Прошло более двух лет с тех пор, как О стал работать на банду наркодилеров. В азартные игры он не лез, работа ещё опаснее, чем с дурью. Слишком много смертей из-за карт он видел. Убийство должников, их семей; отжимали жилье и все, что могло пригодится. Главный не давал шанс на жизнь тем, кто не возвращал ему долги. И самого его Сехун видел лишь в тот злосчастный день. Больше он никогда не покажется, а поручения будешь получать от его помощников. Лишь однажды наводит страх, чтобы знали чего бояться и чей силуэт видеть перед смертью.
— Почему так мало? — Тон бросил принесенные Се деньги на стол. Это был его постоянный координатор.
— А вы мне подгоните больше клиентов, и будет больше денег, — хмыкает О. Правило номер один, не показывай страх. Веди себя уверенно.
Каждую гребанную пятницу он приходит сюда. В сырую и грязную комнату. Здесь всегда воняло гнилью и ржавчиной, а может это всего лишь
запах крови. Се привык к компании Тона и его дерзких разговорчиков, что невольно сам стал таким. И, честно сказать, он больше благодарен, ведь без него Сехун так бы и остался забитым мальчишкой-сиротой без единого гроша в кармане. В шестнадцать он уже нелегально зарабатывал деньги, пока остальные из детдома только козявки жрали.
— А ты что, захотел побольше иметь? — оскалился мужчина, сжимая зубами сигарету.
— Ясное дело, деньги всем сейчас нужны, — О вертит головой, удобнее усаживаясь на стуле.
— Ладно, заберу у одного штриха двоих клиентов, — Тон выбрасывает окурок куда-то в сторону, а парень улыбается, радуясь тому, что его процент немного возрастет. — Ты парень вроде толковый, так что для тебя даже не жалко, — мерзко протягивает тот, харкая в сторону.
— Спасибо, — Се поднимается, отодвигая стул с неприятным скрежетом. — До встречи.
— Почему ты всегда опаздываешь? — возмущается Чанёль, когда парень появляется в дверном проеме.
— Ну, знаете, дела, — прыскает О и швыряет портфель возле рабочего стола. Плюхается в кресло и рассматривает материалы.
— Эй, осторожнее. Я купил его две недели назад.
— Да мне насрать, новый купишь, — отмахивается Се.
— Сломаешь этот, будешь отрабатывать на новый, — Пак тыкает в него пальцем.
— А вот и не буду, — О высовывает язык.
— Будешь, — парень начинает выводить из себя.
— Не заставишь.
— Я имею полное право на это.
— Засунь свои права знаешь куда, — Сехун мило улыбается, словно невинное дитя.
— Почему мы вообще начали спорить? — Чанёль удивляется тому, насколько быстро потерял самообладание.
— Потому что кто-то скупой хрыщ, — лыбится О. Последнее слово было за ним, значит он победил.
— Начинай работу, иначе придется допоздна сидеть, — вздыхает Пак, а Се рассматривает материалы. — Все ещё не хочешь повторно изучить чертеж?
— Нет, — фыркает тот. — Некогда мне глупостями заниматься.
— Хорошо. Как знаешь, — Чанёль более чем уверен, что у парня ничего не выйдет. Во-первых, он не до конца понял строение конструкции, во-вторых, на первом курсе сделать такой сложный макет просто невозможно. — Надеюсь, ты оправдаешь надежды профессора.
— Я хочу лишь оправдать свои надежды, вот и все, — укладывая картон, отзывается О.
Когда он выкладывает внешние стенки, решает на сегодня остановится. Быстро собирается и единственное желание Сехуна — проспаться. Парень быстро бросает, что уходит, но Пак оказывается настолько погруженным в работу, что даже не отвечает.
— Мне тут шепнули, что у тебя новый стажер появился, — Тай сидит на месте Сехуна, пока Чан заполняет бумаги.
— Да. Это тот парень, с которым я чуть не переспал, — будничным тоном заключает мужчина.
— Чего? — вскрикивает Линг. — Почему ты мне сразу не рассказал?
— Вылетело из головы, — фыркает тот, затем на секунду замирает, потому что хотел что-то написать, но забыл.
— Как такое вообще возможно. Я ведь могу и обидится, ты со мной ничем не делишься, а я вместо этого из тебя информацию пинцетом выдергиваю. Бесишь просто, — Тай не то чтобы расстраивается, просто ему не нравится эта скрытность Пака. Он от этого больше всего и страдает.
— А тебе пора перестать быть таким ранимым! — бесится тот.
