"Когда меняется имя"

Выбраться из больничного крыла Гаррету невольно помог профессор Снейп. Он заглянул рано утром, еще до завтрака, и не предполагающим возражений тоном сказал: — Мадам Помфри, я забираю Поттера на полчаса. — С чего бы это? — возмутилась медиведьма. — У него постельный режим! — Так надо, — сурово отрезал Снейп. — Поттер, можете не одеваться, просто накиньте на пижаму мантию, чтобы не замерзнуть. — Северус, куда ты собрался тащить ребенка? — Скоро вернемся, — заверил Снейп. На нем был надет длиннополый суконный кафтан в талию густого темно-синего цвета, который удивительно подходил мрачному образу профессора, но Гаррет отметил и чрезмерную бледность, и нездоровый вид. Похоже, декан до сих пор не оправился после дуэли. — Профессор Снейп, а все же… куда мы направляемся? — робко поинтересовался он, когда они отошли подальше от больничного крыла. — Вниз. Сириус вбил себе в голову, что ему необходимо лично убедиться в том, что его драгоценный крестник в порядке, даже если несанкционированное проникновение в школу приведет его обратно в Азкабан. Разумеется, допустить такого поворота событий я не могу. Он ждет в моей гостиной. — Я в норме, — торопливо заверил Гаррет. — Сами ему об этом скажете. Профессор был явно не в духе. И хотя в таком состоянии его лучше бы не дразнить… — А правду говорят, что на день всех влюбленных вы будете в розовом венке? — не удержался Гаррет от следующего вопроса. — Эта сплетня распространилась уже по всему Хогвардсу, — скривился Снейп. — Нет. Неправда. Мы с профессором Локхардом пришли к соглашению. Никаких роз и розового цвета, за это я не возражаю против обновления гардероба на его вкус. — О-о! Так вот почему… — Что — почему? — Неважно. Гаррет вспомнил жалобы Макгонагал. Получается, Локхард просто сговорился со Снейпом, вот и повеселили школу за счет Маккошки. Отличная идея! — Кстати, вы-то откуда узнали про венок? Вы же в изоляции! — сверкнул глазами Снейп. Гаррет хихикнул: — Сплетня достигла самых отдаленных уголков Магической Британии. Я не шучу. Мадам Помфри обсудила эту новость со всеми подругами, бывшими сокурсницами, бывшими учениками и даже с троюродной кузиной из Йоркшира. По каминной сети. — Мордред бы ее побрал! — выругался Снейп. И тут навстречу выплыл Гилдерой Локхард. В сиреневой мантии с индийским огуречным узором из серебра. — Профессор Снейп, мое почтение. Мистер Поттер! Как себя чувствует маленький герой? Я собираюсь дать «Ведьмополитену» интервью о том, как проходят уроки в школе. Гаррет, не желаешь поучаствовать? — Конечно! — обрадовался Гаррет. — Еще как желаю! Эта была отличная возможность улизнуть из-под надзора Снейпа. — Поттер, это еще что за нарциссизм? — возмутился зельевар. — Будьте любезны общаться с прессой после выздоровления и не в ущерб учебе. — Но, сэр! Вы же как раз собрались предъявлять меня в качестве доказательства, что я здоров, и уроков у меня сейчас нет. — Северус, не будьте так жестоки! — ослепительно улыбнулся Локхард. — Мальчик пострадал из-за наших с вами развлечений, дайте и ему получить свою долю славы. Я верну его через полчаса. Или, может, вы тоже хотите сказать пару слов для статьи? Профессор Снейп застыл на месте каменной статуей. Гаррет прикусил губу, чтобы не заржать в голос. — Благодарю, я воздержусь. Подожду вас в главном холле. Полчаса, не больше, Гилдерой! «Укрощение Ужаса Подземелий сиянием павлиньих перьев», — подумал Гаррет и все же захихикал. — Надеюсь, ты знаешь, как общаться с журналистами? — со значением уточнил профессор Локхард. — Ага! — охотно подтвердил Гаррет. — Поменьше болтать, побольше улыбаться. Ваши уроки — самые интересные, ваши книги — самые любимые, все покупайте новый роман! — Примерно так! — засмеялся профессор. — Но не переборщи. Говорить Гаррету почти ничего и не пришлось. Фотограф сделал несколько совместных кадров (Гаррет больше всего переживал, что из-под мантии будут видны пижамные