Не молчи

Я быстро бежала по длинным коридорам больницы, озираясь по сторонам. За мной кто-то гнался, я боялась его. Я не видела лица нападающего, оно было просто размыто, как на картинке... Он быстро бежал за мной и старался руками схватиться за мои руки, одежду или волосы. Я старалась бежать, как можно быстрее. Я не знала, что ему было нужно от меня и эта неизвестность меня пугала. Вокруг никого не было, двери и окна закрыты... стойте! Прямо по коридору есть дверь, которая не заперта! Я вбежала в комнату и заперла за собой дверь на ключ, который очень кстати оказался рядом на столике в комнате. Отойдя от двери на приличное расстояние я боязливо посмотрела на неё. Ручка дёргалась, в дверь барабанили ногами, но через несколько секунд всё это закончилось. — Что-то случилось? Я обернулась на голос и увидела перед собой Джима. Он был спокоен, как и всегда. Я закивала и, подойдя к нему, обняла. Джим погладил меня по голове и спине. Я расслабилась, но затем резко ощутила дискомфорт и боль в спине. Звучно вздохнув, я отлипла от брата и попятилась назад, ощупывая спину руками. В ту же минуту из спины я вытащила нож. Джим смотрел на меня и насмехался. — Ну и каково, когда тебе втыкают нож в спину? — поинтересовался он, улыбаясь. Я ничего не понимала, мой разум затуманивался, но я отчётливо увидела перед собой родителей, вместо Джима. Они тоже улыбались, смотря на меня. Я невольно улыбнулась в ответ и попыталась подойти к ним, но у меня ничего не получилось. Ноги мои как будто прилипали к полу и я не могла сдвинуться с места. Мой отец подошёл к двери и открыл её настежь. Я обернулась настолько, насколько мне позволяли прилипшие ноги. Вместо больничных коридоров я увидела только тьму. Мне снова стало страшно. Что-то вновь приближалось к комнате. — Пап, что ты делаешь? Зачем? — обратилась я к отцу. Тот лишь широко улыбнулся и кивнул. В комнату ворвался тот самый неизвестный и напал на меня. Я закричала. Он резал меня ножом и смеялся. Я посмотрела на родителей и Джима, которые стояли вместе и наблюдали за происходящим. — Помогите мне, пожалуйста! — крикнула я, заливаясь слезами. Но они ничего не сделали. Стояли так же, как и секунду до этого, — Нет, пожалуйста!!! Я продолжала кричать, звать на помощь, но ничего не изменилось. Меня как будто никто не слышал. Наконец всё вокруг меня начало растворяться и расплываться. Я ощутила нежные поглаживая по лбу. Приоткрыв глаза, я увидела перед собой красивую девушку. Она мягко улыбнулась мне, продолжая гладить по лбу. — Нужно сообщить врачам, что ты пришла в себя. — ласково сказала Мэри, сползая с кровати, — Я сейчас вернусь, — она вышла из комнаты. Я протёрла глаза, заметив, что к руке прикреплена капельница. Я решила осмотреться и, как оказалось, не зря. Меня окружали вазы с букетами цветов, шарики, мягкие игрушки, а на тумбочке лежало множество коробок с конфетами. Такое внимание было мне приятно. Мне очень хотелось встать и осмотреть всё, что мне принесли, но мне было даже сложно повернуться на другой бок, так что я не решилась пробовать встать на ноги. Через несколько минут вошли Мэри и медсестра. Остин опустилась на стул, стоявший неподалёку от моей койки, а медсестра убрала из моей руки иглу от капельницы, смерила давление и температуру, а после поправила одеяло и вышла, предварительно кивнув Мэри. — Ты, наверное, голодная, да? — поинтересовалась девушка. Я неоднозначно кивнула. Остин сочла это за согласие. Через пару минут в палату снова зашла медсестра, но уже с подносом в руках. Женщина передала поднос в руки Мэри и вышла. Мэри села на край койки, набрала в ложку овсянки и жестом приказала открыть рот. Я открыла рот и порция каши тут же оказалась в нём. Мне было сложно пережёвывать даже овсянку, но я старалась изо всех сил. Когда Мэри