В чём смысл жизни?
Каждый человек задавался подобным вопросом, пытаясь найти ответ на него. Каждый из них тратил много времени, в конце-концов, сдаваясь. А зачем? Ты же ведь можешь беззаботно жить, дышать, наслаждаться каждым мгновеньем? Действительно. Зачем терять вечно утекающее время, когда можно спокойно жить. Просто жить, не задумываясь о другом. О плохом. Я сама часто задавалась этим вопросом. Зачем нам жить, если мы потом всё-таки умрём? Зачем усложнять наше существование этими невозможными вопросами? И меня это раздражало. Постоянные мысли о том, что возможно потерять что-то ценное. Меня часто сковывал страх. Навязчивая боязнь того, что всё может очень легко закончиться. Некоторые говорят, что всё прописано по сценарию роковой судьбы. Но я не верила в судьбу. Зачем верить несуществующему? Зачем оправдываться, говоря, что судьба всё решит? Я никогда не понимала этого. Сама я была обычным человеком, мечтавшим достичь чего-нибудь в жизни. Человеком, с наивной мечтой стать кондитером, которая бы готовила одну сладость, за другой. Пусть я и мало выделялась из толпы, но отличалась от своих сверстников: сообразительностью и, как ни странно, логикой. Я всегда старалась рассуждать, пытаясь понять суть ситуации. Полученную информацию же, я просто «фильтровала», переводя на свой «язык». Я всегда пыталась угнаться за старшими сёстрами, что знатно нашумели в учебном заведении, в котором обучалась в данный момент. Даже в таком возрасте они многого добились. Но не я. Нас постоянно сравнивали — их часто ставили в пример для подражания. Но не в силах была добиться хоть чего-то. Не успела. А теперь, упав прямо в небеса, я задыхаюсь. Не от того, что мне больно. Нет. Боль душевная. Это — боль потери. Я не смогу спастись. Нет. Это фактически и логически невозможно. Намокшая одежда, что неприятно прилипла к телу тянет меня вниз. Глубоко вниз. Перед глазами вмиг пронеслась вся моя короткая жизнь. А мне ведь так и не исполнилось четырнадцать. Чувствую, как воздух заканчивается. Открыла рот, вдыхая прозрачную жидкость. Это… Конец, да? С трудом открыла глаза, что хоть чуть-чуть, но привыкли к воде. Вижу свет солнца. И голубое небо, смотрящее прямо на меня. Глубоко внутри продолжала жить надежда. Надежда на то, что меня спасут. Что я выживу. Но, вдохнув воду, я не почувствовала облегчение. Нет. Нет никакого умиротворения и спокойствия. Лишь ураган чувств в моей душе. «Нет. Я хочу жить! Хочу гнаться за достижениями, и наслаждаться всем этим! Я не могу спокойно взять и умереть здесь! Я же… Толком и не прожила. А как же семья?! Как же мама, папа, сестры и братья?.. Я же не могу оставить их там! Одних!» Из последних сил вытянула руку, пытаясь достать до неба. Зацепиться за него. Чтобы оно вытянуло меня. «Я хочу жить!» Закрыла глаза, не отпуская руку. «Почему… Почему, умирая никто не подал мне руку?.. » Перед смертью, со мной была я и небо. Что стало моим светом от этого мрака.***
Открыла глаза, резко подскакивая с кровати. Спросонья комната показалась мне совершенно незнакомой. Я протерла глаза, стараясь отогнать остатки сна. Пытаюсь сфокусироваться на комнате. Чёрт. Перед глазами всё плывет. Зажмурилась. Не надо было ложиться так поздно. Хорошо, что сегодня выходной, а то бы от Лёни знатно бы досталось. Зевнула, потянувшись. Чувствую, как кончики волосков касаются моей шеи. Оглядела комнату. Бело-жёлтые обои казались какими-то незнакомыми, но… Родными? Да. Вон там, к примеру я повесила рисунок меня, мамы и Ромарио, а там я постоянно спотыкаюсь, ударяюсь об стенку. Стоп. Какая нахрен стенка?! Озираюсь