Квест для лузеров

Выдравшись из уютных объятий Вамматар, Олег вскочил и, ведомый подпирающей малой телесной надобностью, трусцой устремился в ванную. Парень взглядом попросил Госпожу пока остаться в спальне, аккуратно, без стука прикрыл дверь и буквально метнулся к унитазу. — Ка-а-айф… — застонал, выстреливая мочой в центр очка. Нажурчавшись вдоволь, он стряхнул с головки члена последние капельки, вздохнул и решительно заперся на задвижку. — Спинку я потру себе сам, не инвалид, — хмуро пожаловался зеркалу над раковиной. — Издевательница. Игнорит меня, в услугах раба не нуждается! Ну, погоди, овца позорная! Ты у меня поплачешь! Обиделся, в общем, на помывшуюся без него хозяйку, хоть и несколько запоздало, и замстил мстю, типа «око за око», «зуб за зуб». Не без оснований подозревая — после накажут за самоуправство, лишив завтрака. Херня, ну, поголодает несколько часов, авось не разнюнится, зато продемонстрирует Тиранозаврихе недовольство ее недавним поведением. О том, что объясниться с Вамматар можно и без фокусов, обычными словами, парень как-то не подумал, затупил. Построив пару минут отражению глазки, гордый, глупый человечек, зябко поеживаясь — голым, босиком на кафельном полу, было холодновато, принялся настраивать воду в смесителе «на погорячее» и не услышал, ни как скрипнула, отодвигаясь, задвижка, ни легких шагов демоницы. Когда на плечи сзади легли когтистые теплые, узкие ладошки, парень с перепугу аж подпрыгнул и, резко обернувшись, оказался с хозяйкой лицом к лицу. Вамматар смотрела печально. — Я тебя чем-то обидела, Ежинька? — спросила с бархатным примуркиванием на выдохе. — Просто расскажи, чем, без детских надутых поз. Выслушаю, и спокойно обсудим. Милая, бледненькая и расстроенная, она беспомощно куталась в халатик, помаргивала. Родная, желанная… Олег стиснул зубы и виновато засопел носом. Демоница немедленно прильнула ластящейся кошечкой. — Кое-кто вчера обещал мне куни, Еженька, — прошептала невнятно в почти начавшийся поцелуй. — Не приказываю, напоминаю… Миг, и красавица толкнула раба в душевую кабинку, прижала спиной к стене. Человек и нелюдь застыли, глаза в глаза, вплотную друг к другу, под бьющей сверху, парящей водой, невесомо касаясь губами. — На колени, — мявкнула Госпожа, и у Олега будто подкосились ноги. Коленные чашечки от удара о твердый кафель прострелило болью, но парень сдержал стон муки. Сглотнул ком в горле и запрокинул голову, кротко взглянул на Вамматар снизу. Ждал приказаний, чувствуя — в паху предвкушающе тяжелеет. Точно так же, как и он, хранящая молчание демоница приглашающе повела крутыми бедрами и, вскинув руки, вплела пальцы в уже успевшие намокнуть, распущенные по плечам волосы. От этого телодвижения упругие, смугловатые сиськи рогатой приподнялись, с их темно-коричневых сосков бежали замершему в восторженном созерцании сабмиссиву на грудь и живот тонкие, хрустально-прозрачные струйки, разбивались искристыми капельками. Бля… Роскошная самка, непередаваемая… Ебать — не переебать… Кровь отхлынула от мозга любующегося принявшей соблазнительную позу, готовой поразвратничать женщины Олега и раскаленной лавой хлынула в Олегов подпрыгнувший, стремительно наливающийся мужской, несгибаемой силой член. Практически утративший разум, парень подался вперед и припал ртом к нагладко выбритому лобку хозяйки. Простила и допустила до сокровенного, чудо-чудесное, о-о-о… Не опозориться бы, не обмануть оказанного доверия! Вамматар тихонько всхлипнула, по ее телу прокатилась сладостная дрожь. — Смелее, малыш… — демоница, расслабляясь, распахнула полы намокающего халата, откинулась спиной на стену и расставила пошире длинные, скульптурно-стройные ноги. Приободренный положительной реакцией Госпожи, Олег робко высунул язык и лизнул сразу обе полусомкнутые наружные губки. Забавное, очень приятное и возбуждающее ощущение — шелковистые, влажные… — Ах-х, — откликнулась