Вакцина

От радостных и весёлых детей остались только фотографии в альбоме и воспоминания, засевшие глубоко в памяти. Шесть человек стоят около фермы Хэнлонов. У них похороны их друга.

***

01.05.1992       » Дорогой дневник, я до чертиков напуган. Сегодня мы похоронили одного из нас и кажется, это только начало. Клуб лузеров медленно, но верно погибает. Майк до последнего скрывал свою страшную болезнь, отмазываясь тем, что это простая простуда. Мы верили до тех пор, пока обычный сухой кашель не сменился на кровавые пятна на салфетке. А после того, как во время собрания клуба он обхаркал кровью новый ковёр Дэнбро, стало ясно. Он болен. Смертельно болен. Никто не знал, что это за болезнь, врачи в панике носились по городской больнице Дэрри. Каждый день прибавлялось всё больше людей. Вирус распространяется чертовски быстро и с каждым часом становится все страшнее. Все новостные программы то и дело, что твердят о числе жертв этой болезни и как выяснилось: вирус процветает только в нашем штате.       Сначала ушёл Майк, потом вся семья Хэнлонов и скот. Мы похоронили их прямо за фермой. Нам оставался год до окончания школы, мы даже вместе искали институты и университеты, куда после окончания старшей школы поступим, но никто не знал, что всё так быстро оборвётся и кажется, что я всё ещё надеюсь, что всё обойдётся.» — Эдди поставил точку в своём блокноте.       Эдди сидит в своей комнате и он всё слышит. Слышит, как его мать в очередной раз кашляет и нехотя выплевывает всё, что было в желудке в пластиковое ведро. 《Это первые симптомы》— думал Эдди — 《 у Майка тоже так было》       Эдди хоть и ненавидел свою мать за то, что она делает из него аптеку, но одновременно он очень её любил. И пусть, что она заставляет принимать его эти дурацкие таблетки, которые ему не помогают, пусть, что она выдумала его астму, он всё равно её любил и ни за что бы не допустил, чтобы она умерла такой страшной смертью. Соня Каспбрак уже вторую неделю ездит к врачам в другой более, крупный город. Врачи лишь разводят руками, постоянно приговаривая: «Это не страшно. Все пройдёт». Выписывают какие-то таблетки для повышения иммунитета или что-то типо того. Ясно только одно - они совсем не помогают. С каждым днем ей становится всё хуже. И Эдди боится. Ужасно боится остаться один. Эдди закрывает уши. Ему надоело слышать, как его мать страдает. Ему просто надоело. Терпения ждать чего-то хорошего уже не было. Эдди ждал, когда наступит конец всему этому дерьму, что сейчас происходит с ним, но сейчас заканчивались разве что только последние деньки его детства и беззаботности. Эдди снова плачет. Трёт побитые о стену костяшки и плачет, практически бесшумно. Соленые слёзы падают на ранки, совсем не заживляя их, а делая только хуже. Скрип. Шелест. И тихое: «Блять» пронизывает тишину. Эдди успел лишь обернуться, как в окно постучали. Эдди подрывается с кровати и быстро вытирает слёзы. Наконец добираясь до окна с соплями размером с кулак, Эдди открывает окно и смотрит, на Ричи, натянувшего лыбу и облокотившегося на ветку дерева, будто все так и должно быть. Ричи на дереве, а Эдди у себя в комнате. Эдди поднимает бровь. — ты че тут забыл? — шепотом спрашивает Эдди, а Ричи, еле стоявший на ветке лишь хмыкает. — на чай блять решил заглянуть — в полголоса выдаёт Ричи, а Эдди шикает, прислоняя средний палец к губам. Эдди оглядывается по сторонам, сам не зная для чего, а после протягивает Ричи руку помощи, которую тот охотно хватает и спустя короткий промежуток времени оказывается в комнате у Эдди. Взгляд Эдса сразу опускается на кроссовки Ричи. — ты где лазил, черт? — Эдди поднимает голову и смотрит на Ричи, а тот лишь возмущённо пыхтит. — сам ты черт! — басит Ричи, за что ему тут же прилетает знатная оплеуха — я вообще-то не контролирую погоду — уже шепотом говорит Ричи, потирая ушибленный затылок — грязь на улице. Дождь шёл. «И когда там дождь шел?» — мысленно задается вопросом Эдди и про себя подмечает, что ему нужно чаще бывать на улице, хотя какая там улица, если в штате такая херня творится. Ричи по хозяйски садится на кровать и смотрит на Эдди с претензией. Взгляд Ричи падает на руки Эдса, а тот подмечая это, быстро прячет их под длинные рукава кофты. — че с руками? — не твоё дело. Эдди язвит. Сейчас совсем не хочется раскаиваться насчёт побитых рук, а хочется забиться в самый дальний угол комнаты и плакать, обнимая свои колени. - Рассказывай. - выдержав минутную паузу наконец заявляет Ричи и хлопает рядом с собой по мягкой кровати. Эдди конечно же садится рядом, после нескольких секунд ступора, которые у него случаются в последнее время слишком часто. Эдди даже и не знает с чего начать. С того, что его матери скоро не станет или что ему реально херово в последнее время из-за ситуации в городе, штате, да и дома. — Понимаешь...- протягивает Эдди и вздыхает - я уверен, что маме осталось совсем немного. Я не знаю, что я буду делать дальше и из-за этого мне правда очень страшно. Я не хочу терять ее, понимаешь? Я не хочу оставаться один! — Эдди сначала прячет лицо в ладонях, шмыгая, а после поднимает взгляд на Ричи с какой-то надеждой. Такой детской надеждой. Надеждой на спасение. Будто ребёнок просит отца заглянуть под кровать и проверить, нет ли там монстров. И Ричи и не знает, как реагировать. Он ведь совсем не мог ничем помочь, да и вообще с поддержкой у Ричи всегда было туго. Ричи было противно и гадко от этого. Ему было противно, что он никак не может помочь другу. Какой же он тогда друг? Ричи мог сделать лишь одно. Обнять и прижать к себе настолько крепко, чтобы аж косточки хрустнули. Ричи обхватывает Эдди за плечи и прижимает к себе, краем уха слыша лишь тихий шмыг и ощущая руки на своей спине, сжимающие свитер. — ты воняешь — шепчет Эдди, а Ричи выдавливает грустную улыбку в надежде, что Эдди лучше. — знаю. Мне остаться? — да. Эдди отпускает Ричи первым и ложится на место около стенки, а рядом укладывается Ричи, обхватывая Эдди со спины и зарываясь носом в волосы цвета шатен, что всегда приятно пахли клубникой. Парни коллективно вздыхают. Только их дыхание разрезает стоявшую в комнате тишину. Эдди не видел лица Ричи, но верно чувствовал, что тот не спит. Очередная бессонная ночь и ожидание, что завтра все изменится. Завтра будет лучше.