штаны), а потом внимание юной ведьмы из «Ведьмополитена» полностью сосредоточилось на пятикратном обладателе приза за самую обаятельную улыбку. — Может, еще один кадр у подножья лестницы, чтобы читатели могли оценить антураж замка? — предложил Гаррет заскучавшему фотографу. Тот радостно согласился. — Вы куда? — спохватился профессор Локхард. — Сделать буквально пару снимков, — на ходу крикнул фотограф. — Через полчаса вернемся! — пообещал Гаррет. Снимков они сделали ровно два. На лестнице и у окна. Потом Гаррет «вспомнил», что опаздывает на завтрак. — Передайте, пожалуйста, профессору, что после завтрака я сам найду своего декана, пусть он не волнуется, — сказал Гаррет и состроил милую мордашку. Фотограф согласно кивнул, и Гаррет остался предоставлен сам себе. Конечно, был вариант упросить Сириуса, чтобы он помог ему сбежать из Хогвардса, но даже если бы Бродяга и согласился, то ни за что не отпустил бы Гаррета в Литтл-Уингинг. Так что план оставался прежним: добраться до Хогсмида, оттуда переместиться камином в магический Лондон, а уже там вызвать волшебный автобус. «Ночной рыцарь» совершенно точно курсирует по всей стране, и денег у Гаррета хватало. Он быстро спустился в подземелья, пробежал через пустую гостиную и, пользуясь тем, что Блейз и Теодор ушли на завтрак, быстренько переоделся в теплые вещи и собрал рюкзак. С Драко он столкнулся у самого выхода. — Гаррет! — обрадовался Малфой. — Тебя отпустили! — Неа, — покаялся Гаррет. — Я сбежал. — Все равно классно! Я соскучился! — Я тоже, — признался Гаррет. — А куда это ты в таком виде? Гаррет подумал, что Малфой вполне мог постоять на стреме, да и вообще голова у него соображала хорошо, поэтому решился: — Драко, ты же мне друг? — Конечно, — подтвердил Малфой. — А у тебя есть сомнения? — Вот сейчас и проверим. Идею побега Драко осудил: — С ума сошел что ли? Ты же не сквиб какой-то там, чтобы бросать школу. В Хогвардсе каждый год десяток-другой учеников из-за несчастных случаев временно теряет магию, но потом-то все возвращается. Если бы у тебя был серьезный случай, Дамблдор уже созвал бы консилиум из Мунго и прыгал вокруг тебя с бубном, он точно не позволит герою Магической Британии лишиться сил. Просто потерпи еще немного! — Без проблем. Но меня заперли в больничном крыле, как в тюрьме. Без права посещений и переписки. И мучают овсянкой по три раза в день. — Ну, — Драко с сомнением потер подбородок. — Овсянка — полезная еда. — Овощи и фрукты тоже полезные. А знаешь, что самое полезное? Брокколи и пудинг тети Пет! Где, по-твоему, я скорей верну себе силы — в заточении и одиночестве или окруженный теплом и заботой семьи? Сам Дамблдор что-то там вещал про защиту и силу любви в окружении родных стен, иначе с чего бы меня держали подальше от магического мира целых десять лет! Не уговаривай, Драко, я решил окончательно. — Все равно Дамблдор вернет тебя в школу на следующий же день. Если понадобится — отрядом из аврората. — Это уже мои проблемы. Так поможешь выбраться в Хогсмид? — Могу даже на метле подкинуть, — вздохнул Драко. — Это быстрее. Только надо как-то мимо Филча проскользнуть. О! Придумал. Мы можем с Астрономической башни полететь. Гаррет крепко обнял друга. — Драко! Ты самый лучший! — Теперь осталось раздобыть метлу. Ты ступай пока на башню, а я переговорю с Флинтом. Пробегая мимо покоев декана, Гаррет притормозил. Сириус! Он же волнуется. Гаррет огляделся по сторонам и торопливо постучал. Потом постучал еще раз. Сообразил, что в отсутствие Снейпа Сириус дверь не откроет и, быстро начирикав на клочке пергамента, что у него все хорошо, подсунул импровизированную записку под дверь. Столкнуться на первом этаже с Маккошкой, которая спешила на урок, он никак не ожидал. — Поттер! — профессор Макгонагал смерила Гаррета неодобрительным взглядом и поджала губы. — Вы куда? Если вас уже выписали, будьте любезны пройти в класс. — Увы, магия еще не вернулась. Я