"Когда меняется имя"

Перси Уизли поймал их в коридоре. — До отбоя десять минут. По спальням — живо! — непререкаемо заявил он. Рон крепко сцепил челюсти, но смиренно поплелся к лестнице, а вот Невилл, раззадоренный идеей подкараулить Локхарда возле его покоев, против обыкновения молчать не стал. — Ты у нас староста на Гриффиндоре, вот своими гриффами и командуй. А у меня еще дела. — Сейчас сниму баллы с Хаффлпаффа, — пригрозил Перси. — Не имеешь права. Отбоя еще не было. Скорее удивленный, чем возмущенный таким поворотом событий, Перси сложил руки на груди и с интересом покосился на Невилла: — С чего такая позиция, Лонгботтом? Ты вроде с факультета храбрых и отважных вылетел, а не наоборот. Или думаешь, что мне слабо дождаться отбоя? Да и твоего старосту я могу привести. А могу и Филчу пожаловаться. — Стучи, если стукач, — уперся Невилл. — А у меня решается вопрос жизни и здоровья родителей. Мне вот позарез нужно увидеть сегодня профессора Локхарда. Перси, ну будь человеком, а? Просто отстань от меня, не твой же факультет баллы потеряет, если что. Если меня застукает дежурный учитель, тебе же и лучше. Перси нахмурился и нервно побарабанил пальцами по стене. — Локхарда, говоришь, ждешь? А зачем он тебе? Он, может, вернется еще не скоро. — Скоро, точно скоро. Ну, Перси… Наверное, они бы еще какое-то время поспорили, так как Невилл был настроен стоять насмерть и, если потребуется, караулить кавалера ордена Мерлина третьей степени и почетного члена Лиги защиты от темных сил хоть до самого утра, но тут профессор собственной персоной, слегка покачиваясь, вывернул из-за угла. — Добрый вечер! — недружным дуэтом поздоровались с ним Невилл и Перси. Невилл — с воодушевлением, а Перси несколько растерянно, ибо в таком состоянии он блистательного профессора еще не наблюдал. Гилдерой Локхард икнул, покачнулся, придержался за стену и указал на них пальцем: — Лонгботтом и… э-э-эээ… Крауч? — Уизли, сэр. Персиваль Уизли, — поправил его Перси. — Ну, нет! — хихикнул Локхард. — К тому времени Молли еще ломалась и на что-то надеялась. Ты точно не Уизли, пацан! — он подслеповато прищурился: — Почти на сто процентов уверен, что Крауч. Ага. Перси непонимающе распахнул глаза, а потом вспыхнул таким густым румянцем, какого Невилл еще никогда в жизни не видел. — Думаю, что вы ошибаетесь, сэр, — твердо сказал он. — Я — третий сын Артура Уизли, рожденный в законном браке. Вы просто немного дезориентированы, вот и не понимаете, что говорите. — Третий, как же! Разве что по бумажке, — Локхард сдвинул золоченую шляпу набекрень и погрозил пальцем в пустоту. — Надо иметь мужество, чтобы смотреть правде в глаза. В лицо тебе этого никто не скажет, но люди знающие видят и помнят. Как бы не была задета гордость, истинная информация никогда не бывает лишней. Молли тебе мать, но Артур — не отец. А то, что вы все рыжие, так это кровь Прюэттов виновата. Перси замер с дурацким выражением лица, и Невилл решил вмешаться: — Профессор, разрешите проводить вас до покоев? Мне хотелось бы кое-что важное обсудить по поводу родителей. — Ага, — Локхард снова икнул, сделал два шага и обернулся к Перси: — Да… Про родителей… Твоя мать подавала большие надежды, вот Мюрриэль в нее и вцепилась. Думаю, девчонке и пятнадцати не было, когда она впервые привела ее в Ковен. Знаешь, что такое Ковен, мальчик? У-у-у… Это такой соблазн, перед которым невозможно устоять. Доступ к источнику сил, к знаниям, к власти. Молли и так была сильной ведьмой, а в Ковене вообще расцвела. К шестому курсу творила такую волшбу, что другим и не снилось. Только за все надо платить. Вот она и платила — собой. Ковен Ведьм, дружок, это еще и много-много секса. Ритуалы. Оргии. И некоторые далеко не светлые маги активно этим пользовались. Старик Лестрендж очень уж на твою мать в свое время запал. Шутка ли — даже дал ей доступ в семейную библиотеку, а когда Молли понесла, подумывал жениться. Он в то время уже вдовец был. И, кто знает, может, Биллиус родился бы уже Лестренжем, не напугай малышку эти два идиота — Руди с Басти. Не знаю уж, что они ей там наговорили, только Молли запаниковала и принялась творить глупости. Порвала отношения с Мюрриэль, побежала к Дамблдору. Хотя, — он задумался, — кто знает, может, тут наш хитроумный директор сыграл на опережение? Не удивлюсь, если он все просчитал и сам предложил ей помощь. Молли замуж за Артура выходила еще в школе, уже с пузом на носу, но сомневаюсь, что этот недотепа тогда у нее хоть один поцелуй сорвал. Так что твой старший брат — Лестрендж. Колдографии сравни, там же сразу видно! А вот про второго сказать сложно. Может, Эйвери, а может и еще кто. Ты же, скорей всего, Крауч. Только Бартемиус этого в жизни не признает. Пока Перси слушал эту тираду, гнев и неверие на его лице постепенно сменялись сомнениями. — Сэр, но почему тогда отец… почему Артур Уизли на маме женился, если все так, как вы говорите? — Приданое, дружок, — хмыкнул Локхард. — Артур — игрок, и играть он начал очень рано. В Магической Британии у него больше ставок не принимают, его долгов на три поколения хватит. Ты никогда не задумывался над тем, почему вы так бедно живете? Поверь, зарплаты любого министерского сотрудника хватит, чтобы обеспечить хоть три семьи, а Артур вдобавок начальник отдела. Он мог бы мэнор содержать. Да только все идет на погашение векселей и расписок. А играет Артур теперь исключительно в маггловских казино, здесь-то ему кроме лотерейных билетов ничего не светит. — Два года назад мы выиграли в лотерею главный приз, — убито вспомнил Перси. — Поездку в Египет. — Вот-вот, а выиграли бы галлеоны — все бы пошло на покрытие долгов. Молли за него замуж от отчаяния вышла. Сдуру. Всем назло. Потом, однозначно, пожалела, но было поздно. Хотя, судя по тому, что я вижу, она уже смирилась. Рональд — вылитый сын своего отца. Вот он — Уизли. А ты — никак нет. — И что мне теперь делать? — у Перси задрожали губы. — Зачем вы мне все это рассказали?! Как я теперь дальше жить буду? Я же… Я же на каникулы поехать не смогу, все время буду понимать, что мы — не семья! — Брось, — дернул Перси за рукав Невилл. — Ты и раньше с братьями не был особо близок. К тому же, это всего лишь версия. О том, что версия звучала слишком уж логично и объясняла многие непонятности, Невилл промолчал. — Я тебе вот что посоветую, — сосредоточился тем временем Локхард. — Ступай-ка ты, умный парень, на практику в министерство, да не просто так, а обратись сразу к Краучу. Причем со всем почтением, но ни словечком не намекая на ваше родство. Если я правильно его оцениваю, он не сможет тебе отказать. А там, глядишь, и продвинешься, карьеру сделаешь. Крауч трус, каких поискать, шантажировать напрямую его нельзя, но такой замысловатый ход откроет тебе перспективы. Тут Локхард зевнул и Невилл, боясь, что профессор вскоре окончательно вырубится, ухватил его за рукав: — Сэр, а мне что посоветуете? По поводу родителей. Кому можно их показать, чтобы появился шанс на исцеление? — Фламель со своей настойкой вылечил бы их на раз, — прямо ответил Локхард. — Но это исключено, до него не добраться. Дамблдор, может, и мог бы, но раз за столько лет и пальцем не пошевелил, значит, ему это не выгодно. Сомневаюсь, что там последствия круцио, пацан, скорей что-то другое. Тебе бы их в Германию отвезти, в Первую Магическую Клинику волшебной диагностики. Начни с главного — с причин, — он снова икнул и прикрыл ладонью рот. — Простите, что-то мне нехорошо. Надо немного поспать. Профессора повело, и Невилл с Перси, подхватив его под руки, не без труда довели до двери. Локхард коснулся палочкой замка, тот щелкнул, и мальчики затащили свою ношу внутрь. Невилл