Red Velvet Cloak

С памятных для всех, а для Джой особенно, событий прошло почти две недели. И за это время многое изменилось. Самое главное, король подписал особый указ, согласно которому оборотни признавались законными жителями Эйдлиона. Отныне королевство гарантировало равенство прав и свобод не только для людей, но и для оборотней. Дискриминация, преследование, причинение всякого рода вреда оборотню — все это каралось законом. К оборотнями, тем не менее, тоже предъявлялись некоторые требования: запрещено было обращаться в волков в местах массовых скоплений людей, дабы не создавать панику; нельзя было также нападать на человека, запугивать, собираться в стаи на территории населенных пунктов. Это были основные моменты, и в дальнейшем, разумеется, планировалось этот указ расширить и дополнить, исходя из возможных проблем, которые могли возникнуть в будущем. А проблемы, конечно, не возникнуть не могли. Несмотря на то, что жители Рейнгога приняли Джой как принцессу и оборотня, с тех пор, как по всему королевству разнеслась эта новость, в некоторых поселениях вспыхнули небольшие волнения. Это не было даже отдаленно похоже на восстания, но до столицы доходили сведения о недовольных: в перспективе Джой должна была стать королевой, а королева-оборотень... это многих пугало. Но к счастью, пройдёт ещё много лет, прежде чем это случится, так что остаётся лишь ждать и верить, что со временем все привыкнут. Ну а пока Джой будет учиться у своего отца премудростям управления огромным королевством, чтобы однажды стать достойной королевой Эйдлиона. Что же ещё изменилось за это время? Например, у Джой наладились отношения с родителями. Не сказать, что они были плохими, но раньше, пожалуй, они не до конца понимали и не доверяли друг другу. Теперь Джой больше не запрещали выходить за ворота, во дворец на службу приняли больше прислуги, окна перестали закрывать плотными ставнями и завешивать шторами — началась новая глава не только истории Эйдлиона, но ещё и жизни Джой. Наверное, многим было бы интересно узнать, что стало с Чонгуком и Лукасом. Что касается Охотника, у него, к сожалению, все шло не так хорошо, как хотелось бы. Как и планировалось, в один из дней он отправился к Зачарованному озеру, чтобы поговорить с сиреной, но, увы, у него ничего не получилось — ему даже не удалось попасть к озеру, несмотря на рассказанный, с его слов, секрет. Таким образом, все его ниточки, за которые он цеплялся в поисках способа освобождения Дженни, оборвались, оставив его ни с чем. Он уже решил, что вернётся обратно на юг и попробует попытать удачу там, ну а пока задержался ненадолго в Эйдлионе, тем более что королевская семья пригласила его во дворец. Ну а Лукас... Лукас вернулся к себе домой. И этому молча поспособствовала приближающаяся свадьба Джой с принцем Джином. Королевская чета Фидлирии была, естественно, ошарашена новостью о том, что принцесса Суен оказалась оборотнем. И сюрприз этот был для них неприятным. Настолько неприятным, что король и королева Фидлирии завели речь о расторжении помолвки. И только благодаря Джину они этого не сделали. Как только новости дошли до Фидлирии, принц Джин, который на тот момент находился в своей стране (родители Джой скрыли от него факт «пропажи» невесты, заявив, что принцесса приболела, и принц с родителями вернулся на время к себе домой), почти сразу же прибыл в Эйдлион. У них с Джой произошёл довольно серьёзный разговор: принцесса поведала ему правду о том, что она оборотень, о семье, о путешествии... И к ее крайнему удивлению, Джин не стал ее осуждать или обвинять. Более того, когда его родители захотели расторгнуть помолвку, к чему Джой была готова, он заявил, что не собирается отказываться от своего слова, только потому что принцесса оказалась оборотнем, и что он не будет на своём примере демонстрировать