Солнечная пыль

— Годовщину Последнего Сражения сегодня отмечают по всей стране. Ровно год назад в этот день была уничтожена Королева, инопланетный монстр, управляющий всей сетью цейлонов. Благодаря самоотверженности корейских солдат войне пришел конец. Четыре легендарных шаттла вошли в мировую историю, как Спасители и Герои, — не замолкая, трещала ведущая об одном и том же целый день. Юнги раздраженно выключил радио в машине и притормозил у двухэтажного особняка. Денежную компенсацию им выделили немалую, хватило купить себе квартиру и бывшей жене с ее новым мужем-чиновником большой дом, чтобы Ёна ни в чем не нуждалась. Юнги знал, что с новым статусом Героя может забрать дочь себе, но решил не травмировать ребенка, отрывая от матери, да и все время уходило на Чимина. — Папа! — едва выйдя из машины, услышал он звонкий голос дочери. Счастливо улыбнувшись, Юнги поймал девочку в объятия. — Привет, — крепко прижимая к себе малышку, он поднял ее на руки. — Ты почему не надела куртку? Где мама? — Я услышала машину. Я точно знала, что это ты! Юнги взглянул на крыльцо, куда вышла закутанная в шаль бывшая жена. Она выглядела спокойной и красивой. Последний год жизни в достатке явно пошел ей на пользу. — Здравствуй, — приветливо произнесла она, спустившись к ним. — Привет, — сдержанно бросил Юнги. Он уже давно ничего не чувствовал к ней, но был благодарен за дочку, за это маленькое солнышко, которое делало его счастливым. — Как дела? — Все хорошо. Зайдешь? — В другой раз. Я спешу, хочу до того, как стемнеет, добраться. — Ясно. Как сам? — Нормально. — Чимин? — Тоже неплохо. — Пап, пап, — дергая его за волосы, старалась Ёна привлечь внимание. — А ты познакомишь меня с Чимин-и? Юнги улыбнулся ее непосредственности. — Познакомлю. Давай, беги в дом. Одевайся, и поедем, — спустил он дочку на тропинку. — Хорошо. Подожди меня, я скоро. Остаться наедине с бывшей женой было неловко. Юнги и не думал, что настолько отвык от нее. После войны все их встречи проходили в спешке, на бегу, да и виделись они только по делу. — Ёна боготворит его, — бросив взгляд в сторону убежавшей дочери, произнесла Дженни. — Собирает все статьи про вас, про Чимина. У нас даже кружки с его лицом, — улыбнулась она. Юнги тоже казалось странным увлечение дочери, но Пак Чимин — национальный герой, символ освобождения. О нем говорили все. Снимали передачи, делали репортажи, писали статьи и даже песни. Только эта вся шумиха проходила без участия самого Пак Чимина, так как почти весь предыдущий год он провел в больнице. — Это пройдет, — отмахнулся Юнги. — Мы бы тоже хотели познакомиться с Чимином. — Чтобы говорить, что знакомы со Спасителем? — резко спросил Юнги. — Так я уже знакома с одним из Спасителей, — не обидевшись, произнесла Дженни и ткнула пальцем ему в грудь. — Так вы с ним… — То, что у нас с ним, касается только меня и его, — снова оборвал Юнги, не желая делиться ничем, что связано с Чимином. — О, значит, все очень серьезно, — улыбнулась Дженни. Юнги и сам не знал, насколько все серьезно и что происходит между ним и Чимином. Он столько времени провел рядом с мальчишкой, но между ними не было ни одного романтического или сексуального намека. Чимин просто цеплялся за него и сражался с собственным организмом, а Юнги просто был рядом. Максимум, который он позволял себе, — это держать Чимина за руку и редко обнимать. Но иногда хотелось большего. — Прекрати. — Ладно, не смущайся. — Я готова! — выбежала из дома Ёна с рюкзаком и в курточке. — Веди себя хорошо. Слушайся папу. — Да, мам. Пока! — Я верну ее через неделю, — еще раз напомнил Юнги обговоренный факт. Дженни дала свое разрешение на такое длинное свидание. — Помню. Езжайте осторожно. Ёна, веди себя прилично в гостях. — Хорошо, мам, — нетерпеливо