***
Джейсон очень редко видел сны, обычно просто погружаясь в темноту и просыпаясь к нужному времени. Но если его и посещали сновидения, то они были кошмарными: издевательства сверстников, падение в озеро, смерть матери — прошлое сливалось в огромный ком ужаса и давило на Вурхиза, пытаясь то ли окончательно сломать, то ли довести до безумия, хотя второе Джейсон нередко ощущал и в реальности. Но сегодня ему снилась Уитни. Улыбающаяся и безмятежная, она звала к себе, протягивала руки, говорила ласковые слова. Впервые за долгое время Джейсон ощутил себя счастливым. …проснись… Он был рядом с ней, он чувствовал её. Джейсон, проснись. Он стоял перед ней без маски. Их лица становились ближе друг к другу. Затем Миллер медленно опустилась на колени… Проснись немедленно, Джейсон! Вурхиз резко открыл глаза и увидел, как над ним в полумраке склонился Теодор. — Отец, в лагере чужаки.***
Джейсон следовал за сыном, внимательно осматривая окрестности. Зимой нарушителям было куда сложнее спрятаться, поэтому сегодняшняя охота обещала быть недолгой. Тем более, Тео взялся показать короткий путь к будущим жертвам. — Не думал, что кто-то сюда и зимой будет приезжать, — немного нервно бормотал Миллер, краем глаза поглядывая на отца, — я бы и сам их… но вдруг они разбежались бы? А я не такой опытный и сильный, как ты. Лесть практически не действовала на Вурхиза, но, отвлекая отца разговорами, Тео уводил его всё дальше от лагеря. Вскоре Джейсон начал недоумевающе оглядываться. Как правило, зимой люди предпочитали не забредать слишком далеко, боясь заблудиться. С другой стороны, это могли быть любители фанатично изучать природу, что было бы куда лучше и удобнее — не придётся перетаскивать тела из лагеря и можно будет закопать их на месте. — Они… где-то здесь были, — Тео указал пальцем на густо заснеженный кустарник, и Джейсон, поколебавшись, отправился осматривать снег в поисках следов. А Миллер понимал, что с каждой секундой его ложь становилась более явной, и любые отговорки будут смотреться нелепо. Он должен сделать это прямо сейчас. Парень бесшумно выдохнул и, подкравшись к Вурхизу со спины, замахнулся левой рукой, в которой был сжат кинжал. Он должен был поразить именно сердце, но для начала стоило попытаться ослабить отца, нанеся несколько ранений. Это было бы слишком просто, а Джейсон в своей жизни сражался достаточно для того, чтобы инстинктивно почуять опасность. Маньяк с лёгкостью увернулся и перехватил руку сына, сжав запястье до хруста. Миллер автоматически разжал ладонь, и отпустил кинжал, который, выпав, наполовину застрял в снегу. Какой плохой мальчик. Это влияние того ублюдка, Джейсон. Но сына ещё не поздно перевоспитать. Вурхиз, развернув Тео, схватил его сзади за волосы и, резко нагнув парня вниз, окунул его лицом в снег. Тео пытался задержать дыхание, но надолго его не хватило. К тому же, отвлекала нараставшая боль в сломанной руке, мешая сосредоточиться. Миллер закашлялся от снега, который пришлось вдохнуть. Джейсон удерживал сына ещё пару мгновений, а затем отбросил от себя на несколько метров. Тео помнил, где лежало оружие, но вряд ли в нынешнем состоянии смог бы незаметно подобраться к кинжалу. Миллер перевернулся на спину, пытаясь отдышаться. Конечно, было глупо полагать, что отец вдруг потеряет его из виду на белоснежной поляне, а за пару жалких секунд Тео уж точно не успеет восстановиться — он же не был персонажем из грёбаных игр. Вурхиз подошёл к сыну, взял его за грудки и поднял над землёй. Почти как в тот раз, но теперь, похоже, по-настоящему со смертельным исходом. Нельзя. Так нельзя. Сдаваться нельзя. — Убьёшь меня? — смотря в глаза Вурхиза, прямо спросил Тео. — Единственное напоминание о твоей любимой женщине? Он знал о слабости отца. Джейсон, не делай глупостей. Но маньяк не ослабил хватку. Больше он не намерен давать шанс тому, кто пытался вонзить оружие в его спину. А с Уитни он объяснится в аду. Тео лихорадочно перебирал в голове любые варианты — даже самые нереалистичные и трудновыполнимые — но способные спасти ему жизнь. Неожиданно в его памяти всплыла часть легенды. У Джейсона была ещё одна слабость. Но, в отличие от упоминания об Уитни, это слабое место маньяк никогда не выкинет из головы, потому что оно — его неотъемлемая часть. Здоровой рукой Тео вцепился в маску Вурхиза и, приложив усилие, сорвал её. По легенде, монстр с Хрустального озера терял свою силу, стоило только лишить его «щита» — маски, за которой он привык прятаться. Увидев лицо отца, Тео невольно вздрогнул. «Теперь ясно, к чему были шутки отчима о том, что мне «повезло» с наследственностью. Я ведь мог быть таким же…» Тео зажмурился и, дёрнувшись вперёд, нанёс удар лбом по уродливому лицу Вурхиза. Джейсон взревел от боли и отпустил сына, схватившись ладонями за сломанный нос. И Теодор, используя драгоценные мгновения, бросился к кинжалу. У него было около десяти секунд, и Миллер поклялся, что если сейчас не одолеет отца, то фамильным оружием перережет себе горло. Удар пришёлся бы точно в сердце, если бы Джейсон не опустил ладонь, инстинктивно защищая грудную клетку и не позволяя кинжалу проникнуть слишком глубоко. Однако Тео продолжал давить, зарычав от напряжения. Умри. Сдохни. Теодор подумал, что от нервов окончательно лишился рассудка, потому что увиденное никак не вписывалось в рамки нормальной реальности. Ладонь Джейсона дрогнула, и кинжал прошёл до конца. Рану охватило свечение, а рукоять оружия из бледно-золотой стала яркой. От испуга Миллер отшатнулся, едва не упав. Но продолжал пристально наблюдать. В лесу раздался гул, нарушивший привычную природную тишину, и из-под земли появились руки. Десятки мозолистых, покрытых потрескавшейся коркой рук с длинными когтями. Они обхватили тело Вурхиза и медленно потащили куда-то вниз, откуда раздавался зловещий хохот. Через несколько мгновений и тело, и демонические конечности пропали, а на месте гудевшей бездны вновь оказалась лесная поляна с сугробами и заснеженными «спящими» растениями. На плечи Тео, застывшего в раздумьях, упали полупрозрачные снежинки. На лес надвигалась метель.