увидела, что я проглотила кашу, то сразу же приготовила ещё одну ложку. Моё кормление длилось около десяти минут. Я уже начала думать, что надоела Мэри, однако, она сразу же заверила меня в том, что ей в радость помогать мне в чём-либо. — Только посмотри сколько всего тебе подарили! — воодушевлённо говорила Остин, показывая рукой на букеты, шарики и игрушки. — Все желают тебе скорейшего выздоровления. — Даже Джим? — тихо пролепетала я. Я ужаснулись, услышав собственный голос. Он был низким и глухим... как у мужчины. — Милая, твой брат желает твоего выздоровления больше всех нас вместе взятых! В свободное время он приходил сюда и часами просто смотрел на тебя. — сказала Мэри. Я удивилась, разобрав все предложения, сказанные Остин. — Сколько я спала? — всё таки же "мужским" голосом спросила я. — Три дня. — кивнула она. Я опустила голову, понимая, как сильно заставила брата нервничать. Я больше не обижалась на него, может, даже и согласилась, что в чём-то была не права. Со мной ещё такого не случалось, я не впадала в такой долгий сон. Мой максимум до этого момента — пять часов. Это я просто так, для сравнения сказала. — А как я здесь оказалась? — Насколько я знаю, тебя Брайан привёз на такси. Повезло, что в ту ночь он оказался рядом и смог помочь. Я попыталась вспомнить всё то, что было в ту ночь. Помню боль и жжение в области сердца; небо было звёздным и от этого необычайно красивым; поднялся ветер, мои тексты разлетелись по всему парку... я больше никогда не увижу своих песен, которые хранились в моём блокноте. Я двинулась с места и попыталась встать. В эту секунду моё колено пронзила тупая боль. Я простонала и попыталась вернуться в исходное положение, в чём Мэри мне помогла. Она поведала мне, что во время приступа меня начало... колбасить. Судороги всего тела, я упала и повредила коленный сустав. Ходить мне пока что проблемно. Да и привыкать орудовать всеми конечностями мне нужно снова. Я пролежала три дня без движений, что вы хотите? Весь день Мэри провела со мной. Я каждый час выражала ей огромную благодарность за то, что она нянчится со мной, словно с маленькой. А она каждый раз улыбалась мне и благодарила за благодарность в ответ. Вечером девушка ушла и ко мне заглянул Роджер с огромным букетом красных роз в руках. Я улыбнулась. — Тебе вовсе не обязательно было покупать букет, чтобы просто навестить меня, — рассмеялась я, следя за тем, как мужчина ставит букет в вазу на пол перед койкой. — Ты хочешь сказать, что я зря потратил деньги и усилия? — Тейлор театрально изобразил удивления, проложив руку к груди. — Я всего лишь отметила тот факт, что покупка цветов была полностью твоей инициативой. — сказала я, пожимая плечами. — Оу, я и не только цветы купил и доставил их сюда, я ещё и из студии на час раньше отпросился. Фредди не хотел меня отпускать, но-о-о — протянул мужчина, усаживаясь на стул, — я всё-таки ушёл. Думаю, он не обидится на меня. — Роджер Тейлор, какой же ты вредный. — нравоучительно произнесла я, в шутку смеряя Роджера сердитым взглядом. — Ты даже не представляешь, насколько я вреден, — усмехнулся он. Я заметила тени и движение за окном, которое было прикрыто жалюзи. В палату тут же вошли трое улыбающихся мужчин — Фредди, Джон и Брайан. У каждого что-то было в руках. Джон и Брайан держали небольшие свёртки, а Фредди розовую коробку. — Вот значит, куда ты свалил, дорогуша? — всё так же улыбаясь спросил Фредди, обращаясь к Роджеру. Тот кивнул, пожимая плечами, — Корнелия, как же я рад, что ты наконец пришла в себя! — воскликнул он, переводя взгляд уже на меня. — А мы тут с небольшими подарочками к тебе. — Спасибо за внимание, но... — начала я, но Меркьюри быстро перебил меня. — Нет, дорогуша, это обязательно! Ты теперь часть нашей семьи, впрочем, как и Майами. — я