Я люблю тебя. Как мне жаль, что это не означает «Никогда не сделаю тебе больно».
Выйдя из подъезда Лера, не знала что ей делать дальше. Она просто хотела уйти куда угодно, лишь бы не видеть Антона.Это был особый способ, Ты сказала легче без любви.
Чуть нервно, раздражённо и с ноткой печали, девушка шагала по Москве с чемоданом, оставляя характерный стук его колесиков по брусчатке, после себя. В бездумных плутаниях по городу, она дошла до вокзала. И поняла, что выход у нее только один — уехать из этого города. Оборвать все, что связывало её с ним. И Лера зашла в здание вокзала. Такое нарядное, гостеприимное. Но сегодня, не для нее. Сейчас вся эта чопорность и лоск ее только больше раздражали. Не глядя по сторонам, Лера подошла к кассе, решив купить билет в один конец. — Здравствуйте! Мне один билет на ближайшее время в любой город. Куда-нибудь подальше, желательно. — Здравствуйте! Сейчас посмотрю, что у нас есть… — девушка в маленькой кассе была приветлива и мила. По ее поведению, улыбке и лёгкости движений, стало понятно, что работает она здесь совсем недолго. — Могу предложить вам билет в Омск через 3 часа, будете брать? — Да. Буду, спасибо. Оплатив билет, Лера села на лавочку около вокзала. Погода совсем не соответствовала ее настроению. Солнце чуть припекало, заставляя подтаивать, недавно выпавший снег. Прохладный ветер обдувал, её опухшее от слез, лицо. Не выдержав, она снова заплакала. Слёзы лились ручьями из ее глаз. Она не хотела уезжать, но понимала что так будет лучше для всех. Закрыв руками лицо, на Леру нахлынули воспоминания: их школьные годы, первая встреча, бесконечная помощь, первый поцелуй, а затем и ночь, их совместный отдых. Поток соленых ручьев было невозможно остановить, а эмоциональный всплеск девушки не мог угомонить никто, кроме одного человека. Но и тот, как оказалось, был занят уже три года. Со временем, ветер усилился и пригнал свинцовые тучи, наполненные новой порцией снега. Со временем, у девушки уже закончились бумажные салфетки и всякие силы выдавать какие-либо эмоции. Наверное, поэтому, так сложилось, что поезд в Омск прибыл на третий путь и был готов к принятию новых пассажиров. Без каких-то чувств, эмоций Лера встала и пошла в сторону своего вагона, еле волоча за собой свой чемодан. Спустя некоторое время, поезд тронулся и увез девушку далеко, за тысячу километров. Лера, почти добровольно, оставила в Москве свою душу и сердце. Без надежды на возврат.***
Оставаться дома Антон больше не хотел, не мог. Поэтому он решил поговорить с Ирой. Ее номера телефона у него не сохранилось, а вот адрес, где она жила он выучил наизусть. Оставалось надеятся, что она не переехала. Через час он уже стоял на пороге её квартиры и недовольно нажимал на кнопку звонка. — Ну здравствуй, Антон, — она ехидно улыбнулась и впустила молодого человека. — Зачем ты это сделала?! Зачем ты влезла в мою жизнь?! — Антон не стал ходить вокруг до около. Не для него эти правила вежливости и этикета, когда лезут в его личную жизнь. — По-твоему я одна должна воспитывать ребёнка?! Это твой сын и ты обязан воспитывать его и помогать ему! — Почему ты сказала о нем Лере, а не мне?! Из-за тебя мы расстались! — Я думала что так будет лучше. — Для кого лучше?! — Шастун готов был все разрушить в ее маленькой квартире. Все ее слова казались ему неимоверной глупостью. — Для нас с тобой. У ребёнка должна быть полноценная семья. Мама, папа… — Сначала я сделаю тест на отцовство. И если он мой, я буду помогать. — Нет, дорогой мой. Ты просто так не отвертишься. Если он окажется твоим мы переедем к тебе. Как минимум. Антон опешил от такого тона, обращения, слов. — Ещё нет бумаги, где точно написано, что я его отец. Когда она будет у меня в руках, тогда и поговорим! И он ушел, громко хлопнув дверью. Эмоции сменяли друг друга, а настроение оставалось все тем же — паршивым. Антон хотел найти и вернуть Леру: он приехал к ней домой и почти час просидел под ее дверью. Он объездил всех ее знакомых, спросил у Малики, не встречались ли они. Шаст бесконечно звонил и писал Лере, везде, где была доступна эта функция. Он пешком прошел чуть ли не весь город, в надежде увидеть ее в каком-нибудь парке или на пустынной улице.Я ищу знакомый голос Что когда-то прошептал люблю У мечты надежды ворах Счастья ищу.