пренебрежительное отношение к оборотням. Его речь была такой простой, но вместе с тем такой проникновенной, что Джой даже прослезилась: она, честно говоря, не надеялась, что принц Джин сможет ее понять. Но на деле принц лишь доказал своё благородство, которое было ему присуще с детства, — и Джой стало вдвойне стыдно, что она в нем сомневалась. И они решили не отменять свадьбу. Это решение не было спонтанным, потому что Джой долгое время взвешивала все «за» и «против». Аргументов «за» было больше: во-первых, она уже согласилась выйти замуж за принца и брать своё слово назад было бы, наверное, неправильно; во-вторых, брак с принцем Джином был не только союзом двух людей, но и союзом двух королевств — и союз этот планировался не один год и был экономически выгоден для Эйдлиона; ну и наконец, принц Джин был прекрасным человеком, он был бы мудрым правителем и хорошим мужем для Джой, и ей не хотелось его расстраивать. Таким образом звучали аргументы «за»: их было достаточно, они были очень логичными и очень твёрдыми — особенно это касалось союза двух королевств, ведь на кону стояло будущее Эйдлиона. Ну а «против»... Против было лишь то, что Джой, как оказалось, не чувствовала к Джину того, чего ей хотелось бы. Она очень уважала его, восхищалась им, его силой, мудростью и знаниями, он нравился ей как человек, как друг, как приятель по детским играм... Но любить его как мужчину? Джой мало что знала о любви: и когда соглашалась выходить замуж, и после — и даже сейчас все это было для неё потемки. Но она совершенно ничего не чувствовала рядом с Джином — ничего, что дало бы ей предположить, что она хоть немного влюблена; ничего, что чувствовала, когда рядом с ней был Лукас. Вот и все. Это было трудное решение, которое ей пришлось принять самостоятельно, поскольку родители позволили ей наконец самой вершить свою судьбу. И увы, но не слишком вразумительный и невнятный аргумент «против» сломался о твёрдую стену «за». А это значило, что свадьбе быть. Сегодня. Королевские свадьбы всегда проходят с размахом: это было известно всем и каждому. Несколько лет назад, когда принц Чимин женился на принцессе Розэ, их свадьба была столь масштабна, великолепна и богата, что о ней едва ли не слагали легенды: празднование длилось неделями, все королевство гуляло и веселилось, каждый житель получил по стопке золотых монет — даже в самом дальнем уголке Сказочного Королевства, в Эйдлионе, люди обсуждали это событие, словно сами там присутствовали. Свадьба Джой и Джина, несмотря на то, что они носили тот же статус, что и Чимин и Розэ, была намного скромней. Никто не планировал праздновать неделями: все-таки в Эйдлионе люди были несколько спокойнее и умиротвореннее, чем на юге, — тут редко устраивали масштабные гуляния (исключение составляли Рождество, день основания Эйдлиона и отдельно день основания каждого города, ну и, пожалуй, Хэллоуин — но последнее с очень большой натяжкой, поскольку на севере магия, даже добрая, была не в почете). Джин, а особенно Суен были такими же, поэтому свадьба должна была пройти достаточно быстро и без лишнего размаха. Свадебную церемонию решили провести в Эйдлионе, прямо в королевском замке. Это было удобно и потому что замок все равно, так сказать, немного «отреставрировали" и потому что Джин и Джой оба были в Эйдлионе. Поэтому все, что нужно было — лишь дождаться приезда родителей Джина и гостей и завершить не слишком масштабные приготовления. Алтарь решили разместить в банкетном зале. Этот зал был больше тронного, поэтому мог вместить достаточное количество приглашённых. Их было около двухсот: представители знати — короли, королевы, принцессы и принцы из ближайших королевств; министры, видные государственные деятели, почётные граждане, геройские личности и другие. Все они разместились на специально приготовленных длинных скамьях