Гарри Поттер Становится Коммунистом

Наконец, мы изгнали всех чертовых ревизионистских контрреволюционеров из Выручай-комнаты гламурным социалистическим способом. Я поднял руку, которая была все еще кровавой от того, что я сделал с Энтони Гольдштейном, сжатую в революционный кулак пролетариата. — Товарищи! Революция спасена! — заявил я. Все возрадовались и начали выкрикивать мое имя! Конечно, то, что они повторяли мое имя, не означало, что у меня был культ личности, как мог бы подумать этот мелкобуржуазный интеллектуал ГЕРМИОНА. Затем я надел очки и велел всем снять брюки или поднять юбки, чтобы убедиться, что никто не носит лицемерное потребительское белье КАК УЁБИЩНАЯ РОМИЛЬДА. Нормальный подросток возбудился бы от того, как так много сексуальных женщин показывали ему свои трусики, но я был настолько предан делу революционного пролетариата, что сосредоточился только на том, не было ли на них буржуазной символики. Оказалось, что все были чисты, кроме Лаванды, на которой были чертовы трусики с логотипом "Walmart". Я также мог ясно видеть ее верблюжий носок, но совершенно не обращал на это внимания. Ей пришлось пообещать, что она больше не сделает это снова. В остальном же я спустил ей этот проступок с рук, очевидно потому, что она запуталась, а НЕ потому, что она была намного привлекательнее, чем эта уродливая чертова анархистка Ромильда Вейн. — Мы все с вами, товарищ Гарри, — с гордостью сказал Рон о рабочем движении, частью которого был. — Но мне интересно, что было бы, если бы мы зашли слишком далеко, когда прогоняли этих чертовых ревизионистов. Я никогда раньше не ломал колени девушке. Не уверен, возможно, моё сознание всё ещё немного затуманено. — К сожалению, мы действительно делаем пока малое, — сказал я, кивая ему по-товарищески. — Вы все еще слишком буржуазны в своих мыслях. Мы боремся за революционный пролетариат, используя ЛЮБЫЕ НЕОБХОДИМЫЕ СРЕДСТВА! Мы не сдаемся и не позволяем буржуазным капиталистическим империалистам так по-блядски кооперативно эксплуатировать нас! Я обернулся и схватил одну из футболок Че Гевары со стены, натягивая на себя, а затем обернулся, чтобы посмотреть на гребаных революционеров. На мне снова были ушанка с красной звездой, футболка Че Гевары и темные очки. Моя борода растрепалась, а шрам все еще символизировал серп и молот. — Я вернулся, товарищи, — пролетарски сказал я.