с любопытством огляделся. Сплетни ходили самые разные. И о том, что у Локхарда спальня в розовых цветах, и о многочисленных собственных портретах на стенах. Слухи оказались сильно преувеличены. Постельное белье на кровати было хотя и дорогим, с вышивками и монограммами, но не розовым, а белоснежным, и портрет на стене висел всего один, правда, в натуральную величину. Профессор Локхард на нем ослепительно улыбался и небрежно поигрывал пером. На маленьком столике лежали две книжки: «Красота и здоровье» и «Оставайся юным до ста лет», а так же стояла яркая маггловская баночка с надписью «Витамины» и валялась пара пустых склянок из-под зелий. Перси с натугой сгрузил тут же трогательно засопевшего Локхарда на кровать и повернулся к Невиллу: — Лонгботтом, о том, что ты сегодня услышал, — молчок, понял? Если хоть кому-то пол словечка брякнешь, пожалеешь, что на свет родился! — Да что я, не понимаю, что ли? — оскорбился Невилл. — Могу непреложный обет дать. Хотя, нет. Не дам. Буду молчать, а ты больше, как староста, ко мне не придирайся и баллы не снимай, договорились? Перси набычился: — Я бы предпочел обет. — Ну, извини, — развел руками Невилл. — Трепаться не собираюсь, но и себя не обижу. — Тебе не на Хаффлпафф, а на Слизерин надо было переводиться! — вспылил Перси. — Ты, кажется, с Поттером переобщался! Невилл кротко улыбнулся: — Перси, я не буду вредить, но и ты не будешь меня трогать. Это очень дружелюбно и по-хаффлпаффски. Мир? — он протянул руку. Перси помедлил, но все же неохотно ее пожал. — Как думаешь, — спросил он, когда они уже вышли в коридор, — это все правда? — Скорей всего, — кивнул Невилл. — Я давно понял, что магический мир гораздо сложнее, чем кажется на первый взгляд, тут столько всего накручено, что никогда не получается сразу понять, где истина, а где ложь. Взять хотя бы факультеты. Бабушка так описывала Гриффиндор, словно попасть туда — мечта, а я едва выбрался из этого ада. Без обид. — Даже спорить не буду, сам варюсь в том же аду. Эх… Но, получается, директор Дамблдор все знает про моих роди… про ситуацию у нас в семье? Мама всегда так суетится перед его визитом. Он держит нас на крючке? — Я так мыслю, он много чего много про кого знает, — мрачно заметил Невилл. — Думаю, Билл тоже в курсе, потому и сбежал, — вздохнул Перси. — А на гобелене вы как отражаетесь? — поинтересовался Невилл. — Какой гобелен, Лонгботтом, ты о чем вообще? Уизли — предатели крови, у нас отродясь гобелена не было! — Ты можешь отражаться на гобелене Прюэттов, — предположил Невилл. — Напросись в гости к дедушке, посмотри. И вообще, какой же ты предатель крови, если ты не Уизли? — Точно! — Перси аж замер, а потом хлопнул Невилла по плечу. — Ты прав! Надо порыться в библиотеке, почитать, как можно основать новый род. Или поговорить с дедом. Я по матери Прюэтт, а наследников у деда нет, вдруг что выгорит? С Краучем, как я понял, даже если он действительно мой биологический отец, дело гиблое. — Удачи, — только и смог пожелать Невилл. Перси вздохнул. — Да уж, она нам понадобится. Слушай, Лонгботтом, а тебе не показалось, что профессор Локхард слишком много знает? Когда я искал материалы по его биографии, был уверен, что он не так давно приехал из Франции. И вдруг такие подробности о жителях Магической Британии. Причем, он рассуждал обо всем, как современник, но он же гораздо моложе! Тебе это не кажется подозрительным? — Мне теперь много всего кажется подозрительным, — согласился Невилл. — И каждого второго хочется проверить на оборотное. В том числе Дамблдора. Вдруг это замаскированный Гриндевальд? Перси пришел в себя настолько, что нашел силы засмеяться. Утро не задалось. Северус ударился локтем о прикроватную тумбочку, едва нашел за креслом затерявшийся шлепанец и с отвращением уставился на собственное отражение в зеркале. Да уж, не