Клуб «Закрыто»

      — Звонок для учителя! — грозно крикнула учительница, после того, как заметила, что многие ученики начали собирать свои вещи со столов в рюкзаки, и продолжила диктовать свою сонную лекцию. Окончив на моменте, который показался ей наиболее полным в плане завершенности, она попросила всех немедленно записать в дневники домашнее задание.       Когда, наконец, урок официально закончился, Алиса выдохнула с облегчением. Впрочем, впереди еще четыре таких же скучных предмета, будь они прокляты. Она задумывалась о том, чтобы разговориться с Антоном, с которым сидела, но поскольку тот игнорировал ее все 45 минут, она ощутила легкую обиду.       Впрочем, когда ученики потихоньку вышли в коридор, она пригляделась к тому, как каждый ведет себя без взрослого надзирателя. Все были очень типичны: кто-то собрался группкой для обсуждения важных для их возраста вещей, кто-то доделывал домашнее задание к следующему уроку, кто-то занимался вообще не пойми чем. И вся эта ахинея закончилась только тогда, когда из кабинета неспешным и мудрым шагом вышел Антон.       Первым заметил его Дмитрий, который резко отвлекся от разговора, где он находился в центре внимания, пока остальные пытались подстраиваться под его нарратив. Дмитрий поднял руку и, указывая пальцем на Антона, насмешливо прокричал:       — Пидор как всегда выходит последним!       Раздался оглушительный басистый смех его нерадивой свиты. Антон потупился немного и поковылял дальше.       — Куда это ты направился, долбаеб? — вновь с вопросительной насмешкой выкрикнул Дмиртий.       — Правильно делает, — подхватил Петр. — А то еще заразит нас своей дебильностью.       — А чего это он нас игнорирует? — возразил Евгений. — Как-то неуважительно, не находите?       Алиса наблюдала, как у группы образуется сплоченность, все внезапно начинают собираться в группы, чтобы проявить явную жестокость.       — А вы только и можете самоутверждаться, издеваясь над слабым, — зло огрызнулся Антон.       Наверное, не стоило ему это делать, поскольку реакция группы, в особенности главного ее представителя в лице Дмитрия, была предсказуемо опасной.       — Ты на кого пасть открыл, уебан? — крикнул он, после чего резко подошел к Антону и толкнул его с такой силой, что тот потерял равновесие и, чуть было не упал, но опершись о стену, смог устоять на ногах. Наверное, если бы он свалился на пол, то от него тут же бы отстали.       Антон инстинктивно встал в позу для защиты, прикрывая лицо рукой. Дмитрий грозно стоял над ним, не скрывая своей улыбки. Он резко отнял рюкзак у Антона одним рывком.       Либо Антон не сопротивлялся, либо у него действительно меньше сил, чем думал Дмитрий, но это было столь же просто, как отнять у ребенка конфетку. Антон застыл в страхе. Впрочем, он хотел что-то сделать, но его сковывала собственная неуверенность, боязнь быть избитым, а также слабость организма.       — Поиграем в собачку! — крикнул Дмитрий.       Он подкинул рюкзак Антона в сторону своих товарищей и один из них мало-мальски поймал его, чуть было не выронив. Как только Антон подошел, чтобы потребовать свою вещь обратно, тот бросил рюкзак обратно Дмитрию. Группа окружила Антона, начав перебрасывать его рюкзак друг другу.       Как-то эту игру, достаточно давно, провернули с Ярославом, схватив его предмет, который он наивно оставил на парте, и решили сыграть точно также. Но Ярослав попросту подошел к месту одного из тех, кто был активным участником детища, взял его рюкзак, подошел к окну и вывесил его над пропастью.       Он потребовал вернуть свою вещь немедленно и предупредил, чтоб без нее к нему не подходили. Когда обмен состоялся, Ярослав все равно выкинул рюкзак в окно, и когда его хотели побить, он пригрозил, что тот, кто притронется к нему, будет жалеть так же, как сейчас тот, чей рюкзак вылетел за пределы здания. Все это потом замялось и вспоминалось с улыбкой, но Антон очень жалел, что не может сделать сейчас по такому принципу.       Впрочем, Антон не стал бегать за своим рюкзаком, он лишь остановился и наблюдал за тем, что будет дальше, тем самым уничтожая весь смысл игры.       — Какой-то он не активный, — констатировал Петр. — Надо ему помочь, а то он так совсем жиром зарастет.       После этого он со всей силы пихнул Антона в бок, от чего тот по инерции попятился прямо к Дмитрию, который, не щадя сил, толкнул его в направлении другого человека. Антон пытался остановиться, не дойдя до следующего обидчика, но как только он останавливался, кто-нибудь подходил к нему, чтобы толкнуть вновь.       — Если он блеванет?       — Скорее свалится с ног!       — Это ж землетрясение будет!       Такие выкрики слышались со всех сторон. Антон уже действительно начал терять координацию и не мог сфокусироваться на объектах вокруг.       