потянулась дочка к машине. — Пока! — помахала она матери. Юнги усадил ее на переднее сиденье, застегнул ремень безопасности, попрощался с бывшей женой и сел в машину. Он видел в зеркало, как Дженни провожает их взглядом и с улыбкой машет рукой. — Пап, а нам долго ехать? — сразу заерзала на сиденье Ёна, стоило им только отъехать от дома. — Около часа. — Мы правда увидим Чимин-и? — Ты, кажется, его хочешь увидеть больше, чем меня. Я буду ревновать, — шутливо произнес Юнги. — Я люблю тебя, — бесхитростно сообщила дочка. — Сильно? — Сильно-сильно. — Теперь я спокоен, — медленно направляясь к выезду из города, произнес Юнги. — Как у тебя дела в садике? — Все хотят со мной дружить, потому что мой папа — герой. Твоя Искра — сам Пак Чимин! Да все мне завидуют ужасно, — с энтузиазмом произнесла Ёна. — Даже сансэним меня любит больше остальных. Вот. И сегодня… Ах, я тебя не поздравила. Сегодня же праздник! Юнги улыбался болтливости дочки. Этим она точно не в него пошла. — Поздравляю с победой над противной мерзкой слизью! — Слизью? — Да. Я видела в интернете фотографии. Почему слизь назвали Королевой? — Это не слизь. — А выглядит, как белая слизь в небе. Противно. — С этим не буду спорить, — хмыкнул Юнги. — Так почему Королева? — не унималась Ёна. — Потому что она управляла остальными и порождала других цейлонов, — пояснил Юнги. — Точно. Я знаю. Я читала! Вы, как четыре всадника, побили громадных шепчунов, — восторженно произнесла Ёна, не обратив внимания на ошибку в слове. — И единственные оказались рядом с Королевой. Вы сражались с ней в голове. На твоем корабле не было бортстрелка, а Чимин держал потом четыре корабля. Даже Лухан не справился, а Чимин справился. Быть Искрой так круто! — Быть Искрой совсем не круто, Ёна, — не сдержался Юнги. Чимину пришлось лечь в реакторную капсулу, чтобы справиться, а Юнги пришлось прокачивать через себя всю его боль. — И ты не должна забывать о еще одном человеке. — Ви, да? Ты говорил, но почему о нем не пишут, как о вас, если он был так важен тогда? — с любопытством уставилась на него дочка. Юнги не мог объяснить ей, насколько уникальны оказались способности Тэхёна. Насколько большую ценность имел его мозг для ученых. Поставить ментальный блок на пределе своих возможностей, находясь почти при смерти, — на подобное безумие мог пойти только этот ненормальный. Именно Тэхён нашел уязвимое место Королевы, он рванул вперед и выпустил тот решающий снаряд. «Эксодус» с «Нишиноей» уже добивали ее. А после гибели Королевы цейлоны просто взрывались и распылялись по небу, как проткнутые воздушные шарики. — Потому что он тайный агент, — шутливо закончил Юнги. Внимание дочки сразу переключилось на ее любимый мультфильм про шпионов-собак, на что Шуга и рассчитывал, и оставшуюся дорогу она больше не затрагивала болезненную тему войны. Добираться до нового места жительства Чимина пришлось больше часа, отклоняясь от маршрутов больших городов и уходя ближе к морю. Местность казалась дикой и заброшенной, но проложенная дорога и столкновение с охраной в конце пути ясно говорили о том, что на территории, похожей на редкий заповедник, находится особо ценный объект. Юнги притормозил у пункта охраны и достал из бумажника пропуск. Ёна с любопытством смотрела на серьезных мужчин в черных костюмах и наверняка подмечала вооруженных людей на постах и бессчетное количество камер. Она прильнула к окну, с жадностью всматриваясь в обстановку, которая и правда напоминала фильмы про шпионов. Юнги же подобная охрана казалась глупостью, но Чимин сам ее создал. И уже непонятно становилось, в доме он живет или в собственноручно созданной тюрьме. — Добрый вечер, господин Мин. Проезжайте, — проверив документы, с каменным лицом произнес