собираюсь к профессору Локхарду, мэм, — сориентировался Гаррет. — Буду помогать ему отвечать на письма поклонников. — Не говорите ерунды, Поттер, для этого существует самопишущее перо! — нахмурилась Макгонагал. — Если вам нечем заняться, подготовьте эссе об особенностях преобразования живой материи в неживую. Занесете после уроков или передадите с кем-то из одноклассников. Аттестацию по моему предмету еще никто не отменял. Подобрав атласный подол, она торопливо направилась к лестнице, а Гаррет не удержался и показал ей вслед язык: — Бе-бе-бе. — Мистер Поттер! Минус десять баллов со Слизерина. Вот, черт! Про острый кошачий слух он и позабыл. — Библиотека на третьем этаже. Идемте, нам по пути. Пришлось тащиться за компанию с Маккошкой и делать вид, что он сворачивает к библиотеке. Дождавшись, когда профессор скроется в классе, Гаррет быстро вернулся к лестницам и побежал еще выше, досадуя, что не рискнул сразу скрыться под мантией-невидимкой. Побоялся использовать ее днем — слишком большой была вероятность, что его собьет с ног кто-то из спешащих учеников. Зато он с гарантией избежал бы нежелательных встреч. — Гарри Поттер! — патетично воскликнула Сивилла Трелони, преграждая ему путь примерно на середине между третьим и четвертым этажом. — Добрый день, — осторожно сказал Гаррет. — Я не видела вас вчера на моем уроке. Мы проходили карточные расклады. Карты сказали, что вам удалось избежать страшной опасности, но она никуда не делась, просто затаилась до времени. Будьте внимательны и избегайте открытого пространства. — Предлагаете переселиться в чулан? — Я всего лишь читаю знаки судьбы, — Сивилла Трелони наклонилась, вглядываясь в лицо Гаррета, и от ее пристального взгляда сквозь огромные бифокальные очки с толстыми линзами, мальчику стало жутковато. — Грим все еще преследует вас по пятам… Бедный ребенок! Беда придет оттуда, откуда вы ее не ждете. — Мне кажется, это всегда так, — пробормотал Гаррет. — Особенно когда дело касается падения цен на акции. Профессор Трелони резко взмахнула рукой, отчего край ее шали с бахромой проехался Гаррету по лицу, он машинально отшатнулся, оступился и с грохотом полетел вниз — на площадку третьего этажа. — Ой, — сказала Трелони. — Я же предупреждала. Отбивший себе бок Гаррет не без труда поднялся на ноги. — Не надо шевелиться. Я сейчас вызову мадам Помфри! — Трелони пару раз рассекла воздух палочкой, тщетно пытаясь выпустить патронус, а потом шустро спустилась и подхватила Гаррета под локоть. — Нет, лучше просто провожу. — Не надо! — взмолился Гаррет. — Не трогайте меня! Я сам… Сам дойду. — Правда? — обрадовалась Трелони и, шлепнувшись на нижнюю ступеньку, достала откуда-то из складок шали самокрутку, тут же прикурив ее от кончика палочки. — Ну, иди тогда. Гаррет скрипнул зубами. Мало того, что он обзавелся кучей синяков, так теперь еще и путь на Астрономическую башню оказался закрыт. Хотя… Не будет же Трелони сидеть здесь вечно? Гаррет прогулялся до конца коридора, присел на выступ за неопознанной статуей и принялся ждать. — Говорящщщий, — из туалета, в котором обитало очкастое привидение, показалась Сесиль. — Ты так и не пришшшшел в госсссти… — Проссссто побоялссся, что не найду другой выхххход, — пояснил Гаррет. — Вниззззу ессссть проххход к Зззззапретному лесссссу. Я покажжжжу. Идем сссейчассс? Гаррет подумал и решил согласиться. Почему бы и нет? Люмос все еще не получался, но у него был маггловский фонарик. *** Огромный зал с колоннами поразил Гаррета до глубины души. К сожалению, разглядеть его целиком при свете фонарика не удалось — потолок и стены терялись во тьме, но Гаррет оценил и мраморный орнамент на нижних частях коллонады, и ступени, ведущие к бассейну. Горячие ключи, про которые рассказывала змея, били у подножья гигантской статуи. Кого она изображала, в темноте было не понять — видимости хватило лишь на огромные ступни. Сесиль утверждала, что самого