по сторонам, поняв, что это не моя комната. Или моя?.. Прижала чуть подрагивающие руки к груди, больно закусив нижнюю губу. Так, успокойся. Стянула одеяло, поставив маленькие ножки на пушистый ковёр. Но… Они не мои. Они были какие-то маленькие и хрупкие. Нет-нет. Где мои длинные, но привычные ноги?! Встала с мягкой кровати, чуть не упав. Коленки из-за страха подгибаются. Из-за того, что они трясутся. Соберись! Всё будет хорошо! Как говорится, прорвёмся! Дрожащей рукой выпрямила сорочку, уставившись на свои руки. Хрупкие, обтянутые бледной кожей. С музыкальными пальцами. Детские. Продолжая трястись и кусать губы, я направилась к ближайшей двери. На глазах выступили слёзы, которые я сразу смахнула своими руками. Что произошло?! Где я?! Это же не моя комната! Где моя скромная обитель? Где обвешанные рисунками стены и заваленное кресло с вещами? Где забитый до отказа шкаф с книгами, которые я ещё не дочитала?! Потянула детскую руку к ручке двери, стараясь сдерживать слёзы. Открыв дверь, вторая рука машинально, будто сотню раз сама это делала, включила свет. Это была ванная комната. Нежно-голубого оттенка кафельная плитка невольно, заставила чуточку успокоится. С левой стороны стояла большая ванна, возле которой была ванная тумба с раковиной. А с правой стороны была душевая кабина и унитаз. Мило, но дорого. Заметив под выключателем табурет со ступеньками, я подошла к нему, с лёгкостью (!) поднимая. Поставив его напротив ванной тумбы, почти впритык, я сделала неуверенный шаг, поставив правую ногу на самую нижнюю ступеньку. Вздохнув, я более уверенно поставила вторую, на более высокую, стараясь не упасть. На последних ступеньках я схватилась за края раковины, чуть не потеряв равновесия. Ноги всё продолжали дрожать. Неудобно. Мне бы, со своими швабрами, не понадобился бы даже табурет. Подняла глаза, смотря на зеркало. На меня смотрела маленькая девочка. Подрагивающей рукой ущипнула щёку. Блондинка это повторила. Это не я. Это. Не. Я. Где мои густые и чёрные волосы, что так меня бесили?! Где тёмно-карие глаза, которые часто были красные от недосыпания?! Где я?! Более уверенно потянула руку к затылку, резко стянув белую резинку. Отражение это повторило. Смотря на то, как блондинистые пряди маленькими волнами спадают на хрупкие плечи незнакомой девочки мне захотелось кричать. Это сон? Я сейчас же сплю, да? А это всё, лишь игра моего воображения. Моего подсознания. Как описано в моём первом фанфике. Это всё — просто реалистичный сон, что никак не хочет заканчиваться. Правда же? Вытянула руку вперёд, потянувшись к зеркалу. Хочу удостовериться, что всё это — ложь. Неправда. Еле коснувшись кончиками пальцев ровной поверхности, я резко упала с табурета. Внезапно потеряв точку опоры, я завалилась в левую сторону, при этом, подбородком ударившись о край раковины. И чувствую боль на затылке и языке. Возле раковины стояла ванна. А язык я прикусила во время падения. Закрыла рот, сдерживая крик. Из глаз потекли слёзы. Реальность. Это всё настоящее. Руки. Ноги. Волосы. Отражение. Боль. Из губ вырвался сдавленный хрип. Мои плечи начали подрагивать. В помещении раздался смех. Истеричный. Господи. Какая я дура. Я убеждала себя. Просто убеждала. Лгала себе. Опрокинула голову вверх, схватившись за голову. Я вспомнила. Всё до мельчайших деталей. Но… Почему мне так смешно? Почему мне так хочется побиться головой о стену, забыв это всё?! Нет. Не так. Я же просто не хочу помнить всё. Хотя… Кому захочется помнить то, как ты умер?! Внезапно замолкла. То есть… Я умерла. Но я выжила, став другим человеком. Заняла