— А тебе пора перестать жить прошлым! — громко кричит Линг.
— Черт, — Пак трет уставшие глаза, отбрасывая ручку в сторону. — И почему, когда речь идет об этом мальчишке, я вечно выхожу из себя.
— Может это и не так плохо, — спокойно продолжает друг. — Пора оставить свою зону комфорта.
Сехун быстро направляется к кабинету, сегодня он настроен закончить первый этаж. А чем быстрее макет будет выполнен, тем раньше он сможет оставить это место.
— Сегодня я доделаю первый этаж, — О забегает внутрь, на ходу снимая портфель. Но замирает, когда видит свой стол. То, что было готово полностью развалилось, некоторые картонные плиты валялись на полу.
— Мне очень жаль, но я предупреждал тебя, — оторвавшись от собственного чертежа, Ёль размеренно отвечает на немой вопрос. — Проблема в…
— Тихо, — Сехун выставляет перед ним указательный палец. — Я сам разберусь, в чем проблема, — снова плюхается в кресло, но в этот раз Чанёль отмалчивается.
О долго рассматривает швы и затем начинает собирать заново. Клей уже везде: на руках, рубашке, столе и бумаге. Он снова сверяется с чертежом и клеит. Затем он поднимается и направляется к выходу.
— Ты куда?
— Кофе купить, — Сехун выходит, небрежно кинув напоследок.
Чанёль поднимается с места, разворачивается к окну и достает сигарету. Подкуривает, выпуская дым на ружу. Смотрит на яркие огни ночного города, постоянное движение. И столько людей, словно муравьи, туда-сюда, и сколько людей — одиноки. Одиноки в этой огромной дыре чувств и забот, потерянного времени. Мечта теряется и постепенно умирает в суровой реальности бетонных стен. Человеческие старания так и остаются незамеченными и приходится нести бремя разбитой души по жизни.
Пак слышит какой-то шорох и поворачивается на звук. Склеенный картон снова рассыпается. Он на секунду думает, может стоит починить его, пока О не вернулся, но затем вспоминает, что один человек не имеет никакого права вмешиваться в судьбу другого человека. Поэтому докурить сигарету оказывается единственным верным решением.
— Какого хрена оно постоянно разваливается, черт возьми, — Сехун смотрит на стол, сжимает кулаки. Затем смотрит на Чанёля, но тот всё так же неподвижно курит.
О начинает клеить снова, ведь он сказал, что сделает все сам. Новый слой клея и снова прижимает картон. Но стенки не хотят держаться, распадаются в разные стороны. Сехун склоняется над уцелевшей конструкцией и пытается контролировать себя. Он прекрасно знал, что он легко срывается и старался не выпустить кипящую злость наружу, но этот чертов макет выводит его из себя.
Се шипит и сталкивает все вещи со стола. Бумага, карандаши, баночки клея, различные линейки летят на пол, вместе с несколькими папками, оставленными Чанёлем и небольшой хрустальный шарик. Пак слышит, как разбивается стекло и поворачивается на звук, что-то внутри него крошится, падая вниз.
— Чанни, — девушка подхватывает его под руку, целует в мягкую щеку. — Я так рада, что твоя мечта сбылась. И, поскольку ты открыл свой бизнес, у меня есть для тебя подарок, — ловкие руки ныряют в сумочку в поиске заветной коробочки.
—Йунг, ну зачем ты тратилась? — Пак счастливо улыбается, наблюдая за тем, как Йу ищет подарок.
— А затем. Поставишь на рабочем столе, и будет тебе напоминать, чтобы ты на работе долго не задерживался, а ехал ко мне. — девушка достает коробочку, откидывает упавшие на лоб волосы назад. — Нашла.
Небольшой стеклянный шарик, внутри которого человечек в костюме с лицом самого Чанёля. Фигурка приветливо улыбается и махает рукой.
— Ну как? — Йунг всё это время наблюдала за ним.
— Боже, это так классно. — Пак обнимает её, быстро чмокает. — Спасибо большое, очеь приятно. Я поставлю на самом видном месте.
Сехун смотрит на шокированного мужчину и понимает, что произошло что-то действительно серьезное. Он, конечно же, не заметил той маленькой, но ценной вещи.
Чанёль медленно подходит к осколкам и опускается на колени. Начинает собирать все, что смогло уцелеть. О наблюдает за этой картиной, видит как мужчина складывает все в большую ладонь. Некоторые осколки врезаются в кожу и начинают кровоточить.
