Бегущий в лабиринте. Книга первая.

Чанёль проснулся оттого, что кто-то пытался его растормошить. Он открыл глаза и увидел чье-то лицо, склонившееся над ним в предрассветном сумраке. Он хотел что-то сказать, но холодная рука мгновенно зажала ему рот. Чан не на шутку испугался, но, поняв, кто его разбудил, сразу успокоился. — Тс-с, Шнурок. Мы ведь не хотим разбудить Чена, верно? Говоривший обдал его несвежим утренним дыханием. Лухан. Он, кажется, был вторым по старшинству после Чунмёна. Чанёль был удивлен, однако страх улетучился. Стало любопытно: захотелось узнать, что от него нужно Лухану. Он кивнул. Лухан убрал руку. — Пойдем, Шнурок, — сказал он, поднимаясь на ноги и протягивая руку, чтобы помочь Чану встать. Лу, казалось, обладал такой силой, что мог запросто оторвать ему кисть. — Хочу показать тебе кое-что до подъема. Последние остатки сна вмиг улетучились. — Хорошо, — с готовностью ответил Чанёль, понимая, что надо оставаться настороже, потому что здесь никому доверять нельзя, но любопытство брало верх. Он быстро вскочил и надел кроссовки. — А куда мы… — Просто иди за мной и не отставай. Они на цыпочках пошли через лужайку, переступая через тела спящих. Несколько раз Чанёль чуть было не споткнулся. Потом наступил на чью-то руку, заставив спящего вскрикнуть от боли, за что немедленно получил пинок в ногу. — Извини, — прошептал он, не обращая внимания на сердитый взгляд Лу. Оказавшись на бетонных плитах двора, Лу перешел на бег, направляясь к западной стене. Какое-то время Чан колебался, не понимая, зачем ему бежать, потом махнул рукой и помчался следом. В тусклом свете каждое препятствие на пути выделялось черной тенью, поэтому он мог бежать достаточно быстро. Хан остановился прямо у высоченной стены, которая высилась над ними, словно небоскреб — еще один неясный образ из прошлого, промелькнувший в закоулках опустошенной памяти. — Там, за стенами, Лабиринт, — шепнул Лухан. Глаза его были широко раскрыты, будто он находился в состоянии транса. — Все, что мы делаем в жизни, абсолютно все, связано с Лабиринтом, Шнурок. Каждый божий день своей жизни мы посвящаем лишь одному — разгадать гребаную тайну этого гребаного Лабиринта, понимаешь? Я хочу, чтобы ты узнал, с чем имеешь дело и почему эти чертовы стены каждый вечер задвигаются. Надеюсь, после этого ты уяснишь, что тебе никогда и ни при каких обстоятельствах не стоит высовывать туда свою задницу. Продолжая придерживать стебли плюща, Лу отступил назад и жестом предложил Чану стать на его место и заглянуть в окно. Чанёль наклонился вперед и уткнулся носом в холодную поверхность стекла. Ему потребовалось несколько секунд, чтобы сквозь слой пыли и грязи различить смутный двигающийся силуэт: ради этого Лухан и привел его сюда. От увиденного у Чана перехватило дыхание, словно ледяной ветер ворвался в легкие и сковал их льдом. Нечто — какое-то существо — размером с корову, но без каких-либо четких очертаний, проворачиваясь и пульсируя, поползло по коридору. Взобравшись на противоположную стену, оно вдруг прыгнуло прямо на окно, ударившись о толстое стекло с громким глухим звуком. Чанёль невольно вскрикнул и отпрянул от окна, как ошпаренный, однако тварь отскочила назад, не нанеся стеклу ни малейшего вреда. Он сделал два глубоких вдоха и снова прильнул к окну. Темнота мешала рассмотреть существо подробно, однако оно излучало странное свечение, позволявшее видеть блестящую скользкую шкуру с торчащими из нее серебристыми шипами. Из тела чудовища, словно руки, выступали жутковатого вида странные механические приспособления со всякими инструментами на концах: дисковая пила, ножницы, какие-то длинные штыри, о назначении которых можно было лишь догадываться… Тварь оказалась жуткой помесью животного и машины. Скорее всего, она понимала, что за ней наблюдают, знала, что находится за стенами Глэйда, и ей, видимо, очень хотелось проникнуть внутрь и полакомиться человеческим мясом. Страх, словно опухоль, разрастался в груди , сдавливая дыхание. Несмотря на провалы в памяти, он не сомневался, что ни с чем более страшным сталкиваться ему еще не доводилось. Чанёль отошел от окна; хорошее настроение, которое он почувствовал минувшим вечером, улетучилось без следа. — Что это такое? — спросил Чан, чувствуя, как от страха сводит живот. Он снова подумал, что