охранник. Юнги кивнул, забрал пропуск и двинулся вперед, проезжая под поднявшимся шлагбаумом. — Вау! — ахнула дочь, увидев за окном серпантин дороги, уходящий к морю. Вид на дом открывался отсюда красочный. — Пап, смотри, мы почти приехали! — Да. Не крутись, сядь нормально. Юнги медленно спустился по серпантину и подъехал по жесткому гравию к дому. Охрану здесь видно не было, но он знал о ее наличии, ведь сам помогал Чимину подобрать профессионалов. При таком количестве охраны, как у Пака, можно было бы отбить даже нападение всей армии, но винить Чимина за такую паранойю и страх не получалось. Юнги все понимал — Чимин хотел защититься и только сейчас начинал осознавать, что находится в безопасности. На крыльцо из небольшого особняка вышел Чимин, наверняка услышав шум машины. Внешне он почти не изменился со времен войны — такой же очаровательно милый и хрупкий, особенно в этих своих безразмерных кофтах и с пепельным цветом волос. Его хотелось укутать в теплый плед и обнять практически все время, но приходилось сдерживаться. Потому что внутри мальчишки словно надломилось нечто важное и сейчас собиралось по крупицам вновь. — Пойдем, — позвал Юнги притихшую дочь. — Привет! — радостно приветствовал их Чимин, подойдя ближе. — Вы приехали! — Привет. Я, как и обещал, не один, — Юнги открыл дверь для дочери и помог ей спуститься. — Знакомься. Это моя дочь — Ёна. Ёна, это твой обожаемый Чимин. — Привет, — Пак с теплой улыбкой присел на корточки перед ребенком. — Я рад наконец-то с тобой познакомиться. Папа о тебе много рассказывал. — Здравствуйте, — вежливо поклонилась Ёна. Юнги видел, как дочери хочется броситься вперед и забросать Чимина вопросами, но смущение перед кумиром было больше. Она прижалась к отцу и выглядела настолько взбудораженной и милой, что Юнги не мог сдержать улыбки. — Она еще смущается, — пояснил он. — Она на тебя похожа, — подметил Чимин. — Надеюсь, характером ты в папу не пошла? — Мама говорит, что пошла, — сообщила дочка с гордостью, от которой теплело на душе. Чимин мягко рассмеялся и потрепал девочку по волосам. — У меня крутой папа! — О. В этом я с тобой согласен, — Чимин поднял взгляд снизу вверх, и в его глазах можно было увидеть знакомый приятный свет. Иногда Юнги казалось, что Чимин чувствует к нему нечто больше, чем дружеское участие и благодарность, но разумная его часть убеждала в нереальности подобного предположения. — У нас уже почти все готово к столу. Гук на заднем дворе дожаривает мясо, — поднявшись на ноги, сообщил он. Юнги взял дочь за руку и вместе с Чимином направился к дому, давая Ёне время освоиться и почувствовать себя свободнее. — Он умеет? — удивился Юнги. — Понятия не имею, — вновь рассмеялся Чимин. — Заверил, что справится. Но я подготовился и запек в духовке индейку. Как добрались? — Медленно. — Устал, наверное? Может, отдохнешь? — пропуская их обоих в дом, предложил Чимин участливо. — Не настолько, — хмыкнул Юнги. Чимин вел себя как добродушный хозяин, к которому приехали важные гости. Он провел их сразу в столовую, пытался разговорить Ёну и вел себя излишне суетливо, словно хотел понравиться девочке во что бы то ни стало. Юнги забавляла такая реакция, он подначивал обоих то и дело, получая гневные взгляды, и тайком посмеивался. Приезжая сюда, Юнги чувствовал себя так, будто возвращался домой. Это было лишено логики, ведь у него была своя дорогая квартира в Сеуле, купленная после войны, о которой он когда-то мечтал. Но там он бывал от силы несколько раз за год. — Пойду проверю, как там Чонгук и мясо, — видя, что Чимин с Ёной спелись и уже чувствуют себя довольно комфортно в обществе друг друга, Юнги оставил их одних. Выйдя на задний двор, он сразу увидел своего первого пилота. Чонгук изменился за последний