красавец! Он помазал улучшенной бадьяновой настойкой сходящий кровоподтек на подбородке, вспоминая с какой яростью бил его Сириус, когда выяснил, что по его вине пропал Гаррет, и горько вздохнул. Ну и как теперь мириться? Нет, сначала где искать Поттера и уже потом как оправдываться перед Сири? Дракклов пацан доставлял ему неприятности с самого первого дня появления в Хогвардсе, ну что за несносный ребенок! А Сириус, даже после улучшения самочувствия, был зациклен на крестнике так, что это попахивало одержимостью. Что, впрочем, не удивительно, если вспомнить примеры собачьей преданности. Северус накинул чары гламура и отправился на завтрак в прескверном настроении. Впрочем, судя по лицам коллег, большинство из них его разделяли. Во всяком случае, позитивом не лучился никто — даже обычно жизнерадостный Локхард без аппетита размазывал по тарелке яичницу. — Доброе утро! — сдержанно поздоровался Северус и занял свое место. Прочие вразнобой поздоровались. — Не в духе, мой мальчик? — через пару минут поинтересовался Дамблдор. — Это оттого, что тебя не пригласили поучаствовать в дружеской алкогольной вечеринке? — Я так похож на алкоголика? — процедил Снейп, не вполне понимая, о чем идет речь. — Профессор Локхард вчера отличился, — злорадно пояснила Макгонагал. — Но вы, видимо, не входите в список приятных ему людей. — Судя по всему, вы — тоже? — парировал Северус, накладывая себе омлет. Теперь становилась понятна причина апатичности золоченого павлина. Удивительно, но Северусу стало его даже жаль. Он нашарил в кармане фиал с тонизирующим зельем собственного производства и молча протянул его Локхарду. Тот также молча взял и с подозрением понюхал содержимое, свинтив крышку. — Минерва, не язви, — мягко пожурил Дамблдор и тоном, исполненным великодушного понимания, сообщил: — Всем порой хочется расслабиться, просто каждый делает это по-своему. Гилдерой, нет ничего позорного в том, что вы несколько не рассчитали сил, я только недоумеваю, отчего вы не пригласили разделить… гм! трапезу… Северуса или Филиуса. Мне кажется, они больше подошли бы на роль компаньонов. Все же Хагрид и Сивилла для вас несколько одиозны, не находите? — Не нахожу, — лаконично выразил свое мнение Локхард, продолжая принюхиваться к зелью. — Все же, почему Хагрид? — снова не сдержала ехидства Минерва. — Он близок вам по интеллекту или по моральным устоям? — Коллега, мне кажется, вы перегибаете палку, — вмешался Флитвик. — Право слово, что вы имеете против Хагрида? — Когда я пьян, то слишком много болтаю, — внезапно сообщил Локхард и решительно опрокинул тоник в рот. Снейп подавил ухмылку. Он отлично помнил, насколько эффективно действует зелье, так что предвидел результат. И точно, Гилдерой тут же встряхнулся и принял независимый вид. — Вам есть, что скрывать? — не замечая манипуляций с фиалом из-за разделяющих их преподавателей, тут же поинтересовался Дамблдор. — Какие-то позорные секреты? — Ну что вы! — томно протянул как по волшебству оживший Локхард. — Не судите всех по себе, директор! Просто мой литературный агент строго-настрого запретил обсуждать синопсис следующего романа с посторонними, а мне так хочется поделиться хоть с кем-то сюжетной линией! И, знаете, Рубеус с Сивиллой в этом отношении абсолютно безобидны. Хагрид так косноязычен, что вряд ли сможет внятно пересказать услышанное, кроме того, он верно хранит секреты, вам ли не знать? А в голове у профессора Трелони, напротив, столько фантазий, что все мои идеи меркнут перед ее безграничным воображением. Взять хотя бы то самое пророчество! Дамблдор закашлялся. Наверное, он уже не в первый раз задавался вопросом, что за матерого волка в овечьей шкуре протащил в школу, приглашая Локхарда преподавать, но впервые за последнее время тот довольно откровенно показал зубы. Северус бы поаплодировал, если