со спинками, расположенных рядами по две стороны от прохода, ведущего к алтарю. Кроме этого, зал, конечно, украсили; и самое необычное заключалось в том, что для украшения использовались в том числе и живые цветы, которые было очень непросто найти в Эйдлионе — в основном это были белоснежные розы, которые привезли прямиком из Фидлирии. Видеть нежные розы на контрасте с пусть и облагороженными, но все теми же холодными каменными стенами замка было необычно и приятно. Джой готовилась к свадьбе с самого утра. Исключительно морально, потому что всеми остальными приготовлениями занималась толпа слуг, которых прислала ее мать. Они и расчёсывали ей волосы, и одевали ее, перед этим даже выкупав в купальне. Последнее вполне могло довольно сильно смутить принцессу, если бы она не была глубоко погружена в свои мысли. А мысли были все теми же, что и последние две недели. Не так много времени понадобилось Джой, чтобы прийти к выводу, что она плохой человек. Ей не давало покоя то, как она поступила с Лукасом и Джином. Было одинаково стыдно перед обоими: перед Джином, потому что она ответила на поцелуй другого, будучи помолвленной,, и, получается, в каком-то смысле она ему... изменила? И при этом смалодушничала, ведь ничего не рассказала. А перед Лукасом, потому что даже не смогла даже толком с ним попрощаться, перед тем как он вернулся обратно к себе домой. На месте оборотня она чувствовала бы себя обманутой. — Суен, ты слышишь меня? Суен?! Джой тряхнула головой и с удивлением обнаружила себя сидящей в своей комнате спиной к зеркалу уже полностью готовой к церемонии. Над ней стояла ее мать. — Прости, мама, я задумалась, — отозвалась девушка, поднимаясь на ноги. Королева довольно оглядела принцессу с головы до ног. — Ты выглядишь превосходно, милая, — гордо кивнула она и мягко повернула дочь к зеркалу. Теперь Джой могла и сама посмотреть на себя. На принцессе было надето белое свадебное платье с утонченным силуэтом «русалка» с высоким горлом: оно плавно облегало девушку по фигуре, а лиф его был расшит тонким искусным кружевом. На ногах были лаконичные лодочки, а волосы собрали в высокую причёску при помощи шпилек, выпустив несколько прядей. Бросив взгляд за спину, Джой обнаружила длинный шлейф. — Просто идеально, — сказала мама. Джой смущённо улыбнулась, все ещё витая в где-то далеко в своих мыслях. В дверь громко постучали. — Его Величество, король, — объявил стражник. Все, кто были в комнате, преклонили головы. Король легкой походкой зашёл внутрь: он уже был полностью готов к началу, облачившись в церемониальный мундир и надев корону. — Знал, что найду вас здесь, — гордо обьявил он, словно догадался о чем-то невероятно сложном. Все добродушно, но украдкой улыбнулись. — Девочка моя, ты самая красивая принцесса, которую я когда-либо видел, — широко улыбнулся отец, разводя руки и сгребая Джой в объятия. — Дорогой, ты помнёшь платье! — испугалась мама. Отец отпустил Джой. — Нет, этому не бывать — платье будет в полном порядке! — деланно серьезно и торжественно объявил он. Джой попыталась улыбнуться, но тяжелые думы все ещё занимали ее голову. Отец подозрительно поднял одну бровь. — Что ж... — Он огляделся по сторонам. — Оставьте-ка меня с дочерью наедине — король должен сказать пару напутственных слов. Слуги тут же поспешили к выходу. Королева, напоследок ещё раз довольно окинув взглядом дочь, вышла следом. Джой и ее папа остались вдвоём. Король с негромким кряхтением опустился на небольшой пуфик около кровати, с трудом умещая на нем своё могучее тело. — Ну давай, рассказывай, — кивнул он. — Что рассказывать? — не поняла Джой, прилаживаясь на стул. — Почему ты не хочешь выходить замуж, например, — предложил отец. — Это не так, — стушевалась девушка, но любопытство ее немного выдало: — Как ты догадался? Отец усмехнулся. — Я довольно проницателен