Бегущий в лабиринте. Книга первая.

Они оказались в густой тени между Хомстедом — так Чен назвал трехэтажную деревянную развалюху — и каменной стеной. — И куда мы идем? — спросил Чанёль. Сейчас он думал о двигающихся стенах и о зловещем Лабиринте. Выходило плохо — в том смысле, что ум заходил за разум. Чанёль потряс головой и сделал слабую попытку пошутить: — Если ты рассчитываешь на поцелуй перед сном, не обольщайся. Чен юмора не оценил. — Заткнись и иди за мной. Чанёль глубоко вздохнул и, пожав плечами, последовал за Чен вдоль задней стены дома. Тихо, на цыпочках, они приблизились к небольшому мутному окошку, сквозь которое пробивался мягкий свет. Судя по звукам, внутри кто-то находился. — Туалет, — прошептал Чен. — И что? — насторожившись, спросил Чан. — Люблю проделывать такие штучки. Перед сном лучшего развлечения и не придумаешь. — Какие еще штучки? — Интуиция подсказывала Чану, что Чен задумал что-то нехорошее. — Знаешь, я лучше… — Молчи — и просто смотри. Чен осторожно взобрался на большой деревянный ящик, стоявший прямо под окном, пригнулся, чтобы тот, кто находился внутри, не смог его заметить, а затем вытянул руку и легонько постучал по стеклу. — Ты что творишь? — прошептал Чанёль. Более неудачного момента для выделывания подобных фокусов выбрать было трудно: там запросто мог оказаться Лухан или Чунмён. — Я только что попал к вам, и всякие неприятности мне совершенно без надобности!.. Чен, зажав рот ладонью, беззвучно смеялся. Не обращая внимания на Чанёля, он снова постучал в окно. В окне мелькнула чья-то тень, окошко открылась. Чан быстро отскочил и вжался в стену дома. Что за ерунда — какой-то сосунок смог подбить его на идиотскую выходку!.. Пока что Чанёль оставался незамеченным, но стоило тому, кто находился в туалете, высунуться из окна, и они попались. — Кто там? — раздраженно заорал кто-то из уборной скрипучим голосом. У Чана перехватило дыхание, когда он понял, кто кричит — голос Криса он запомнил хорошо. И тут резко, без предупреждения, Чен выпрямился перед окном и заорал что есть мочи. Судя по грохоту в туалете, шутка удалась, но, судя по последовавшим жутким ругательствам, Крис был явно не в восторге. Страх и неловкость одновременно охватили Чанёля. — Я тебя убью, хмырина кланкорожая! — завопил Крис, но Чен уже успел спрыгнуть с ящика и теперь несся прочь. Услышав, как Крис открывает внутреннюю дверь и выбегает из уборной, Чанёль похолодел. Однако он быстро пришел в себя и рванул следом за своим новым и единственным другом, но едва завернул за угол, как нос к носу столкнулся с Крисом , выскочившим из Хомстеда. Тот был похож на вырвавшегося на волю разъяренного дикого зверя. — А ну иди сюда!.. — заорал Крис. Внутри у Чанёля от страха что-то екнуло. Похоже, сейчас ему крепко заедут по физиономии. — Это не я! Клянусь!.. — крикнул он. Впрочем, смерив противника взглядом, Чан решил, что бояться его, пожалуй, не стоит — Крис выглядел не настолько крепким, чтобы с ним нельзя было справиться. — Не ты?! — рявкнул Крис, свирепо вращая глазами. — Тогда откуда ты знаешь, что что-то случилось, если не делал этого? Чанёль ничего не ответил. Он уже немного успокоился. — Я не дурак, Шнурок, — прошипел Крис, ткнув пальцем в грудь Чанёля. — Я видел харю Чена в окне. Ты должен как можно скорее решить для себя, кто твои враги, а с кем лучше не ссориться. Врубаешься? Мне плевать, чья это была идея, но еще одна такая выходка — и прольется кровь. Ты меня понял, новичок? Не успел Чанёль ответить, как Крис развернулся и пошел прочь. Однако Чанёлю очень хотелось поскорее замять конфликт. — Извини, — пробормотал он, понимая, насколько глупо это звучит. — Я знаю тебя, — бросил Крис, не оборачиваясь. — Я видел тебя во время Метаморфозы и очень скоро выясню, зачем ты здесь. Чан проводил задиру взглядом, пока тот не скрылся в Хомстеде. Несмотря на провалы в памяти, что-то подсказывало ему: никого отвратительнее Криса встречать ему еще не доводилось. Просто поразительно, как сильно он возненавидел человека, которого увидел впервые в жизни. Да-да, Чанёль ненавидел Криса всей душой. — Ну, спасибо тебе, приятель, — сказал он подошедшему Чену. Тот стоял с виноватым видом, понуро уставившись в землю. — Извини. Если бы я знал, что там Крис, ни за что бы этого не сделал. Честно. Неожиданно для самого себя Ёль засмеялся, хотя всего час назад был уверен, что больше никогда в жизни не услышит звука собственного смеха. Чен пристально посмотрел на него и неловко улыбнулся. — Чего это ты? Чанёль замотал головой. — Ладно, не