Always. Мальчик-Которого-Спасла-Любовь.

- Эй, эй! Альба, что с тобой сегодня?! – обеспокоенно шипел на Парселтанге Поттер, уворачиваясь от мощных ударов длинного хвоста Украинской Железнобрюхой драконихи. Недовольно зыркнув на него и сощурив свои оправившиеся, после длительно заключения в «Гринготтсе», рубиновые глаза, рептилия раздражённо фыркнула и выпустила из ноздрей густые облака сизого дыма. - Ооо… Да кто-то сегодня не в духе… Да, девочка? – будто заигрывая с ней, спросил Поттер, бесстрашно подлетев максимально близко и едва успев увернуться от выпущенной навстречу огненной струи. - Гарри! Ты что, свихнулся?! Какого обвислого Мерлина ты там творишь!? – орал во всё горло за оградой Чарли Уизли, ожесточённо жестикулируя и подавая специальные знаки остальным сотрудникам, чтобы те отвлекли дракона. – Она же тебя сейчас поджарит! Спускайся немедленно! - Спокойно, Чарли, - засмеялся Гарри, потушив невербальным заклинанием вспыхнувший прутик в своей метле. – Не нужно паниковать. Мы с Альбой сами разберёмся, - и, облетев загон, обратился уже к драконихе, хмуро и зорко следившей за ним всё это время: - Правда, малышка?! Спустившись на землю, Поттер слез с метлы и, выставив перед собой раскрытые ладони, защищённые только кожаными «митенками», медленно, но уверенно стал приближаться к рептилии. - ГАРРИ, ТЫ ЧТО!?! - Заткнись, Чарли! Ты только сделаешь хуже, - процедил сквозь сжатые зубы Поттер, и дракониха тут же нервно и тяжело переступила с лапы на лапу, содрогая под ними землю. - Ну, ну, дорогая… - мгновенно переключив на неё всё своё внимание и перейдя на Парселтанг, ласково зашипел Гарри. – Я тебя не обижу, ты же знаешь… Сбежавшись по приказу Чарли, большинство сотрудников Румынского Драконоведческого заповедника столпились у магического заграждения. Затаив дыхание и приготовив свои волшебные палочки, они следили за разворачивающейся в вольере сценой, однако до прямого приказа руководителя, пока не предпринимали никаких действий. Постепенно подходя всё ближе к рептилии, Гарри продолжал что-то тихо ей говорить на змеином языке, который, как оказалось, прекрасно воспринимался драконами, и, ко всеобщему удивлению, Альба слушала Поттера очень внимательно. В конце концов, она перестала ощетиниваться, легла на землю и, слегка завалившись на бок, доверчиво растянулась перед ним во весь рост, обнажив обширную грудину и округлое туловище. Сняв перчатки и осторожно коснувшись мозолистыми пальцами гладких серых чешуек, Гарри невольно залюбовался тем, как в них отражался свет заходящего солнца, и какое-то время просто поглаживал. Все молчали, поражённо наблюдая эту удивительную картину взаимодействия человека и дракона. Хотя это была их профессия – понимать и ладить не только с такими, как Альба, но всякий раз, когда случалось нечто подобное, у каждого сотрудника заповедника перехватывало дыхание, как в первый раз. В какой-то момент дракониха нетерпеливо дёрнула задней лапой, и Чарли с ребятами напряглись, тихо матерясь вполголоса. Молча смерив их осуждающим взглядом, Гарри провёл ладонью вдоль брюха Альбы, и та неожиданно начала издавать какие-то странные утробные звуки, а затем, словно дрессированный зверёк, вообще перекатилась на спину. Продолжая с ней разговаривать, Гарри не забывал о своей главной цели и проводил плановый визуальный осмотр тех частей тела, которые раньше были труднодоступны глазу. Уже у самой задней лапы, он вдруг заметил внушительный порез , вокруг которого отсутствовало несколько чешуек и слабо сочилась почти запёкшаяся кровь. - Ах, вот оно в чём всё дело… - заключил Гарри, выпрямляясь и обращаясь уже на Парселтанге к рептилии: - Наша девочка поранилась? И где ты только успеваешь, Альба? Тебе же на следующей неделе под венец, а ты себя совсем не бережёшь! Мы же договаривались, а?! Нехорошо… - в шутку пожурил её Гарри и даже для убедительности покачал головой. – Ну, ничего! Сейчас мы тебя подлатаем… Только ты будь умницей и веди себя смирно! Альба только фыркнула и, смешно вывернув шею, демонстративно отвернула морду – ей-Мерлин, как ребёнок, страшащийся смотреть на то, как «дядя доктор будет трогать его ранку». Подавив улыбку, Гарри подал специальный сигнал коллегам и, продезинфицировав с их помощью рану рептилии, смазал её специальным затягивающим настоем. Когда всё было сделано, он спровадил остальных обратно за ограждение, а сам пошёл в направлении головы драконихи, приговаривая: - Ну, новые чешуйки, конечно, я тебе не обещаю…хотя…кто знает, может и восстановятся со временем. Но Норберт этого даже не заметит, поверь! Будто нехотя, Альба повернула к нему свою вытянутую морду, но, покосившись на смазанную рану, всё же благодарно боднула Поттера в бок, великодушно позволив ему почесать свою переносицу. - Умница моя, - ворковал Гарри, как бы невзначай пробегаясь взглядом по зажившим на её шее бугристым рубцам, к сожалению, уже навсегда оставленным гоблинскими цепями. – Всё, всё. А теперь отдыхай и больше никаких вольностей с покиданием вольера! Договорились? Дракониха тут же выпустила ему в лицо облако дыма и, напоследок фыркнув, снова отвернулась. - Вот вредина, - со смехом откашливался Гарри, размахивая руками и разгоняя густую дымовую завесу вокруг себя. – Знал я когда-то одного…такого же… - смех его внезапно оборвался, а голос стих, превратившись в тихий шёпот: - …вредного… Лунного дракона… И хотя всё это Гарри произнёс по-английски, у него отчего-то сложилось отчётливое впечатление, что в этот раз Альба его прекрасно поняла и без всякого Парселтанга. Вытянув шею, она заинтересовано склонила морду на бок и вздыбила на хребте свои заострённые колючки. - Что? – неожиданно разволновался Поттер. - Знаешь такого, Альба? Лунного дракона? - Но дракониха только моргнула, и Гарри, улыбнувшись, взъерошил непослушные волосы. – Ладно. До завтра, дорогая! *\\* - Хвосторогу тебе в зад, Поттер! – протянув Гарри Ursus* и улыбаясь практически от уха до уха, Чарли присел рядом с ним на вершине живописного холма. Благодарно кивнув за принесённое пиво, Гарри только ухмыльнулся в ответ. – Ты хоть понимаешь, что эти твои выходки с нашими «питомцами», каждый раз прибавляют мне седых волос?! - Не преувеличивай, Чарли, - расслабленно улыбаясь, Гарри хлебнул холодного пива и обвёл усталым взглядом заповедник, раскинувшийся в низине. - Я только вот чего никак понять не могу… Ты, вроде как, Герой! Да даже не «вроде», а Герой! Победитель Второй магической, ё-моё, - торжественно заявил Чарли и широким жестом по-дружески хлопнул Поттера по спине, - и самого Волан-де-Морта! Гарри закатил глаза (его всегда смущали пафосные речи) и пихнул Чарли в бок, тихо посмеиваясь над такой «громкой» бравадой. - Ладно, ладно… - примирительно сбавил обороты Чарли. – Я понял: в овациях ты не нуждаешься! Но вот ответь мне тогда, пожалуйста: какого соплохвоста ты уже больше года торчишь в нашей, Мерлином забытой, дали, если можешь, вместо этого, не напрягаясь, получать от жизни всё, чего пожелаешь!? Стоит ведь только вернуться в Англию, а тааам уж..! – Чарли смешно подвигал бровями и восторженно присвистнул. - Это такой «мягкий» намёк на то, что я тебя уже достал? – шутливо поддел его Поттер. - Сдурел что ли?! – Чуть не подавившись пивом, Уизли протестующе замахал на него руками. - Да мы, благодаря тебе, столько всего нового сумели узнать о наших «питомцах»! Он бросил влюблённый взгляд в сторону одной из тренировочных площадок, где его коллеги, больше похожие с этой высоты на насекомых, пытались