и наблюдателен — я ведь король, — пояснил он. — Давай, не стесняйся — все, что ты скажешь, останется между нами в этой комнате. Даже твоя мама ничего не узнает, — шепотом пообещал он. Джой нерешительно посмотрела на отца из-под опущенных ресниц, нервно заламывая пальцы рук. А потом открыла рот... и неожиданно слова полились сами собой, так что даже если бы она захотела, она не смогла бы заставить себя замолчать. Она поведала ему обо все своих размышлениях, о тех самых пресловутых «за» и «против», которые ни на секунду не покидали ее мыслей; о Джине, о Лукасе... Словом, действительно обо всем. Если подумать, впервые в жизни Джой была настолько откровенна: раньше она лишь ответила бы, что с ней все в порядке, молча проглотила бы все, что вертелось на языке, и сделала то, что он неё требовалось. Но не теперь — теперь она была другим человеком. Отец слушал ее молча, не перебивая, с сосредоточенным выражением лица. Джой была ему очень за это благодарна: ей было нужно сказать все это вслух, чтобы оно перестало грызть ее изнутри. Закончив свой монолог, она почувствовала одновременно и крайнее облегчение, и вместе с тем стыд. Сразу же закрались неприятные мысли: "А стоило ли все это говорить? А не переборщила ли она?" — И что ты... думаешь, отец? — спросила она и замерла в ожидании сурового вердикта. Король почесал бороду. — Что ж, как король я думаю, что сейчас нам следует спуститься вниз и вытерпеть эту церемонию, сохранив честь и достоинство, — твёрдо решил он. — Ну а как отец... как отец хочу сказать, что если мы выйдем сейчас, успеем добраться до одного моего секретного охотничьего домика до того, как твоя мама обнаружит наше отсутствие и пойдёт по горячим следам. У Джой от удивления челюсть отвисла. — Ты ведь это несерьезно, правда? — Конечно, несерьезно — от твоей мамы невозможно спрятаться, — вздохнул он. Поднявшись на ноги, король подошёл к дочери и мягко положил руки на ее плечи. — Суен, я знаю, что ты в жизни принимала очень мало решений — и это наша вина, — начал он. — Поэтому неудивительно, что ты так растеряна, — это совершенно нормально. И если прямо сейчас ты действительно решишь отменить свадьбу — я не буду возражать. Суен посмотрела на отца снизу вверх. — Но как же... союз Эйдлиона и Фидлирии? Ведь столько лет... Король отмахнулся. — Да ладно, — хмыкнул он. — Этот союз, конечно, принесёт кое-какую выгоду для Эйдлиона, но Фидлирии он нужен больше, чем нам: их король уже давно заглядывается на наши шахты и лесную промышленность. — А как же Джин? — Поверь мне, принц Джин без внимания точно не останется. Для него найти другую принцессу будет так же просто, как тебе — другого принца. Подобные слова из уст отца звучала крайне неожиданно и заставили Джой задуматься. А что, если все-таки... — Нет, — отрицательно мотнула головой принцесса. — Я... я ведь уже решила... Я должна, — кивнула она, убеждая саму себя. Отец убрал руки с ее плеч и улыбнулся. — Ну раз это твоё решение — то вперёд, на бой кровавый, — и видя непонимание на лице дочери, добавил: — Ну то есть, под венец. *** — Возлюбленные дети мои, мы собрались здесь, перед лицом Господа, чтобы соединить принца Кима Сокджина Фидлирийского и принцессу Пак Суен Эйдлионскую узами брака... Джой, сжимая в руках букет белых роз, стояла около алтаря. Удивительно, но момент между тем, как она разговаривала с отцом, а потом вдруг оказалась перед алтарем, начисто стерся из ее памяти — казалось, она только что сидела в своей комнате напротив отца, а вот теперь уже стоит напротив Джина. Ким Сокджин, в белоснежном церемониальном мундире, как обычно приковывал к себе взгляды всех своей прямой осанкой, расправленными плечами и умиротворенным выражением лица. Он вежливо, но несколько отстранённо улыбался, демонстрируя привычное спокойствие. Джой же смотрела будто бы сквозь него и чувствовала