Салазара Слизерина, и что где-то там, наверху, есть проход в пещеру, где спит «царь змей». Гаррет решил, что пусть себе спит, сон полезен. Ему хватило найденных под ногами чешуек величиной с пол ладони. — Здессссь хорошшшо, только сссскучно, — пожаловалась Сесиль. — Оссстаньссся ссссо мной, говорящщщий. — Не ссссейчассссс, — ответил Гаррет. — Выведи меня изззз замка. Сесиль тут же сделала вид, что не понимает. — Ты говорила, ессссть еще лазззз, — настойчиво повторил он. — Сссскучно безззз друга, — снова прошипела змея. — Я позззову других ззззмей. Из лесссса, — вынужден был пообещать Гаррет. — Хорошшшшо, — согласилась Сесиль. Проходом, судя по всему, никто не пользовался лет сто, а то и двести. Гаррет весь перемазался и собрал на себя, наверное, килограмм паутины, пока выбирался по нему наружу. Вдобавок пришлось снова открывать парселтангом хитрые запоры — хорошо хоть специальный пароль не требовался, достаточно было потребовать «откройссся». Этот путь вывел его не к избушке Хагрида, чего Гаррет втайне опасался, а совершенно в другое место. Он на четвереньках выполз из низкой пещерки в скале, поднялся на ноги, огляделся, потянулся и счастливо рассмеялся. После спертого воздуха подземелий свежесть прохладного дня ощущалась особенно остро. — Хорошо-то как! — сказал он. — Ещщще ззззмеи. Друззззья, — напомнила Сесиль. — Ссссейчас вссе спят, ззззима, — заметил Гаррет. — Вмесссте сссспать теплей, — возразила Сесиль и нахально забралась Гаррету на шею. Гаррет вздохнул и достал палочку. — Люмос! То ли подействовала магия подземного зала, то ли просто из-за позитивных эмоций, но волшебство удивительным образом вернулось. Огонек горел не сильно, но ровно. Гаррет так обрадовался, что тут же решил попробовать еще: — Серпенсортия! Он помнил, что змеи зимуют в норках по две-три, а то и по десятку сразу, но рассчитывал призвать только одну. Собственно, одну он и призвал. Правда это была не просто змея, а змеища — метра три в длину и толщиной с руку взрослого мужчины. По сравнению с ней даже Сесиль выглядела скромно. — Сссссссмертные! Ссссожру! — возмутилась объявившаяся красноглазая гадюка. — Проссссти, пожжжалуйсссста, что побессспокоил, — опешил Гаррет. — Не ссссмей сссо мной раззззговаривать! Мда, на его памяти это была первая настолько агрессивная змея. Обычно рептилии обладали здравым смыслом и обожали поболтать. Сесиль подобралась, готовясь к драке: — Не тронь говорящщщщего! Внезапно раздался хлопок аппартации и в паре метров от них появился человек в темной мантии. — Петрификус Тоталус! — воскликнул он, указывая палочкой на гадюку. Та застыла. Волшебник развернулся к Гаррету, нацеливаясь теперь уже на него, и у Гаррета вырвалось непроизвольное: — Сириус?! — Что? — удивленно переспросил мужчина. Но Гаррет уже видел, что ошибся. Хотя сходство было поразительным. Этот парень выглядел, как помолодевший и отъевшийся крестный, который отчего-то стал ниже на пару дюймов. Черты лица, темные волосы, гордая посадка головы — все в нем кричало о крови Блэков. — Вы кто? — спросил Гаррет, не обращая никакого внимания на направленную в его сторону палочку. — Меня терзают смутные сомнения… — Гарри Поттер? — в свою очередь изумился мужчина, опуская руку с палочкой. — Он мне не нравитсссся. Давай его ссссъедим? — предложила Сесиль. *** Они заняли отдельный кабинет в «Трех метлах». Гаррет медленно цедил очень сладкий чай, разглядывал крохотную, не больше пальца, трансфигурированную фигурку змеи, в которую Регулус превратил гадюку, и слушал занимательный рассказ: — …успел позвать Критчера в последнюю секунду, когда инферналы уже почти затянули меня в озеро. Собственно, последнее, что я помню, это дикую боль и толщу воды, смыкающуюся над головой. Полагаю, тогда-то и наступила клиническая смерть, потому что мое имя выцвело на родовом гобелене. Критчер едва успел. Он переместил меня в квартиру, о которой никто не знал, и я там месяц