год, повзрослев сразу на десяток лет после того, как узнал о Тэхёне. Он винил себя, корил за то, что оказался в небе в момент нападения «шептунов», что Тэхён помчался его спасать, что провел последний бой в криокамере, не в состоянии помочь. Чонгук никогда не говорил об этом, но Юнги видел, насколько тяжело парню было после пробуждения и выписки. Они все видели. — Привет, — ступив на деревянный настил беседки, привлек внимание пилота Юнги. Чонгук обернулся и улыбнулся, уже не так безжизненно, как в первые месяцы, но все еще натянуто. — Привет, хён. Давно приехал? — Нет. Только что. Привез Ёну, они сейчас там с Чимином салаты заправляют. Юнги сел в плетеное кресло, вдыхая свежий морской воздух полной грудью. К вечеру это место становилось волшебным. — У тебя тут как? Получается? — взглянув на румяные кусочки мяса, спросил Юнги. — Попробуй, — Чонгук взял палочки, протянул ему один из кусочков и сразу вернулся к готовке, словно избегая встречаться взглядом надолго. — М-м, довольно неплохо, — похвалил Юнги, следя за напряженным профилем Чонгука. — Что-то случилось? — прямо спросил он. — Нет. Появившаяся замкнутость и скрытность парня иногда сводили Юнги с ума. Раньше Чонгук с неохотой, но все же делился своими проблемами. Сейчас же из него и слова лишнего не вытащишь. — Эй, малец, выкладывай, — легонько пнул его Юнги по ноге. Чонгук скупо улыбнулся на это, переворачивая мясо и отодвигаясь в сторону. — Ты ведь знаешь, я все равно доберусь до тебя. — Хён, ты таким надоедливым стал, — пожаловался Чонгук шутливо. — Стану еще хуже, если будешь молчать, — предупредил Юнги. Он видел, чувствовал, что парню нельзя замыкаться в себе. Пускай лучше злится и раздражается, но не молчит, одиноким зверем смотря в пустоту перед собой. — Да ничего не случилось! — привычно уже отмахнулся Чонгук. — Просто… Он замолчал, крепче сжав щипцы в руке. Дым над мангалом стал насыщеннее, мешая увидеть настоящие эмоции парня. — Просто что? — не унимался Юнги. — Лезет в голову всякое. Юнги понимал. Очень хорошо. Ему самому в голову лезло сегодня всякое дерьмо, ведь в этот день год назад все и случилось. — Послушай, — начал он, желая хоть как-то поддержать. — Нет, — резко оборвал его Чонгук. — Хватит. Вы с Чимином мне уже все мозги проели тем, что я не виноват, но я был в чертовой криокамере, когда… «…когда он умирал» — повисло недосказанным в воздухе. Настолько ощутимым, что дышать становилось тяжелее. — Думаешь, он винит тебя? — серьезно спросил Юнги, стараясь достучаться до пилота. Они оба прекрасно знали, кто этот «он». И оба знали, что Тэхён никогда бы не винил. — Послушай, я знаю, что говорил тебе это уже миллионы раз, — вновь предпринял Юнги попытку. — Но повторю еще. Мы не можем изменить то, что произошло. Нам остается только смириться с тем, что случилось, отпустить прошлое и попытаться жить дальше. Думаю, Тэхён бы поколотил тебя, если бы услышал. — Ты знал, что у Чимина случаются панические атаки, когда ты уезжаешь? — резко и неожиданно сменил Чонгук тему. Юнги тяжело вздохнул. Чонгук уже профессионально научился отбивать их «наставления и заботу», как выразился когда-то. — Когда ты рядом, он спокоен, но стоит тебе отлучиться — и начинается. — Но ты же рядом, — Юнги старался не реагировать. — И мы говорим не о Чимине. — Может, мы тогда поговорим о тебе, хён? — жестко сказал Чонгук. — Когда ты ему расскажешь? — О чем ты? — против воли напрягся Юнги. — О том, что ты хочешь затащить свою Искру в постель, — грубо бросил Чонгук. — Думаешь, никто не видит, как ты смотришь на него? Носишься с ним, как с ребенком. Он привязался к тебе, самое время, пользуйся моментом, хён. — Тебе бы лучше сейчас же заткнуться, — на полном серьезе предупредил Юнги. — Прости, — стушевался