усмирить Венгерскую Хвосторогу. - Жаль, что Парселтангу невозможно научиться.., - вздохнул он и стал сдирать мокрую от конденсата этикетку с пивной бутылки. – Мы бы смогли ещё лучше с ними ладить. Чарли помолчал, а затем, мечтательно посмотрев куда-то вдаль, сказал: - Знаешь, Гарри, я порой наблюдаю за тем, как ты с ними «общаешься», и мне даже начинает казаться, что они тебе отвечают. - Так они и отвечают, - ухмыльнулся Поттер и сделал большой глоток пива. - Серьёзно?! – удивился Чарли и даже развернулся к нему всем корпусом. – И ты их понимаешь? Гарри утвердительно кивнул, и в голубых глазах Уизли в ту же секунду вспыхнули маниакальные искорки любопытства. – Гарри! Что они тебе говорят?! - Ты действительно хочешь знать? – со всей серьёзностью уточнил Поттер, сведя вместе брови. - Да! Да! Очень! – глядя на него, как на божество, которое вот-вот откроет ему все тайны мироздания, Уизли даже заёрзал на месте от нетерпения. Выждав некоторое время и нагнав, так сказать, «драматизма», Гарри неожиданно заявил: - Говорят…что ты – наивный дурак, Чарли! – он расхохотался, видя вытянувшуюся физиономию друга, и откинулся спиной на траву. Чарли обиженно засопел, потуже затягивая кожаный шнурок на своём хвосте, и демонстративно отвернулся. - Да ладно тебе! – Гарри пихнул его ладонью в спину. – Ну, сам посуди: что такого они могут мне сказать, чего не знаешь ты?! - Но тебя-то они понимают и слушаются без дрессировки… - Чарли нехотя оглянулся через плечо. - Глупости! – Гарри привстал на локте. – Ты с ними носишься, как мамаша-наседка. И знаешь, что я точно понял за то время, что работаю с тобой? - И что же? - Что нет никакой разницы: на каком языке разговариваешь с любимыми… Они понимают тебя сердцем, Чарли! А тебя-то они точно всегда понимают! Криво улыбнувшись, Уизли, в конце концов, согласно кивнул, и своё пиво они допивали уже молча. Гарри очень ценил это в нём – Чарли всегда интуитивно чувствовал, если ему было необходимо просто посидеть в тишине. Когда солнце практически скрылось за горизонтом, Чарли поднялся на ноги и, отряхиваясь, спросил: - Может, зайдёшь сегодня к нам? Джереми обещал нажарить стэйков с кровью. А у меня где-то завалялась бутылочка настоящего огневиски… - Оу, звучит заманчиво, - с пониманием кивнул Поттер, глядя на него снизу вверх. – Зайду. Только к себе заскочу в душ. - Тогда до встречи, - махнув на прощание, Чарли поспешил домой, жуя сочную травинку и что-то весело насвистывая. Гарри смотрел ему вслед и вспоминал, как неловко Чарли себя чувствовал, когда чуть больше года назад Гарри попросил разрешения пожить у него и, по-возможности, дать какую-нибудь работу в их Румынском заповеднике. Пожалуй, настолько растерянным Гарри не видел Чарли никогда! Но в то время, после почти двух лет безрезультатных метаний по свету в поисках хоть каких-то отголосков следов, словно сквозь землю провалившихся, Малфоев, Гарри был в таком беспросветном отчаянии, что оказался слеп и глух к чужим переживаниям. И, наверное, поэтому не сразу сообразил, отчего Чарли так густо покраснел, когда из его спальни навстречу гостю вышел улыбающийся и поджарый блондин. - Джереми Стоун, - жизнерадостно произнёс тогда тот с явным американским акцентом и с энтузиазмом протянул Поттеру раскрытую ладонь, а другой рукой приобнял Чарли за талию. - Гарри, - на автомате промямлил Поттер, немного заторможено переводя взгляд с одного парня на другого и только сейчас начиная осознавать весь смысл происходящего до конца. – Гарри…Поттер. - Вау! – со всей своей американской непосредственностью присвистнул восторженно Джереми и, накрыв их сцепленные ладони свободной рукой, стал пожимать и трясти руку Гарри ещё активнее. – Сам ГАРРИ ПОТТЕР?! – он с укором посмотрел на притихшего хозяина дома и покачал головой: - Чарли, почему же ты мне заранее не сказал, что к нам заглянет Гарри?! Я бы успел приготовить что-нибудь поизысканнее… - О, нет! Что Вы! – тут же спохватился Поттер, слегка смущённый таким необычным радушием и ступором, в котором всё ещё пребывал Уизли. – Не беспокойтесь! На самом деле, это моя вина: я не предупредил Чарли о своём приезде. Прошу прощения! Но не стоит так… - Гарри, ну что за вздор! – весело смеясь, отмахнулся от его извинений Джереми, но тут же стал серьёзным и, заговорчески понизив голос, уточнил: - Я ведь могу называть Вас «Гарри»? Вы не возражаете? Поттер мысленно улыбнулся: а говорят, что у американцев совсем нет манер… Неправда. - Если только на «ты», то я не против! – искренне заверил его Гарри, широко улыбаясь уже наяву и искоса поглядывая на неловко усмехающегося украдкой Чарли. - Отлично! – оживился Джереми, хлопнув в ладоши. - Но я бы не хотел вам мешать… - попытался всё же пойти на попятную Поттер, но Джереми его уже не слушал: – Тогда сейчас соображу ужин на троих, - и он вихрем унёсся на кухню, особо больше не интересуясь мнением остальных. - Эм, Чарли, извини, если я это…помешал… - Гарри кашлянул и, замявшись, взъерошил волосы на затылке. – Просто был тут неподалёку…проездом. А ты, вроде как, тогда говорил, что… Ну я и подумал… - Да всё в порядке, Гарри! – уже поборов собственное смущение, Чарли крепко обнял друга. – Я рад, что ты смог вырваться к нам! – он забрал у Гарри дорожную сумку и предложил пройти в гостиную. – К тому же, если Джереми задумал ужин, то его уже ничто не остановит! - Да, я заметил, - стягивая с плеч куртку, весело засмеялся Поттер. - Он недавно переехал к нам из Америки, - отчего-то заговорщическим шёпотом сообщил Чарли, как будто бы это всё объясняло. - Тогда, конечно. Всё понятно, - в тон ему ответил шёпотом Гарри, и они оба покатились со смеху, поняв, что звучит их диалог крайне глупо. - Чарли! Всё нормально! Правда, - уже серьёзно сказал Гарри, кладя руку на плечо друга. – Я же не миссис Уизли… - Ох, и хвала Мерлину! – закатив глаза, Чарли так театрально выдохнул, что они снова засмеялись. А остановиться смогли только тогда, когда в окно кто-то легонько постучал. Уизли мгновенно насторожился, но Поттер уверенно отворил створки, на ходу поясняя: - Без паники. Забыл предупредить. Это ко мне. - Ооо… - оценивающе протянул Чарли. - А кто у нас этот красавец? - Мой филин. Его зовут Фиделис, - гордо отрапортовал Поттер, поворачиваясь к другу боком, чтобы тому было удобнее познакомиться с филином, пересевшим с подоконника на руку хозяина. - «Верный», значит, - многозначительно заключил Чарли, внимательно оглядывая птицу. - Очень! – подтвердил Гарри, заметив, как довольно распушил на загривке перья Фиделис и даже немного задрал клюв. - Ну-ка, Фиделис, пойдём, - деловито заявил Чарли, предлагая филину свой локоть. – Я накормлю тебя с дороги и покажу, где ты будешь жить! После того ужина и утренней экскурсии по окрестностям заповедника, Гарри задержался ещё на пару дней, а когда нашёлся свободный домик, остался в Румынии уже как помощник Чарли бессрочно. Для себя он тогда решил, что, если бы Драко действительно считал их отношения и магический брак чем-то настолько же важным и значимым, каким воспринимал его сам Гарри, то непременно нашёл бы способ – уж за два-то с лишним года! - объясниться с ним лично. Тем более, сейчас, когда никаких глобальных препятствий в лице Тёмного Лорда не было на горизонте и в помине! Всякий раз, когда Гарри был уверен, что, наконец, напал на верный след и настиг Малфоев, за очередной закрытой дверью его ожидало новое разочарование и вера в спасение рушилась, стоило только прикоснуться к дверной ручке… Просто