странное оцепенение. Казалось, будто она наблюдала за всем этим со стороны: будто она сидела, к примеру, рядом с Чонгуком в пятом ряду справа и смотрела на то, как эта незнакомая девушка в белом платье выходит замуж. Тем временем отец, который все это время читал речь, закончил основную часть и перешёл к клятвам. — Согласна ли ты, принцесса Суен, взять в мужья принца Сокджина, чтобы быть с ним в болезни и здравии, в богатстве и бедности — пока смерть не разлучит вас? До Джой эти слова донестись будто издалека, и она только и могла, что глупо смотреть прямо перед собой, не шевелясь. — Суен? — позвал ее отец. Она очень медленно, будто бы через силу, повернулась к нему. — Ты согласна? — повторил отец. Принцесса повернулась к Джину. — Я... я... — пыталась выдавить из себя девушка и неожиданно наклонилась вперёд, зашептав: — Мы можем поговорить? Принц выглядел удивленным. — Прямо сейчас? — также шепотом уточнил он. — А это не может немного подождать? — Боюсь, что нет, — отозвалась принцесса. Джин нерешительно посмотрел на короля. — Тогда мы... отойдём? — Можете не спешить, — ответил король притворно безразличным тоном, хотя Джой уловила довольные нотки. И тогда Джин и Джой под недоуменные и шокированные взгляды прошли мимо рядов и вышли из зала. Джой толком не знала, куда они идут, но ноги сами вывели ее к входным дверям — а оттуда прямиком наружу и в сад. Благо поверх свадебного платья была надет уже известный красный бархатный плащ (Джой начала учиться контролировать свои превращения, но пока еще не была в себе уверена), так что было совсем не холодно ни ей, ни Джину в его тёплом мундире. Герои шли по Зимнему саду, и Джой испытывала чувство дежавю: в последний раз она была здесь тогда, когда Джин делал ей предложение — с тех пор и правда прошла целая вечность. И в итоге они вновь вернулись сюда, буквально в самое начало. Джой молчала, пытаясь подобрать слова, чтобы точно выразить все, о чем думала. В конце концов они добрались до уже знакомой беседки и поднялись по ступеням. Еще несколько минут они провели в тишине, и только после этого Джой нашла в себе силы начать разговор. — Джин, я... Я не могу выйти за тебя замуж, — наконец выдавила она, избегая необходимости смотреть в глаза парню и рассматривая раскинувшийся перед глазами Зимний сад. Джин облокотился локтями об ограждение. — Честно говоря, я это уже понял, — заметил он. — Я... мне жаль, Джин, но я... не люблю тебя, — сказала она. Она наконец посмотрела на парня. Лицо Джина было не таким непроницаемым, как обычно: задумчивым, с ноткой грусти. — Да, что-то в этом роде я и представлял, — признал он. Джой почувствовала грусть, но дороги назад уже не было — да она и не хотела возвращаться. — Прости, я должна была сказать раньше, — продолжила она, снова глядя в сад. — Я действительно думала, что люблю тебя, когда соглашалась выйти замуж. Но после путешествия... — Тебе нравится этот парень, да? Чонгук? Джой аж поперхнулась. — Нет, Чонгук мой друг, — тут же возразила она. — Дело даже не в том, что я полюбила кого-то другого. Просто я поняла, что... никогда не любила тебя. Точнее, любила, но как друга или брата — раньше я не знала, что можно любить кого-то по-другому. Мы с тобой с детства вместе: мы привязаны друг к другу, у нас много общего, много воспоминаний. Но ты не чувствуешь, что это... не совсем то? Будто мы были влюблены друг в друга, только потому что так было нужно и это было правильно — не по-настоящему. Это был... не наш выбор, понимаешь? Принцесса с надеждой посмотрела на принца. Джин задумчиво смотрел перед собой. — Если честно, Суен, мне кажется, что я тебя понимаю, но не до конца. Возможно, между нами нет тех пламенных чувств, которые могли бы быть, и мы не выбирали друг друга, но мне кажется, мы могли бы быть счастливы вместе — со временем мы бы могли влюбиться...