Чонгук, поняв, что наговорил. — Я что-то сегодня с утра какую-то дурь несу. — Боюсь даже предположить, что ты наговорил в таком состоянии другим. Чимину тоже досталось? Чонгук виновато кивнул. — Извинился? — Собираюсь с мыслями. Чимин сказал, что выгонит меня отсюда, если я не исправлюсь, — кисло сообщил Чонгук. Юнги в угрозе не сомневался. Чимин иногда мог быть жестким. Оно и неудивительно. Человек, боявшийся реакторной капсулы больше смерти, лег в нее, чтобы позволить нанопроводам вытягивать энергию Искры на все сто процентов, не мог быть слабым. Чимин отдал все ради победы, не испугался, ринулся на самое дно, доверился до последней капли своему бортинженеру. — Тогда тебе стоит подумать над своим поведением, — поднявшись, Юнги хлопнул Чонгука по плечу. — Живя прошлым, Гук, ты рискуешь потерять настоящее, не забывай об этом. И переверни уже мясо, а то сгорит сейчас. — Черт! Чонгук сосредоточился на мангале, спасая остатки. Юнги посмеялся над ним и пошел обратно в дом. Чимин с Ёной обнаружились на кухне. — Расставь вот эти тарелки на столе, хорошо? — дал Чимин ребенку поручение. — И посмотри, что еще там не хватает. — Да! — с радостью согласилась дочь и побежала выполнять поручение. Юнги заглянул к ним, прислонившись к косяку. Чимин в фартуке и возле плиты выглядел так по-домашнему уютно, что было сложно оставаться на месте. Юнги даже сложил руки на груди, чтобы случайно не потянуться к нему. — Смотрю, вы подружились, — отметил он, кивнув в сторону столовой, куда убежала дочь. — Ёна — прелестный ребенок. И совсем не назойливая, как ты говорил, — улыбнулся Чимин, помешивая в глубокой чашке очередное блюдо. — Она просто без ума от тебя. Надеюсь, она не надоедала тебе расспросами? — Нет. Все в порядке, не волнуйся. Даже если она захочет что-то узнать, я могу ответить, не рассыплюсь. — Суетясь над лапшой, Чимин дергался то за солью, то за какими-то приправами. — Я уже столько раз пересказывал события годовой давности, что они перестали иметь для меня значение. Юнги знал, что не перестали, но не стал ничего говорить. — Эй, я, конечно, люблю острое, но полпачки перца чили на такую порцию как-то многовато, — отметил он, когда Чимин уставился на покрывшуюся красным пеплом чашку. — Вот же! — с досадой выдохнул Чимин. — Это был чанджамён для тебя. — Ничего. Юнги аккуратно отстранил его от стола, убрал лишний перец и, развернувшись, утянул расстроенного Чимина в объятия. — Успокойся. С ними все будет в порядке, — шепнул он. Чимин прильнул сразу, расслабился, будто только этого и ждал долгое время, отчего сердце взволнованно затрепетало. — Прости, — пряча лицо, тихо произнес Чимин. — Я и сам не знаю, почему так переживаю за них. — Потому что они — твоя семья, это нормально. Не переживай, давай просто поужинаем, а потом посмотрим вместе фильм, идет? — Ты останешься сегодня на ночь? — оживился Чимин. — Ёну отпустили со мной на неделю, — сообщил Юнги. — Так что, если ты не против, мы займем одну из комнат на втором этаже. — Конечно! — обрадовался Чимин. Мрачная тень беспокойства отступила с его лица. — Мне нравится эта идея. — Тогда заканчивайте сервировку, а я пока пойду приведу его, — похлопав несколько раз Чимина по спине, Юнги отстранился. — Будь с ним мягче, ладно? — Я постараюсь. Сегодняшний день явно не задался у жителей этого дома. Юнги даже представлять не хотел, что наговорил Чонгук на эмоциях. Чимин, конечно, не дурак, все понимает, но это не означало, что грубые и колкие слова его не задевают. Да и Чонгука винить не получалось. Он и так держался стойко, учитывая все, через что ему довелось пройти. Все понимали, где кроется главная проблема. Юнги вышел из дома и по боковой тропинке направился в сторону моря. Может, Чонгук прав? Чимин и в самом деле не