б мог. — Что вы имеете в виду, говоря о воображении, мальчик мой? Сивилла превосходный прорицатель, что подтверждено Министерством Магии. — Именно об этом я и говорю! — с пафосом воскликнул Локхард и тут же налил себе сока. — Ох уж эти прорицания! Прошу прощения, если кого-то задел. Северус, Филиус, коллеги… Если есть желание отпраздновать и насладиться хорошим алкоголем, приглашаю вас на презентацию моей новой книги. О сроках сообщу дополнительно. Директор, сожалею, что обманул ваши ожидания. Увы, не могу я вам поведать о секретах. Контракт не позволяет. Через боковую дверь протиснулся Филч и, шустро подковыляв к Дамблдору, зашептал ему что-то на ухо. — Вынужден вас покинуть. У нас гости из министерства, — озабоченно озвучил Дамблдор, — Минерва, все текущие вопросы на тебе. Меня попрошу без лишней необходимости не беспокоить. — Альбус! — зловещим шепотом воскликнула Минерва. — А если они по поводу пропажи Гарри? — Думаю, именно этот вопрос мне и предстоит решить. Дамблдор кинул салфетку на стол и решительно поднялся с места. В кабинете его дожидались Кингсли Бруствер и какая-то неопознанная моложавая ведьмочка. Дамблдор пригляделся и расплылся в улыбке: — Аврор Тонкс! Тонкс недовольно фыркнула и сменила внешность на более привычную. На лицо упали розовые пряди волос, на щеках заиграли ямочки. — Добрый день, директор, — поздоровался Кингсли. — Приветствую, господа. Чем обязан? — Дамблдор призвал с полки чайник. — Прошу прощения, я не успел закончить завтрак. Мне сказали, что дело не требует отлагательств. Может быть, чаю? — В министерство поступила информация, что Гарри Поттер похищен из Хогвардса, — не стал ходить вокруг да около Кингсли. — Прокомментируете? Дамблдор печально вздохнул. — Это весьма скверная история. Эммм… Тонкс, может быть, пройдешься по школе, вспомнишь былое, пообщаешься со знакомыми? Ты же всего два года как закончила школу. Или уже три? Ох, как летит время! Погуляй, пожалуйста. — Тонкс, на выход, — тут же поддержал Дамблдора Бруствер. Девушка снова фыркнула, но послушно скрылась. — У нас неприятность, Кинг, — трагично начал Дамблдор, колдуя над чайником. — На самом деле, Гарри в больничном крыле. Но это секрет. — Что случилось? — подобрался аврор. — В результате несчастного случая мальчику удалили все кости из левой руки. Он уже в порядке, но костерост — штука неприятная, и Гарри придется пропускать уроки не меньше недели. Мы не афишируем случившееся, чтобы не получить обвинений в покушении на героя Магической Британии. Сам понимаешь, люди бывают разные, кто-то, не будем показывать пальцем, вполне может воспользоваться ситуацией, и решить, что Хогвардс больше не самое безопасное место в Британии. Особенно я опасаюсь провокаций со стороны бывших сторонников Темного Лорда и прессы. Рита Скиттер, знаете ли, из мелочи может раздуть такой скандал… — он закатил глаза, а Кингсли понимающе поцокал языком. — И все же… как это произошло? — Просто баловство, — развел руками Дамблдор. — После открытия дуэльного клуба детишки начали тренироваться буквально повсюду: в Большом Зале, на лестницах, в фойе в перерывах между уроками. Мы даже не поняли, чье именно заклинание так неудачно задело Гарри, так уж вышло, что он попал под него случайно, в последний момент закрыв собой магглорожденную девочку. Что ни говори — герой! Сразу никто ничего не понял, а потом мы решили, что будет лучше, если дело не получит огласки. На Слизерине учится слишком уж много детей последователей Того-кого-не-стоит-называть. — Это да, — согласился Бруствер. — Но я же могу увидеть Гарри? Как он себя чувствует? — Мальчик переносит трагедию стойко, — потупился Дамблдор, у которого от вранья уже язык заплетался. — Просит не закрывать дуэльный клуб. — Гм! Считаю, что просьба неприемлема. После случившегося стоит принять меры безопасности. Кингсли