по-настоящему, — сказал он. — Но я уважаю твой выбор. Возможно, однажды я пойму тебя, когда влюблюсь в кого-то, кого выберет мое сердце, — печально улыбнулся он. Джой глубоко вздохнула и взяла принца за руку, вложив в неё кольцо. — Я уверена, что однажды ты встретишь такого человека, — искренне пожелала ему принцесса. — Я пойму, если ты больше не захочешь быть моим другом. Джин ничего не ответил: лишь улыбнулся и напоследок сжал ее руку. Джой осталась одна. С одной стороны, ее мучила совесть, но с другой стороны, она чувствовала облегчение. Глубоко вдохнув морозный воздух, она улыбнулась и посмотрела на сияющее на небе солнце. По щекам скатилось несколько слезинок. — Какая трогательная сцена. Нет, правда — жаль, я не принёс цветы. Резко вздрогнув, Джой стремительно обернулась, чтобы увидеть, как в другой части беседки, вальяжно усевшись на перилах, расположился высокий длинноногий парень со скучающим выражением лица. Пара секунд потребовалась ей, чтобы вспомнить, кто это. — Джонни?! Оборотень из клана Ледяных Когтей, который помог Лукасу вытащить Джой из реки, демонстративно зевнул, после чего спрыгнул и двинулся к принцессе плавной, даже можно сказать «лисьей», походкой. Стоит сказать, что Джой не на шутку испугалась. — Т-ты... что здесь делаешь? — спросила она, изо всех сил делая вид, что ей не страшно. — Ну уж явно не пришёл понаблюдать за свадьбой человека и волка, — хмыкнул тот. — Это, как ты теперь наверняка знаешь, ни к чему хорошему очень не приводит. Он снова залез на ограждение, но уже рядом с Джой и посмотрел на неё «говорящим» взглядом. — Ты хочешь сказать, что знал о моей бабушке? — предположила принцесса. Джонни хмыкнул. — Знаешь, у оборотней есть одна сказка о волчице, которая ушла жить к людям, — сказал он. — Она вышла замуж за человека... — ...А потом люди узнали ее тайну и казнили, — перебила его Джой. — Это легенду рассказывал русалке Лукас... Неужели это про мою бабушку? Джонни пожал плечами. — Было бы слишком утомительно самостоятельно сочинять всякие легенды и сказки, — заметил он. — Так что, как правило, за основу всегда берут реальную историю. И немного меняют, так что в итоге никто даже не помнит, про что и кого она изначально была. Таковы издержки народного творчества. — Но ты всегда знал, про кого эта история, верно? — прищурившись, в тон ему заметила девушка. Джонни довольно улыбнулся: — Весьма проницательно, Ваше Высочество. — И как давно ты это знал? И как догадался, кто я такая? Ведь ты догадался, верно? Оборотень снова довольно улыбнулся. — Как я и говорил, я понял, что ты волк в ту секунду, когда тебя учуял, — напомнил он. — Ты ведь тоже почувствовала, да? Будто бы мы с тобой уже встречались раньше? Точнее, будто мы знаем друг друга, хотя никогда раньше не виделись? Джой вспомнила, как сразу же поняла, что Джонни оборотень, едва посмотрев на него. И как странно она чувствовала себя рядом с ним: Джонни не врал — между ними действительно было что-то необъяснимое, что она чувствовала и тогда, и сейчас. Это необъяснимое не давало ей крикнуть страже, чтобы они вывели Джонни прочь, и это же, несмотря на странную ситуацию, позволяло чувствовать себя в безопасности рядом с этим волком. — Ты понимаешь, о чем я, верно, — утвердительная интонация позволила сделать вывод, что это не вопрос. — Это называется «зов крови», — пояснил он. — Слышала про клан Тёмной Ночи? Когда-то это были самые могучие волки, которым подчинялись все остальные кланы, — и твоя бабушка была одной из них. После войны с Тёмной Ведьмой этот клан был уничтожен, но потомки некоторых все же выжили. И создали новый клан. Угадаешь название? — предложил он. — Клан Ледяных Когтей, — ответила Джой. — Умница, — улыбнулся Джонни. — Значит, мы родственники? — заключила принцесса. — В точку. Можешь звать меня оппой, если очень хочется, — предложил