в какой-то момент что-то в нём сломалось, и он неожиданно пришёл к выводу, что не стоит, наверное, больше тратить время на поиски того, кто сам упорно не желает быть найденным. Гарри решил, что раз уж он не нужен Драко, что ж…нужно было как-то жить дальше. *\\*\\* За время своих долгих скитаний по свету в поисках Драко, Поттер вынужденно задерживался то в одном, то в другом месте. Иногда даже более, чем на месяц или два. Поначалу ему казалось, что он нащупывал эфемерный, исчезающий след Малфоев, однако, куда бы он ни шёл, тот в итоге всё равно бесследно обрывался. Перечёркивая одну за другой возможные точки на импровизированной магической карте, составленной во время ритуала Гермионой, Гарри твердил себе, что следующая обязательно будет та самая! Но и следующая, и все последующие ни к чему его не привели. Но было в этих странствиях и кое-что положительное. Забираясь в самые отдалённые уголки планеты, Гарри успел попутно обучиться у местных жителей (и не только волшебников) многим полезным вещам и познал мудрость древнейшей Магии. Так, к примеру, в Европе он научился водить маггловский автомобиль. В основном потому, что старался лишний раз нигде не «светиться», да и волшебники-ищейки, которых, наверняка, после его исчезновения, направил за ним Бруствер, пренебрегали маггловской техникой и поисковым оборудованием и не могли с такой же лёгкостью отследить её передвижение, в отличие от выброса магии при той же аппарации. Да и путешествовать в комфортном салоне машины нравилось Гарри куда больше, чем, после мгновенного перемещения, дожидаться Фиделиса по нескольку дней в следующем пункте. Так что, когда позволяли дороги, он пользовался именно этим видом транспорта. По большому счёту, ближе к завершению своего большого путешествия, Гарри уже откровенно никуда не торопился. По мере сокращения числа непроверенных «точек» на карте, он всё меньше рвался к следующей, ведь новая вычеркнутая отметка несла с собой и новое разочарование… Ещё со времён своего затворнического детства, Поттер легко переносил длительное одиночество и отсутствие живого общения. Но когда Фиделис задерживался где-то дольше прежнего срока, на удивление быстро впадал в уныние и ужасно тосковал. Верный (во всех смыслах!) филин уже давно стал для Гарри не просто посыльным, но и соратником. И что приятно его поражало, Фиделис никогда не бросал и не обижался на хозяина, если они вместе неожиданно застревали в какой-нибудь глуши без еды и воды, а на аппарацию или волшебство у Гарри уже просто не хватало сил. В один из таких случаев, когда Гарри подхватил обычный маггловский грипп, а запас лечебных зелий по непредусмотрительности иссяк в самый неподходящий момент, Фиделис целую неделю таскал для него откуда-то в клюве пойманных мелких зверьков и рыбу, выхаживая больного хозяина, пока они не смогли продолжить свой путь. Как-то раз волшебная карта завела их в знойную пустыню Сахару, где Гарри волею Судьбы задержался дольше всего. Там он наткнулся на стан кочующих старцев-волшебников. Те, хоть и жили особняком, ведя в основном аскетичный образ жизни и не вступая в контакт с внешним Миром магов, оказались прекрасно осведомлены о том, что в нём творилось. Поначалу, древние старцы слушали Поттера с явной подозрительностью и настороженностью, ведь новости к ним доходили «из уст в уста» и внешний облик знаменитого Гарри Поттера был им не знаком по газетным статьям. Однако, посовещавшись и спросив ответа у каких-то «высших сил», единогласно признали в нём прославленного Героя и Спасителя всего Магического мира. И в награду за все его заслуги, их вождь взялся обучить Поттера, как он выразился: «неизведанному» - тому, что обычно запрещено знать непосвящённым и, тем более, столь юным (по их меркам) магам, но для Избранного вождь согласился сделать исключение. Не взяв с собой никаких вещей и запаса провизии, старец увёл Гарри в глубину Сахары, где в течении почти полугода обучал его. Он рассказал ему обо всех тайнах мироздания, открыл самую суть древнейшей Магии. Научил видеть её скрытую Материю, так что она теперь, словно радуга, раскладывалась перед ним в целый спектр разноцветных, почти осязаемых волокон. Поттер заметил, что, творя все эти чудеса, его Учитель никогда не пользовался волшебной палочкой и попросил обучить его и искусству невербальной Магии. Старец научил его и этому, но предупредил, чтобы тот никогда не пользовался приобретёнными знаниями со злым умыслом. Иначе однажды Магия в нём возмутится и погубит его самого. Гарри, не колеблясь, дал клятву. Он упражнялся под руководством старца до тех пор, пока не почувствовал полную уверенность в своих силах. Тогда он решил уничтожить Бузинную палочку, сила которой, после смерти Северуса Снегга, так и таилась в его собственной, той самой, что он купил у мистера Олливандера в свой одиннадцатый день рождения, чтобы она уже никогда и никому не сумела причинить вред или отобрать жизнь. «Если я умру своей смертью, - решил Гарри, - то и её Сила будет похоронена вместе со мной!» Узнав о его намерении, старец одобрительно кивнул, однако загадочно заметил: «Так ли, на самом деле, силён этот Дар Смерти, как все считают?». Поттер ничего тогда не понял, но на все свои уточняющие вопросы получил лишь однократный и категоричный ответ: «Всему своё время, юный Гарри Поттер!». *\\*\\* Работать в Румынском Драконоведческом заповеднике оказалось для Поттера чем-то, сравни захватывающему приключению. Ежедневно он, конечно, не без помощи Чарли, узнавал что-то новое об этих удивительных и, в то же время, волшебных – во всех смыслах этого слова! - существах. То ли потому, что Гарри не задавал лишних и «щекотливых» вопросов, то ли от того, что сам Чарли, как впрочем, и большинство детей семьи Уизли, был весёлым, лёгким на подъём и одарён очень добродушным характером, но, так или иначе, парни очень быстро сработались и сблизились ещё больше, чем прежде. Здесь Гарри смог действительно понять, насколько счастлив его друг, находясь в своей стихии, рядом со своими обожаемыми подопечными. Занятый любимым делом, Чарли выкладывался на все двести процентов, однако никогда не жаловался на усталость и даже практически не брал выходных. Забота о драконах была для него не меньшим смыслом жизни, чем Джереми, с нетерпением ежедневно ожидавший его возвращения домой. Джереми, кстати, оказался отличным парнем! Но, даже без всяких объяснений, Гарри теперь стало ясно, отчего Чарли так редко навещал их «туманный Альбион» и почему так упорно отшучивался всякий раз, когда миссис Уизли заводила речь о внуках… Осев в Румынии, Гарри стал частым гостем в доме Чарли и Джереми, а также невольным свидетелем их взаимоотношений, и был несказанно рад за них обоих! Ну, разве что…может ещё и немного…завидовал. Но совсем чуть-чуть…по-доброму! Как ни старался, Гарри не мог чувствовать себя иначе. Особенно, наблюдая за тем, как Чарли, болезненно морщась, всё равно улыбается и терпит, пока Джереми обрабатывает его свежие ожоги и порезы, да ещё и обязательно при этом тихо ворчит что-то о «бестолковом героизме» и крайней необходимости Чарли «лезть в самое пекло»! Но, как бы там ни было, Джереми всегда потом нежно целует его в губы, дует на ранки, как маленькому, и бережно перебинтовывает. Чарли тоже в долгу не остаётся. И закономерно бурчит в ответ, что в следующий раз обязательно пойдёт в местный медпункт, не забывая из вредности добавить, как бы про между прочим: «О! Гарри, туда, кстати, такая ведьмочка молоденькая