ребенок. Может, стоит сделать первый шаг, дать ему понять, что он интересен не только как друг? Только страшно сделать все хуже. Особенно сейчас, когда Чимин начал приходить в себя. Дойдя до одноэтажного строения, утопающего в зелени, как картинка с рекламных туристических буклетов, Юнги громко постучал в дверь. — Закрыто, — крикнули недовольно с той стороны. — Я вхожу, — предупредил Юнги, не обращая внимания на тон. — А на хрен тогда стучать? — буркнули в ответ. Юнги приоткрыл дверь и вошел внутрь. Светлый коридор был залит лучами уходящего солнца, а по периметру стен были размещены мягкие поручни, которые совсем не портили интерьер благодаря ярко-оранжевому цвету. Юнги был тут уже не раз, но всегда удивлялся, как Чонгуку удалось превратить этот летний домик в рай на земле — комфортный и удобный лишь для одного человека. — Ты бы хоть накинул на себя что-то, — со смешком вошел Юнги в единственную комнату дома, представляющую собой и спальню, и кабинет. — Разве я не говорил «закрыто»? — с вызовом уставился в ответ Тэхён. Если бы кто увидел сейчас знаменитого Ви, не поверил бы своим глазам. На спасителя мира парень был мало похож. Он сидел на краю большой кровати в одних штанах и зло комкал в руках рубашку. Взъерошенный и худой настолько, что больно смотреть. Но жалость Тэхён не выносил, чуял ее мгновенно, стоило только дать слабину, выставлял иголки и замыкался так плотно, что Чонгук с его немногословностью и рядом не стоял. — Я не расслышал. — Поганка в своем репертуаре. Ладно, ты и так почти прописался тут. Раз пришел, помогай давай. Гребаная рубашка, блин, хуже цейлонов! Кто вообще придумал пуговицы? — Надеть свитер не рассматривал как вариант? — Я не ищу легких путей. На, — протянул он скомканную рубашку. — И не пялься на меня, а то Гук увидит и взбесится. Он меня уже скоро к табуретке ревновать начнет. Прикинь, припомнил мне сегодня, что мы с тобой трахались! Юнги постарался не фыркнуть. Теперь понятно, отчего Чонгук такой взвинченный. — Уверен, перед этим ты задел его не меньше. Поднимай руку, — грубо бросил Юнги, не пытаясь помочь Тэхёну в этом. Тот чуть поморщился, но правую руку приподнял. Юнги натянул на него первый рукав, со второй рукой было легче, ей Тэхён еще мог управлять сносно. — Что ты ему сказал? — Чтоб проваливал. Что ему с калекой делать? У меня не работает правая рука, обе ноги, эмоции скачут хуже, чем у истеричной барышни, меня даже трахать нельзя, рассыплюсь, бля, — раздраженно произнес Тэхён, позволяя облачить себя в рубашку. — И я сдуру брякнул, что ты в постели был лучше, чем он. Вот. Юнги не удержался от смешка. — Ты идиот. — Знаю. Я бы не стал вновь спать с тобой, ты меня совсем не привлекаешь. — Плакать не буду, не беспокойся. — А вот я могу, прикинь? Заплакать в смысле. По любому поводу могу слезу пустить. Заколебало это уже. — Не ной. — Ты как с Героем нации разговариваешь, смертный? То, что Правительство мне медальку не дало, еще ничего не значит, усек? Юнги застегнул последнюю пуговицу на рубашке Тэхёна, и тот неожиданно замолчал. И тишина эта была нехорошей, тяжелой, пропитанной болью и усталостью. Юнги сел рядом на кровать, с левой стороны. — Я не хочу, чтобы он тратил свою молодость на меня. Нет гарантии, что я буду прежним, — произнес тихо и серьезно Тэхён. Он редко был откровенен, обычно болтал без умолку, говоря обо всем, но не о себе. И все они знали, что за водопадом бессмысленных слов прячется страх. — Он не будет любить тебя меньше, даже если все останется так, как сейчас, — уверенно произнес Юнги. В памяти навечно отпечатался тот момент, когда Чонгук узнал о том, что Тэхён в медицинской коме, что шансов на жизнь у него ничтожно мало, что его мозг — практически выжженная пустыня от встречи с Королевой