провалялся, восстанавливаясь. Знаешь, было о чем подумать… — О том, что ваш Лорд окончательно спятил? — Примерно. Человек не должен создавать больше одного крестража, это противоестественно, не говоря уже о том, что не каждому магу под силу. А Лорд разбил душу на несколько частей. Безумец! Он сам перечеркнул свое будущее. А ведь какие были перспективы! — Что, правда? — Ну да. Молодой харизматичный лидер с новаторскими идеями. Полукровка, который сумел повести за собой отпрысков чистокровных семей, что сравнимо с чудом. Магглорожденные подтянулись бы сами, они не настолько консервативны. И политическая программа у него была интересной, лучше, чем у любого из министров последнего столетия. Постепенная и подконтрольная интеграция магглорожденных в наш мир, возврат к старым традициям, расширение образования, укрепление связей с волшебными существами. — Звучит действительно ничего так, — согласился Гаррет. — Но что-то мне подсказывает, что это лишь слова. По факту-то началась бойня. Гражданская война. — Да. Потому что Лорд спятил. Я и решил, что пусть лучше все считают меня мертвым, чем я погибну на самом деле. Верить никому было нельзя — Дамблдор играл в свою игру, Лорд — в свою, а пешками выступали живые люди, которые гибли ни за что, ни про что, как твои родители. — А почему вы не дали о себе знать потом, когда это все закончилось? В смысле, когда публично объявили о развоплощении Волдеморта? Регулус рассмеялся. У него был очень приятный смех, совсем не похожий на лающий хохот Сириуса. Мягкий и заразительный. — Ты еще такой наивный ребенок, Гаррет! Моего брата, бравого аврора и известного члена Ордена Феникса бросили в Азкабан без суда и следствия. И никто за него не вступился, Дамблдор даже проведения допроса по всем правилам не потребовал. В том, что произошло у Лонгботтомов, тоже никто особо не стал разбираться. Беллу просто заклеймили сумасшедшей маньячкой, априори посчитав виновной. Думаешь, какая судьба ждала бы меня, учитывая фамилию Блэк и наличие метки на руке? Нет, я вообще не собирался воскресать! И уж тем более не планировал лезть в это дело. — Тогда что изменилось сейчас? — Появились новые обстоятельства, — загадочно сказал Регулус. — Из Азкабана сбежал не только Сириус. Если кто-то захочет вернуть Темного Лорда в том состоянии, в котором он был, когда отдал концы, мир ждет большая беда. Лишние крестражи следует уничтожить. Гаррет повертел в руках ложку: — А откуда мне знать, что вы их уничтожите? Может, вы и есть тот псих, что надумал воскресить Лорда? Регулус вздохнул: — Ты действительно так думаешь? А мотивы? — Я-то как раз хочу вам верить, — буркнул Гаррет и подтянул к себе поближе бумажку, на которой Регулус написал список предметов, годящихся в крестражи: — Медальон Салазара Слизерина, чаша Хельги Хаффлпафф, меч Годрика Гриффиндора, диадема Елены Рейвенкло, кольцо Гонтов. Мне кажется, все вместе при оценке потянет миллионов на несколько. Вы точно не банальный грабитель? — Медальон и чаша уже у меня, и это действительно крестражи. Диадема спрятана где-то в Хогвардсе. Скорей всего, в Выручай-комнате. Я расскажу тебе, как ее найти. Думаю, в процессе проведения ритуала все эти артефакты придется уничтожить, но если что-то удастся сохранить, готов отдать на благотворительность. — В Мунго, — полуутвердительно заметил Гаррет. — Можно и в Мунго, — согласно кивнул Регулус. — Кстати, Гаррет, я действую не один. И мой друг почему-то уверен, что Нагайна не единственный живой крестраж Волдеморта. Что часть его души попала в тебя в ту ночь, когда он убил твоих родителей. Иначе откуда бы взялся шрам? Гаррет скривился: — О-оооо! Шрам — это вообще песня какая-то. Траурный марш. Знали бы вы, сколько я от него натерпелся! Особенно в раннем детстве. Он болел, воспалялся, меня мучили мигрени и кошмары. А потом тетя отвезла меня к хирургу. Там вообще было шоу! Мне же шрам собирались просто зашлифовать, а для этого