— Брось этот хлам, ты режешь свою руку. — парень смотрит на него сверху вниз. Он не слишком горит желанием помочь ему. — Чанёль, — снова повторяет он. — Это уже не починить.
как и сердце Пака.
Мужчина с силой сжимает крупный осколок, и Сехун замечает, как кровь начинает капать на брюки: — Дай сюда, — выкрикивает парень и ухватывает стекло пальцами, но Пак дергает рукой и разрезает тонкую кожу младшего. Тот шикает, зло смотря на него. — Не хочешь принимать чью-то помощь? Так и сдохнешь в этом одиночестве и пустоте, — О выхватывает портфель и мигом вылетает из кабинета.
Пак швыряет осколки снова и закрывает лицо руками. Зачем нужно было разбиться именно этой вещи? Что бы ещё раз напомнить о том рубце, что зашит хирургической ниткой? И почему именно Сехун должен был напомнить о том, что мужчина пытался забыть это долгое время? Почему этот идиот постоянно создает ему проблемы? Ведь этот чертов шарик был таким важным для него. Ёль хотел, чтобы он всегда напоминал о ней.
Чанёль был более чем зол, а еще руки слишком болели, кровь так и не останавливалась. Поднявшись с коленей, он быстро подошел к шкафчику и целой рукой достал оттуда аптечку.
— Господин Пак, я же ещё с первых сеансов просил вас выбросить все вещи, связанные с тенями из прошлого, — доктор Лим поправляет очки, укоризненно смотря на него. — Но поскольку вы меня редко когда слушаете… что ж, — он переворачивает страницу блокнота. — Не считаете ли вы, что так даже лучше? Лучше, что эта вещь разбилась.
— На подсознательном уровне я думаю, что лучше, — Чанёль тыкает пальцем в свой собственный висок. — Но сердцем мне хочется помнить о ней. Я очень скучаю, доктор, — уже тише проговаривает он.
— Я лишь хочу, чтобы вы позволили некоторым людям вторгнуться в вашу жизнь. Вы засиделись в своей маленькой темной каморке сознания, и вам не помешает лучик света, — уравновешенно отвечает психолог.
— Это вы про того говнюка? — почему-то мыли о нем приводят Чанёля в такое бешенство. Он очень зол на парня из-за разбитого подарка. Из-за другого он тоже зол, но не настолько сильно.
— Я про вашего друга, — хмыкает Лим. — Но если вам тот парень более по душе, то я не имею ничего против того, чтобы он дал вам спасительного пинка, — мужчина приспускает очки, серьезно смотря на клиента.
— Почему вообще наш разговор приобрел такой окрас? — Пак задает риторический вопрос, буркнув.
— Господин Пак, мне очень не нравится, что вы совсем не слушаете моих советов. Не хочу вас заставлять насильно, но поймите. Если хотите добиться хорошего результата, нужно слушать специалиста в этой области.
— Простите меня за это, — искренне извиняется Чанёль.
— Сехун, подойди сюда, — лектор Ким сразу же после занятия задерживает парня. Сехун медленно собирает вещи, выставляя напоказ недовольную мину.
— Думаю, я знаю, что вы хотите сказать, — фыркает Се. — И поверьте, я не жалею, о том что свалил оттуда.
— Сехун, — учитель повышает голос, громко выкрикивая. О удивленно на него смотрит, учитывая то, что мужчина никогда не повышал на него голос. — Ты говоришь о том, что прекрасно все понимаешь, но на деле это лишь поверхностные взгляды, — парень садится на стул, понимая, что это будет долгая и душераздирающая речь. — Я хочу помочь твоему таланту, чтобы ты стал достойным человеком и чтобы твои умения не пропали зря. Я прекрасно помню про тяжелые отношения в твоей семье, но, поверь, я хочу дать тебе хотя бы капельку того, что ты не получил в детстве, — лектор прокашливается. — К тому же, Чанёль хороший человек, и он тоже хочет помочь тебе добиться успеха. И, Сехун, я не хочу тебя заставлять снова идти туда, но если ты оставишь все так как есть, я должен буду выписать ещё одно предупредительное. Ты же знаешь, оно у тебя последнее.
— Я понял, профессор Ким. Если так нужно, то я извинюсь перед ним. Но запомните одну вещь, — Сехун резко поднимается, задвигая стул, — Вы меня совсем не знаете.
Он уже подошел к двери, когда снова развернулся: «Знаете, уже слишком поздно что-то мне давать».
На некоторые вопросы ответов лучше не знать.