устроилась! Ууух…», за что, естественно, получает увесистый «пинок». Однако, ни для кого из них уже давно не было секретом, что «в следующий раз…» - как, впрочем, и во все последующие, - Чарли первым делом придёт только к Джереми! Немного смущённый, Поттер всякий раз понимающе улыбался, но когда Джереми открыто и нежно касался губами губ или щеки Чарли, не выдерживал и сконфужено отводил взгляд. Это всё ещё было слишком для него и его разбитого сердца. Слишком, потому что именно такими он, примерно, и представлял их с Драко совместную жизнь в этом ИХ свободном совместном будущем, которое так и не стало реальностью... Благодаря постоянным физическим нагрузкам и активным занятиям с драконами на свежем, не испорченном городским смогом, воздухе, Гарри сильно изменился внешне. Теперь он, как и Чарли, превратился из подтянутого, но ещё не сформировавшегося, юноши в настоящего, коренастого и широкоплечего мужчину с мускулистыми сильными торсом и руками, крепкими ногами и огрубевшими, мозолистыми ладонями. Однако, если Чарли был среднего роста, то вот Гарри вымахал вверх с момента финальной битвы на добрых полторы головы и выглядел при этом очень складно. Одной из особенностей его работы в заповеднике было то, что каждый новый день его «прогулок» с этими опасными и всё равно непредсказуемыми хищниками требовал от Поттера стопроцентной собранности и концентрации внимания. Поэтому на его лице всё чаще теперь можно было увидеть почти застывшее серьёзное выражение, а едва заметная прежде складка между бровей стала уже неизгладимо глубокой. Чарли тоже решил внести свою лепту и несколько преобразить своего напарника, хорошенько «поколдовав» над его внешним видом. В первую очередь, Гарри предстояло лишиться-таки своего «вороньего гнезда» на голове, из-за котрого всё время на него ворчал Драко, противореча самому себе и всё равно с обожанием зарываясь в волосы Гарри пальцами. Хотя к чему это всё?! Дело тут было уже вовсе не в Драко! Передёрнув плечами, Поттер отбросил прочь все воспоминания и мысли о Малфое и уверенно скомандовал Джереми, застывшему с волшебными ножницами в руках: «Стриги!». Джереми или Джерри, как тот сам попросил себя называть, тут же принялся за дело. И если раньше причёску Поттера вообще было сложно идентифицировать и причислить к какому-либо стилю, кроме как к его собственному, то, после трудов Джерри, она стала отдалённо напоминать стильный и слегка креативный «гранж»*. Но Гарри нравилось! Новая стрижка с удлиненной сверху, слегка растрёпанной шевелюрой, косой рваной чёлкой, аккуратно укороченными боками и чётко выстриженными по контуру, негустыми прямыми бакенбардами, будто придала всему его облику молодецкий бунтарский вид, в котором с лёгкостью угадывалась его готовность к скорейшим переменам. А второе и, пожалуй, самое важное, на чём рьяно настаивал Чарли, чтобы Гарри избавился от своих «костылей» - очков! «В нашей работе нужна не только сноровка, осторожность и скорость реакции, но и зоркий глаз, - твердил он. – Тебе ничто не должно мешать». И вот, после двух часов, проведённых в кумарном дыму каких-то тлеющих по всем углам престраннейшей избушки трав, от дряхлой старушки-целительницы, к которой потащил его всё тот же Уизли, и которая, в свою очередь, сообщила Поттеру о том, что, после его избавления от «нечисти внутри него», ничто не мешает ему видеть своими глазами, Гарри вышел уже без своих знаменитых круглых очков, впервые взглянув на мир собственными широко распахнутыми от удивления и горящими неподдельным восторгом глазами! С тех пор немногочисленные ведьмочки, так же работавшие в Румынском заповеднике, стали ещё чаще и откровеннее оборачиваться и бросать в сторону Поттера сладострастные, призывные взгляды. Но Гарри был абсолютно равнодушен к проявлениям чужой заинтересованности к своей персоне. Навязчивой популярности ему с лихвой хватило с детства, а сейчас он всецело отдавал себя первой в своей жизни, интересной работе, чтобы только не давать слабину и не думать о прошлом, а вечером, приятно уставший, проваливался в сон, где его всё равно настойчиво поджидали и преследовали любящие серые глаза того самого, будто вышедшего ненадолго из какой-то волшебной сказки, прежнего…Его Драко. Даже отказавшись от своих чувств и исчезнув со всех радаров, Малфой оставался собственником и эгоистом до конца, пленив сердце и разум Гарри. Потому как, несмотря на все усилия Поттера, он продолжал упорно напоминать о себе и своим незримым присутствием бередить незаживающие раны даже здесь, за сотни километров от Хогвартса, переполненного минами воспоминаний об их счастливых днях вместе… Когда становилось совсем туго, Поттер психовал и наедине с собой материл на чём свет стоял «несносного Хорька», но всё равно буквально шарахался, когда кто-то чужой пытался дотронуться до его волос (Джерри к их числу не относился, так как не преследовал «далеко идущих» планов по его соблазнению) или даже, не приведи Мерлин, обнаглев, хотел запустить в них «пятерню». Гарри даже пришлось купить себе солнцезащитные очки, так как и возросшее число ахов-вздохов и комплиментов о красоте его изумрудных глаз, так же воспринимались им в штыки, вынуждая поскорее уйти от общения. Все эти похвалы отчего-то теперь звучали для него куда лживее, чем когда-то один безмолвный, сияющий таинственным лунным светом, красноречивый взгляд любимых глаз… «Дементор бы побрал этого Малфоя!» Всякий раз, ловя себя на подобной мысли, Гарри сокрушённо вздыхал, проводя ладонью по лицу. Его собственная память стала настоящим орудием пыток – ржавой, покорёженной клеткой, в которой ни сесть, ни лечь, ни выпрямиться во весь рост. Он чувствовал, что будет заперт в ней до конца своих дней, что, куда бы он ни отправился, от себя сбежать никогда не сможет. И, подавленно глядя вдаль, Гарри лез в карман за сигаретами, пристрастившись к ним когда-то в надежде «успокоить нервы», чиркал маггловской зажигалкой и наспех выкуривал крепкую сигарету (а то и две за раз!). А затем опять брал метлу и шёл в сторону загонов, где вновь и вновь, наплевав на голод и смятение, рисковал жизнью ради изучения драконов. Сейчас ему, как никогда было всё равно: умрёт он, нарушая и пренебрегая всеми возможными правилами техники безопасности, или опять-таки спасётся «по счастливой случайности»… Порой, ругая своего напарника и теперь уже близкого друга за подобное безрассудство, Чарли с ужасом предполагал, что Гарри…мог действительно желать себе смерти, однако не намерен был ему в этом потакать! Но больше всего Чарли поражало то, что с каждым новым днём, во взгляде Гарри он всё чаще замечал какую-то отрешённость и безразличие к собственной участи, а порой даже пугающие признаки апатии, проявлявшейся всё отчётливее при общении с окружающими вне рабочего времени. О! Чарли и представить себе не мог, насколько иногда был близок к истине и сколько раз становился той самой «счастливой случайностью», практически «перстом Судьбы», что до сих пор удерживала Поттера от «точки невозврата»! А Гарри, вяло улыбаясь в ответ на его причитания и упрёки, надеялся только на то, что когда Смерть всё же смилостивится над ним и примет его в свои объятия, то вся его скопившаяся боль иссякнет, и он, наконец, перестанет так сильно любить и ждать Драко! И на кой чёрт он только снова пошёл на поводу у Дамблдора и сел тогда в этот Хогвартс-экспресс!? Когда Гарри узнал тайну Чарли и Джерри, он из вежливости отказывался от приглашений на ужин. Ему ли не