никогда больше не сможет притронуться к еде. — Мы называем их гриверами, — ответил Лухан. — Мерзкая тварь, верно? Слава богу, они вылазят только по ночам. Если бы не Ворота… Чанёль сглотнул, начиная сомневаться, что когда-нибудь вообще сможет сбежать отсюда. От былой решимости стать бегуном ничегошеньки не осталось. И все-таки выбора у него не было. Так или иначе, сделать это придется. Странная мысль, если принимать во внимание только что увиденное. Лу отрешенно посмотрел на окно. — Теперь, дружище, ты знаешь, какая нечисть водится в Лабиринте. Все это не шутки. Но раз уж ты оказался в Глэйде, мы рассчитываем, что ты постараешься выжить и поможешь выполнить то, ради чего нас сюда послали. — Что именно? — спросил Чанёль, не надеясь услышать ничего утешительного. Лу посмотрел ему прямо в глаза. Первые проблески зари падали на него, и Чан мог видеть лицо Лухана в мельчайших подробностях — мягкая кожа и шрам на нижней губе. — Найти выход отсюда, Шнурок, — произнес Лу. — Разгадать тайну поганого Лабиринта и вернуться домой. Спустя пару часов — к этому времени Ворота уже открылись — Чанёль сидел за старым кособоким столиком неподалеку от Кёнсу. Из головы никак не выходили гриверы: что они делают по ночам в Лабиринте? И каково это — быть атакованным этими чудовищными тварями? Он попытался отбросить мысли о гриверах и сосредоточиться на чем-нибудь другом. На бегунах. Чан постоянно думал о них. Бегуны только что, не сказав никому ни слова, покинули Глэйд и помчались в Лабиринт, быстро скрывшись в его коридорах. Чан нехотя ковырял вилкой яичницу с беконом, ни с кем не разговаривая, даже с Ченом, который сидел рядом и молча ел. Бедняга изо всех сил пытался завязать с Чаном беседу, а тот упорно не отвечал. Сейчас ему хотелось лишь одного — чтобы его оставили в покое. Разум отказывался верить в реальность происходящего. Ситуация выглядела просто невозможной. Неужели Лабиринт настолько огромен, что дюжине подростков не удалось изучить его за время многочисленных вылазок? Как вообще можно построить такое циклопическое сооружение? И что более важно — для чего? Ведь должно быть у него какое-то назначение. Кроме того, оставалось неясным, как давно существует Лабиринт и с какой целью сюда забрасывают людей. От раздумий трещала голова. Несмотря на все попытки не думать о гривере, мысли об отвратительном существе возвращались снова и снова. Всякий раз, как только Чан закрывал глаза, ему чудилось, будто на него набрасывается призрачный собрат омерзительной твари. Ёль знал — об этом говорило какое-то шестое чувство, — что сам он далеко не дурак. Тем не менее все здесь оставалось непонятным. За исключением одного — ему суждено стать бегуном. Интересно, подумал Ёль, а почему он в этом так уверен? Особенно теперь, когда знает, какие кошмарные страшилища обитают в Лабиринте… Кто-то хлопнул его по плечу, выведя из состояния задумчивости. Чанёль обернулся: за спиной, скрестив руки на груди, стоял Чунмён. — Судя по твоему паршивому виду, проснулся ты рано, — произнес он. — Как тебе видок из окна? Понравилось? Чанёль поднялся, надеясь, что вскоре выяснит что-нибудь важное или, как минимум, отвлечется от мрачных мыслей. — Понравилось настолько, что захотелось узнать об этом местечке поподробнее, — ответил он, опасаясь, как бы его слова опять не вызвали у Мёна приступ гнева, какой он наблюдал днем ранее. Чунмён кивнул. — Пошли со мной, шанк. Экскурсия начинается прямо сейчас. — Сделав несколько шагов, он вдруг остановился. — И никаких вопросов до самого окончания, сечешь? У меня нет времени трепаться с тобой весь день. — Но… — Чанёль запнулся, увидев, что Мён нахмурил брови. Неужели этот парень не может быть хоть чуточку любезнее? — Расскажи мне. Я хочу знать все об этом месте. — Я расскажу только то, что посчитаю нужным, Шнурок. Пошли. — А мне с вами можно? — спросил Чен. Чунмён подошел к столу и схватил мальчика за ухо. — Ай!.. — вскрикнул Чен. — У тебя что, нет обязанностей, балда?! — рявкнул лидер. — Или думаешь, помои с дерьмом куда-то испарились?! Чен поморгал, потом испуганно посмотрел на Чанёля. — Удачи… — Спасибо. Внезапно Ёлю стало жалко Чена — к нему здесь, видимо, относились без особого уважения. Как бы то ни было, сейчас мальчишке ничем не поможешь — пора идти. Он улыбнулся Чену и поспешил вслед за лидером.