общая анестезия не нужна, хватает и местной. — Что такое анестезия? — полюбопытствовал Регулус. — Типа заморозки определенного места, чтобы снизить чувствительность. Так что под местной анестезией я все слышал и все понимал. В том числе, как ругались врачи. Что вообще такое ваш крестраж? Как он выглядит? Дело в том, что у меня из-под кожи, когда стали заниматься шрамом, вытащили какую-то дрянь. Вязкую, дегтеобразную пакость, величиной с палец. Бригада была сильно озадачена. Хирург решил, что это смесь гноя, свернувшейся крови и отмерших клеток. Очень сильно ругался на тетю, что так запустили ситуацию, вроде как мог начаться воспалительный процесс и все такое. Не хотел верить, что я со своим шрамом жил годами — утверждал, что ране не больше пары недель от силы. Регулус разволновался: — И куда дели эту… субстанцию? — Утилизировали, разумеется. Там же операционная, все стерильно. Спирт, хлоргексидин, анестетики, ультрафиолетовая лампа. Я не очень в этом разбираюсь, но после посещения клиники от шрама за неделю почти не осталось следов, и голова у меня теперь болит очень редко. В основном, когда сильно волнуюсь. — Да. Скорей всего это был крестраж, — согласился Регулус. — Удивительное дело! Неужели магглы научились от них избавляться? — А чего избавляться-то? Вжих-вжих, всего и делов, — хмыкнул Гаррет. — Если бы я не был волшебником, тоже пошел бы в медицину. Это золотое дно вкупе с отмолением всех грехов, как говорит тетя Пет. Творишь добро, помогаешь людям, и еще и нехилые деньги за это получаешь. — Ты можешь и в магическом мире заняться медициной. После Хогвардса. — Неа, после Хогвардса не могу, — не согласился Гаррет. — Мне Крюкохват рассказал достаточно, чтобы осознать, что вступление в права наследия и статус Главы Рода не оставят ни минуты свободного времени. Может быть, позже. Гораздо позже. После того, как обзаведусь парой наследников. Регулус мягко улыбнулся: — Приятно наблюдать такую ответственность в твоем возрасте. Ты вообще умеешь удивить, Гаррет. Сири был куда менее разумным и вообще… сильно огорчал родителей. — Он собирается жениться. Как раз ради продолжения рода, как я понимаю. — Невеста чистокровная, надеюсь? — Полукровка. Но для Сириуса неплохой вариант. Э-э-э… как мне кажется. — Скажешь, как ее зовут? — Рита Скиттер. На Регулуса было забавно посмотреть, так перекосилось его лицо. — Боюсь представить, что ждет род Блэков, — пробормотал он вполголоса. — Могли бы побеспокоиться об этом сами! — обиделся за крестного Гаррет. — А то бочку на Сириуса катите, а сами-то? Вы тоже Блэк! — Орион и Вальбурга никогда меня не любили, — после паузы довольно печально сказал Регулус. — Не ценили, не уважали, не считались с моим мнением и, по сути, вообще не обращали на меня внимания. Отец был зациклен на Вальбурге, он с ума по ней сходил, а для матери существовал только Сириус. Первенец. Как я ни старался, как ни добивался признания, что бы ни делал, это не имело никакого значения. Второй сын воспринимался досадной помехой. Потому я и встал под знамена Темного Лорда. Потому и не расстроился, обнаружив, что как Блэк больше не существую. Я не Блэк, мальчик, давно нет. И не жалею. У меня есть невеста, после свадьбы я войду в ее род. — Мне жаль, — тихо выдохнул Гаррет. — Что так вышло с вашими родителями. — Все в порядке. Теперь это меня уже не трогает. — Можно спросить? — Гаррет отодвинул кружку и уставился на Регулуса: — Ваш друг, тот, который помогает вам с крестражами, кто он? — Боюсь, не могу этого сказать. — Но ручаться за него можете? Уверены в том, что у вас одна цель? Почему-то мне кажется, что он тоже воевал на стороне Волдеморта. — Ты прав. Именно поэтому он и понимает, как никто другой, насколько опасно воскрешение той версии Темного Лорда, которую мы знали. Так ты поищешь диадему? Гаррет вздохнул: — Ладно, поищу. А вы сможете прикрыть меня как-то, чтобы я хотя бы недельку погостил у дяди с тетей?