он, демонстрируя клыки. — Я подумаю над этим, — ответила принцесса, про себя решив, что не станет этого делать никогда в жизни. — Почему же ты не рассказал все это тогда в лесу? — Видишь ли, я бы с удовольствием — особенно ради того, чтобы увидеть выражение лица этого олуха из клана Полной Луны, — чистосердечно признался оборотень. — Но Дахен считает, что никто не должен сильно вмешиваться в чужую судьбу. «У каждого свой собственный путь», — воодушевленно закончил он, пародируя, очевидно, Дахен. — Дахен? А причем здесь Дахен? В этот раз Джой удивилась ещё больше. — А это, кстати, самое интересное, — завил Джонни. — Ты ведь знаешь, что Ким Дахен не владеет магией, но при этом является ученицей Тёмной Ведьмы. Странно, правда? — На самом деле, все, что касается Ким Дахен — странно и совершенно непонятно, — призналась Джой. — Этого она всегда и добивается, — поделился будто по секрету Джонни. — Ты помнишь, что у твоей бабушки, кроме отца, была ещё и дочь? — Да, это ведь из-за неё ее тайну раскрыли, когда та превратилась в волка. Бабушку казнили, а ее отравили. — Правда — но частично. Видишь ли, хоть твою бабушку и казнили, но твоя, получается, тётушка все же спаслась: так называемые «отравители» не рассчитали правильно дозировку — оборотни ведь имеют повышенные способности к регенерации, так что организм юной принцессы смог побороть яд. Ее вывезли за город и собирались похоронить в лесу, но как только она очнулась — сбежала в лес, где ее нашёл лесоруб и взял к себе на воспитание. Ну а когда принцесса-волк выросла, она вернулась в Рейнгог и стала жить там, — рассказывал Джонни. — Потом была знаменитая война между оборотнями и Тёмной Ведьмой, которая закончилась сама знаешь чем. Именно потомки клана Тёмной Ночи первыми вернулись в Эйдлион — здесь их встретила бывшая принцесса и смогла воочию лицезреть ту горстку покалеченных и обескровленных оборотней, которая осталась от некогда могучего клана, к которому принадлежала ее мать. В погоне за оборотнями Ким Дженни собственной персоной прибыла в Эйдлион; тогда принцесса не только сумела укрыть выживших оборотней, но и набилась в помощницы к самой Тёмной Ведьме — на деле же шпионила за ней. В конце концов именно благодаря ее содействию Чимину и Розэ удалось заточить Ким Дженни в мире мертвых — Темная Ведьма до последнего не догадывалась, кто обвёл ее вокруг пальца. Джой слушала его с открытым ртом, в очередной раз пытаясь разложить все по полочкам. — Выходит, Ким Дахен — это оборотень, бывшая принцесса и моя тетя, — медленно подытожила она. — Это звучит просто безумно! Почему тогда она выглядит как моя ровесница, если ей почти пятьдесят лет? — Она же оборотень, забыла? Оборотни живут долго и стареют медленнее, — пояснил Джонни. — К тому же она несколько лет служила Тёмной Ведьме: хоть она и не умеет колдовать, но в зельях и снадобьях ей нет равных. Они, конечно, не работают в полную силу без магии, но все же работают, а на крайний случай магию можно отыскать. Кроме того, ей удалось, так скажем, «развить» свой природный дар: мы, оборотни, обладаем талантом к метаморфозу — так вот Дахен, используя это свойство и подчерпнутые у Тёмной Ведьмы знания, научилась менять свою внешность. Очень полезный навык, если хочешь помочь нерадивой принцессе завоевать любовь народа. Потребовалось несколько секунд, прежде чем Джой осенило. — Женщина с ребёнком на площади! И волк, который напал на ребёнка... Это что, были вы?! Джонни рассмеялся. — Неплохой план, да? Я сомневался, но Дахен сделала ставку на твои благородство и безрассудность. Видимо, у вас это семейное, — пошутил он. — Я еще боялся, что ты узнаешь меня из-за кровного родства, но Дахен удалось замаскировать меня с помощью магии — то же самое, кстати, помешало тебе узнать в Дахен волка. И кстати, насчет метаморфоза... та старушка на площади, которая