Как сложно будет справиться

Тройка спустилась вниз. Аманда облокотилась о косяк двери и прокашлялась, чтобы привлечь внимание остальных. Парни разбирали свои сумки и переносили алкоголь поближе к холодильнику. — Наконец-то вы здесь, — издал смешок Сэм. — Мы начали волноваться: вдруг вы там где-то застряли, — закончил Марк. — К нам прибудут на помощь хогвартсы... — жестче, чем ей было свойственно, сказала Максин. Она недолюбливала весь этот сброд, связанный с Малфоем. — Однокурсники Драко и ребята из Золотого Трио, — уточнила Минстон. — Небольшой список, скажем так, — сказал из-за угла Чейз. Парень прошел еще немного и продолжил развивать свою мысль: — Захотелось собрать героев Второй Войны или вызвать еще больше вопросов у бывшего? — Остановись, — пригрозил Кит, развернулся к однокурснику и бросил сумку на пол. Когда он подошел к Чейзу и взял того за руку, то тот сразу же откашлялся и сам поспешил ретироваться на задний двор поместья. За ним скрылся и Гентон. — Не бери в голову, Эм, он опять за свое, — взял несколько бокалов Сэм за стеклянной витриной. — Давайте я пока налью чего-нибудь, а вы, девчонки, наколдуйте что-нибудь из закусок. — Отличная идея! Все медленно стали подтягиваться в гостиную, где страсти уже более-менее улеглись. У каждого из дурмстрангцев было свое место, которое он застолбил еще несколько лет назад, когда они посещали девушку в первый раз. Медленно попивая огневиски из бокалов, ребята дожидались появления незнакомых им ровесников. Минстон сразу же побежала распределять всех по отведенным им комнатам. Первой была парочка Гермионы и Колина, которых тогда же и оставили наедине. И только потом, когда Эмилия уже вела за собой вглубь коридора Нотта и его подругу, она вспомнила что-то важное. — Проблема в том, что нет столько свободных комнат, а судя по списку, который мне прислал Тео, есть еще одна парочка голубков, — она помедлила, потому что говорила слишком буйно и без остановки; ей не хватало воздуха. — Я веду к тому, что вам придется спать на одной постели, — закончила она уже на последнем издыхании. — Вас это устраивает? — Все нормально, Эмилия. Это не такая уж и большая проблема для нас. Если что, построим стену из подушек и мирно спать будем, — пошутила Паркинсон и улыбнулась хозяйке дома, потом, глянув на Тео, она рассмеялась. — Ой! Извиняюсь! — Эм, все и вправду нормально. Как бы это сказать... У нас нет с Лит отвращения друг к другу. — О, и да, — обратилась Минстон к слизеринке, подождав пару секунд, пока та не посмотрит на нее уже с серьезностью, — ты можешь звать меня сокращенно, а не полным именем. — А! Я поняла тебя, спасибо, а то было как-то неудобно... — Я так и поняла. Гласиаска раскрыла дверь спальни и прошла в нее, попутно включив свет. В комнате было не так уж много мебели, только самые необходимые предметы. И выглядела она уж точно не так, будто бы в нее заселяли гостей каждый день; пыль скопилась на поверхностях стола и комода, но перед приездом приглашенных Минстон везде прибралась самостоятельно, чтобы не ударить лицом в грязь. Девушка кивнула в сторону выхода: Нотту и ей стоило поговорить наедине. Литтен же только махнула рукой на прощанье и взялась разбирать сумки со своими вещами и вещами друга. Эмилия и Тео быстро спустились и вышли на террасу, которую так отчетливо помнил слизеринец; всего лишь два года назад он сидел здесь с будущим возлюбленным девушки, со своим лучшим другом. И до сих пор ему было сложно принять тот факт, что Драко не помнил свой чертов подвиг, не помнил вообще ничего. Брюнет рухнул в кресло и вскинул голову к небу. Мысли рассеяны, а дыхание сбито. Теодору не хватало того Драко, который полностью отличался от нынешнего. — Я узнаю этот взгляд, скучаешь по нему? — Я не хочу говорить об этом, — отрезал Нотт и переключился на другую тему. Резко, грубо. — Как здоровье? Кошмары? — Всё не радужно. Если честно, я слышала, как дядя говорил о том, что он вообще не уверен, что я доживу до конца учебного года, — сглотнула Эми. Тео был первым, кому она решилась это рассказать. — Он пытается, но всё тщетно. — Я... Юноша встал со своего места и встал на колено перед девушкой, чтобы обнять и утешить. Он свел свои руки на ее спине и уткнулся лицом в кашемировую ткань на ее плече. Ему сложно было выразить