знать, каково это, когда после долгого и тяжёлого рабочего дня, хочется поскорее оказаться рядом с любимым человеком. А он не хотел быть помехой или обузой. Поэтому частенько выбирался в город под «Оборотным» зельем и посещал весьма сомнительные бары, ища того или ту, кто помог бы ему скоротать очередную одинокую и холодную ночь. Однако, для сексуальных утех Гарри чаще предпочитал «прекрасную половину человечества», так как ни в каком другом плане женщины не вызывали у него каких-то особых волнений или продолжительного интереса. Они все просто были для него безликими и одинаковыми, отличаясь лишь уровнем выносливости в постели, гибкостью и растяжкой. Результат его встреч с женщинами был приблизительно одинаков: одно псевдосвидание, а затем – «концы в воду и поминай, как звали». Впоследствии, Гарри всегда избегал дам, с которыми встречался, каждый раз ища новую, и никогда не оставался на всю ночь. Он понимал, что с ними больше «хлопот», так как женщины зачастую, по своей природе, более требовательны в ухаживаниях и ласках, но всё равно предпочитал их парням. Парнями Гарри брезговал, придирчиво находя в них множество недостатков и изъянов, невыгодно отличавших их всех от Драко. Постоянное сравнивание, очевидно, лишало его покоя: он явно искал подобие Малфоя. Но, всякий раз разочаровываясь, приходил к одному и тому же выводу, что Драко был такой один – неповторимый, невозможный, сумасшедший, жестокосердный и…всё ещё до боли любимый! Однажды поутру Гарри открыл глаза и начал вспоминать, кто же была обладательница этой смуглой ступни с золотой цепочкой на лодыжке…этой пухлой кисти с ядовито-оранжевым лаком на ногтях («Боггарт! Кажется, я вчера всё-таки нажрался!»)…и этих чёрных жёстких волос, выглядывавших из-под простыни?! Выбравшись из чужой постели, обнаружил, что на столе стояли пустые и початые бутылки маггловской водки и пива, весь пол повсюду был усеян пеплом, словно ранним снегом, раздавленными сигаретами и использованными презервативами, вместо тапок у кровати валялось женское бельё грязно-сиреневого цвета и красные лакированные туфли на высоких каблуках. Женщина за его спиной пошевелилась, откинула с лица простыню и, прищурив один опухший глаз, просипела со стойким амбре добротного перегара: - Накинешь сотню и можно ещё разок потрахаться! Вообще-то я в зад никому не даю, но для тебя… - она потянула к Поттеру свою руку с термоядерным маникюром, - …могу сделать исключение! Он ужаснулся. Действие «Оборотного» давно закончилось, но, на счастье Гарри, женщина его не узнала и он мысленно вознёс хвалу Мерлину, что хотя бы в мире магглов, его не знает в лицо «каждая собака». После того случая, Гарри зарёкся и завязал с подобными ночными гулянками. Работа заменила ему всё, став практически единственным утешением и главной отдушиной. Хотя…в том, чтобы сблизиться и хорошенько изучить этих волшебных существ, у него был ещё один, сугубо личный, интерес – он мечтал найти того самого, мистического Лунного дракона! Однако со временем, Гарри понял, что, даже приручив и оседлав всех драконов в заповеднике, ему вряд ли удастся приблизиться к тайне происхождения этого таинственного существа или найти хотя бы какое-то подтверждение его существованию. В конце концов, Гарри смирился и с этой своей неудачей и оставил мысли об этом. Но со временем понял, что, с того дня, как он – абсолютно отчаявшийся и запутавшийся в горьком комке собственных переживаний, - появился на пороге у Чарли, мысль о самоубийстве вновь стала казаться ему довольно заманчивой. Ведь теперь от его жизни уже ничего не зависело. Да и жизнь его уже не нужна была тому, что стал навсегда её смыслом… Без Драко Гарри не чувствовал себя цельным. Больше не мог быть самим собой! Потому решение остаться здесь, в Румынии, несмотря на радушный приём Чарли и Джерри, далось ему совсем нелегко. Ведь он знал, что день ото дня ему предстоит заставлять себя вставать с постели, умываться, бриться, завтракать и снова отправляться на встречу со всеми этими прекрасными существами, что больше не пугали, но, к сожалению, неизбежно ассоциировались у него с Малфоем и загадочным Лунным драконом. Порой Гарри казалось, что он уже привык ощущать себя немножечко мазохистом. Привык держать всё в себе и не заботиться о собственных нуждах или желаниях. Огрубевший, очерствевший и возмужавший, он будто сросся с драконьей шкурой своей защитной униформы, которая, казалось, заменила ему и кожу, и панцирь, чтобы он просто однажды не развалился на куски от боли, и стянула жгутом кровоточащую на сердце рану! *\\*\\* И всё, вроде бы, складывалось для Гарри неплохо до этого самого вечера, когда он, допив на холме своё пиво и заглянув домой в душ, не пришёл по приглашению Чарли на ужин… Едва переступив порог и шутливым тоном оповестив хозяев о своём появлении, Гарри буквально «захлестнуло» водопадом огненно-рыжих волос Джинни, выскочившей из-за угла гостиной и намертво повисшей на его шее. - Гарри! ГАРРИ!!! Это ПРАВДА ТЫ!?– верещала от радости она, удушающе сдавливая его в объятиях и не давая ему возможности опомниться. – Так вот где ты прятался от нас все эти годы!? - Эм… Да я, собственно…и не прячусь… - Поттер неловко попытался отстраниться. Уже очень давно никто не нарушал его «личных границ» с такой непосредственной пылкостью и ему стоило огромных усилий перебороть выработанный с годами одиночества инстинкт, чтобы не оттолкнуть старую подругу, с которой даже когда-то пробовал – хотя и абсолютно безуспешно - строить отношения. Но Джинни не особо смутило его замешательство. Всячески пытаясь дотронуться до него или хотя бы обхватить руками (что оказалось весьма проблематично, так как за это время Гарри действительно заматерел и раздался в плечах не хуже Чарли), она продолжала радостно щебетать: - Уух! Ну и вымахал же ты! А как изменился – мне без каблуков до тебя теперь точно не достать! Гарри ничего не оставалось, кроме как глупо улыбаться и вежливо приобнимать её в ответ, поражаясь воспоминаниям о том, как разительно теперь Джинни отличалась от той робкой и немногословной девочки, что сохла по нему все первые курсы в Хогвартсе. Наконец, когда схлынул бурный поток восклицаний от первой встречи, Джинни немного присмирела и, лучезарно улыбаясь, произнесла уже более спокойно, но всё так же торжественно: - Ну, что ли здравствуй, пропавший Герой! И в этот раз Гарри уже от души обнял давнюю подругу, радуясь её шутливому и нормальному тону. - Я действительно счастлив тебя видеть, Джинн! Ты какими судьбами? – Гарри немного отклонился, продолжая удерживать её за плечи на расстоянии вытянутых рук и демонстративно оглядывая с ног до головы, а затем неожиданно залихватски присвистнул: - Джинни, когда это ты успела стать такой знойной красоткой? – и он улыбнулся ей одной из своих самых лучших улыбок, давно «пылившихся на дальней полке». Ему вдруг стало так легко и весело на душе от её беззаботного смеха, что захотелось непременно поделиться этим прекрасным настроением. Джинни мгновенно встала в выгодную для её профиля позу и, широким жестом откинув назад волосы, с игривым высокомерием произнесла: - Ха! Газеты нужно чаще читать, милый мой, - она упёрла руки в бока (Точь-в-точь, как миссис Уизли!) и, посмотрев на Гарри исподлобья, назидательно добавила: - И хотя бы иногда бывать в Англии! – однако быстро сменила гнев на милость и нежно улыбнулась, почти как в старые, добрые времена. - Но…спасибо, Гарри. Мне приятно это слышать. Особенно от тебя… - Джинни слегка