его место. Вцепилась в волосы, осознавая. Я стала другим человеком. Из губ вырвался сдавленный хрип. В памяти всплыли разные фрагменты из фанфиков. Про попаданцев. Возрождение? Попадание в другой мир? Почему всё так сложно? То есть… Я теперь не я? Или просто я стала другой «я»? Слёзы потекли с новой силой. Но я не сдерживалась. А смысл?! Я умерла, а потом проснулась совершенно в другом месте! Неожиданно меня кто-то прижал к себе. А в голову ударил запах мужского одеколона. Крепкие мужские руки гладили меня по голове, а в ухо шептали: — Успокойся, Дино, — чуть хрипловатый, но спокойный голос, но говорили на другом языке, — Ромарио с тобой, — Ромарио?.. — Всё хорошо. Сейчас мне плевать. Плевать на то, что этот Ромарио — незнакомый мне человек. Что его слова были адресованы не мне, а хозяйке этого тела. Плевать. Ведь рядом с ним спокойно. Вцепилась в его пиджак, как в спасательный круг. Детские руки сжали ткань. Уткнулась в его плечо, беззвучно рыдая. Мне было больно. Ведь в этом мире я теперь одна.***
Дино была девочкой очень… Запоминающейся. Конечно, кто ещё может, как она, упасть на ровном месте, ничего не повредив? Кажись, каждый член её семьи задавался подобным вопросом. Но удивительно лишь то, что она не плакала. Она ни разу не проронила ни одной слезинки, когда вставала. Вместо этого, её лицо всегда сияло оптимистичной улыбкой. Притягательной. Но Дино не была глупой. Наивной, да. Но не глупой. Она всегда знала, кем являлась. Но продолжала подыгрывать, не обращая внимания на кровь и огнестрельное оружие. Но Дино боялась. Много чего боялась. Она боялась отца, что при каждой встрече говорил: «Ты — Десятая». Показывала, что боялась брать в руки какое-либо оружие, притворяясь пацифистом. Но больше всего малышка боялась одиночества. Она не хотела, чтобы все отвернулись от неё. Девочка страшилась того, что может в любой момент потерять семью. Поэтому она приняла решение, что станет достойным боссом её семьи, защитив всех. Наивно? Да. Но это её решение, которого она боится. Ведь, глубоко в душе она очень боится брать на себя это бремя. Нести на своих хрупких плечах. Но, спустя пять лет с её рождения, она сдалась. Почему? А потому, что один дорогой человек её бросил. Оставил в этом ужасном мире, не забрав с собой. Она понимала, что мама больше не вернётся. Но малышке Дино было обидно. Что та умерла, оставив её. Не попрощавшись. Во время похорон, члены семьи Каваллоне первый раз увидели её слёзы. Маленькие, прозрачные капли, что стекали по бледным щекам девочки, скатываясь на асфальт. А глаза её не пылали огнём. Пламени гармонии больше не было. Без решительности оно потухло. Они были пусты. Дино уже тогда захотела умереть. Уйти из этого мира, вслед за милой мамочкой. Мамочкой, что прижмёт её к себе, даря тепло пламени Солнца. Но она не могла оставить семью. Ромарио. Оставить их одних. Без следующего босса. Ведь именно они держали её в этом мире. Но Дино устала. Устала плакать по ночам, а на утро надевать дежурную улыбку, что уже приросла к губам, как насмешка. Дино сломалась. Но она всё равно играла на публику, обманывая. И семью, и себя. Она даже не поняла, когда отец начал смотреть на неё, как на мусор. Как горничные в рассыпную убегали от неё, сворачивая по углам. Когда Ромарио с сожалением смотрел на неё. Она ничего не понимала. Но она устала. Но, потом ей стало обидно. Что её оставили в особняке, не взяв на поминки её матери. А ведь, именно тогда она и пожелала. — Я хочу умереть. Но никто не знал, что её место займёт другой человек, что всеми силами цеплялся за жизнь.