Когда у Антона стали иссякать силы на поиски девушки, он побрел домой, продолжая ей писать сообщения, в которых «бесконечно любил» и просил вернуться, уверяя, что ребенок не может быть его. Но Лера даже не трогала телефон. Она уже третий час ехала в Омск. Ее самочувствие оставляло желать лучшего. Никогда не было такого, чтобы она плохо переносила дорогу. Но сейчас Лера ехала, свернувшись в клубочек на узкой полке. Слез уже не было. Ничего не было, кроме пустоты и боли. Ее соседи по купе старались вести себя тихо, наблюдая за состоянием девушки и сочувствуя ей. Но у них не очень хорошо получалось: то, чаю сладкого хочется попить, то дверь хлопнет, то ещё что-нибудь, от чего Лера никак не могла заснуть и заставить свой организм успокоиться.***
Нельзя сказать, что Омск радушно встретил Леру: слякоть под ногами, холодный пронизывающий ветер и сама причина приезда, все только сильнее угнетало девушку. Достав из кармана телефон, Лера решила поискать ближайшую гостиницу. Поймав такси она отправилась чуть отдохнуть. Но, заселившись, у Леры не было желания спать или есть, поэтому она отправилась в центр, чтобы посмотреть некоторые достопримечательности, пройтись по магазинчикам, полюбоваться красотой города. Когда, казалось, уже весь город был пройден пешим ходом, девушка собиралась обратно в гостиницу. Настроение и самочувствие только ухудшились. Организм намекал, что было бы неплохо поесть, а иначе он вывернет Леру наизнанку. И девушка пошла в сторону отеля по парку. В один момент, перед глазами у неё все поплыло, потемнело, а живот охватила резкая боль. Удар. Боль. Полная темнота.***
Открыв глаза, Лера увидела белые стены. Все расплывалось, глаза не были намерены фокусироваться. — Где я? — голос охрипший, в горле сухо. Жуткое желание пить. — Наконец-то вы пришли в себя. Вы в больнице. Я ваш лечащий врач. — Что со мной? — Лера попыталась встать, но слабость во всем теле просто не позволила это сделать. Она легла обратно и закрыла глаза. — Вы упали в обморок на улице и сейчас у вас угроза выкидыша. — Что, простите? — Вы в положении. Срок — 8 недель. Можете обрадовать отца. — Да, конечно, спасибо. Когда я смогу идти? — Несколько дней вам надо будет полежать у нас. Мы позаботимся о вас, возьмём все анализы. После такого удара и вы, и ребенок должны прийти в норму. — Да, конечно. — Сейчас вам лучше отдохнуть. Попытайтесь заснуть. Через несколько часов я снова зайду к вам. Доктор вышел и Лера осталась одна. В палате, кроме нее, никого не было. К глазам подступили слезы. Она боялась. Боялась осознать действительность, в которой она беременна, боялась признаться в этом самой себе, а уж тем более Антону. А главное, она боялась за жизнь малыша, который рос в ней уже два месяца. Ее слезы медленно стекали на подушку. Антон тоже был в больнице, только немного по другой причине. Оплатив процедуру, он всё-таки сделал тест на отцовство. Ждать результата надо три дня, и от этого Шаст не мог спокойно работать. Его успокаивал только алкоголь. Когда наступил тот злосчастный день, ему вручили бумажку с поздравлениями. Он держал эту бумагу, с результатами анализов, в которых ничего не понимал, и руки начинали трястись, а голова жутко болеть. Он судорожно сложил листочки, сухо поблагодарил и стремительно вышел из кабинета, из больницы. Он шел. Сначала просто по городу, по паркам, а потом целенаправленно — по всем клубам и пабам города. Желания идти в квартиру не было: давило осознание того, что скоро там будет его бывшая девушка и его ребенок. Шастун решил неприлично напиться, чтобы этот день, наконец, закончился, чтобы смириться с тем, что ушла Лера и с тем, что он теперь отец. Зайдя в ближайший