня. Звонила Роуз. Поскольку гаджет находился в подставке, Мэрилин тоже видел дисплей. - Не отвечай, - он перехватил мою руку, зажав пальцами запястье. – Это наверняка, Линдси, она у меня может сложить два и два. Но она не догоняет, что секс с разными людьми в разное время — это нормально. Он продолжал держать мою руку. - Мне вот ни хрена не понятно, что ты сказал, и вникать я не буду. Но хорошо, отвечать не буду. - Спасибо, я признателен, - он разжал пальцы, как раз в тот момент, когда звонок прекратился. – Сколько тебе лет? - Двадцать пять. - Это мило. У тебя высокая должность, и акцент такой странный, может ты шпионка? Я думаю, я могу о тебе завтра в газете прочитать и сказать: да я знаю эту девчонку, она была в моей компании. - Скорее это я прочту о тебе. - А ты читаешь, - он помассировал свои пальцы и поправил кольца. – Обо мне, к примеру? - Если бы писали правду, я бы читала, может быть. - Мне нравится такой ответ. Он немного подумал и приложил руку к окну. - Журналистика – грязная игра. Поэтому я ее так люблю, там можно врать напропалую, играть со словами и со смыслом, ставить их в разные позы. До пункта назначение три метра. Мы подъехали к закрытым кованным воротам. Я посигналила. - Можешь подождать меня в машине? Это не займет много времени, - спросил он выбираясь из машины. Я вообще и не думала идти за ним, я думала, что обратно он как-нибудь сам доберётся. - Да, конечно, - вежливо ответила я. Когда его высокая фигура скрылась за раздвижными дверями я проверила сообщения. Одно непрочитанное от Роуз. Линдси видела вас из окна. P.S. Ты серьезно?! С ним!? И не сказала мне?!)