порозовела, а потом вдруг резко отвернулась от него и, грозно сузив глаза, перекинулась на старшего брата: – А ты! Ты мне ещё ответишь, что за всё это время ни словом не обмолвился родной сестре, - чуть ли не со слезами в голосе она с негодованием подняла вверх указательный палец, намеренно выделяя свой статус. – Ни единым намёком даже! - Джинни, не ругай его, - тут же вмешался Поттер, миролюбиво закидывая руки на плечи обоим Уизли. – Чарли был вынужден поступить так, потому что выполнял мою просьбу. Я сам не хотел огласки. - Вот как… - с непередаваемой интонацией протянула Джинни, подозрительно глянув на него исподлобья. Но Гарри не растерялся. С преувеличенным энтузиазмом увлекая её в сторону кухни, он сделал Чарли «страшные» глаза и постарался перевести разговор в более безопасное русло: - Ты, кстати, так и не ответила: какими судьбами оказалась в этих краях? - О! – проглотив «наживку», Джинни вдруг действительно оживилась: - Мы с командой были на сборах в Трансильвании. Вот, решила заскочить на денёк к братцу, а тут… - она выразительно оглядела Поттера с ног до головы, - такой сюрприз! - Ого! С командой? – продолжал участливо переспрашивать Гарри, за что был неоднократно вознаграждён благодарными взглядами Чарли и Джерри. - Гарри! – Джинни посмотрела на него, как на дебила, так что Поттер так и замер с отодвинутым для неё стулом в руках. – Ты что, совсем ничего не знаешь?! – и, тяжело вздохнув, она, наконец, села за стол. - Сестрёнка, - Чарли добродушно улыбнулся, приходя на выручку другу, - ну что ты, в самом деле, взъелась на бедного Гарри!? Джинни мгновенно переключила на него своё внимание и, красивым жестом отбросив за спину волосы, с мягким укором спросила: - А сам-то ты не думал вернуться в игру? Ты был многообещающим игроком, насколько я знаю… - Ой, да брось ты! – отмахнулся от неё Чарли, мило краснея. – Моё призвание: быть здесь и заботиться о наших драконах, ты же знаешь. Гарри заметил, как рука Джерри мягко сжала колено Чарли под столом и, пряча улыбку за краем своего бокала, вновь обратился к Джинни, чтобы этого не заметила и она: - Так ты…ловец? – ляпнул он первое, что пришло в голову, и Джинни, польщённая общим вниманием, стала рассказывать историю своей успешной спортивной карьеры. Беседа за ужином, изрядно подогретая «жемчужиной» румынского виноделия – бутылочкой отменного «Граса де Контарь» - потекла веселее и непринуждённее. Поттер, поначалу немного переживавший и не знавший, как себя вести, с некогда безумно влюблённой в него Джинни, постепенно смог расслабиться и смеялся над её рассказами о забавных случаях и шутками так громко и открыто, что довольно скоро вспомнил, за что, собственно, она ему в своё время нравилась. Быстро приговорив вино, слегка захмелевшая компания с восторгом встретила инициативу Чарли, широким жестом выставившего на стол обещанную бутылку огневиски, и все четверо даже не заметили, как ужин превратился в настоящее застолье, а время очень быстро перевалило глубоко за полночь. Порядочно захмелев, Поттер засобирался к себе. Джинни тут же вскочила следом, упрашивая его остаться. День был долгим и выматывающим, и сил для сопротивления у Гарри уже не оставалось. Он попытался окликнуть Чарли, но Джинни быстро пресекла все его слабые попытки, повиснув на его шее и капризно заявив, что завтра ей уезжать, а она так и не видела «берлогу Национального Героя»! Так и не дождавшись подмоги, Гарри пьяно икнул и, решив, что, подышав свежим воздухом, он немного протрезвеет и даже сможет потом проводить Джинни обратно, повёл подругу в свои «владения». Однако, когда Джиневра переступила порог его обители, то была, мягко говоря, малоприятно удивлена… Жилище Гарри оказалось, на её взгляд, чересчур скромным и по-холостяцки небрежным. Обстановка не впечатляла каким-то особым шиком и никак не характеризовала хозяина, как личность. Вопреки ожиданиям Джинни, в его доме не нашлось ровным счётом ничего, что должно было бы свидетельствовать о заслугах и регалиях Гарри-Поттера-Победителя-Волан-де-Морта! Однако, быстро стерев с лица гримасу разочарования и в один глубокий вдох взяв себя в руки, Джинни обернулась к Поттеру уже с вожделенным блеском в глазах. - И ради вот этого ты отказался от всего?! – притворно-ласково пропела она, проводя острым ноготком по канту горловины его растянутой футболки. - От чего это «от всего»? – Гарри устало привалился спиной к двери, как можно ненавязчивее уходя от её прикосновений. - Например…от славы? – игриво приподняв бровь, Джинни опять шагнула вперёд, вплотную прижавшись к нему пышной грудью в низком декольте. - Слава – это ещё не всё, Джинн, - криво ухмыльнувшись, Гарри тряхнул головой, чувствуя, что от удушающего запаха её духов окружающий мир уже пускается в пляс. - Ты прав, Гарри, - горячо зашептала Джиневра, приподнимаясь на цыпочки и с нажимом скользя по его мускулистому торсу ладонями. – Есть ещё много чего, что ты упускаешь, прозябая здесь…в этой дыре… Гарри задрал голову и задышал глубже, чувствуя, как его тело предательски реагирует на уже позабытые ласки. - Джинн, что ты…!? – слабо трепыхался он, пока она ловко расправлялась с ремнём, пуговицей и молнией на его потёртых джинсах. – Не…надо… - Доверься своим ощущениям, Гарри… - спешно шептала она, потираясь о него всем телом. - Ты не будешь разочарован! Она опустилась перед ним на колени и спустила его джинсы вместе с бельём вниз до колен. Пошатываясь, Гарри ещё пытался что-то невнятно возразить, но сил ему хватило лишь на то, чтобы хоть как-то устоять на ногах и не завалиться прямо на Джинни. Тело его, вопреки разуму, реагировало весьма однозначно. Однако, даже несмотря на пелену хмеля, преувеличивавшего все плотские желания, Гарри продолжала грызть совесть. Ведь он знал наверняка, что совершенно не испытывал к Джинни никаких чувств и что, даже если он сейчас поддастся соблазну, то после ничего больше, кроме дружбы, предложить ей не сможет. Но устроит ли это саму Джинни… Её тёплые, нежные ладони гладили его ноги, обещая блаженство и наслаждение. Проворные пальцы задирали футболку, дразня и проходясь ноготками по напряжённому прессу. А губы блуждали по внутренним сторонам бёдер, пробуждая давно забытые ощущения и распаляя желание получить так откровенно предлагаемое удовольствие, наплевав на все моральные преграды. По инерции запутываясь пальцами в густой «лаве» её огненно-рыжих волос, Гарри смотрел на извивающуюся у его ног Джинни и мысленно убеждал себя, что они уже давно выросли и вольны делать всё, что им вздумается; что их близость вовсе не будет означать, что он воспользуется ею для собственных нужд, что это просто физическая потребность организма – заниматься сексом, пусть даже по пьяни! Пусть это будет смазано и без чувств, но ведь Джинни уже давно в курсе, что они просто друзья и, наверняка, отдаёт себе отчёт в том, чего хочет и что делает… Отдаёт ведь?!? «Нет! – неожиданно одёрнул себя Гарри, и его пальцы сами собою сжали в кулаке волосы Джинни, щадяще мягким рывком отстраняя её голову. – Нет, секс всегда всё усложняет!» Джинни ойкнула от неожиданности, и Гарри ещё больше ослабил хватку, позволив ей увернуться. - Нет! – произнёс он уже вслух, как можно серьёзнее посмотрев на неё сверху вниз. – Нам не нужно этого делать, Джинни! - Нужно, Гарри! – продолжала настаивать она, возбуждённо дыша и водя ладонями вверх-вниз по его бёдрам. – Мне…это очень нужно. Мне нужен ты, Гарри! И вот тут до пьяного сознания Поттера начало вдруг доходить, что