извиняйся. Так этому… шанку и надо. Хоть я и не знаю, что это слово значит. Но все равно, прикольно вышло. Ему стало немного легче. Спустя пару часов Чанёль лежал рядом с Ченом в мягком спальном мешке на траве. Местом ночевки служила широкая лужайка, которую он раньше не заметил. Ее выбрали для ночлега многие, что Ёлю показалось странным. Хотя, с другой стороны, всем в Хомстеде все равно не хватило бы места. Тут, по крайней мере, было тепло, и это в который раз заставило Чанёля подумать о том, в какой части света они находятся. Он совершенно не помнил ни географических названий, ни названий государств, не имел представления о каких-либо ключевых событиях в мире. Жители Глэйда, очевидно, тоже ничего подобного не знали, а если что-то и знали, то предпочитали помалкивать. Он долго лежал, глядя на звезды и прислушиваясь к чужим негромким разговорам. Спать не хотелось совсем: отчаяние и безысходность никак не отпускали его, а облегчение, вызванное шуткой, которую Чен сыграл с Крисом, давно прошло. Это был бесконечный и очень странный день. Все было так… непривычно. Чанёль помнил множество мелких вещей из прошлой жизни — что-то о еде, одежде, учебе, играх. Но все это никак не желало складываться в целостную картину. Он словно смотрел сквозь толстый слой мутной воды. И, пожалуй, сильнее всего он чувствовал… обиду. — Твой Первый День, Шнурок, и ты выжил, — прервал Чен его раздумья. — И что из того? Очень хотелось сказать: «Не сейчас, Чен. Я не в настроении». Чен приподнялся на локте и внимательно посмотрел на Чана. — Через пару дней ты узнаешь гораздо больше. Начнешь потихоньку привыкать. Лады? — Ну, да… кажется, лады. Кстати, откуда взялись все эти странные словечки? Все выглядело так, будто обитатели Глэйда позаимствовали их из чужого языка. Чен снова плюхнулся на землю. — Не знаю. Я тут всего месяц, если помнишь. Интересно, Чен действительно ничего не знает или просто предпочитает держать язык за зубами? Этот сообразительный и веселый мальчишка выглядел как сама невинность, но кто может за него поручиться? Как и все в Глэйде, он оставался для Чана загадкой. Прошло несколько минут, и Ёль почувствовал, что усталость после долгого дня наконец-то взяла свое — его начало клонить в сон. И тут Чана словно током ударило — настолько неожиданной была пришедшая в голову мысль. Глэйд, стены, Лабиринт — все это внезапно показалось каким-то… родным и уютным. Приятное ощущение тепла и умиротворения разлилось в груди, и впервые с тех пор, как он оказался здесь, он подумал, что Глэйд — не самое плохое место во Вселенной. Он замер, широко раскрыв глаза и затаив дыхание. Что это со мной? — подумал Чан. — Что изменилось? Удивительно, но от мысли, что все будет хорошо, стало немного не по себе. Неожиданно он осознал, что должен делать, хотя и не понимал, откуда взялась такая уверенность. Это чувство озарения было странным — чуждым и знакомым одновременно, но принятое решение казалось единственно верным. — Я хочу стать одним из тех парней, которые выбираются наружу, — громко сказал он. — В Лабиринт. — Чего? — отозвался Чен. Ёль уловил в сонном голосе Чена нотки раздражения. — Я про бегунов. Что бы они там ни делали, я хочу в этом участвовать, — пояснил он. Интересно, — подумал он, — что это такое на меня нашло?.. — Ты понятия не имеешь, о чем толкуешь, — проворчал Чен и отвернулся. — Спи лучше. Хотя Ёль действительно не понимал, о чем говорит, настроен он был очень решительно. — Я хочу стать бегуном. Чен снова повернулся к нему и приподнялся на локте: — Можешь прямо сейчас распрощаться с этой мыслью. Реакция Чена слегка удивила Ёля, однако он не унимался: — Не пытайся меня… — Чанёль. Новичок. Друг мой. Забудь об этом! — Ладно. Поговорю завтра с Чунмёном. Бегун, — подумал Чанёль. — Я ведь даже не знаю, кто они такие. Может, я и правда свихнулся? Чен со смехом откинулся на спину. — Ну ты и кусок кланка! Спи давай! Однако Ёль не сдавался: — Что-то есть в Лабиринте такое… Все кажется до боли знакомым… — Да спи ты, говорю! Ёль вдруг почувствовал, что в его мозгу сложились воедино несколько фрагментов мозаики. Хотя он понятия не имел, какая картина получится в итоге, но следующие слова пришли к нему будто извне, словно за него говорил кто-то посторонний: — Чен, мне кажется, я раньше уже бывал здесь. Он услышал, как мальчишка резко сел и как-то порывисто вздохнул, но Ёль решил не продолжать разговор и повернулся на бок, опасаясь, как бы чувство душевного покоя и уверенности в себе не покинуло его. Сон пришел гораздо быстрее, чем он предполагал.