и использования ментальных способностей на полную мощность. — Позволь ему самому решать за себя. К тому же разве ты не делаешь успехи? Ты недавно под себя ходил, а сейчас хочешь бегать? — Не напоминай, — поморщился в отвращении Тэхён. — Я напомню все же. Врачи, все до одного, говорили, что ты не очнешься. На исследование твоего тела претендовало уже несколько стран. Но ты выкарабкался, открыл глаза, начал дышать и даже не стал растением в горшке. По сравнению с тем, что было год назад, ты достиг немалых результатов. Тэхён смотрел на него внимательно, слушал. И хотя делал вид, что не считается с его словами, Юнги знал, насколько этот засранец ценит поддержку, даже если не может сказать спасибо. — Мне кажется или раньше ты не был таким болтливым? — хитро прищурился Тэхён, напоминая себя прежнего, того самоуверенного яркого пилота, который заявился к ним на Грэту. — Где твоя коляска? — проигнорировав реплику, Юнги поднялся и осмотрелся. — Гук выкинул ее в окно, — с довольным выражением лица сообщил Тэхён. Юнги только сейчас заметил разбитое стекло. — Как только он тебя в окно еще не выбросил, — покачал он головой. — У него наверняка были такие мысли. В ярости кролик великолепен. — Прекрати его доводить. — Ладно, ладно, папочка. Мамочка Чимин-и мне уже объяснила, как неправильно я веду себя, — язвительно произнес Тэхён. Юнги нечего было больше сказать. Тэхён и в самом деле вел себя порой совершенно по-ребячески, но это был его способ не сойти с ума. Коляска нашлась в кустах под окнами. Пострадала она несильно, но от падения чуть покосилось одно колесо да немного стерлась краска с ручек. Вытащив ее из осколков стекла, Юнги вернул средство передвижения в дом. Он поймал виноватый и немного смущенный взгляд Тэхёна. — Гук очень зол? — Он расстроен тем, что ты его отталкиваешь. Продолжишь так себя вести, он ведь и правда уйти может. Тэхён вздрогнул так, будто подобное и в самом деле могло произойти. — Помочь тебе пересесть? — предложил Юнги. — Лучше найди мои тапки. Не босиком же я поеду к столу. Юнги не стал искать тапки, вместо этого достал забытые ботинки на высокой шнуровке. Тэхён явно хотел выглядеть сегодня хорошо. Вернувшись в спальню, Юнги застал его уже в кресле, с задумчивым видом смотревшего в разбитое окно. Он без слов опустился на корточки перед коляской и стал обувать парня. Тэхён не произнес ни слова, только Юнги слышал, как он нервно сглотнул. — Мои любимые, — дрогнувшим голосом сообщил Тэхён, когда Юнги закончил. — Я красавчик в них, да? Казалось, он вот-вот заплачет. Он прятал взгляд и напряженно стискивал подлокотники кресла. — Скажу это один только раз. Ты по-прежнему красивый. — О-о, — протянул Тэхён, улыбаясь и утирая скупые слезы. — Всегда знал, что ты от меня без ума, — шутливо закончил он. — Не неси чепухи. Юнги встал за спину и толкнул коляску вперед, по специальным перекладинам вывез из дома и спустился на тропинку. Специально выбрал самую дальнюю, чтобы у Тэхёна была возможность успокоиться. Несколько минут они молчали, и по тому, как расслаблялись плечи Ви, Юнги понимал, что прогулка и свежий воздух идут на пользу. — Слушай, мне вот один вопрос не дает покоя, — заговорил Тэхён, когда они проходили мимо журчавшего ручья. — Почему при синхронизации я всегда первым находил тебя? Не подумай чего. Я никогда не относился к тебе как-то по-особенному, поэтому не понимаю, почему всегда «видел» тебя первым. Даже в критические моменты я не Чимина чувствовал, не Гука, а тебя, словно между нами какая-то… связь вроде бы. — У нас и была связь, — хмыкнул Юнги. — Когда мы были на Фукоси, я был твоим бортинженером, а ты — моей Искрой, даже если энергия была Чимина. Твой организм на клеточном уровне запомнил меня, поэтому ты находил при