недоверие к словам Эмилии, хотелось верить, что она пошутила, говорила не всерьез. Этих двоих соединило горе, потеря кого-то близкого. Хотя Нотту и было легче: он мог видеть Малфоя, общаться с ним; девушка такой роскошью не располагала. — Я жил у него всё это время... С самого июня до предыдущей недели, когда вернулся домой, — желал он переключить внимание подруги на Малфоя. Ровно минуту назад он и сам не хотел говорить о нем, но еще хуже было предоставить возможность своей голове задуматься о том, сколько осталось жить его приятельнице. — Драко пока не пришел в себя; ему кажется, будто бы чего-то не хватает — он постоянно это твердит. Из всех я был единственным, кто видел его после суда. Разбирательства Министерства, да еще и показания, что они брали у него, так сильно подкосили его. Всё же было связано с его папашей... Он плохо справляется. — Кха... Слушание отца привело к пожизненному, отбывать его он будет в Азкабане. Все эти махинации: финансовая поддержка Волан-де-Морта, манипуляции другими чистокровными, поставки ядовитого табака магглам — в итоге его признали безоговорочно виновным, — прошептала последнее Эмилия и глянула на песчаный берег впереди себя. — Тео... Правда, что это он тогда меня унес отсюда? — Да. Драко тогда впервые всполошился за кого-то, приказал мне всё убрать, а сам занялся тобой. — Спасибо... — За что, Эм? — недоумевающе воскликнул Нотт. — Ты с ним, это самое важное, этого мне хватит. Теодор услышал один-единственный всхлип из уст Эмилии. Глянув на нее, чтобы убедиться в своей правоте, он закусил губу. По ее щеке скатилась слеза, которую девушка немедленно смахнула и вскочила со своего места. Обоим пора было возвращаться к остальным, что они и сделали. В гостиной горели споры и обсуждения. Всем было интересно узнать другую сторону медали или же познакомиться с мнением каждого лично. Парни обсуждали последний матч по квиддичу, который закончился ничьей. Девчонки же собрались в небольшую группку и шептались не пойми о чем. Пропавшие на время были рады образовавшейся сплоченности, было лестно, что ребята смогли найти общий язык. Спустя какое-то время, когда за окном уже наступал рассвет, а на часах было около пяти утра, все стали расходиться. Эмилия исчезла первой, наложив уже в спальне оглушающее заклинание, которое бы не позволило гостям услышать ее крики. Когда она залезла в постель, то взглядом зацепилась за запыленную гитару, стоявшую в углу. Этот подарок ей преподнес Драко незадолго до потери памяти. Ему хотелось тогда слушать ее мелодичный голос под перебор струн, засыпать под неизвестные ему песни и мелодии. Хотя никакого дресс-кода на празднике девушки не предполагалось, все нарядились в лучшие вещи, которые только имели, вынудив тем самым поступить так же и именинницу, сначала отнекивавшуюся и отказывавшуюся. Было приятно впервые видеть такое количество приглашенных, которое раньше могло Эмилии только сниться. За спиной девушки неизвестно откуда оказалась Аманда, которая прикрыла хозяйке ладошками глаза, а потом убрала их. На столе стоял двухъярусный торт, который только что принес Нотт. На нем ярко горели восемнадцать свечей. За окном был вечер, стрелка на часах перевалила за девять, и можно было расслышать бушующее снаружи море. Эмилия оглядела всех, искренне кивая им в знак благодарности. Одновременно все стали петь всем известную песенку, которая предвещала только одно: девушка должна задуть свечи и загадать желание. Такое, которое наверняка сбудется. — Расскажите же про Дурмстранг! Что-нибудь пикантное... — попросила опьяневшая Гермиона. Она была воодушевлена этим институтом и хотела узнать побольше от обучающихся там. — Сложно сказать, но у нас много секретов, которые только студенты и могут знать. Но, кхм-х, вроде бы есть одна вещь, про которую на самом деле почти никто не знает... — Максин начала, но резко передумала, посчитав, что лучше дать слово самому разбирающемуся из них. — Чейз? Расскажешь? — Ага, — воодушевился тот. Девушка не ошиблась с выбором, тот лучше всех поведает тайну, покрытую мраком. — Магический щитовой барьер — это совокупность чар, которую накладывает директор при поступлении: с самого первого дня обучения до выпуска. Распространяется не только на студентов, но и на преподавателей, на них