Не уходи

      — Чимин! Ну, тебе же нельзя носить тяжелые сумки! — недовольно сказал Сокджин, увидев, как сын у кассы поднял пакеты с продуктами, чтобы дотащить их до машины.       — Папа, мне совсем не тяжело, — возразил Чимин, когда Джин потянулся к его рукам, забирая.       Прошло всего два месяца, но за этот маленький промежуток времени в их семье успело многое измениться. Чимин находился на 4 месяце, и растущий животик было уже невозможно скрывать нося свободную одежду. Поэтому в школе, благодаря хорошим знакомым Намджуна, Чимина перевели на домашнее обучение без лишних вопросов. А для успешной сдачи выпускного экзамена еще и репетитора наняли, чему парень был не особо рад, он-то надеялся как раз таки отдохнуть.       В доме постепенно освобождали одну небольшую комнатку, чтобы сделать из нее детскую. Медленно все вокруг наполнялось игрушками, пеленками, детской одеждой, размерам которой Чимин не переставал удивляться и умиляться, а также нужной мебелью. Он все больше времени проводил в стенах дома, боясь на улице встретиться с одноклассниками или другими знакомыми. Им не хотелось ничего объяснять, хотя понимал, что ему нужно чаще находиться на свежем воздухе. Парень уже и так достаточно навредил малышу.       Больше всего, конечно, Чимин опасался встретиться с Юнги, которого не видел с того самого дня. Боялся посмотреть ему в глаза, увидеть в них равнодушие, боялся разбить свое еще не зажившее до конца сердце. Ведь оно продолжало любить. Хоть Мин и жил в другом районе города, но часто приезжал навестить своих родителей. Вместе с Тэхеном. Пак наблюдал за этой парочкой из своего окна и мог видеть, как они вместе выходили из машины альфы. Юнги всегда улыбался так ярко, как будто был самым счастливым на свете. Смотреть на такого парня было до невозможности больно. А Намджун не раз, замечая альфу на улице, хотел подойти, раскрасить ему лицо и высказать все, что думает о нем, но его останавливал сын, который просил не делать ничего подобного. Пак не хотел, чтобы Юнги узнал о ребенке. Он предполагал несколько вариантов дальнейшего развития событий в этом случае, однако ни в одном из них Мин не оставался с ним в конце. Зачем ему, такому молодому и успешному Чимин, которого он не любит, да еще и с маленьким ребенком?       Всё чаще Чимин сожалел о том, что сотворил ранее, когда только узнал о беременности. Ведь все его фокусы могли плохо сказаться на малыше, хотя Пак надеялся на лучшее. Что его пронесет, он не совсем окончательно отравил себя, что все просто будет хорошо. На одном из УЗИ-обследований врач сообщил, что у плода был найден порок развития сердца. Чимин, да и Сокджин с Намджуном, перепугались не на шутку. Парень точно знал, что если с его ребенком, которого он успел полюбить всем сердцем, что-то случится, он этого себе никогда не простит.       — Прежде всего вам нужно успокоиться и перестать нервничать, не забывайте о ребенке, — начал говорить доктор дрожащему Чимину, которого за плечи обнимал Джин, пытаясь успокоить, — после проведения всех обследований мы выяснили, что на данном этапе жизни ребенка ничего не угрожает, но это не значит, что в дальнейшем не может произойти никаких рисков. Я назначу вам несколько препаратов для облегчения работы сердца плода, а от вас требую внимательного отношения к своему здоровью.       Намджун тогда пообещал себе, что после рождения ребенка он отругает Чимина всеми возможными способами за совершенные им глупости. Неужели он учил его поступать в подобных ситуациях именно так? Струсить, испугаться и дать попятную. Нет, Намджун воспитывал его совершенно по-другому. Однако, когда он задумывался о действиях сына, понимал — он не мог поступить иначе. «Чимин всего лишь ребенок, который пошел на поводу у своих чувств, не думая о возможных последствиях. Ему всего восемнадцать. Но Юнги то, он уже взрослый альфа, чем думал этот парень… Явно не той головкой, которая у него на плечах. Знал я, что закончится все чем-то подобным», — размышлял Намджун. Прошлого уже было не изменить, поэтому сейчас, в настоящем, он должен был позаботиться о своей семье. И быть готовым поддержать Чимина в случае, если малышу не удастся появиться на свет.       — Милый, я же говорил не покупать ничего лишнего, — встречая с порога мужа с сыном и забирая пакеты с продуктами, проворчал Намджун.       — А здесь ничего лишнего и нет, — возразил Джин, — мы теперь переходим на правильное питание, чтобы Чимин ел только здоровую пищу. Поэтому все вредные продукты, которые вы так любите, из нашего холодильника убираются и заменяются овощами и фруктами!       — Но, пап…       — Милый… — Намджун и Чимин одновременно расстроенно протянули обращение к Джину, желая разжалобить.       Чимин был очень похож на старшего альфу, чему всегда умилялся Сокджин. Даже пристрастия в еде у них были одинаковыми. Поэтому, несомненно, и сыну, и отцу не хотелось расставаться с любимой едой. Если Намджун все понимал и принимал это более спокойно (лишь за пределами дома в тайне ото всех покупая себе самые вредные и любимые продукты, на месте сразу же съедая), то Чимин, будучи еще подростком, совсем не хотел мириться с таким рационом питания и вовсю показывал это Сокджину.       — Но я же для тебя стараюсь! Прекрати вести себя как ребенок! Ты не маленький уже, тебе самому скоро становиться папой, а все из-за еды хнычешь, — не выдержал однажды Джин.       Всем было тяжело в последнее время, особенно Джину, который старался никак этого не выдавать, скрывая все за улыбками и притворным хорошим настроением. Он до сих пор никак не мог свыкнуться с мыслью, что его маленький Мини совсем скоро сам станет папой. Мужчина понимал, что Чимин сейчас испытывал сильнейший стресс, даже если он не показывал или не говорил об этом. Беременность и рождение ребенка — это тяжелое и серьезное испытание для любого омеги, особенного для такого юного, как Чимин. Поэтому Джин старался максимально помогать и поддерживать. Он помнил, как было нелегко, когда родился сын. Ему тогда едва исполнилось 23, Намджуну 25, а все, что у них было, так это дом, подаренный родителями Джуна и его небольшая зарплата. Это сейчас они живут обеспеченно, не нуждаясь в деньгах, потому что Намджун своим трудом и потом добился высокой должности, а тогда им едва хватало денег, чтобы заплатить за коммунальные. Но никто никогда не жаловался, потому что любили друг друга безумно и были счастливы. У Чимина другая ситуация. Хоть у него и были рядом любящие родители, готовые всегда помочь, не имелось главной опоры — альфы. И Джин прекрасно понимал, что его им никогда не заменить.       Сокджин действительно старался изо всех сил помогать сыну, питая его своей энергией. Весь его день только и состоял из Чимин-работа-Чимин. Еще он ужасно, как и все, переживал за состояние малыша. Тогда, в кабинете врача, услышав все, он чуть не разрыдался на глазах у сына. Ведь считал себя виноватым во всем произошедшем. Что сначала не замечал, что потом не предпринимал никаких действий, считая себя бессильным, не смог уберечь. Ведь это он же тогда отпустил Чимина к тому парню, считая их чувства полностью обоюдными и серьезными. Не видел попросту ослепленного сына своей любовью. Он до сих пор корил себя за то, что был недостаточно близок со своим ребенком, раз тот не доверился и не раскрылся ему. И на фоне всего происходящего никто и не заметил, как у Сокджина случился нервный срыв.       Стараясь оказать самую лучшую помощь Джину, Намджун решил отправить мужа отдыхать на месяц в санаторий. Там он наберется сил и приведет свое состояние в порядок. Мужчина совсем не хотел никуда уезжать, тем более на целый месяц. Как же он мог оставить своих мальчиков одних, когда они особенно остро нуждались в нем? После всех уговоров мужа, Сокджин согласился с ним, посчитав, что ему действительно нужно взять небольшой перерыв. Намджун отдал кругленькую сумму за то, чтобы его омеге оказали лучшее лечение. Никаких денег было не жалко ради здоровья любимого.       Каждый день Сокджин продолжал звонить Чимину, спрашивая о его состоянии, принял ли тот витаминки. Парень успокаивал отца, говоря, что чувствует себя хорошо, чтобы мужчина перестал так волноваться. Намджун же все свободное время проводил на работе, беря дополнительные дни, деньги в данное время для его семьи совсем не будут лишними. Чимина он оставлял дома со спокойной душой вместе с Чонгуком. Тот хоть и был на год младше его сына, но в экстренном случае смог бы о нем позаботиться.       Чонгук, когда только узнал о беременности своего друга, был очень шокирован этой новостью. Он, несмотря на юный возраст, отнесся к этому с пониманием, даже когда Чимин сказал ему, что хочет сделать аборт. Маленький альфа был готов поддерживать его во всем, даже если в душе он был против убийства ребенка. Парень пытался отговорить Чимина, но видя только слезы на его лице, понял, что так действительно будет лучше. Сейчас он безумно рад, что старший все-таки одумался и решил оставить малыша. После того как его папу отправили на лечение, Чон очень часто приходил к старшему в гости, чтобы Чимин не скучал один. Младший вычитал в интернете, что омегам нужно большое количество положительных эмоций во время беременности для ее легкого протекания и здоровья ребенка. Поэтому Чонгук старался радовать Пака, и ему было так приятно получать искренние улыбки старшего.       В один из обычных вечеров, когда Намджун был на работе, а Чимин с Чонгуком сидели в гостиной, играя в приставку, пришел тот о ком в этой семье уже все забыли. Раздался дверной звонок и Чимин, подумав, что это Намджун пришел с работы пораньше, направился открывать. На пороге оказался совсем другой человек, которого Пак успел вычеркнуть из своей жизни, казалось бы навсегда, но запах любимого кофе, ударивший в нос, вновь заставил сердце омеги забиться чаще.       — Привет, — неловко произнёс Юнги, увидев Чимина. А с удивленных карих глаз напротив его взгляд резко опустился чуть ниже, на выпирающий живот омеги.