усмехнулась, услышав прозвище моего братца ещё раз, — Вы не против, если я вручу свой подарок первым? Все кивнули, соглашаясь с вопросом Фредди. Он улыбнулся и, садясь на край койки, протянул мне ту самую розовую коробочку, которую держал в руках. Я приняла подарок. Коробочка оказалась не самой лёгкой, кроме того в ней были проделаны несколько дырочек и я ощущала в ней явное движение. Открыв коробочку, я издала протяжное «Оу» умиления. В ответ мне последовало протяжное «Мяу». Я вытащила содержимое коробки и приложила к груди. Это был маленький полосатый рыжий котёнок с белыми лапками и таким же белым пушком на грудке. В коробочке также была маленькая мисочка и одеялко. Все вопросительно посмотрели на Меркьюри. — Когда у меня всё плохо, депрессия или проблемы — мне помогает кошачья терапия. Слышал, что у тебя не было кошек, поэтому я решил преподнести тебе живой сюрприз. — Фредди погладил котёнка по маленькой головке двумя пальцами. — Спасибо, он прекрасен. — я невольно улыбнулась и тихо начала общаться с котёнком: — Привет, малыш! Ну что, как тебя назовём? Красавчик мой... Я наконец оторвала взгляд от котёнка и перевела его на Джона и Брайана. Дикон протянул мне в руки свой подарок. Я оставила котёнка мирно спать у себя на груди и развернула свёрток. В свёртке лежала коробка с моими любимыми пироженками (с глазурью и шоколадной крошкой... ммм), — интересно, как он узнал о том, что я их люблю? — журнал New Musical Express. Я с любопытством осмотрела свежий номер. — Там загнута страничка. Просто открой и прочитай, — подсказал Джон. Так я и поступила. Открыв журнал там, где была загнута страничка, я увидела обложку своего альбома. Посередине страницы большими буквами красовалось название альбома: « Heroin For my Depression ». Моё сердце замерло, кажется, я даже перестала дышать. Наша фотография... а дальше комментарий от музыкального критика из журнала... Я боялась читать, но моё любопытство взяло вверх. «Буквально на днях вышел первый дебютный альбом нью-группы Phoenix's под названием «Heroin For my Depression». Я, как музыкальный критик, прослушал данный альбом, состоящий из десяти композиций и вот, какие моменты могу отметить: 1. В альбоме встречаются несколько жанров, это: поп, рок-н-ролл, кантри и даже есть моменты с джазом. 2. Присутствует несколько баллад, что меня поразило, неожиданно. 3. Очень много эстетики, темы космоса и моря. Теперь перейдём непосредственно к обсуждению самого альбома. Обложка подобрана неплохо; тёмные тона, как я понял, сама солистка шагает по воде, а над головой космос. Что ж, вполне, объясняет суть композиций. Ставлю плюс. Далее идёт название, «Героин для моей депрессии». Говорит за себя. В альбоме нет, как таковых, "весёленьких песенок", где всё хорошо. Нет. Песни о жизни девушки, начиная с подросткового возраста и заканчивая тем периодом, когда ей исполняется 22-23 года. Как я уже и говорил, есть баллады, все три про любовь. Мисс Бич раскрывает нам своё представление об отношениях, все плюсы и минусы, взвешивает все прелести и рассказывает собственные истории. Далее за балладами следуют депрессивные мотивы, размышления о смысле жизни, тема добра и зла, так сказать. Последняя песня на альбоме является "громким криком феминизма". В целом альбом получился весьма и весьма неплохим и годным. Музыка атмосферная, присутствуют даже звуки живой природы. Но, конечно же, поскольку это первый альбом — есть куда стремиться. Не всё так гладко.» Я оторвалась от прочтения текста и просто растерянным взглядом осмотрела каждого, кто находился в палате. Я была... как бы сказать это без мата... я была приятно шокирована. Хотелось кричать и прыгать на месте от счастья, но в то же время хотелось свернуться маленьким калачиком и спрятаться от всех. Я не заметила того, как у