откашлялся и начал подниматься с кресла: — Идем? — Одну минуту, я открою камин и уточню у мадам Помфри, не спит ли Гарри? — Даже если и спит… Но Дамблдор уже зашел аврору за спину и наставил на него палочку: — Импервелт! В отличие от империуса, эта модификация заклинания, разработанная лично Геллертом, никак не отслеживалась и давала полную достоверности картинку. — Мы ходили камином в больничное крыло. Ты видел Гарри. Он бледный, но бодрый и пожаловался, что сильно скучает по друзьям. Поппи не дала нам пробыть там долго и выгнала под предлогом, что Гарри пора принимать лекарства. Мы вернулись, ты отказался от чая и теперь жалеешь, так как хочешь пить. Кингсли Бруствер обмяк в кресле и тупо кивал, бессмысленно тараща глаза. — Ты очнешься через двадцать минут, — приказал Дамблдор и опустил палочку. Потом он слегка запачкал золой аврорскую мантию, покормил Фоукса, почесал ему перышки, неторопливо налил себе чашку чая, выпил ее, закусывая тянучками, и принялся ждать. Кингсли очнулся рывком, трубно закашлявшись. — Хотя, наверное, выпью, — сказал он, и Дамблдор охотно налил и ему уже остывшего чая. — А малец молодец, держится. Я как-то выращивал кости, ох, как это неприятно! — Да-да, — закивал Дамблдор. — Настоящий герой! Но я тебя очень прошу, Кинг, пусть это не пойдет дальше министра. Попечительский совет в последнее время и так чересчур придирается. Не стоит ставить их в известность. К тому же, Гарри скромен, ему и без того достаточно славы. — Но клуб закройте, — напомнил аврор. — Как скажешь. Провожая Кинсли до лестницы, Дамблдор снова увидел Тонкс. Та беседовала о чем-то с профессором Квиреллом, наматывая на палец розовый локон. Квиринус же то кивал, то начинал что-то пылко рассказывать, размахивая руками. — Не знал, что вы знакомы, — слегка нахмурился Дамблдор. — Тонкс поступила в Хогвардс, когда я перешел на третий курс. Мы мало общались, — тут же поделился Квиринус. — Хотелось бы исправить это недоразумение. Я пригласил ее послушать мою лекцию, у меня сейчас пятый курс. Вы не против? — Конечно, нет. Но вряд ли молодого перспективного аврора заинтересует лекция по ЗОТИ для пятикурсников, — принужденно засмеялся Дамблдор. — Почему же, очень даже заинтересует! — встряла Тонкс. — Повторение — мать учения. Босс, вы не будете против, если я задержусь в Хоге? — Вообще-то буду, — мрачно ответил Бруствер. — У тебя рабочий день в разгаре! — Но никаких срочных дел у нас нет, да и вопрос с Поттером остается открытым. А с бумагами не моя очередь разбираться. — Вопрос закрыт, мы с директором все решили. Идем. Пора работать. Тонкс вдруг начала стремительно расти, черты ее лица поплыли, нос заострился, брови разлетелись над потемневшими глазами. Волосы тоже потемнели, завиваясь крупными кольцами. Дамблдор сглотнул и отступил на шаг — сходство с Беллатрикс Блэк стало почти абсолютным. — Босс, что-то я не понимаю. Значит, как прикрывать пьянки группы после удачного завершения дела, стоя на стреме, так «Тонкс, ну, пожалуйста», а как я что-то попрошу, сразу «пора работать». Если вы закрыли вопрос без моего участия, то и отчет писать не мне, — она притопнула ногой. — Давайте считать, что я перенимаю опыт по ЗОТИ старших товарищей. Я остаюсь. Квирелл покосился на девушку с явным восхищением и тоже открыл рот: — Да, прошу вас. Аврор Тонкс может ассистировать и даже рассказать ученикам про ваши аврорские будни, провести, так сказать, агитацию. Бруствер потер шею, пасуя перед таким единодушным напором. — Ладно, но через два часа явишься в мой кабинет и доложишься, ясно? Два часа, не больше. — Так точно, босс, — заулыбалась Тонкс, снова превращаясь в хрупкую миниатюрную милашку с розовыми волосами. А Дамблдор взял на заметку, что девушку стоит проводить до выхода лично, а то еще дознается, что Гарри в школе нет, и тогда быть беде.