всхлипом Вамматар, — еще… Не бойся, котенок! Прекрасная нелюдь нетерпеливо дернула тазом навстречу ласке, моля о продолжении. Олег отплюнул затекающую в рот с лобка женщины горячую воду, втянул хищно раздувшимися ноздрями едва уловимый, манящий, кисловатый запах ее жаждущего соития лона и… пропал. Совсем-совсем, без остатка. — М-м-м, — промычал, дурея от происходящего, и раздвинул уже полностью высунутым, напряженным языком показавшиеся невероятно притягательными кожные складочки. Сейчас, вроде, следует нащупать клитор. Вот срощеные внутренние губки-лепестки… Клитор нашелся с третьей попытки, хотя, может, это был вовсе и не клитор. Непонятный, плотный выступающий бугорочек мокрой плоти. Олег осторожно ввинтил в него кончик языка, услышал сверху гортанный, долгий стон и возликовал душой — бля, угадал, таки клитор! И что теперь? Плохо нихуя не знать об оральном секасе! — У-умни-ица котенок, — томно протянула повторно затрепетавшая Вамматар севшим до хрипоты голосом. — Три его кончиком язычка, три, быстро-быстро, но без нажима, пока не прикажу посильнее… Хочу поскорее кончить… Дура, она и в Храме Боли дура. Олег протестующе-хищно рыкнул, подхватил по-кошачьи выгнувшуюся в пояснице хозяйку под колени и, распластав язык, неспешно провел им по всей киске. Зачем? Взбрендило, взыграл внезапно пробудившийся инстинкт заполучившего самку самца. Демоница тонко заскулила и уронила какую-то из ладоней человеку на затылок, вплела пальцы в его спутанные, напитанные водой лохмы. Сообразивший — угодил, Олег пьяно хихикнул и зарылся запунцовевшим от смущения и удовольствия лицом глубже, засасывая обе наружные губы любовницы. Пососал, пошло причмокивая, выпустил, нежно прикусил по очереди и был за старания вознагражден счастливым, потерянным вскриком. Вдохновленный успехом, парень заколотился мелкой дрожью вожделения, мысленно взывыл «Моя!!!» и, напрочь позабыв про никому на данный момент не нужный стыд, принялся самозабвенно, вдоль и поперек изучать языком строение интимного места своей женщины. Время перестало существовать. Осталась лишь слившаяся в единое дрожь оргомного, разделенного на двоих, выжигающего нутро желания, общие, не сдерживаемые звуки страсти и приглушенное пение продолжающей бить из смесителя воды.

***

Спустя примерно час с четверью Вамматар и ее одетый в шерстяные, теплые, чистые и удобные шароварчики и рубаху местного пошива сабмиссив вышли из Храмовской дикой столовки. Олег уверенно шагал почти вровень с хозяйкой, отставая буквально на половину шага, шлепал по базальтовым плитам пола кроссовками на босу ногу и, приличия ради, держал непокрытую, вихрастую голову слегка склоненной. Демоница якобы вела парня за провисающую цепку. Встречных жрецов, сопровождаемых ковыляющими на четвереньках, сплошняком голыми рабами обоих полов и без оных, они едва замечали. Соединенные цепкой, словно пуповиной, в кривь и в кось позавтракавшие любовники были полностью поглощены разговором и выглядели весьма озабоченными. — …Ты даже не представляешь, как я теперь жалею, что Макс достался именно маман, Еженька, — бурчала Вамматар из-под натянутого на рога объемистого капюшона. — Танатос сегодня женщина, завтра передумает, опять сменит пол, избавится от сисек и отрастит член с яйками. Заебут тогда с Паном твоего дружка в две палки до смерти, извращенцы. Кухонный джинн по секрету нашептал жрице во время выдачи подносов с тарелками: новый раб претемной, не милосердной и не справедливой богини Танатос не появляется в столовке третьи сутки и никто не берет для него ни хлеб, ни кашу, ни кружки с компотом. То ли беднягу морят голодом в наказание за непокорность, то ли запороли до состояния полутрупа и тот не может есть. Ситуацию требовалось срочно прояснить. — Предумышленная порча Храмового имущества и небрежение к вверенной собственности, — негромко, но очень эмоционально возмущалась сердящаяся