бар, Антон сделал заказ и через несколько минут ему принесли бутылку коньяка. Стопка за стопкой и разум парня очень скоро затуманился. Но ему было все равно. В этот вечер он хотел забыть обо всем плохом, что творилось в его жизни и поддаться чарам алкоголя, совсем забыв о встрече с другом. А Арсений его искал. — Алло, Серег, привет. Ты не знаешь, где Шаст? Я уже который час ему звоню, он не берет. — Не Арс, я не знаю. Мы последний раз общались с ним вчера. Ты Димке звонил? — Да звонил, он тоже не знает. Я и Стасу, и Окс звонил, но все безрезультатно. — Похоже у Тохи что-то случилось… он же всегда трубку берет. — Я поеду его искать. Серег, я чувствую, что с ним что-то произошло… — Удачи, Арс! Звони если что. — Хорошо, спасибо. Сбросив вызов, парень вышел из квартиры и, сев в машину, отправился искать друга. Обьехав почти все парки, клубы и бары, у Арсения начали сдавать нервы. Антон продолжал игнорировать его звонки и сообщения. Лера была вне зоны доступа. А тревога норовила накрыть с головой. Устало зайдя в очередной бар, Попов всё-таки увидел знакомое лицо, сидящее за барной стойкой. — Шаст! Ну наконец-то я тебя нашёл! Почему ты мне не отвечал? Что с тобой происходит? Ты же в дрова нажрался… — Ооо… Арс… А ты че здесь делаешь? — речь Антона стала медленнее в несколько раз. Все гласные в каждом слове, парень считал нужным, растягивать. — Тебя искал. — Ммм… А я вот, за всё плохое пью. Лера ушла, ребёнок от Иры неожиданно оказался моим. Арс мне так плохо, я, ведь, только Леру люблю. Не могу я без неё работать, спать, есть, дышать, да я жить без неё не могу! — Тох успокойся, выход есть всегда. Надо только его найти. А то, что ты дома не ночуешь и пьешь чуть ли не постоянно, это ненормально и очень вредно. Ты так скоро загнёшься. — Я не могу. Не могу жить без Леры в своей квартире. Туда ещё и Ира с ребёнком скоро заедут. Окончательно. У меня весь дом в коробках и ее барахле. Я не могу там жить, Арс! — Так. Я понял. Давай вставай, сегодня переночуешь у меня. Надо привести тебя в порядок. От бесконечных пьянок и бессонницы, на тебе скоро не будет здорового лица. Поехали, отдохнёшь. И парни вышли из клуба. На свежем морозном воздухе Антону стало сразу легче. Немного постояв около машины друга, он залез в теплый салон и почти сразу уснул. А Арсений, всех оповестив, что Шаст нашелся и он цел, нажал на педаль газа и поехал в сторону своей квартиры, где обещал своему другу убежище. Через несколько дней Леру выписали из больницы, как и обещал доктор. Первым делом, она решила найти работу и снять небольшую квартирку. Антон смирился с тем, что к нему переехала Ира и их ребёнок. Ночевал он у друзей или на работе. Чтобы хоть как-нибудь забыться, он углублялся в работу: соглашался почти на все интервью, ездил на фотосессии, просто сидел в офисе или помогал разрабатывать новые импровизации. Но все это было только временным облегчением и отдыхом от новой «семьи». Впереди ещё были выходные, на которые Шастун удачно запланировал поездку в Воронеж к родителям. Ранним утром субботы, он уже был на месте. Зайдя в подъезд, парень нажал в лифте нужную кнопку. Ключ от квартиры у него был, но он решил сделать родителям сюрприз и, нажав на звонок, он стал ждать. Несколько секунд, и дверь открыли. — Здравствуй, мама! — Антон нежно прижал маму к себе, растворяясь в ее ответных объятиях. — Сыночек, как хорошо, что ты приехал. Как же давно мы не виделись. Проходи. Поставив сумку в прихожей, Антон отправился в гостиную. Ничего не изменилось, все также стояло на своих местах. — Антоша, как у тебя дела, как на работе? — Да все в порядке, мам. Повернувшись по комнате, Шаст увидел небольшой столик, на котором стояла