тоже действует с первого дня работы. — Что эти чары делают? — Не позволяют нам колдовать на территории других школ, и наоборот: на нас не могут напасть чужаки. Но есть лазейка в этом барьере, к примеру, Эмилия сейчас перешла в Хогвартс, из-за этого она может колдовать против наших студентов, правда, только на территории вашей школы, а наш человек нет, если, конечно, он не смог снять с себя чары — в этом случае он сможет навредить другим учащимся, а ему в ответ никто ничего не сделает. — А совсем разрушить барьер можно? — поинтересовался Колин раньше своей девушки. — Сломать-то его можно, но я не помню как. — Также у нас закрывают глаза почти на все, — начала Минстон. Немного подумав над тем, при каких условиях, она выдала: — Главное — скрыть за собой всё и переманить свидетелей на свою сторону, чтобы они не выдали тебя. Мы чертову уйму раз устраивали и факультетские пьянки, и драки. Не дуэли, а серьезные драки, где бывало и вправду что-то да сломано, у кого нос, у кого рука, так ведь, Кит? — Да! — радостно ответил парень, подняв вверх кулак в ссадинах и улыбнувшись девушке с разбитой губой. — Как и всегда! Не обессудьте, мой братец очень сильно любит заступаться за свои принципы недолжным образом. Даже на каникулах умудряется устраивать потасовки с сокурсниками, — начал младший Гёнтон, и смешки подхватили остальные, давно знавшие этих двух братцев. — А как вы вообще познакомились? — задал вопрос Поттер. — Некоторые из наших родителей были знакомы с детства. Как родители... Каспиана с отцом Эми, — притихла Аманда. — Наша мать — коллега отца Чейза, поэтому мы еще до поступления в Дурмстранг знали друг друга. — А я за два месяца до начала учебы совсем случайно познакомился с Максин и Ам. Они вообще знали друг друга еще раньше, чем Эми, — откликнулся Марк. — Кхм... А что за Каспиан? Кто он? — поинтересовалась Литтен, вызвав общее негодование. Резкое изменение атмосферы, ставшей более отчужденной, почувствовал каждый. — Его убили магглы, — ответила за всех Эмилия. — Два года назад. Паркинсон открыла было рот, но ее перебили. — Не волнуйтесь так, это только нас касается, — обвел рукой часть компании Кит. — Всё в норме, Лит. Та немного помедлила, а потом встала и спросила у всех: — Кто-нибудь хочет поесть? — Да, — подала голос Макс и встала за слизеринкой. — Я с тобой, чтобы не скучно было. — Эми? А ты пойдешь в Косой переулок послезавтра? — спросила Джинни. — Да! Собиралась, только вот я не знаю, как туда попасть... — Тогда мы все вместе тебя туда сводим. Решено! — сказал Гарри. Он был рад предложить помощь той, которая спасла его не так давно. — Гарри, ты забыл... Малфой — наша проблема, — напомнил Рональд и сразу же объяснил: — Слизеринцы не пойдут с нами, они будут с ним. — Всё равно! Ты же можешь с нами пойти, а с остальными за столом в Большом Зале встретишься. — Что? — не поняла Эмилия. — Ты же точно попадешь в Слизерин, в этом нет сомнений, — заявила Грейнджер. — О, позволь узнать почему? — Ну, твое прошлое и навыки... — Мое прошлое и навыки, приятно, — волшебница быстро перевела взгляд на наручные часы. Стрелка миновала тройку. Время было на исходе, это только что и поняла Эмилия. Она встала на ноги и, ничего не сказав, двинулась к выходу. — Я не хотела... — Что? Обидеть меня? Ты не обидела, я просто потеряла счет времени. Мне нужно идти. — Эмилия! — Теодор с опаской посмотрел ей в лицо, которое становилось всё бледнее, а щеки — краснее от нехватки воздуха. Время поджимало, это было ясно как день. Колин и Гермиона рванули было за девушкой, которая уже бежала по лестнице, но Нотт успел остановить их. Минстон закрыла свой рот рукой и схватилась за шею. По телу пошла жгучая боль, которая всегда сводила ее с ума. Мучения, давно поджидавшие, всегда старающиеся застать в самый неподходящий момент, настигли ее. Девушка закричала, а из глаз брызнули слезы, она рухнула у прикроватной тумбочки, в которой хранила склянки с нужным ей зельем. Стоять она не могла, ноги тряслись и не держали ее. Эмилия попыталась шевельнуться, но только новый истошный крик был хоть каким-то показателем, что она жива. В комнату кто-то зашел и сразу же поднес к ее губам зелье, которое она никак не могла выпить сама. Тело ее обмякло в его руках, а голова закружилась; она потеряла сознание.