Вамматар, — великий грех! Пока вас, закатят, с поверхности добудешь, пока приручишь — семь потов прольешь и восьмым подавишься! Батюшка утверждает, его ни к кому не вызывали… Олег шмыгал носом да кивал, встревоженный до крайности. Парень уже знал — Няняпан не только заведует в Храме хозяйством, но и лечит заболевших… ну, или пострадавших от неосторожного обращения рабов притащенными из мира людей лекарствами и непонятной остальным жрецам магией. Он ужасно расстроился, чуя приближающуюся беду поджавшейся поротой, подневольной жопой. Рано расслабляться, ох, рано. Силой, не по согласию надетый храмовниками ошейник душил, запястья и лодыжки натирали кожаные кандалы. Снять бы всю эту мерзость и выбросить, ан нет, не позволяли защелкнутые замочки. Ключик же от замочков, стальной, маленький, неизвестно где. Спрятала его хозяйка куда-то и Олегу не показывает. Сука рогатая. — Если обнаружу — раб запорот и за ним не ухаживают, — продолжала возмущаться Вамматар, грозно потрясая в воздухе кулачком с зажатой в ней, безнадежно позванивающей цепкой, — подниму дичайший скандал и потребую опять тянуть жребий! А лучше — пусть батюшка мальчишку к себе возьмет и переклеймит! Батюшка у меня добрый, закатят напрасно не обижает, заступится перед Советом и наказывает рабов всегда умеренно, с умом! Ощущающий — он вещь, Олег подавленно отмалчивался. Парню просто нечего было сейчас сказать, оставалось лишь с тоской мечтать об утраченной, не ценимой когда-то, в прошлой жизни, свободе. Черт дернул ввязаться в переписку с незнакомкой на вконтакте, не иначе. Проклятье! — Не вздыхай так жалобно, ты мне сердце разрываешь! — миновавшая очередной поворот подземных джунглей Вамматар резко тормознула, и не успевший затормозить сабмиссив с разгона врезался в нее сзади. — Ой… — залепетал парень, пугаясь — непочтение, и заломил брови трогательным, умоляющим домиком. — Простите, Госпожа, ваш презренный Еж нечаянно… Пестующая злость на маман демоница огненно воззрилась исподлобья. — Прощаю, — мяукнула красотка с плохо скрытым раздражением, скидывая с рогов капюшон. — Но правила дорожного движения нарушил ты, не я. Соблюдай безопасную дистанцию — и обойдемся без аварий. Олег удивленно приоткрыл рот. — Откуда вы знаете про дистанцию? — парень заморгал. Вамматар кисловато улыбнулась и ответила потеплевшим тоном: — От верблюда, бляха-муха. У меня, вообще-то, есть права на автомат. Получены честным путем — посещала несколько месяцев автошколу и сдала экзамен по возждению. С первого раза сдала, заметь, и без взятки. Гордись мной. Не верящий в услышанное Олег икнул и показал жестами — рога. — А как? — он озадаченно наморщил лоб. — Чалму накручивали, что ли? Заметно успокоившаяся демоница пренебрежительно фыркнула. — Я сооружала на голове двурогий модный шиньон из накладных волос, декорированный шелковыми лентами, искусственными цветами и бабочками, — красотка щелкнула пальчиками. Живо педставивший себе сие чудо парикмахерского искусства Олег издевательски заржал, и Вамматар обиженно понурила уши. — Смотри, раб, — велела, кидая в стену коридора с ладошки сгусток багрового пламени, — и стыдись. Вот я с шиньоном! Там, куда попал файербол, по каменной кладке побежала расходящаяся вкруговую волна, и участок стены размером примерно с квадратный метр, прямо на уровне груди Олега, неузнаваемо преобразился. Более не сложенные рядами, небрежно обтесанные обломки известняка — окно в любимый замершим соляным столбом парнем до зубовного скрежета город. На переднем плане — ярко освещенная летним солнышком улыбающаяся, шикарно-фигуристая молодая русоволосая женщина-синеглазка в голубом легком плаще, с причудливой, необычной, высокой прической, на заднем — махина Исакиевского собора. Действительно, бляха-муха. — Хочу туда, — прошептал Олег и поспешно отвернулся, пряча от Госпожи подступившие слезы отчаяния. Не отпустит, нечего понапрасну травить душу.