фотография в рамочке: Антон и Лера на выпускном. В один момент к горлу подступил ком, а глаза защипало. — Сыночек, что с тобой происходит? Расскажи мне. Я же вижу, чувствую, что с тобой что-то не так… — Мам, все так запутанно… Мы с Лерой расстались, у Иры ребёнок от меня, я дома не ночую и работой себя заваливаю… — Конечно, все сложно, Антош. Но выход есть всегда. Раз так получилось, значит надо. А о ребенке ты должен заботиться… Слова мамы несильно успокоили Антона, но он понял, что ему и правда уже надо взяться за ум и воспитать своего сына. Мама долго расспрашивала сына о его ребенке, работе, Ире, желая максимально вникнуть в тему и хоть чем-нибудь помочь. Но Антон отвечал без энтузиазма и односложно. А когда пришел отец, постарался не заводить об этом разговоров. Погостив у родителей до воскресенья, Шаст поехал обратно домой. К вечеру последнего выходного на неделе, он был уже снова в Москве и с твёрдыми намерениями поехал в свою квартиру, где его ждал сын и девушка. Зайдя в квартиру, Антон увидел, как к нему навстречу бежал маленький мальчик. — Папа плиехал! — кричал он на всю квартиру и Шастун подхватил его на руки. Половину звуков маленький мальчик не выговаривал, что веселило Антона. — Ну привет, малыш. Как прошёл твой день? — Все хососо, только вот мама ничего не плиготовила покусать… — Ты хочешь кушать? — Да. — Сейчас я переоденусь и мы с тобой пойдём на кухню ужинать, договорились? — Холосо! — радостно малыш убежал в другую комнату. Разложив вещи из сумки, парень переоделся и зашёл в гостинную, где находилась Ира и смотрела телевизор. Взяв пульт, парень выключил его. — Эй, ты что делаешь?! Отдай пульт! — Ира, ты почему ребёнка не накормила? Он голодный ходит. Ты вообще, чем целый день занималась? — Появился сын, так сразу правильным стал? Это твой ребенок, вот им и занимайся. Я итак три года одна его воспитывала. Теперь и ты прими в этом участия. И вообще. У меня на сегодня дела. — Какие дела у тебя могут быть воскресным вечером, куда ты собралась? — Я не обязанна перед тобой отчитываться. Не муж. — Ещё как обязанна, ты мать моего ребёнка, и я должен знать, куда ты идёшь. — Я скоро вернусь. Не скучайте. — Чтоб домой вовремя вернулась! — строго крикнул ей вдогонку парень. Закрыв за Ирой дверь, Антон отправился на кухню, где его уже ждал сын. — Что ты хочешь на ужин, малыш? — Касу, пап. — Кашу? Ну что ж… будет тебе каша. — Улааа! — прикрикнул мальчик и легонько постучал маленькими ладошками по столу. Найдя в интернете нужный рецепт, парень принялся за дело. Приготовив ароматную кашу, Шастун накормил сына и попробовал сам, удивившись, как ребенок это добровольно съел. После ужина, Антон решил уложить сына спать. — Пап, а ласскажи сказку. — Хорошо. Антон выбрал книжку, и начал читать. Мальчик незаметно быстро заснул, и Шаст отправился в свою спальню. Он долго писал Ирине, пытался дозвониться, но ничего не менялось — она не отвечала. Тогда он решил ее дождаться. Но на часах уже было далеко за полночь, Иры все ещё не было, а глаза Шаста уже слипались. Решив, что свое здоровье для Антона дороже, он лег и уснул. Этот день его изрядно вымотал. Говорят, что время лечит раны. Это неправда, время никого не лечит. Просто мы становимся сильнее, привыкаем к боли и перестаём обращать на неё внимание. Она превращается во что-то привычное, во что-то, с чем можно смириться, как смиряются с неизлечимыми увечьями. Люди, потерявшие руки, учатся писать, а порой и рисовать ногами… Так и мы учимся жить с истерзанным сердцем и улыбаться новому дню, будто никто не ломал наших крыльев. Раны не затягиваются, это мы становимся достаточно сильными, чтобы жить с ними и даже быть счастливыми.