синхронизации меня первым. Спроси у Чимина, меня он тоже наверняка находил первым. — Логично. Хотя идея с безответной влюбленностью мне нравилась больше. Как там кэп и Хоби-хён? — Нормально. Им там какой-то проект предложили курировать в Китае. И Хосок жениться хочет. — Он говорил. Я даже девушку его видел. Красивая, да? — Она подходит ему. — Точно. Как тебе Чимин. — Вы сговорились сегодня, что ли, с Чонгуком? — сбился Юнги с шага. — Между нами ничего нет. — Нет, но могло бы быть. Чего медлишь? Ты его целый год выхаживал. Да что там. Если говорить начистоту, он лишь благодаря тебе из психушки вышел. — Хватит об этом, — оборвал его Юнги. — Как знаешь, бука. В доме их уже ждали. — А вот и мы, — заявил Тэхён громко с порога. За большим столом уже сидел Чимин с Ёной и Чонгук напротив них. Юнги вкатил коляску в комнату, замечая, как дернулся Чонгук с места, собираясь подойти к ним, но сел на место. — А что это за прелестное чудо здесь? — обратился Тэхён к ребенку. — Моя дочь. Ёна, — сообщил Юнги, подкатив коляску к столу. — А меня зовут Тэхён, — протянул он руку через стол. Ёна смущенно ответила на рукопожатие. — Да она твоя копия, поганка. Юнги сел рядом с дочерью. — Мы вас уже заждались. Давайте есть, пока все не остыло, — поторопил всех Чимин. — Чимин-оппа приготовил вкусные рулетики, — сообщила Ёна. — Попробуй, пап. — Давай, накладывай папе, — Чимин помог ей переложить парочку рулетов из общей тарелки. — А за мной кто будет ухаживать? Ёна, положи мне тоже! — потребовал Тэхён. Чонгук молча потянулся к мясу и положил его на тарелку своего партнера. Тэхён не посмотрел в его сторону, но Юнги заметил облегчение на лице парня. Кажется, его самоуверенность сильно пострадала из-за временной инвалидности. — Спасибо, — скромно произнес Тэхён в сторону Чонгука. Тот ничего не ответил, уткнулся в свою тарелку, выглядя таким юным и запутавшимся подростком, что без улыбки не взглянешь. Ужин дальше проходил спокойно. Напряжение между Тэхёном и Чонгуком ослабло, и все вздохнули свободнее. Чимин втягивал ребенка в разговор, так что никто за столом не чувствовал себя лишним. Тэхён тоже умудрился довольно быстро сойтись с Ёной, чему Юнги был рад. После ужина Тэхён с Чонгуком утянули ребенка в зал с игровой приставкой, а Юнги предложил Чимину помощь с уборкой, догадываясь, что оставили их наедине не просто так. Но смелости на первый шаг не хватало. — Хорошо, что вам удалось приехать, — произнес Чимин, смывая пену с тарелки. — Да, я тоже рад. Давно я столько времени не проводил с дочерью, — вытерев посуду, Юнги ставил ее на место. — Дженни как? Не сильно возмущалась? — На удивление нет. Я сам удивился, когда она не стала возражать. Чонгук сказал, что у тебя панические атаки случаются, — сменил он тему, решив поговорить о более важных вещах. — Почему мне ничего не сказал? — Потому что ничего страшного не произошло. Это пройдет само, — уверенно произнес Чимин. — Не хочешь поговорить об этом? — Нет. — Ладно, — сдался Юнги, понимая, что должен давать Чимину свободное пространство и не быть курицей-наседкой все время. Чимин неожиданно замолчал, словно задумался о чем-то серьезном. Юнги поглядывал на него тайком, не зная, что сделать, чтобы он с ним поговорил о том, что его беспокоит. Чимин стоял почти рядом, отчего-то взволнованный и с порозовевшими щеками. Юнги не успел спросить, в чем дело. Совершенно неожиданно Чимин шагнул вперед и коснулся его губ своими, прижался отчаянно, но настойчиво, решительно. И отстранился так же внезапно, поспешно, покраснев до кончиков ушей. Юнги в ступоре смотрел на дико смутившегося парня, а Чимин даже не позволил ему сообразить, что ответить, просто сбежал из комнаты. Оставшись в одиночестве, Юнги совершенно глупо и счастливо улыбнулся.