все её ужимки, подкупающе «искренние» шуточки и улыбочки за ужином были сплошным притворством – Джинни явно до сих пор питала к нему далеко не платоническую симпатию и, похоже, «друзьями» они остались только в его понимании! - Джинни, нет! – Гарри попытался уже настойчивее поднять её с колен, но руки спьяну не слушались, а изворотливая Джинни, будто нарочно, извивалась, как змея, так что он только неловко заваливался и снова хватался за её плечи. – Не надо! Я не могу! Джинни неожиданно выпрямилась во весь рост, так что Гарри даже не сразу сообразил, как это произошло, и, прижав указательный палец к его губам, с придыханием зашептала: - Мне всё равно, что тебя останавливало раньше… Сейчас…здесь только ты, я и эта ночь! Так что расслабься и получай удовольствие… - её рука скользнула вниз и сжала возбуждённый член Гарри, вырывая из его груди сдавленный стон. - Ты ведь этого тоже хочешь!? Хочешь…меня? Гарри снова упустил тот момент, когда её губы, уже спустившись вниз по его шее, оказались внизу живота, а язык стал вылизывать чёткие грани кубиков пресса. Ему очень хотелось крикнуть: «Нет! Я не хочу!», но что-то внутри него протестовало: «Да какого чёрта!? Ради чего я должен себя в чём-то ограничивать?! Она же сама предлагает…». Алкоголь, разогнавшись в крови от нарастающего возбуждения, сильно кружил голову и делал каждое движение неутомимых рук Джинни поистине волшебным. Запрокинув назад голову, Гарри сильно приложился затылком об дверь, но тут же поражённо охнул, ощутив, как его член плавно погружается и вновь выходит из горячего и приятно влажного рта Джинни. - Джинн! Видя, как распутная улыбка расцветает на её влажно поблёскивающих губах, Гарри волновался и злился, намертво застряв между этими двумя эмоциями, но не мог не признать, что её откровенное желание угодить и доставить ему удовольствие возбуждало его до дрожи. А Джинни, словно только этого и ждала, распаляясь всё больше и больше, и вбирая его член в рот с рвением профессиональной минетчицы. - Джинни… - ломая собственные принципы, простонал Гарри и вновь запустил пальцы обеих рук ей в волосы. Где-то на краю его «поплывшего» сознания всё ещё жалобно скреблась совесть, потому что Джинни – не те безликие женщины и парни, которых он с лёгкостью цеплял в барах, а после, без всякого сожаления, вычёркивал навсегда из своей жизни. Нет! Она - кто-то более значимый и дорогой для него. Её он никогда не хотел обижать. Но бросив короткий взгляд вниз в тот самый момент, когда её раскрасневшиеся губы, туго обхватив его член, вновь коснулись коротко остриженных волос на лобке, все доводы Гарри рассыпались, как карточный домик. Со свистом втянув сквозь сжатые зубы воздух, он смиренно опустил веки и сгрёб в кулак её волосы на затылке, задавая нужный ему для разрядки темп. «К Мордреду ВСЁ! К МОРДРЕДУ ГРЁБАННОГО ДРАКО МАЛФОЯ!» И, как назло, даже от одной короткой мысли о возлюбленном, перед мысленным взором Поттера возник его утончённый лик. Драко смотрел на него с укором, как на предателя, и Гарри немедленно почувствовал себя именно таковым. Драко ни разу не стоял вот так перед ним на коленях, доверчиво впуская его в свой вожделенный и «ядовитый» рот. Но - Мерлин не даст соврать! – добрую половину своих мозолей на обеих ладонях Гарри заработал, фантазируя именно об этой сцене… «Пошёл вон!» - скомандовал сам себе Поттер, прогоняя приставучее наваждение. Но пальцы его ослабели, вместо жёсткого хвата, почти ласково гладя и вплетаясь в мягкие густые волосы. Гарри зажмурился сильнее, проглатывая горький ком в горле. Словно почувствовав смену его настроения, Джинни тоже сбавила напор. Движения её перестали быть такими резкими и порывистыми. Губы плавно заскользили по члену, дополнительно лаская его языком, и Гарри постепенно расслабился, задышал глубоко и хрипло, отпуская, наконец, себя на волю… Сдавленно застонав на самом пике блаженства, он полностью забылся и проскулил: - Драаакооо… Джинни мгновенно распахнула глаза и, отскочив от него, брезгливо утёрла губы тыльной стороной ладони. - Драко!? – от возмущения и алкоголя лицо её некрасиво раскраснелось и пошло пятнами, а спутанные волосы липли к щекам. Она с ненавистью и презрением таращилась на Гарри, пятясь всё дальше к противоположной стене. – Ты назвал…меня…Драко?! Поттер, ты что…совсем охренел!?! Ты думал…думал…всё это время о… Все остатки хмельного дурмана тут же куда-то испарились, и Гарри с ужасом осознал, что действительно произнёс это вслух. - Джинн… Джинни… Прости! Ты неправильно меня поняла, - понимая, что несёт полную околесицу, Поттер в спешке натягивал джинсы. - Как тут можно что-то неправильно понять?! – орала Джинни, едва сдерживая набегающие на глаза, злые слёзы. – Гарри, скажи честно: ты всерьёз считаешь меня идиоткой? - Нет! Нет. Что ты… - глупо улыбаясь, Поттер попробовал к ней приблизиться, но Джинни выхватила откуда-то свою палочку и, судя по её грозному взгляду, могла на полном серьёзе пустить её в ход, стоило только ему сделать хоть один неверный жест. Гарри поднял раскрытые ладони и послушно отступил обратно к двери. - Прав был Рон, - поправляя сползшее плечико от платья, Джинни обходила Поттера дальним радиусом, как опасного зверя. – Он-то сразу понял, что между вами с Хорьком что-то нечисто! А я-то тебя ещё и защищала – дура! - Джинни, ну что ты говоришь! Ты вовсе не дура… Ты – моя подруга, - пытался «умаслить» её Поттер, на самом деле, понятия не имея, как оправдать себя в подобной ситуации. - Ну, да, - сардонически хохотнула Джинни. Но смех её был отнюдь не весел. – Теперь я знаю, кого ты ценишь больше своих друзей, Гарри Поттер! - Да нет же, Джинни! – повысил голос Гарри, не сдержавшись, и всплеснул руками. – Это вовсе не так! - Ты мне противен! Отойди с дороги! – выплюнула она ему прямо в лицо и, грубо отпихнув его обеими руками, выскочила за дверь. *\\* Без остановки «полируя» пальцами лоб в том месте, где когда-то находился небезызвестный молнеобразный шрам, Гарри курил подряд уже пятую или седьмую сигарету. Он так увлёкся самобичеванием, что в какой-то момент сбился со счёта и совершенно не заметил приближения Чарли. - Не угостишь сигареткой? А то Джерри опять куда-то запрятал мою пачку… – добродушно поинтересовался Уизли, касаясь его плеча. - Если ты пришёл убить меня, то лучше не медли, потому что я это заслужил, - Поттер глубоко затянулся и, выпустив струю горького дыма, покаянно уронил голову на грудь. Чарли лишь коротко хохотнул и, запахнув куртку, присел рядом на крыльцо. - С чего бы мне тебя убивать, Гарри? – миролюбиво пожал он плечами. – Из-за Джинни что ли? Брось! Мы хоть и живём далеко друг от друга, но я слишком хорошо знаю нрав моей сестрицы! Поверь мне, она знала, на что шла. - В смысле? – Гарри набрался храбрости посмотреть ему в глаза. - Ну, согласись, что если бы ты испытывал к моей сестре что-то серьёзное, то давно бы сделал ей предложение?! Поттер чисто машинально потёр большим пальцем тоненький шрам на левой ладони и понуро кивнул. - Гарри, - Чарли закинул ему на плечо руку, - не кори себя. Джинни тоже это понимает, - не дождавшись предложения, Чарли сам достал из его пачки сигарету и, прикурив от кончика волшебной палочки, с усмешкой добавил: - Иначе бы моя сестрица не закрутила так быстро роман с этим Крамом. Гарри выкатил от изумления глаза, но промолчал. - Да, - отвечая на его немой вопрос, продолжал Чарли, - они с Виктором встречаются. А тот спектакль, который она устроила сегодня за ужином, был разыгран