Гарри Поттер Становится Коммунистом

Мы все побежали к ХРЕНОВЫМ ПРЕДАТЕЛЯМ РЕВОЛЮЦИИ и начали социалистическое нападение, избивая их и используя ЕБУЧУЮ МАГИЮ. Я указал своей палочкой на группу элитарных контрреволюционеров и сказал: «Серпенсорция!»* Красная змея с погремушкой, похожей на серп и молот, прогрессивно вылетела из моей палочки и погналась за шестью чертовыми предателями. Они кричали голосами людей, слишком напуганных, чтобы противостоять буржуазии, пока бежали к выходу. Змея успела укусить этого гребаного ревизиониста-предателя Джастина Финча-Флетчли, прежде чем он смог выбраться, и он рухнул на пол от действия яда. Я славно смеялся, глядя, как другие пытались помочь ему трусливым буржуазным способом. Затем я обернулся, сверкая пролетарской мужской грудью (что мне было абсолютно безразлично), и гламурно указал своей палочкой НА ОХУЕННО ТУПОГО АНАРХИСТА КОЛИНА КРИВИ и сказал: «Инсендио!» рабочим голосом. — НЕЕЕЕЕЕЕЕЕЕЕЕЕЕЕЕТ! — кричал Колин, обманувшийся в своих убеждениях, поскольку его тело было поглощено пламенем. Я революционно рассмеялся, когда огненный шар-Колин - побежал к выходу, как чертов трус, которым он, собственно, и являлся. — Вы забыли "Наследников Бакунина"! — кричала Ромильда Вейн, оспаривая легитимность подлинной народной революции. Это была ее ошибка! — Диффиндо**! — сказал я, указывая палочкой на ее талию. Юбка Ромильды резко оборвалась и упала на ноги, обнажив ее лицемерные трусики с символикой корпорации "Дисней", способствующей капитализму. Она прикрылась ладонями и выбежала из комнаты, но было уже слишком поздно: мы все увидели, какой лицемерной потребительницей она была и никогда не забудем этот маленький секрет. Затем я направил свою палочку на Денниса Криви, последнего из сторонников Ромильды, оставшегося в комнате, и сказал: «Империо!» Я приказал ему раздеться догола, показательно попрыгать и спеть о том, какой он чертовски глупый анархист. Все члены Варшавского договора мятежно смеялись над его заслуженным наказанием. — Ты используешь запретную магию! — ахнула Гермиона узколобым голосом, явно не понимая мою преданность делу пролетарской революции. Я великолепно обогнул стоящих между нами товарищей и ударил Гермиону Секстумсемпрой! Проклятие пролетарски разрезало ее уродливую грудь и разбрызгало повсюду её грязную кровь! Затем я ненадолго наложил на неё проклятие Круциатус. Все приветствовали меня, героически защищавшего народную революцию рабочего класса от всемогущего буржуазного ЧЁРТОВОГО КАПИТАЛИЗМА!