подарила тебе перчатки, — это тоже была Дахен. Зря ты их не носила — они, как и твой плащ, блокируют магию. Джой в изнеможении опёрлась об ограждение и опустила голову вниз — голова кругом шла от услышанного. — Невероятно, просто невероятно, — заключила она. — Почему же Дахен сама не рассказала мне все это? Почему отправила тебя? — Ну, для справки, я сам изъявил желание посетить королевскую свадьбу, — подчеркнул Джонни. — Но Дахен действительно не смогла прийти лично. Видишь ли, она сейчас о-о-очень далеко — на юге. У них там чрезвычайное происшествие. — Какое происшествие? — К счастью до нас с тобой, принцесса, это уже не наша история, — усмехнулся он. — Или пока не наша. В любом случае, у тебя будет время привести в порядок мысли и отдохнуть, — подмигнул он. — А вот что касается отдыха... Он с хитрым видом посмотрел куда-то за плечо Джой. Проследив за его взглядом, принцесса к своему крайнему удивлению обнаружила на садовой дорожке Лукаса, который стоял несколько поодаль в тени дерева, но на достаточном расстоянии, чтобы наверняка слышать все, о чем они с Джонни говорили. — Лукас! Джой, тут же позабыв и про Джонни, и про Дахен, и про чрезвычайное происшествие, подхватила шлейф платья и торопливо сбежала по ступеням вниз, после чего радостно прыгнула прямо в объятия к оборотню. Тот будто специально не старался удержать равновесия, так что они оба полетели в обнимку в ближайший сугроб. И если сперва Джой испугалась, когда ее засыпало, уже через несколько секунд они с Лукасом, смеясь, катались, словно щенята, в снегу. После всего того, что сегодня случилось, включая расторгнутую помолвку и семейные тайны, это было так глупо и сюрреалистично, но вместе с тем так... хорошо! Нет, правда — невероятно хорошо! Вдоволь наигравшись, они, по уши в снегу, наконец замерли, сидя в обнимку в развалившимся сугробе. — Я так рада, что ты здесь! — улыбнулась Джой. — Я боялась, что больше никогда тебя не увижу. — Я тоже. И ещё боялся, что ты и вправду выйдешь замуж за своего принца, — несколько обиженно сказал он, вместе с тем не сдерживая широкую улыбку. — Но в глубине души я знал, что моя неотразимость не сможет оставить тебя равнодушной. Джой рассмеялась и с чистой совестью засунула ему за шиворот немного снега. Лукас поёжился. — Ладно, это я заслужил, — согласился он, улыбаясь и стряхивая с волос Джой снег. — Если не секрет, как ты смог пробраться в замок? — опомнилась Джой. — И Джонни, кстати, тоже... — Она повернулась туда, где ещё совсем недавно они разговаривали с оборотнем, но того уже и след простыл. — На самом деле, мы с ним пришли вдвоём, — ответил Лукас. — Вы кстати в курсе, кто у вас на страже ворот стоит? Они поверили в то, что я кондитер, а Джонни цветочница. Джой прыснула, вспомнив и о своих «встречах» с караульными. Да уж, и где таких только находят? — Эй, — снова осенило ее, — так значит, ты тут уже давно. И ты слышал... — Все, ага, — подтвердил Лукас. — И прости, но твой принц мне совершенно не нравится. Ну а что касается твоей тети, Ледяных Когтей... даже того, что ты оказалась принцессой Эйдлиона... Думаю, мы с этим как-нибудь разберёмся, — решил он. — Думаешь? — поддразнила его Джой. — Конечно, — легкомысленно пожал плечами он. — Ты умная, я изобретательный — мы отличная пара. Джой рассмеялась и подалась вперёд, чтобы поцеловать холодные губы Лукаса. Они целовались несколько минут, прежде чем на всю округу прогремел громкий крик королевы Эйдлиона: — Пак Суен!!! Джой и Лукас оторвались друг от друга. — Самое время спасаться бегством, — сказала принцесса. — У меня есть один охотничий домик на примете. Лукас поднялся на ноги. — Так чего мы ждём? — улыбнулся он, протягивая руку и помогая Джой вылезти из сугроба. Взявшись за руки, они побежали, оставляя после себя отголоски веселого смеха, следы на снегу и счастливый конец.