Ему было страшно и сбить кого-то с ног, летя в его направлении, поскольку это закончилось бы тем, что его попросту хорошенько избили по армейскому или полицейскому уставу: не оставляя следов и увечий, а также не выводя жертву до полнейшего отчаяния, иначе она может радикально отомстить.       Вдруг Антон натолкнулся на одну из девушек, что стояли спиной, не желая участвовать в таком, но и без желания вступиться. Он чуть не сбил ее с ног, но девушка устояла. Она обернулась и бросила рассерженный взгляд.       — Блядь! Ты совсем охуел, мудила! — со злобой выкрикнула она. — Смотри куда прешь, урод!       Антон хотел оправдаться, но понял, что это бесполезно. Она знала, что Антон не хотел ее трогать, ему вообще нет до нее дела, но ей было все равно. Для нее это был неоправданный толчок, а он был слабым звеном, позволяющим выплескать на себе все негативные эмоции.       Алиса смотрела на все действо с отвращением. Она ощутила глубокое призрение к обидчикам, считая их необоснованно агрессивными. Однако Алиса не снизошла до жалости к Антону.       Она и не думала заступаться за него (делать ей нечего?), вместо этого задумалась, почему этот парень терпит такое отношение к себе? Если бы он хотел, мог бы сам все решить, своими силами. А так — он ничтожный слабак, который не сможет получить ничего от жизни.       — Держи свое барахло, — услышала она голос кого-то из парней, явно обращенный к Антону.       Парень демонстративно бросил рюкзак в мусорную корзину.       — Трехочковый!       Понемногу все начали расходиться, отпуская глупые и грубые шутки в адрес своей жертвы, которая некоторое время постояла на месте, после чего направилась забирать свои вещи, очищая их от мусора.       На следующий урок Алиса сидел уже не рядом с ним. Она решила подсесть к Ярославу, который был этому совсем не рад.       — Здесь занято, — заявил он девушке, когда она подвинула его портфель со стула.       — Кем же? — сухо просила она.       — Явно не тобой, — был ответ.       Алиса решила, что это проверка и необходимо показать свою стойкость, чтобы не быть далее унижаемой всей группой. Кто-то впереди начал пошло шутить, мол, чтобы Ярослав не волновался, если новенькая будет приставать, он предоставит защиту — и кинул на стол презерватив.       В кабинете раздался смех. Алисе стало неловко, но она решила взять инициативу в свои руки, подобрав завернутый в пачку презерватив и бросив его в сумку.       — Ей, верни! — недовольно сказал владелец контрацептива.       — Зачем? Не думаю, что тебе он пригодиться, — насмешливо ответила Алиса.       Все тупо засмеялись. Хороший знак. Она уверенно поставила портфель Ярослава на стол и села рядом с ним. Тот повертелся и понял, что ему, в общем-то, все равно. По его мнению новенькая не заслуживает того труда, который выполняет его мозг для производства эмоционального состояния.       Во время урока Ярослав несколько раз почувствовал дискомфорт: ему не хотелось делиться своим учебником с новой соседкой по парте; она сидела, слишком сильно раздвинув ноги, стесняя его правильно и ровно поставленные конечности, которые не выходили за пределы отведенной территории.       Он не мирился, когда таким занимались мужчины в общественном транспорте, которым он хотел бы назначить ампутацию ног. И этот вуменспрединг Ярослав также не приветствовал. Его раздражала вульгарность Алисы. Он не понимал, за что ему вообще такое.       Алиса заметила это и попыталась разобраться.       — Что вообще не так? — спросила она.       — Раз уж ты рядом со мной, то сядь, пожалуйста, нормально, — незамедлительно ответил Ярослав.       Девушка цокнула, но повиновалась. Она осмотрела класс и решила заговорить, о чем-то связанным с этим местом. Увы, единственное, что она пока выяснила — здесь довольно опасно и необходимо немедленно стать более-менее авторитетной личностью, чтобы не досталось от остальных.       Она и в предыдущих школах наблюдала за травлей девочки, когда одноклассницы могли высмеивать ее, обзывать шлюхой или чем-то похуже и, естественно, уделяя при этом внимание внешности.       Алиса, конечно, не позволила бы такое обращение к своей персоне и при первых возможностях хорошенько бы врезала любому обидчику. Она как-то избила одну первую красавицу в классе, имеющую сомнительную репутацию и стервозный характер.       Если же в этом классе будут тотально игнорировать, Алиса только рада. Если же никто не будет садиться с ней за одну парту, не станут брать в игровую команду, то ничего страшного. Это даже прекрасно.       Все, что она знала об этом месте — здесь учатся жестокие дети. Они избивают толпой одного слабака, который неспособен за себя постоять. Это все, что она знала, потому решила завязать беседу именно на эту тему.       — А что это за чел? — спросила она Ярослава. — Чего это его так чмырят?       — Потому что дети — самые ужасные твари из всех, — спокойно произнес Ярослав.       — Разве мы дети?       — Уж точно не взрослые, — утвердил он.       Алиса не знала, что ответить на это. Она, пожалуй, не встречала настолько разнородный класс, впрочем, попадались и похуже.       В классе шутили глупости. Один из парней, общаясь со своим усмехающимся соседом рассказывал:       — ...в общем, захожу я в женский туалет, в кабинку. А там просто жесть: в корзине для бумаги все в крови. С другой стороны, хоть на полу нигде не нассано. Но знаешь, что я увидел? На опущенном сиденье, мало того, что волосок либо от лобка, либо от очень длинной реснички. Погоди смеяться. Там еще — отпечаток яиц. Что я сделал. Блядь, лизнул, конечно.       Алиса поморщилась, когда услышала этот рассказ. Она надеялась, что ее новый сосед более остроумен.       Время тянулось как резина. Уроки с каждым разом становилось все сложнее воспринимать. Она иногда что-то говорила Ярославу, а тот что-то отвечал. Впрочем, наиболее интересный разговор у них получился, когда они шли домой.       Ярославу было необходимо идти по другому пути, чтобы заскочить в магазин. Алисе было почти по пути, потому она с радостью шла за компанию.       В какой-то момент обсуждений учителей, учеников, поведения и игр, она предложила:       — Кстати, может сыграем в правду или действие?       Ярослав закатил глаза.       — Зачем? — сказал он. — Глупая и банальная подростковая игра. На уровне «бутылочки».       — Меня больше интересует правда, — пояснила Алиса. — Это поможет узнать друг друга, чтобы понимать, с каким человеком мы имеем дело.       — Звучит логично. Но все равно глупо.       Алиса фыркнула.       — Ну, я заставлять не буду. И все же предлагаю попробовать. Давай, ты первый.       — О`кей, — в основном неохотно, потому и без особой заинтересованности согласился Ярослав. Он немного подумал. — Ладно. Какие фильмы любишь?       — Я не киноман, — начала девушка, — потому смотрю в основном то, что просто попадается на глаза. Скажем, все зависит от настроения и ситуации. Могу глянуть и комедию, и блокбастер, и драму.       Ярослав, казалось, был недоволен ответом, поскольку он показался не слишком информативным.       — Ладно, теперь я, — проговорила Алиса. — Сколько у тебя было девушек в сексуальном плане?       Ярослав сжался. Этот вопрос почему-то показался ему неуместным, слишком личным, и он был не готов к нему.       — Нисколько, — честно ответил он. — А у тебя?       — У меня было семь партеров, — без застенчивости сказала Алиса. — Теперь опять я: почему ты остаешься девственником?       Этот вопрос показался не столько наглым, сколько странным. Некоторое время Ярослав не знал как сформулировать ответ, мычал, оглядывал небо.       — Потому что меня это не сильно интересует, — наконец, он дал ответ. — Я никогда не пытался, и у меня нет на это времени. К тому же это требует ресурсов, вроде труда, денег и эмоциональных переживаний, трату которых на такое я не считаю целесообразным.       Алиса слегка удивилась. Она не очень поверила в такой ответ, вернее, в его пояснение.       — Ладно, — прокомментировала она, — теперь ты.       — Делала ли ты в сексуальном аспекте что-то такое, чего бы ты стыдилась, но в момент совершения делала это с удовольствием? — резко спросил он, пытаясь поставить спутницу в неудобное положение.       Та даже помедлила с шагом. Ярослав действительно понял суть игры, но использовал это максимально изощренно. Проще было ответить «нет», но ведь тогда она, как минимум для себя, проигрывает.       — Было, — четко, но без пояснений ответила она и начала думать, что бы такого задать Ярославу, чтобы ответить тем же. — Ты бы хотел… переспать с матерью.       — Нет, — уверенно сказал Ярослав и перешел к своему плану. — Следующий вопрос вытекает из предыдущего. Что именно ты такого сделала?       Алиса поняла, что в тупике. Ей не хотелось выставлять себя в невыгодном свете перед новым знакомством. Она могла бы поделиться с хорошим другом, который бы понял, поддержал, обругал или что-то посоветовал, но Ярослав ей ничего не обязан.       — Я изменяла нескольким своим парням, — ответила Алиса. — Я этим не горжусь. Я знаю, что это плохо. Я знаю, что я — шаболда. В этом плане. Но могу сказать, что оно того стоило.       Ярослав ее не винил и не упрекал. Казалось, что ответ его не шибко интересовал. На самом деле он читал о таком поведении людей и знал, что это основывается на модели поведения наших предков.       Это, конечно, ничего не оправдывало, но, как минимум, поясняло действие психосексуального и социального поведения, а также внутренние конфликты людей.       Алиса поняла, что больше играть в это не желает. Во всяком случае, пока что. И лучше перевести тему, чтобы не оказаться в опасной ситуации.