для единственного благодарного зрителя. Ты уж прости, что мы с Джерри сразу тебя не предупредили. - Но… Как же тогда… - заикаясь, пытался сформулировать свою мысль Поттер, но безуспешно. Чарли зычно, от души рассмеялся над растерянным выражением его лица. - Ты спрашиваешь: «как»? Ответ прост, Гарри – женщины! Ни для кого из нас никогда не было секретом, что Джинни с детства была влюблена в тебя по уши! Поттер отвёл глаза в сторону, и Чарли тут же в шутку пихнул его плечом, затягиваясь. - Конечно, - продолжал он, выпуская изо рта дымовые колечки, - увидев тебя сегодня, да ещё и под хороший алкоголь, - тут он не удержался и с сарказмом издевательски подвигал бровями, - ей напрочь снесло крышу. Я же видел, как её ведёт от одного твоего взгляда! Вот только… - Чарли сделал паузу, дожидаясь, пока Гарри на него посмотрит, - у неё ведь изначально не было шансов… Не так ли, дружище?! - О чём это ты? – настороженно уточнил Поттер, перестав, наконец, чиркать «умершей» маггловской зажигалкой. Скосив в его сторону хитрый взгляд, Чарли сделал ещё несколько затяжек, потушил свою сигарету и только тогда заговорил: - Гарри, - он подвигал губами, явно старательно подбирая слова, - может я также, как и ты, стараюсь быть деликатным и не задавать лишних вопросов… Но, Мерлиновы подштанники, ты и впрямь считаешь меня настолько глухим и слепым?! Или ты забыл, что я видел, как ты сам не свой слонялся по дому Блэков, ожидая разрешения по делу Малфоев?! Кстати, я читал статью Скитер. И хотя я не был на суде, но мне не трудно представить, что ты, как настоящий лев, рвал Визенгамоту глотки за эту семейку и чуть ли не землю рыл ногтями, чтобы они оказались на свободе… Поттер сглотнул, молча смотря в одну точку перед собой. - Не знаю, как для остальных… - продолжал тем временем Чарли, - но, как по мне, так всё было уже тогда более, чем очевидно! Хотя…думаю, наша умница-Гермиона тоже что-то заметила. Сокрушённо вздохнув, Гарри запустил обе руки в волосы и тихо произнёс: - Я и не думал, что это так выглядело со стороны… Но, наверное…мне было всё равно. Тогда. - Надо думать, - согласно хмыкнул Чарли и, немного помедлив, спросил: - Но ты ведь не из-за благодарности к Нарциссе сделал всё это, да? Смертельно устав притворяться и переживать всю эту боль в одиночку, Гарри запихнул руки в карманы куртки и просто молча кивнул. - И ты сбежал…от него…сюда? – очень осторожно поинтересовался Чарли. Уголки губ Поттера дёрнулись в горькой усмешке и, прикурив следующую сигарету уже невербально, он протянул пачку Чарли: - Скорее уж за Ним! - Не хочешь поделиться? Мне почему-то кажется, что тебе давно пора выговориться. Гарри почесал занявшуюся щетину и, лишь выкурив до конца сигарету, решился пересказать Чарли свою печальную историю. - Ну вот… Теперь ты знаешь всё, - выдохнул Гарри, сминая пустую пачку и глядя на зарождающийся рассвет. Рассказав всё Чарли, ему и впрямь чуточку полегчало. Однако, в голове тут же возникла неприятная мысль о том, что после памятной ночи на Хэллоуин, проведённой на выдуманной лужайке в Выручай-комнате, даже рассвет будет пожизненно ассоциироваться у него с Драко… Как же так вышло, что всего за каких-то пару-тройку месяцев Малфою удалось настолько глубоко пустить свои корни и «прорасти» буквально в каждой мелочи, что составляла его внутренний и внешний мир?! - А кто-то ещё в курсе? - Гермиона, - с готовностью ответил Гарри. Он был рад отвлечься от своих неприятных мыслей. Опять они молчали. Поттер вздохнул. Приятно было осознавать, что в его окружении, наконец-то, вновь появился человек, которому он мог доверять, и перед которым не нужно было притворяться, но отчего-то именно сейчас Гарри очень остро ощутил, что действительно соскучился по лучшей подруге. - Ясно, - Чарли с хрустом потянулся и поменял положение, устав сидеть на одном месте. – Значит…ты приехал ко мне, надеясь, что выйдешь на след этого Лунного дракона, узнав моих «питомцев» поближе? - Отчасти, - уклончиво ответил Гарри, но его смущённая улыбка выдала его «с потрохами». – Я бы и так заехал, просто… - Ой, только – ради Мерлина! – не надо сейчас оправдываться! – засмеялся Чарли, отмахиваясь. – Знаешь, я бы ради Джереми тоже всё бросил, чтобы только его найти и вернуть. Ты молодец, Гарри! Не каждый смог бы столь самоотверженно проделать весь этот путь… - Спасибо за понимание, Чарли. - Не вопрос! Обращайся, - широко улыбнулся Чарли и, хлопнув ладонями по своим коленям, решительно поднялся на ноги. – Так значит, ты говоришь, что мать Малфоя… - деловито рассуждая, он стал расхаживать перед Поттером взад-вперёд, разминаясь, - получила благословение или что-то там… этого таинственного Лунного дракона в Тибете? - Вроде бы он так рассказывал… - прищурив один глаз, Гарри почесал висок. - Гарри! – всплеснул руками Чарли, уже захваченный всецело этой запутанной историей. – Ну чем ты слушал?! Это же очень важная информация! Я с таким впервые сталкиваюсь, хотя повидал уже немало чудес… - Эм, - Поттер замялся, уже начав нервно кусать губы. – Я слушал внимательно, но мог что-то упустить…конечно… Чарли только кивал, беззвучно давясь от смеха. - Ладно, проехали, - в конце концов, подвёл итог он и продолжил рассуждать: - Интересно, а у Малфоя есть какие-нибудь сверхспособности? В его глазах промелькнул хорошо знакомый маниакальный блеск, и Гарри громко рассмеялся, наблюдая за сменой эмоций на его широком добродушном лице. - Определённо, есть! Например, проваливаться сквозь землю и плеваться ядом в тех, кто неугоден «Его Высочеству»! – подогревая его интерес, съязвил Поттер. - Смейся, смейся, невежда, - по-дружески одёрнул его Чарли. – А я вот не удивлюсь, если Малфой, благодаря своему необычному происхождению, однажды всем преподнесёт большооой сюрприз! - Найти бы его ещё для начала, - как-то без особого энтузиазма заключил Поттер, шаря по карман в поисках новой пачки сигарет. - Эй, Гарри! Ты чего это руки опустил? Даже не смей! Просто…слушай своё сердце – оно не обманет! Мне вот только оно и помогает, когда я готов придушить Джерри за очередной закидон! И, как видишь, не зря, - договорив, Чарли подмигнул Поттеру и тот снова захихикал. - Наверное… Ты прав, - Гарри не сводил глаз с горизонта. – Но порой мне кажется, что моё сердце либо совсем сбилось с курса, либо окончательно разбилось. Ведь почти три года прошло с тех пор… - Время не имеет значения, - не колеблясь, заявил Чарли, резко рассекая ладонью воздух. – Знаешь, как говорят: «Чем сильнее человек, тем больше на его долю выпадает испытаний»! Думаю, это как раз про вас! Ну, так что? Когда ты едешь в этот…Тибет? Гарри поначалу округлил глаза от подобного заявления, но затем решил отшутиться: - Выгоняешь всё-таки… - Брось, ты же сам знаешь, что я прав! – нетерпеливо махнул на него рукой Чарли. Подумав немного, Гарри ответил: - Послезавтра, наверное… Как думаешь…с Джинни всё будет хорошо? - Конечно! – фыркнул Чарли, присаживаясь обратно на крыльцо рядом с другом и подставляя лицо утренним солнечным лучам. – Протрезвеет. Вернётся домой, к Краму. И всё забудется. Помяни моё слово: ещё и извиняться будет! Ты же знаешь…Джинни, она, вообще-то, неплохая… Просто под «этим делом», ну… Гарри кивнул, как можно более, серьёзнее, чтобы избавить Чарли от дальнейшей необходимости краснеть и подбираться слова. - А сестрёнка… Она никогда не умела пить. - Спасибо, Чарли! – Гарри протянул другу раскрытую ладонь, растроганный его речами и пониманием, и крепко пожал его руку. – За всё! Спасибо…