меня самопроизвольно открылся рот. Роджер усмехнулся и закрыл мой рот. Я не могла вымолвить и слова, просто сидела и улыбалась. Джон посмотрел на наручные часы и сказал, что ему пора возвращаться домой. Тейлор тоже засобирался, объясняя всё тем, что у него сегодня должно состояться свидание с представительницей прекрасного пола. Оба вышли, попрощавшись со мной. Брайан сел на место Роджера, всё ещё сжимая в руках свой подарок. Фредди ещё некоторое время сидел вместе с нами и оживлённо рассказывал про наглого таксиста, который требовал с него больше денег, чем полагается. В итоге Меркьюри так разнервничался, что таксист взял в двое меньше за проезд по Лондону. Когда Фредди рассказывал эту историю я часто посмеивалась, потому как он очень смешно изображал ситуацию. Я внимательно слушала, поглаживая котёнка, который громко мурлыкал, расположившись всё там же у меня на груди. После рассказанной истории Фредди тоже засобирался домой. После ухода друга Брайан наконец нарушил молчание и заговорил: — Я думаю, что мой подарок не сравнится с подарком Фредди или Джона, или Роджера. У меня простенький, но зато сделанный практически собственными руками. — Мэй протянул свой свёрток мне в руки. Я развернула жёлтую бумагу и обомлела. Я не поверила своим глазам. Это был мой дневник, листы откуда разлетелись по всему парку. Я осторожно взяла блокнот и пролистала его. Страницы были аккуратно сшиты и сложены ровно по номерам. Я перевела взгляд на Брайана, который с улыбкой наблюдал за моей реакцией. — Это... Брайан, это лучше... — я замолчала, понимая, что начинаю запинаться и повторяться. Тяжело вздохнув, я попыталась сказать то, что хотела. — Это лучшее, что мне когда-либо дарили... Но как ты собрал все листы? — спросила я, снова пролистывая блокнот. — Пришлось нелегко, но я нашёл всё. Я подумал, что будет неправильно, если тексты попадут в плохие руки. Тем более, что я, чисто из любопытства, прочитал несколько предполагаемых песен. И если к ним написать подходящую правильную музыку, то твои песни вполне могут стать хитами. — улыбнулся Мэй. Я покраснела от такого комментария. Всё-таки Брайан музыкант и знает о чём говорит, по крайней мере я надеюсь на это. Я осторожно переложила спящего котёнка с груди себе на колени и затем потянула руки к Мэю. Мужчина, привстав с места, нагнулся ко мне. Я обняла его. Брайан обнял меня в ответ. Через несколько секунд мы отстранились друг от друга. Брайан примерно ещё полчаса сидел со мной. Мы много разговаривали на тему музыки, а потом плавно перешли к звёздам. Мэй рассказывал мне о созвездиях, которые есть в нашей Вселенной. Я подумала, что если бы он был учителем в колледже, где я училась, то астрономия безусловно была бы моим самым любимым предметом. Я слушала и слушала, ничего не добавляя, мне было безумно интересно узнать больше о космических телах. Но вот Брайан закончил свою занимательную лекцию и сказал, что ему пора идти домой. Также перед уходом он пообещал мне, что заглянет завтра. Мы попрощались и он ушёл. В тумбочке у меня была вода и оставшийся с ужина кусочек мяса на пару с пастой. Положила мясо в миску и поставила на пол. Котёнок наверняка проголодается ночью. Рядом с миской я постелила одеяльце для того, чтобы моему котику было мягко и удобно спать. Я уже не надеялась никого сегодня увидеть, однако ошиблась. Около семи часов ко мне пришёл Джим. По его глазам я увидела, что он был очень рад меня видеть... а вот Брайана II не очень (Брайан II — так я решила назвать своего рыжика). Джим присел на стул и осмотрел меня так, как будто не видел целую вечность. Я улыбнулась ему, позабыв про все обиды и недопонимания. Я была рада его видеть, но обнялись мы не сразу. — Я хотел(а) сказать... — оба начали мы в одно время. Я рассмеялась от такого совпадения и разрешила брату начать говорить первым. — Я вообще-то хотел извиниться перед тобой за то, что тогда накричал и вот так довольно категорически высказался насчёт того, что ты поёшь. Возможно, этот приступ случился вовсе не из-за сцены, а из-за меня. — серьёзно сказал Джим. Может для остальных он бы сказал это сейчас очень серьёзно и холодно, но я слышала в его голосе нотки беспокойства и чувства вины. — Джим, наоборот, это я виновата. Мне нужно было хотя бы посовещаться с тобой, спросить разрешения... — начала я тараторить. Джим помотал головой. — Но теперь уже не сойдёшь с выбранного пути. — я удивилась, услышав это от брата, — Я готов пойти на небольшие уступки и разрешить тебе записывать песни, но и ты, пожалуйста пойди на уступки мне. Я волнуюсь за тебя больше, чем ты себе можешь представить. Я не хочу потерять тебя, понимаешь? —, я виновато кивнула, склонив голову. — Ты моя семья, моя любимая, единственная и неповторимая сестра. Ты единственный, кто остался у меня из родственников. — Джим, ты тоже. Я люблю тебя и всё прекрасно понимаю. Джим крепко обнял меня и поцеловал в лоб. Я снова смогла обрести брата и ощутить себя в полной безопасности. Когда Джима уже стали выгонять из больницы, так как тихий час у больных и всё такое, я отдала ему Брайана II и сказала, чтобы он позаботился о нём. Сначала мой братец активно сопротивлялся, но потом я его уговорила и он взял рыжика с собой домой. Я ещё долго лежала без сна то перечитывая статью из журнала, то просматривая блокнот с песнями. После данного занятия примерно около двенадцати часов ночи я уснула.

***

Наутро настроение было бодрым и даже более чем. Но в девять часов утра пришёл тот, кто сумел напрочь испортить мне его. Это был Виктор Пейн, мой то ли настоящий, то ли бывший. Виктор представлял собой высокого жилистого брюнета с пронзительными карими глазами. Загорелое лицо было вытянутое, нос острый, губы тонкие. Что ещё сказать? Типичный представитель смеси испанца и британки. Сегодня он был одет в белую рубашку, коричневую кожаную куртку поверх рубашки, строгих чёрных брюках и тёмных туфлях на небольшом каблуке. Он преподнёс мне букет из белых лилий и тюльпанов. Я приняла букет и, понюхав его, отложила в сторону. Виктор хотел поцеловать меня, но я отодвинула его. Он заподозрил что-то неладное и сразу же поинтересовался в чём дело. — Ты мне просто скажи, ты её сильно любишь или просто так, поиграться взял? — напрямую спросила я, рассматривая свои руки. Я не осмеливалась во время такого разговора смотреть в глаза Виктора. — Ты о чём? — потупился мужчина. — Ой, вот только не надо сейчас строить из себя дурочка, хорошо? — психанула я, начиная повышать голос. Странно, но меня уже сейчас начинал бесить Виктор. Я не понимала, как я могла терпеть его все те шесть месяцев и тринадцать дней, что мы встречались? — Я всё видела и всё знаю. Просто ответь мне на вопрос. — уже более холодно и требовательно произнесла я. — Я люблю тебя, конечно, не её! — воскликнул Виктор, —Я не хотел тебе рассказывать о том, что... да забудь, всё равно ты мне теперь не поверишь. — он отошёл от кровати, опуская голову. Я выгнула бровь, вопросительно смотря на мужчину. — Нет уж, потрудись рассказать мне. — Хорошо, но извини меня за то, что сразу не сказал тебе об этом... В общем, девушка, с которой ты меня видела — моя жена. — эта новость перевернула весь мой мир, я была шокирована таким заявлением, — У нас есть общий ребёнок, — я пришла в ещё больший ужас и уже слабо чего могла понимать. — но у нас сейчас идёт процесс развода. Мы растим общего ребёнка и поэтому нам приходится изображать счастливую пару родителей при нём. Сердце бешено заколотилось, я нахмурилась и с разочарованием посмотрела на Виктора. Я ненавидела его, презирала и не хотела больше видеть.